По семейным обстоятельствам

Не то, чтобы он был прям озабоченным, но Натку и в самом деле нужно было успокоить, не сказки же ей рассказывать, в самом деле!





13.




Натка и долгожданная встреча

Разумеется, утром Ната была совершенно разбита. Просто как ваза — лежала в осколках. Методика Валенуэля, конечно, ей немного помогла, но ненадолго. Подскочила, не завтракая, не умываясь, начала трясти сонного Валя как грушу и заставила его-таки отвести ее в дом лекаря. По улицам почти бежала, впервые в жизни даже не думая, как она выглядит — в дурацкой овчинной дохе рядом с неизменно элегантным Валем. Ей сейчас был важен только сын.

Владик выглядел неважно, но хотя бы выглядел. Дышал, пил лекарство через соломинку и при виде матери весь позеленел и спрятал голову под одеяло, мыча.

— Ничего, — выдохнула Натка. — Сегодня я тебя не убью. Не переживай. Смерть — это сейчас слишком хорошо для тебя.

Владик закивал под одеялом.

— Я убью Стаську, — безжалостно продолжала добрая мать. — А тебя заставлю на это смотреть.

— Ура, — безнадежно сказал Станислав. — Мне повезло. Я умру героем.

Натка закрыла лицо руками и заревела — от облегчения, что дети все же живы. Несмотря на то, что им обоим неоднократно уже должны выдать премию Дарвина, каким-то чудом мальчишки еще продолжали гордый род Орловых.

— Нат, я знаю отличный способ борьбы с хандрой, — преувеличенно бодро воскликнул Валь. — Мы купим тебе плащ!

— Мы — это кто? — с подозрением спросила Ната, утирая слезы.

— Мы — это я и дети. Мальчишки отдали мне свое жалование еще два дня назад. Сказали, что им не хватает, но до конца зимы шубу непременно надо купить. Но шуба тебе уже не пригодится, да и в столице выбор лучше. Поэтому — плащ.

— Вот еще, — мотнула головой женщина. — Лучше чашек купим вместо разбитых. И сапоги мальчикам на осень.

— Не спорь с мужем, женщина, — притворно нахмурил брови альв. — Мы идем за плащом!

— Ну если муж так сказал, — вздохнула Натка. — Придется согласиться.

— Муж и сыновья, — напомнил Стаська. Владик под одеялом закивал головой.

В лавке женской одежды Натку встретила полненькая, но ужасно миленькая девушка ростом Натке по грудь. Цвергов Нате еще видеть не приходилось, но она сразу догадалась, что девушка не альв и не человек. Не ошиблась — Валь представил хозяйку лавки как Марту Северную, племянницу того самого Иена, которого Лилька осчастливила. Цвергиня и есть, только наполовину, мать у нее человечка.

Ната про себя подумала, что если у цвергов и людей рождаются дети, то у альвов и неких дам из другого мира — тоже могут. А это значит, что стоит подумать о предохранении, потому что к детям она не готова, да и Валю это явно не нужно.

Девочка Марта оказалась мастером своего дела. Плащ принесла такой, что Натка примерила и снимать отказалась. Коричневый — нет! — цвета горького шоколада, из мягкой шерсти, с бежевой шелковой подкладкой и капюшоном, отороченным норкой, он сел как влитой. Валик даже ничего говорить не стал — просто молча рассчитался с цвергиней. Слова были совсем не нужны.

Напоследок Марта сунула Натке бумажный сверток со словами: «подарок супруге Валенуэля». Ната хотела было отказаться, но побоялась очаровательную девушку обидеть и только горячо поблагодарила. Не привыкла она к подаркам.

А на выходе из лавки Ната и Валь столкнулись с колоритной парочкой. Квадратного вида бородатый мужчина в плаще с роскошным меховым воротником (который делал и без того не слишком пропорциональную фигуру еще квадратнее) вел под ручку прехорошенькую девицу в расстегнутой белой шубке: светлокосую, голубоглазую, с остреньким носиком, румяными круглыми щечками и вполне себе беременным животиком.

Натка ахнула: встречу с Лилькой она предвкушала с того самого момента, как Валь ей сообщил, что та должна приехать, но все равно — остолбенела.

Подруга, и раньше не отличавшаяся стройностью, теперь и вовсе выглядела колобком. Живот у неё был еще небольшой, зато округлились щеки и в целом она явно не голодала. Но её мощный бородатый муж смотрел на супругу с таким восторгом, что сразу было понятно: в его глазах Лиля — самая красивая женщина в мире. Впрочем, и Лиля бросала на мужа взгляды, полные нежности.

— Лиля, — взвизгнула Ната, бросаясь навстречу подруге. — Это и в самом деле ты!

Пухленькая блондинка вытаращила глаза и приоткрыла рот, а потом кинулась Натке на шею. Точнее, на грудь — куда уж дотянулась. Все-таки Лиля всегда была ростом с табуретку.

— Я не верю, ты — здесь! — рыдала Лилька. — Это невероятное чудо! Но как? — и явно занервничавшему мужу. — Это я от счастья!

— Ты щас ещё больше очумеешь, — пообещала Натка. — Я — жена Валя. В смысле, Валенуэля.

Маленькая блондинка икнула, оторвалась от Наткиной груди и с суеверным ужасом посмотрела на улыбающегося альва.

