По правде говоря

Он сжал зубы, я видела, как желваки на скулах сурово двинулись.

– Не скажу. Но, по всей видимости, ты подозреваешь его во всех смертных грехах.

Я плечами пожала, но не удержалась и спросила:

– А ты своему отцу во всём доверяешь? Или просто хочешь верить?

Андрей взглянул на меня с серьёзной претензией, долей осуждения и недовольства. Затем поднялся из-за стола.

– Поехали. Поехали искать твою химеру.

Получалось так, что он делает мне одолжение. Идёт у меня на поводу. Возникло желание отказаться, но, признаться, честно, без Андрея я вряд ли доберусь до нужного мне посёлка. Просто потому, что толком не помню дороги, да и само название смутно. Придётся вновь связываться с Гришкой, выспрашивать его, придумывать, как доехать. Я даже не уверена, что это московская область. Поэтому мне пришлось засунуть свою гордость куда подальше, и сесть с Андреем в машину. Мы, кажется, злились друг на друга, молчали, слушали радио. Я смотрела в окно, и думала о том, как продержаться долгую дорогу в таком тягостном молчании. Недовольство Андрея давило на меня. А ещё у него без конца звонил телефон, он решал какие-то рабочие вопросы по громкой связи, затем поговорил с матерью, всячески обходя в разговоре тему того, куда он в данный момент направляется и когда планирует вернуться. А потом Елизавета Витальевна спросила:

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я по-прежнему смотрела в окно, но всё равно краем глаза заметила, что Андрей после материнского вопроса кинул на меня быстрый взгляд. Переспросил:

– О чем, мама?

– Не знаю, чем-нибудь меня порадовать.

– Пока как-то нечем. Разве что своим отменным психическим и физическим здоровьем.

– Андрюш, я сколько раз просила тебя не шутить такими вещами?

– Хорошо, - послушно протянул любящий сын, - не буду. – Звонок Андрей сбросил, на некоторое время в салоне автомобиля повисла прежняя тишина, после чего Андрей проговорил с легким смешком: - Мама в своём репертуаре.

– Она хочет, чтобы ты её чем-нибудь порадовал.

– И ты туда же. Наверное, ты даже знаешь чем.

– Конечно, - удивилась я. – Она ждёт, когда вы с Аней помиритесь.

Андрей кинул на меня многозначительный взгляд.

– Зачем ты об этом говоришь? Тебя это беспокоит?

Я тут же качнула головой, отказываясь.

– Нет. Кто я такая?..

– Вика, прекрати.

Я молчала, и он добавил.

– Мы с Аней не помиримся. Потому что не ругались. И как бы странно снова сходиться с женщиной, с которой отменил свадьбу. Ты так не считаешь?

– А ты как считаешь?

– Так же, как и ты. – Андрей начал заметно злиться, поджимать губы, а на меня посматривать со значением.

Чем ближе мы подъезжали к нужному населенному пункту, тем больше меня беспокоило предстоящее, а не выяснение наших мифических отношений с Андреем. Я пыталась разработать план, придумать, куда отправиться в первую очередь, да ещё и Андрей влез в мои размышления своим въедливым вопросом:

– Что мы будем делать, когда приедем?

Я вздохнула.

– Поспрашиваем людей.

– О чём?

– О Ксении, - нетерпеливо отозвалась я. – У меня есть её фотография.

– Десятилетней давности?

– Не думаю, что она изменилась кардинально. Узнать можно.

– Кто знает…

Я свирепо глянула на него.

– Ты специально?


– Нет, - удивился Андрей. – Пытаюсь быть объективным.

– У тебя не получается.

Я отвернулась, снова это ужасное молчание, а потом Андрей протянул мне руку. Просто взял и предложил мне открытую ладонь. Я на его руку покосилась, а он попросил:

– Давай мириться. Позлиться друг на друга ещё успеем.

Я секунду сомневалась, затем аккуратно положила свою ладонь поверх его. Сильные пальцы тут же сжали мою руку, и мне стало легче, спокойнее, на душе стало приятно и тепло. И всё от одного прикосновения. А что я буду делать, когда уеду?

Приехав в посёлок, мы остановились на стоянке всё того же сетевого магазина. Судя по всему, это было центральным местом активности жителей нескольких сёл и деревень вокруг. Постоянно подъезжали машины, люди выходили из магазина с корзинами и тележками, кто-то стоял, разговаривал, чуть в стороне тусовалась молодёжь. Они галдели, смеялись, но куда-то уходить от магазина, кажется, не собирались.

