Плотность огня
Часть 9 из 15 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Есть без званий. Но мы ведь не знаем, кто именно это сделал.
– С такой доказательной базой безопасники раскрутят это дело в два счета, будьте уверены, – невесело усмехнулся генерал, – Вы даже не представляете, на что эти ребята способны после команды «фас!». Так что я рекомендую вам пока придержать эту информацию. Вам же будет спокойнее.
***
Для оглашения решения комиссии генерал армии Баррингтон официально пригласил меня в центральное здание Министерства обороны, вольготно расположившееся в пригороде столицы. Я оставил флайкар на ведомственной площадке, где меня встретил лейтенант в форме службы безопасности и проводил к кабинету председателя комиссии по новой технике и вооружению. Баррингтон в кабинете оказался не один. В кресле за столом для совещаний сидел еще один высший офицер с погонами генерал-майора, похожий на кого угодно, только не на военного. Форма сидела на нем, как на корове седло и сразу чувствовалось, что носит он ее крайне редко.
– Господин генерал армии…, – начал я доклад, но генерал остановил меня жестом руки.
– Добрый день, господин Лавров, вы здесь не как младший лейтенант, а как глава Оружейной компании Лавровых, так что чувствуйте себя свободнее. Присаживайтесь. Прежде, чем мы перейдем к делу, я хочу вас кое с кем познакомить. Собственно, вы уже встречались, вот только обстоятельства вашей встречи не располагали к светским беседам и даже простому знакомству. Господин генерал-майор, я рад представить вам офицера, организовавшего и лично возглавившего операцию по вашей эвакуации из системы Глизе. Младший лейтенант Игорь Лавров, являющийся по совместительству главой Оружейной компании Лавровых.
– Очень приятно, молодой человек, – совершенно не по-военному произнес генерал-майор, – я профессор Супарман Алатас, Индонезийский военно-технический университет в Джакарте. В системе Глизе возглавлял научную лабораторию по изучению…, – профессор осекся, встретив жесткий взгляд Баррингтона, – впрочем, не важно. Важно, что я и мои люди весьма благодарны вам за наше спасение.
Я действительно не успел познакомиться со спасенными учеными. В точку встречи они летели не в моем боте, а там их сразу перевели в один из кораблей-разведчиков, и тот без промедления ушел из системы.
– Всегда рад помочь, господин Алатас, – принял я свободную форму общения.
– Итак, господа, перейдем к обсуждению основной темы нашей встречи, – официальным тоном произнес Баррингтон, – боевые испытания новых комплексов РЭБ для десантных ботов, боевых роботов и бронескафандров, разработанных Оружейной компанией Лавровых, признаны комиссией успешными. Министерство обороны приняло решение о принятии данных комплексов на вооружение и о размещении заказа на модернизацию одной тысячи десантных ботов и соответствующего количества боевых роботов Варан-2М и бронескафандров. По итогам выполнения этого заказа министерством будет принято решение о размещении заказов на аналогичную модернизацию других видов вооружений и техники. Формально заказ должен быть размещен через открытый конкурс, но поскольку заявок на участие в нем не поступило ни от кого, кроме Оружейной компании Лавровых, принято решение о заключении контракта именно с ней. Поздравляю вас, господин Лавров, с первым госконтрактом. Это дорогого стоит.
– Спасибо, господин генерал армии, – ответил я, по-прежнему игнорируя требования устава. Впрочем, генерал не настаивал.
– А сейчас, господа, начинается самое интересное, – усмехнулся Баррингтон, – обсуждение условий договора. Цену Оружейная компания Лавровых нам обозначила еще в первичной документации, предоставленной для проведения испытаний, и министерство эта цена устроила. Но есть ведь еще и условия оплаты. Договором предусмотрен аванс на закупку оборудования и материалов и на иные необходимые расходы, который будет переведен на счет Оружейной компании Лавровых сразу после заключения контракта. Вопрос в размере этого аванса. Я жду от вас, господин Лавров, обоснования необходимой суммы.
Да, этот вопрос действительно являлся для меня ключевым. Я точно знал, сколько денег мне нужно, чтобы выполнить контракт. Все это мы уже просчитали с Джеффом и профессором Штейном, но я хотел выбить из министерства авансом гораздо большую сумму, чтобы потратить ее на наши следующие разработки.