— Ты женился? — взвизгнула она. — И меня на свадьбу не пригласил?

— Так получилось, — скромно опустил ресницы альв.

— Да-да, так сложились обстоятельства, — согласилась Натка.

— А ну покажи уши! — потребовала Лиля грозно.

Ната с недоумением поглядела на подругу, но решила с беременной женщиной не спорить и послушно убрала за уши волосы.


— Ууу, круто, — восхитилась Лиля. — Иен, смотри, они по-настоящему поженились. Валик — гад и предатель. Друг, называется, втихаря женился!

— А что у меня с ушами? — растерянно спросила Натка, оглядываясь на невозмутимого, как полено, Валя. Он умел делать совершенно деревянное лицо.

— У тебя брачная татуировка, — охотно пояснила Лиля. — А ты что, не знала? Смотри, а у цвергов на запястье.

Она продемонстрировала тонкие чёрные линии на правой руке. Очень стильная, необычная татушка: одна линия завивалась в лепестки лилии, другая — сворачивалась снежинками.

— У цвергов — брачные браслеты, а у альвов — серёжки.

Натка немедленно принялась ощупывать ухо и щеку, но под пальцами была её привычная кожа. Валь шагнул к ней и дотронулся до её виска у линии волос.

— Тут, — тихо сказал он. — Ветвь с листьями.

От простого прикосновения у Натки волоски на руках встали дыбом, и в животе ухнуло. Она посмотрела Валю в лицо и облизнула пересохшие губы. Глаза альва стремительно почернели, зрачки увеличились так сильно, что от радужки осталось только узкое зеленое колечко. Этот взгляд любая женщина поймёт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Мы вам не мешаем? — насмешливо осведомилась Лиля.

— Нет, — ответил Валь, обнимая отчаянно покрасневшую Натку. — Все хорошо.

— А мальчики? Где мои крестники? — внезапно вспомнила блондинка.

— В больничке, — кисло ответила Ната. — В рот всякую гадость совали.

— Что, оба?

— Нет, на этот раз Владька. Они, знаешь ли, по очереди чудят.

— Сочувствую, — пробормотала Лиля без всякого сочувствия в голосе. — Вы в гости приходите. Обязательно. Ох, Ната, как я счастлива, что ты тут со мной!

Маленькая блондинка и высокая брюнетка обнялись, утирая слезы.

Мужья едва сумели их растащить — сопротивлялись обе. Пришлось мужчинам пообещать, что они непременно встретятся завтра, а сейчас у всех были дела. Лиле нужна новая шуба — эта уже не сходилась в районе талии (Ната подумала, что дело тут не только в беременности, но если Иена всё устраивает — и хорошо, и славно), а Ната с Валем даже не завтракали и теперь голодают.

— Здесь рядом неплохой ресторанчик, — рассказывал ей альв, увлекая вниз по улице. — И недорого, вот честное слово. Там, кстати, совсем неплохие блинчики подают.

— А у нас есть деньги на рестораны?

— Нат, — остановился Валь, заглядывая ей в лицо. — Вообще — это не твои проблемы. Я мужчина, я решу этот вопрос. Но я уточню: когда я говорил, что денег у нас немного, я имел в виду — дом теперь купить не сможем. А уж на жизнь точно хватит. И потом, я альв и флейтист. Ты просто не представляешь, сколько будет стоить в столице билет на мой единственный концерт.

— И швец, и жнец, и на дуде игрец, — проворчала Ната. — Ну ладно, корми меня.

— Другое дело!

В Каменске, действительно, был ресторан. Единственный, но все равно вполне приличный. Натка его ни разу еще не видела, да оно и понятно — в этом районе она еще побывать не успела. Ничего пафосного — просто светлый зал с квадратными столиками, нежно-голубые скатерти, стулья с высокими спинками и безукоризненная чистота. Да, это вам не трактир Финогена! К слову сказать — чем темнее в заведении, тем хуже там убирают. Здесь явно заботились о репутации. Симпатичный юноша указал альву и его спутнице на столик возле окна, принес меню — в бархатной папке, на плотном листке бумаги с вензелями. Вот что значит — культура! В «Волке и Охотнике» предлагалось всегда одно и то же. Выбор был не настолько большой, чтобы постоянным посетителям требовалось меню.

Ната подняла глаза, чтобы озвучить свои пожелания, и вздрогнула. Муж, неестественно выпрямившись и широко раскрыв глаза, смотрел на входную дверь. Губы его дрожали.





14.




Натка и новый враг

Ната оглянулась и прищурилась.

Высокий мужчина с породистым лицом окинул присутствующих людей надменным взглядом, задержавшись на Вале и насмешливо приподняв бровь. Ната снова посмотрела на альва: он был бледен как полотно. Вилка в его руке погнулась.

— Что происходит? — тихо спросила женщина, дотронувшись до рукава мужа. — Кто это человек?

— Герцог Лотрейн, — ответил Валенуэль, вздрагивая и начиная, наконец, дышать.

— Расскажешь? — Натка уже слышала это имя, но не могла вспомнить, где.

Валь как-то дико, затравленно на неё взглянул, а потом улыбнулся белыми губами.

— Он был моим хозяином несколько лет. А я был его постельным рабом.

Точно же! Стаську хотели этому герцогу подложить! И усатый капрал — тоже человек Лотрейна.