По правде говоря
Часть 29 из 63 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я сидела, прижавшись к Андрею, снова глядя в экран телевизора, и ничего не понимая в сюжете, а он гладил мои голые ноги и время от времени принимался что-то мне говорить по сюжету или о глупом поведении героев. Я же только кивала. Полученная этим вечером информация не давала мне покоя. Я понимала, насколько нереально звучат мои догадки, скорее, похожие на завязку плохого детектива, но ведь таких совпадений не случается. И глаза моей сестры на этом дурацком панно. Говорите мне, что хотите, но это Ксеня на этих снимках, мне интуиция подсказывает.
Совершенно неожиданно мне позвонила Лидия Николаевна. Услышав трель мобильного, я перегнулась через диванный подлокотник, чтобы взглянуть на экран, увидела её имя, и в первый момент застыла в ступоре. Для чего она может мне звонить теперь-то? Помнится, когда я пыталась дозвониться до Вовкиной матери несколько дней назад, когда стояла ночью брошенная их семьёй в подъезде, отвечать на мои звонки никто не спешил. И у меня возникла мысль не брать трубку, разговаривать с бывшей и несостоявшейся свекровью у меня никакого желания не было, но ведь зачем-то она мне звонит? В общем, любопытство победило, и я взяла телефон в руки. От Андрея отодвинулась, даже отвернулась. И негромко проговорила в трубку:
– Слушаю.
– Вика, здравствуй, - услышала я официальную речь. От этого насторожилась и осторожно проговорила в ответ:
– Здравствуйте, Лидия Николаевна.
– У меня к тебе есть разговор.
– Я вас слушаю.
– Вова рассказал мне, что вы расстались. Конечно, это печальное событие, но, согласись, всё к этому давно шло.
Я кинула взгляд на Андрея, затем поднялась с дивана и ушла на кухню. Остановилась у окна. А Лидии Николаевне в ответ невнятно проговорила:
– Если вы настаиваете, что было именно так, то пусть так и будет.
– Что значит, я настаиваю?
Я вздохнула.
– Лидия Николаевна, вы зачем мне звоните?
– Прояснить некоторые вопросы.
– Какие?
– Например, по вашему общему с Вовой имуществу.
Это заявление меня вдруг заинтересовало.
– Не знала, что у нас с вашим сыном есть общее имущество. Какое именно?
– Ну, как же. Вы что-то покупали вместе, тот же телевизор…
– Мне ничего не нужно, - перебила я её, поняв, о чём пойдёт речь. А Лидия Николаевна тем временем продолжила:
– Машина.
И я на автомате переспросила:
– Машина?
– Конечно. Он же для тебя её купил.
Это было почти смешно. Я снова вздохнула, потёрла переносицу, а у Вовкиной матери решила поинтересоваться:
– Лидия Николаевна, что вы от меня хотите?
Она на мгновение, но всё-таки замялась.
– Ты обещала Вове оплатить кредит в этом месяце. Ты же понимаешь, в какой ситуации мы сейчас все находимся. А потом Вова продаст кое-что из ваших общих покупок и вернёт тебе половину.
Теперь уже молчала я. Затем поинтересовалась:
– Вы серьёзно?
– Вика, тысячи людей расстаются. Нужно подходить к этому со всем здравомыслием и практичностью.
– Во мне нет здравомыслия, - возразила я, устав её слушать. – Почему вы не подумали о выплатах на кредит до того, как выставили меня ночью из дома? Хотели наказать? И что, по-вашему, мне нужно было собрать чемодан и уйти, оставив вашему сыну деньги на тумбочке?
– Вика, он покупал эту машину для тебя!
– Начнём с того, что он её не покупал, вы дали ему денег на какую-то часть, остальное повисло в виде кредита. А, во-вторых, я не просила у него машину, у меня даже в мыслях не было ввязываться в автокредит, пока ваш сын сидит дома. Кстати, он устроился на работу. Или уже устал или уволился?
Лидия Николаевна возмущенно дышала мне в трубку.
– Не думала, что ты такая.
– Какая? – снова изумилась я. – Какая я?!