– Надо спросить у местных жителей, - предложила я, когда мы с Андреем вышли из машины. Как только мы приехали на место, он вновь скептически поджал губы и по сторонам поглядывал с недовольством.

– Вика, это не деревня, - проговорил он. – Это коттеджный посёлок. Ты видишь, какие дома вокруг?

Дома я видела, аккуратные коттеджи, в два, а некоторые и в три этажа, за крепкими заборами. Это дальше, через поля, за лесом, располагались деревни и села в привычном нам понимании. Где все друг друга знали, гуляли по улицам, соседи не разделяли участки и ни от кого не прятались. А тут, будто нечто чужеродное, выросло целое поселение уставших от общения горожан, по привычке спрятавшихся друг от друга за железными заборами. Они даже по узким улочкам передвигались на автомобилях, а не пешком. Изредка можно было увидеть кого-то на велосипеде или мотороллере.

Конечно, Андрей прав. Как только мы отойдём от магазина, никто нам ничего не подскажет. Да и спросить будет, скорее всего, не у кого, не в ворота же у каждого дома стучаться.

Я покрутилась на месте, затем достала из сумки припасённую заранее фотографию сестры. Я взяла её из дома, отлично понимая, для чего возвращаюсь в Москву. Андрей глянул через моё плечо, его взгляд на лицо Ксении был долгим. Затем он вздохнул.

– Что? – тут же переспросила я.

– Она меня жутко раздражала, - вдруг сказал он. – Прости, но твоя сестра назойливая девица.

– Да уж, - пробормотала я, - настолько назойливая, что оставила всех в покое на десять лет.

– А это, милая, эгоизмом называется. Куда пойдём?

– Наверное, в магазин.

Не придумав ничего лучшего, в магазине я начала приставать к девушке на кассе. Она была совсем молоденькая, вроде бы та самая, что и в прошлый раз, общавшаяся с молодым поклонником прямо на рабочем месте. Оттого девушка тогда была невнимательна, её больше занимали перешёптывания и хихиканье, да и сегодня она не слишком серьёзно отнеслась к моей просьбе взглянуть на фотографию.

– Посмотрите внимательно, - просила я её, - возможно, вы встречали эту женщину. Здесь или где-то в округе.

Девушка снова перевела свой взгляд на фото, секунду его рассматривала, после чего равнодушно пожала плечами.

– Не знаю. Вроде, ни на кого не похожа.

– Она рыжая, - весомо заметила я. – Обычно, на рыжих внимание обращают.

– Я не обращаю, - выпалила девчонка. – Я рыжих не люблю.

Андрей, стоявший в паре шагов от меня, хохотнул, я на него обернулась. Едва удержалась, чтобы не продемонстрировать ему кулак. Снова повернулась к собеседнице.

– А вы, вообще, местная?

– Конечно, - удивилась она. – Из Филиппово. В трех километрах отсюда.

– А работаете здесь давно?

– Почти две недели.

– Понятно, - расстроено проговорила я.

– А зачем вы её ищите? – вдруг поинтересовалась девушка. Глянула с прищуром сначала на меня, затем на Андрея. – Вы из милиции? Я в кино видела, как милиция людей ищет.

– Не из милиции, - успокоил её Андрей, зачем-то забрал у меня фотографию. – Родственницу ищем.

– А зачем родственницу искать? – удивилась девчонка. – Куда родственники деться могут?

– Иногда могут, - проговорила я чуть слышно.

Я ещё покрутилась в магазине, высматривая ещё кого-нибудь из сотрудников, но кроме грузчика в складском помещении, никого не заметила. Взяла с полки плитку шоколада, бутылочку воды, пробила на кассе всё у той же невнимательной, любящей пофлиртовать девицы, и из магазина вышла. Андрей ждал меня на стоянке, стоял, привалившись пятой точкой к капоту своей машины. Повернул голову, когда заметил меня.

– Может, в охотничий домик поедем? – предложил он. – Ехать осталось минут десять.

Я отрицательно качнула головой.

– Я не для этого сюда приехала.

– Вика, в этом посёлке больше пятисот домов.

– Откуда ты знаешь?