– Господин генерал армии, – аккуратно начал я формулировать свою мысль, – возглавляемая вами комиссия имела возможность убедиться, что Оружейная компания Лавровых способна предложить нашим вооруженным силам действительно прорывные технологии. Однако, на их разработку и, главное, доведение до практических результатов и действующих образцов требуются значительные средства. Мы не просим финансирования наших исследований у государства. Мы частная компания, и я понимаю, что средства на эти цели нам никто не выделит, но я все же надеюсь, что аванс по данному контракту министерство сочтет возможным увеличить. Это позволит нам к окончанию выполнения работ по госзаказу представить вашей комиссии еще одну-две наших разработки, столь же прорывных, как и новый комплекс РЭБ.
– Я предполагал, что речь об этом зайдет, – кивнул генерал, – и это еще одна причина, по которой я пригласил сегодня на нашу встречу профессора Алатаса. Сейчас, господа, я оставлю вас примерно на час, у меня назначена еще одна встреча. За это время, господин Лавров, вам нужно убедить уважаемого профессора в том, что ваши новые разработки действительно могут быть интересны министерству обороны. Только от вас зависит, какой размер аванса в итоге будет указан в контракте. Пойдемте, господа, мой помощник проводит вас в кабинет, где вам будет удобно.
Индонезийский профессор оказался весьма увлеченным человеком. Физика плазмы, являвшаяся его основной специализацией, требовала обширных знаний в смежных областях, и профессор этими знаниями обладал, и даже более, чем.
Я, естественно, не стал раскрывать профессору в погонах всех карт, но поделился с ним основами наших, а, вернее, моих, из прошлой жизни, наработок. Я рассказал о планах создания новых сканеров и средств связи и о принципах, на которых эти разработки строятся, намекнув, что уровень, на который мы планируем вывести наши устройства, позволит преодолеть перекос, сложившийся сейчас и у нас, и у кваргов, в сторону преобладания средств радиоэлектронной борьбы над средствами связи. В моей прошлой истории такой период тоже имел место, и я знал, как именно эту проблему в итоге решили.
Час прошел незаметно, и вежливый помощник Баррингтона вновь пригласил нас в кабинет генерала.
– Ну-с, профессор, что вы скажете о планах господина Лаврова? – заинтересованно спросил Баррингтон. Выглядел генерал бодрым и энергичным. Видимо, состоявшаяся встреча не испортила ему настроения.
– Знаете, Винсент, – задумчиво ответил профессор, назвав генерала по имени и, тем самым, напрочь поправ все уставы, но генерал никак не отреагировал, видимо, хорошо зная, какой из индонезийца на самом деле военный, – если бы вопрос о выделении денег этому молодому человеку решал я, он бы получил все, что просит, а я бы еще каждый вечер звонил ему и спрашивал, не требуется ли ему добавки.
– И это я слышу от вас, Супарман? – Баррингтон выглядел обманутым в лучших ожиданиях, – да из вас же обычно клещами лишней копейки не вытащишь, я потому вас и привлек к этому делу. Я был уверен, что при вашем участии ни один рубль из бюджета не будет потрачен зря. А тут такое! Добавки ему…
– Винсент, – негромко ответил профессор, – господин Лавров предлагает нам не просто новые технические устройства или еще одну замечательную пушку. То, что он в состоянии сделать, даст нам возможность реально приблизить победу, а если вспомнить о положении на фронтах, то, даже не приблизить, а, в принципе сделать ее возможной.
– Все так серьезно? – генерал выглядел озадаченным.
– Более чем.
– Ну что ж, господин Лавров, я не ожидал такого поворота нашей беседы. Мне необходимо подумать и согласовать в министерстве все детали. О решении вас известят завтра в течение дня.
Аванс мы получили в размере девяноста процентов от суммы контракта. Я о таком боялся даже мечтать. Видимо, профессор Алатас и генерал Баррингтон смогли найти правильные слова для обоснования этого решения.