– Вика, ты что кричишь? – Андрей появился у меня за спиной, во взгляде был неподдельный интерес. А Лидия Николаевна, услышав мужской голос на фоне, обличающе ахнула.
– Ты просто бесстыжая, как Вова и говорил. Ты ещё порог переступить его дома не успела, а уже где-то, с кем-то…
– Где-то, с кем-то, - согласилась я. И решительно попрощалась: - До свидания, Лидия Николаевна. Сыну с машиной привет от меня.
Я отключила телефон и выдохнула. Напряжённо смотрела за окно, необходимо было время, чтобы перевести дух. Вроде бы что такого? Позвонила мать бывшего, наговорила мне ерунды, наверное, уже не стоит обращать внимания, а внутри всё перевернулось. От непонимания, от обиды, от непонятных претензий в мою сторону…
Андрей обнял меня за талию и потянул за собой обратно в комнату. Отобрал телефон. Попросил:
– Не думай об этом.
– Я просто не понимаю… - пожаловалась я, а он на меня негромко шикнул.
– Замолчи. И прекрати себя жалеть. У тебя нет для этого ни одной причины.
Я заставила себя сделать вдох. Медленный и глубокий. Затем согласилась.
– Ты прав.
– Я знаю. – Он поцеловал меня в шею и проговорил негромко мне на ухо: - И не вздумай чувствовать себя виноватой. Виноват тот, кто потерял. Всегда так.
– А ты когда-нибудь терял? – вырвалось у меня.
Андрей спокойно ответил:
– Конечно. Но я учусь на своих ошибках. А некоторые не способны признать ни одного своего промаха или недостатка.
Мне так нравилось слушать его голос. Я таяла от интонаций, от легкой хрипотцы, от глубокого спокойствия его тона. И мне казалось, что Андрей говорит очень правильные вещи. Я готова была с ним соглашаться, слушать его рассуждения о жизни, даже принимать легкую насмешливость. Но порой внутренний голос всё же давал о себе знать, и я останавливала свои восторги, понимая, что чересчур проникаюсь словами Андрея, иду туда, куда он меня направляет. А слепо доверять, как бы мне того ни хотелось, не могу. Мы слишком мало знакомы, я, как ни крути, кинулась в омут с головой в непонятные отношения с ним, а ещё, конечно, из-за Ксени. Оказавшись рядом с Андреем, с момента знакомства с ним, меня не оставляло странное, подавляющее ощущение её присутствия рядом. Оно нависло надо мной, будто огромная тень, и я без конца возвращалась к мыслям о сестре, хотя, надо признаться честное, в последние годы нечасто ударялась в воспоминания о ней, а уж тем более не озадачивалась разгадками её исчезновения.
Мы с Андреем в ту ночь долго не спали. Лежали, прижавшись друг к другу (или это я к нему прижималась, стараясь впитать больше силы и уверенности от него?), разговаривали, целовались, медленно, неспешно занимались любовью, а затем снова замирали, наслаждаясь близостью обнажённого тела. Мне не хотелось, чтобы ночь заканчивалась. Было так спокойно, так хорошо, казалось, что все недовольства в моей душе, наконец, улеглись, и я дышала глубоко и спокойно.
Утром позвонила Жанна. Увидев имя подруги на экране, я тут же почувствовала себя виноватой. Обещала ей звонить, держать в курсе, а сама за два дня даже не вспомнила. Хорошая я подруга, ничего не скажешь. На часах было восемь утра, время, когда Жанна, выпроводив за порог работающего мужа, присаживалась у кухонного окна с чашкой кофе и какой-нибудь вкусняшкой, переводя дух перед тем, как проснутся дети, и день закрутит её своими каждодневными делами и обязанностями. А чуть раньше мы встречались с ней на улице, чтобы поболтать, теперь же были этого лишены. Наверное, это самая большая потеря из-за свершившихся в моей жизни перемен.
Ответив на звонок, я добавила в голос бодрости:
– Привет!
– Привет, - услышала я в ответ. – Как дела?
А как у меня дела? Я в чужом городе, в чужом доме, с мужчиной, с которым совершенно не представляла никаких отношений. И всё же я здесь…
Я вкратце пересказала Жанне вчерашний телефонный разговор с Лидией Николаевной, подруга искренне поахала, удивляясь чужой наглости, затем спросила:
– А ты что?