***
Я не слишком интересовался светскими новостями, без них забот хватало, но то, что сейчас происходило в сети, не обошло даже меня. В Земной Федерации разгорался грандиозный коррупционный скандал, и, возможно, я все-таки пропустил бы его мимо сознания, но мой злой внутричерепной червячок сомнения вновь схватился за свои молоточки и принялся долбить ими в темечко, не объясняя, правда, в чем он видит подвох. Я решил не игнорировать активность полезной зверушки и попытался вникнуть в проблему более внимательно.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что мишенью наезда является Русский Оружейный Концерн. Его всячески полоскали сетевые издания, особенно те, которые, как я знал, активно спонсировались Глобал Випон Индастриз. РОК обвиняли в недобросовестной конкуренции и взятках чиновникам за создание для концерна благоприятных условий участия в конкурсах минобороны. Эта песня стара, как мир, и даже не только как этот, но и как тот, где я был бригадным генералом.
Через несколько дней этой вакханалии противники Русского Оружейного перешли от слов к делу, что выразилось в арестах нескольких высокопоставленных функционеров концерна. Возможно, какие-то реальные факты за всем этим грандиозным словоблудием действительно стояли, а может, и нет, но обычная в таких случаях юридическая карусель со следователями, адвокатами, свидетелями, мерами пресечения и группами неустановленных лиц закрутилась очень бодро.
Пока меня все это впрямую не касалось, я продолжал заниматься своими делами. Учеба в академии отнимала немало времени, да еще постоянно приходилось встречаться с подрядчиками, чиновниками минобороны и других ведомств, поставщиками оборудования и массой других нужных людей, без которых наладить производство крупной партии комплексов РЭБ не представлялось возможным.
Получив щедрое финансирование, моя научно-инженерная группа закупила дорогущее оборудование и с головой ушла в работу над новыми процессорами, основой архитектуры которых явились знания из моей прошлой жизни, намертво вбитые в мой мозг добрым доктором Силком. Мы всерьез поставили перед собой цель кардинально изменить качество связи в армии Федерации. Меня не оставляла мысль внедрить здесь ставшие стандартными в моем бывшем мире подразделения дистанционно управляемых штурмдронов, которых ведет в бой один пилот в управляющем модуле. Мыслью этой я пока ни с кем не делился, но многие новые разработки Оружейной компании Лавровых, так или иначе, работали на ее воплощение. Ну и конечно, где-то в туманной перспективе я уже различал смазанные контуры ворот гиперпортала, которые и являлись моей главной задачей, но до них местным технологиям еще требовалось расти и расти.
Дней через десять после завершения нашей операции меня неожиданно вызвал в свой кабинет начальник академии Генштаба. С торжественным выражением лица генерал армии О’Салливан выслушал мой доклад, вручил мне новый квалификационный шеврон, обогатившийся еще некоторым количеством боевого опыта, и объявил, что за успешный рейд в систему Глизе я представлен к внеочередному званию, так что теперь я стал лейтенантом и сравнялся в звании с обычными выпускниками высших военных училищ.
За всеми этими заботами я лишь урывками следил за разворачивающимся все шире коррупционным скандалом, и, наверное, поэтому вовремя не расслышал тревожных звоночков, зазвучавших в речах сетевых репортеров, хотя первые признаки неприятностей начались не с них.
В академию прибыла комиссия министерства обороны. Чем занимались эти надутые индюки с генеральскими погонами, я не знал, и знать особо не рвался, пока прямо в нашу аудиторию, где проходило занятие по взаимодействию родов войск, не явился посыльный и не потребовал меня на выход, дабы я мог предстать перед высокой комиссией и ответить не ее вопросы. Выходя из аудитории, я краем глаза заметил злорадные ухмылки на лицах майора Линдена и его дружков, но решил не заморачиваться и не придавать этому особого значения. Возможно, зря.
– Лейтенант Лавров, – выслушав мой доклад, обратился ко мне исполненный собственной значимости генерал-лейтенант. Представиться он не соизволил, – комиссия внимательно изучила ваше личное дело, и у нас возникли вопросы, как к вам, так и к вашим покровителям, рекомендовавшим вас для поступления в академию Генштаба. Им мы соответствующие вопросы еще зададим, а здесь и сейчас отвечать будете вы, лейтенант.
Я молча ждал продолжения. Испугать или смутить меня таким словоблудием можно было разве что лет пятьдесят назад, да и то не факт. Детдомовское детство и кадетское училище, они, знаете ли, закаляют.