– А что я? Отказала, конечно.
– Правильно! Это надо же!.. – Жанка даже задохнулась. После чего понизив голос, поинтересовалась: - А, вообще, ты как? Переживаешь?
Вместо ответа на вопрос, я призналась:
– Я в Москве.
– В Москве?
– У меня тут дела.
– Поехала по работе?
– Что-то вроде того…
– Вика, ты что-то темнишь, - заподозрила Жанка. В её голосе зазвучали опасные нотки. – Говори, как есть.
В общем, Жанка как всегда запросто вытащила наружу все мои секреты. Она, вообще, обожала чужие тайны, а над моими охала и ахала со всем своим пылом. Но при этом всегда готова была помочь и поддержать, за что я её и любила. Жанна ни разу не отказала мне в помощи, моральной поддержке или совете. Вот только на информацию о моей «командировке» в Москву с новым шефом так сразу не обрадовалась. Скорее, насторожилась.
– А ты в нём уверена? – спросила она.
– Ни в чём я не уверена, - негромко проговорила я в трубку, поглядывая через своё плечо на дверь спальни. Я слышала голос Андрея из-за двери, он тоже говорил по телефону, и мне очень не хотелось, чтобы он стал свидетелем моего с подругой разговора. Таинственным шёпотом. У меня даже мелькнула мысль рассказать Жанке про панно на стене, и про глаза девушки на обрывке фотографии, которые так запали мне в душу. Но тут же решила, что это подругу ещё больше насторожит, а то и испугает, и она начнёт требовать моего немедленного возвращения. Точнее, бегства из Москвы от семьи маньяков.
А вдруг Веклеры, на самом деле, причастны к пропаже Ксени? Я снова обернулась на дверь спальни. На душе стало по-настоящему муторно. Как-то нехорошо подозревать мужчину, в чьих объятиях провела ночь, в таких ужасных вещах. А по-другому у меня никак не получалось. Я металась в чувствах между Андреем и сестрой, и чувствовала, что запутываюсь окончательно.
– О, Вовчик куда-то намылился, - вдруг сообщила Жанна. Видимо, увидела из кухонного окна. – Маман с собой взял.
– Сегодня день выплаты по кредиту, - напомнила я.
Совершенно неожиданно мне позвонила Лидия Николаевна. Услышав трель мобильного, я перегнулась через диванный подлокотник, чтобы взглянуть на экран, увидела её имя, и в первый момент застыла в ступоре. Для чего она может мне звонить теперь-то? Помнится, когда я пыталась дозвониться до Вовкиной матери несколько дней назад, когда стояла ночью брошенная их семьёй в подъезде, отвечать на мои звонки никто не спешил. И у меня возникла мысль не брать трубку, разговаривать с бывшей и несостоявшейся свекровью у меня никакого желания не было, но ведь зачем-то она мне звонит? В общем, любопытство победило, и я взяла телефон в руки. От Андрея отодвинулась, даже отвернулась. И негромко проговорила в трубку:
– Слушаю.
– Вика, здравствуй, - услышала я официальную речь. От этого насторожилась и осторожно проговорила в ответ:
– Здравствуйте, Лидия Николаевна.
– У меня к тебе есть разговор.
– Я вас слушаю.
– Вова рассказал мне, что вы расстались. Конечно, это печальное событие, но, согласись, всё к этому давно шло.
Я кинула взгляд на Андрея, затем поднялась с дивана и ушла на кухню. Остановилась у окна. А Лидии Николаевне в ответ невнятно проговорила:
– Если вы настаиваете, что было именно так, то пусть так и будет.
– Что значит, я настаиваю?
Я вздохнула.
– Лидия Николаевна, вы зачем мне звоните?
– Прояснить некоторые вопросы.
– Какие?
– Например, по вашему общему с Вовой имуществу.
Это заявление меня вдруг заинтересовало.
– Не знала, что у нас с вашим сыном есть общее имущество. Какое именно?
– Ну, как же. Вы что-то покупали вместе, тот же телевизор…
– Мне ничего не нужно, - перебила я её, поняв, о чём пойдёт речь. А Лидия Николаевна тем временем продолжила:
– Машина.
И я на автомате переспросила:
– Машина?
– Конечно. Он же для тебя её купил.
Это было почти смешно. Я снова вздохнула, потёрла переносицу, а у Вовкиной матери решила поинтересоваться:
– Лидия Николаевна, что вы от меня хотите?
Она на мгновение, но всё-таки замялась.
– Ты обещала Вове оплатить кредит в этом месяце. Ты же понимаешь, в какой ситуации мы сейчас все находимся. А потом Вова продаст кое-что из ваших общих покупок и вернёт тебе половину.
Теперь уже молчала я. Затем поинтересовалась:
– Вы серьёзно?
– Вика, тысячи людей расстаются. Нужно подходить к этому со всем здравомыслием и практичностью.
– Во мне нет здравомыслия, - возразила я, устав её слушать. – Почему вы не подумали о выплатах на кредит до того, как выставили меня ночью из дома? Хотели наказать? И что, по-вашему, мне нужно было собрать чемодан и уйти, оставив вашему сыну деньги на тумбочке?
– Вика, он покупал эту машину для тебя!
– Начнём с того, что он её не покупал, вы дали ему денег на какую-то часть, остальное повисло в виде кредита. А, во-вторых, я не просила у него машину, у меня даже в мыслях не было ввязываться в автокредит, пока ваш сын сидит дома. Кстати, он устроился на работу. Или уже устал или уволился?
Лидия Николаевна возмущенно дышала мне в трубку.
– Не думала, что ты такая.
– Какая? – снова изумилась я. – Какая я?!
– Вика, ты что кричишь? – Андрей появился у меня за спиной, во взгляде был неподдельный интерес. А Лидия Николаевна, услышав мужской голос на фоне, обличающе ахнула.
– Ты просто бесстыжая, как Вова и говорил. Ты ещё порог переступить его дома не успела, а уже где-то, с кем-то…
– Где-то, с кем-то, - согласилась я. И решительно попрощалась: - До свидания, Лидия Николаевна. Сыну с машиной привет от меня.
Я отключила телефон и выдохнула. Напряжённо смотрела за окно, необходимо было время, чтобы перевести дух. Вроде бы что такого? Позвонила мать бывшего, наговорила мне ерунды, наверное, уже не стоит обращать внимания, а внутри всё перевернулось. От непонимания, от обиды, от непонятных претензий в мою сторону…
Андрей обнял меня за талию и потянул за собой обратно в комнату. Отобрал телефон. Попросил:
– Не думай об этом.
– Я просто не понимаю… - пожаловалась я, а он на меня негромко шикнул.
– Замолчи. И прекрати себя жалеть. У тебя нет для этого ни одной причины.
Я заставила себя сделать вдох. Медленный и глубокий. Затем согласилась.
– Ты прав.
– Я знаю. – Он поцеловал меня в шею и проговорил негромко мне на ухо: - И не вздумай чувствовать себя виноватой. Виноват тот, кто потерял. Всегда так.
– А ты когда-нибудь терял? – вырвалось у меня.
Андрей спокойно ответил:
– Конечно. Но я учусь на своих ошибках. А некоторые не способны признать ни одного своего промаха или недостатка.
Мне так нравилось слушать его голос. Я таяла от интонаций, от легкой хрипотцы, от глубокого спокойствия его тона. И мне казалось, что Андрей говорит очень правильные вещи. Я готова была с ним соглашаться, слушать его рассуждения о жизни, даже принимать легкую насмешливость. Но порой внутренний голос всё же давал о себе знать, и я останавливала свои восторги, понимая, что чересчур проникаюсь словами Андрея, иду туда, куда он меня направляет. А слепо доверять, как бы мне того ни хотелось, не могу. Мы слишком мало знакомы, я, как ни крути, кинулась в омут с головой в непонятные отношения с ним, а ещё, конечно, из-за Ксени. Оказавшись рядом с Андреем, с момента знакомства с ним, меня не оставляло странное, подавляющее ощущение её присутствия рядом. Оно нависло надо мной, будто огромная тень, и я без конца возвращалась к мыслям о сестре, хотя, надо признаться честное, в последние годы нечасто ударялась в воспоминания о ней, а уж тем более не озадачивалась разгадками её исчезновения.
Мы с Андреем в ту ночь долго не спали. Лежали, прижавшись друг к другу (или это я к нему прижималась, стараясь впитать больше силы и уверенности от него?), разговаривали, целовались, медленно, неспешно занимались любовью, а затем снова замирали, наслаждаясь близостью обнажённого тела. Мне не хотелось, чтобы ночь заканчивалась. Было так спокойно, так хорошо, казалось, что все недовольства в моей душе, наконец, улеглись, и я дышала глубоко и спокойно.
Утром позвонила Жанна. Увидев имя подруги на экране, я тут же почувствовала себя виноватой. Обещала ей звонить, держать в курсе, а сама за два дня даже не вспомнила. Хорошая я подруга, ничего не скажешь. На часах было восемь утра, время, когда Жанна, выпроводив за порог работающего мужа, присаживалась у кухонного окна с чашкой кофе и какой-нибудь вкусняшкой, переводя дух перед тем, как проснутся дети, и день закрутит её своими каждодневными делами и обязанностями. А чуть раньше мы встречались с ней на улице, чтобы поболтать, теперь же были этого лишены. Наверное, это самая большая потеря из-за свершившихся в моей жизни перемен.
Ответив на звонок, я добавила в голос бодрости:
– Привет!
– Привет, - услышала я в ответ. – Как дела?
А как у меня дела? Я в чужом городе, в чужом доме, с мужчиной, с которым совершенно не представляла никаких отношений. И всё же я здесь…
Я вкратце пересказала Жанне вчерашний телефонный разговор с Лидией Николаевной, подруга искренне поахала, удивляясь чужой наглости, затем спросила:
– А ты что?
– А что я? Отказала, конечно.
– Правильно! Это надо же!.. – Жанка даже задохнулась. После чего понизив голос, поинтересовалась: - А, вообще, ты как? Переживаешь?
Вместо ответа на вопрос, я призналась:
– Я в Москве.
– В Москве?
– У меня тут дела.
– Поехала по работе?
– Что-то вроде того…
– Вика, ты что-то темнишь, - заподозрила Жанка. В её голосе зазвучали опасные нотки. – Говори, как есть.
В общем, Жанка как всегда запросто вытащила наружу все мои секреты. Она, вообще, обожала чужие тайны, а над моими охала и ахала со всем своим пылом. Но при этом всегда готова была помочь и поддержать, за что я её и любила. Жанна ни разу не отказала мне в помощи, моральной поддержке или совете. Вот только на информацию о моей «командировке» в Москву с новым шефом так сразу не обрадовалась. Скорее, насторожилась.
– А ты в нём уверена? – спросила она.
– Ни в чём я не уверена, - негромко проговорила я в трубку, поглядывая через своё плечо на дверь спальни. Я слышала голос Андрея из-за двери, он тоже говорил по телефону, и мне очень не хотелось, чтобы он стал свидетелем моего с подругой разговора. Таинственным шёпотом. У меня даже мелькнула мысль рассказать Жанке про панно на стене, и про глаза девушки на обрывке фотографии, которые так запали мне в душу. Но тут же решила, что это подругу ещё больше насторожит, а то и испугает, и она начнёт требовать моего немедленного возвращения. Точнее, бегства из Москвы от семьи маньяков.
А вдруг Веклеры, на самом деле, причастны к пропаже Ксени? Я снова обернулась на дверь спальни. На душе стало по-настоящему муторно. Как-то нехорошо подозревать мужчину, в чьих объятиях провела ночь, в таких ужасных вещах. А по-другому у меня никак не получалось. Я металась в чувствах между Андреем и сестрой, и чувствовала, что запутываюсь окончательно.
– О, Вовчик куда-то намылился, - вдруг сообщила Жанна. Видимо, увидела из кухонного окна. – Маман с собой взял.
– Сегодня день выплаты по кредиту, - напомнила я.