– Вам не интересно, что комиссия желает у вас узнать, лейтенант? – задал глупейший, на мой взгляд, вопрос генерал-майор, сидящий справа от председателя комиссии.
– Господин генерал-майор, – ровным голосом ответил я, – я жду, когда председатель или члены комиссии начнут задавать мне вопросы и готов дать на них максимально полные ответы. Любые другие действия или слова с моей стороны были бы нарушением субординации.
– Ну хорошо, лейтенант, раз вы хотите формального подхода, вот вам первый вопрос, – вновь взял слово председатель комиссии, и, заглянув в планшет, продолжил, – Как получилось, что будучи обычным средним учащимся ничем не выдающейся школы на Титане вы вдруг, в течение нескольких месяцев стали обладателем четырех дипломов о высшем образовании?
Они мучали меня больше двух часов. Все эти вопросы в той или иной форме мне уже задавали раньше, и теперь я заученно и монотонно отвечал на них, пытаясь понять, что же им на самом деле от меня нужно. Что-то новое появилось только в самом конце этого допроса.
– В аналитический департамент министерства обороны недавно поступил доклад генерал-полковника Свирского о примененом вами в процессе решения учебной задачи новом сценарии ведения боя за Глизе-4, который позволил достичь боевой эффективности, более чем в три раза превышающей результат, полученный в реальном бою генерал-лейтенантом Сандерсом, и более чем вдвое превосходящей максимальную эффективность, теоретически рассчитанную аналитиками Генштаба. Комиссия внимательно изучила данный учебный бой. Нас интересует, чем вы руководствовались, принимая решение снять орбитальные крепости и корабли седьмого флота с обороны планеты и сосредоточить их для защиты небольшого участка поверхности, где находились вы сами и подчиненные вам войска. Отвечайте, лейтенант.
– В первую очередь я руководствовался именно соображениями боевой эффективности, господин генерал-лейтенант. Кроме того, я принимал во внимание возможность дать надежное убежище хотя бы части, пусть и небольшой, населения планеты.
– Принимая решение, вы отдавали себе отчет, что большая часть населения планеты останется без защиты и попадет в руки противника?
– Отдавал. Это решение было принято осознанно.
– Очень хорошо, лейтенант, очень хорошо. Теперь последний вопрос. Вы являетесь главой Оружейной компании Лавровых, которая сейчас выполняет контракт по государственному заказу. Одновременно с этим вы проходите обучение в академии Генштаба, чтобы в перспективе стать высшим офицером нашей армии. Как вы объясните этот факт?
– Я не вижу противоречий в этих двух занятиях, господин генерал-полковник. Я действительно стремлюсь сделать военную карьеру. И я действительно хочу производить оружие и военную технику высокого качества, столь необходимую нашей армии.
– А вам не кажется, лейтенант, что ваш потенциальный высокий пост в армии сможет способствовать получению вашей компанией преимуществ перед конкурентами в конкурсах министерства обороны?
Что-то кольнуло мой мозг. Не иначе, мой боевой червячок опять проснулся. Где-то я уже слышал подобную формулировку. Точно! Примерно так звучали обвинения против функционеров Русского Оружейного Концерна.
– Я не оперирую такими понятиями, как «кажется», господин генерал-полковник, – спокойно ответил я, – любые домыслы, не подкрепленные фактами и доказательствами, остаются только домыслами. Могу лишь ответственно заявить, что подобная возможность мной никогда не рассматривалась.
– А зря, лейтенант, очень зря. Над такими вещами стоит задумываться самому, пока о них не задумались другие. Вы свободны, лейтенант, пока свободны, но поразмышляйте на досуге над моими словами.
***
Звонок Джеффа застал меня за обедом в академии.
– Командир, что происходит? – в голосе моего главного инженера звучало неподдельное беспокойство.
– Пока не знаю, Джефф, а в чем дело?
– Уже час, как сетевые СМИ на все лады поливают грязью нашу компанию. Нас обвиняют в сговоре с Русским Оружейным Концерном. Какие-то проходимцы провели журналистское расследование и с умным видом заявляют, что мы закупаем у РОК множество различного оборудования и, стало быть, связаны с ними экономическими интересами, а значит, можем участвовать и в коррупционных схемах. Я такого бреда в жизни не слышал, но они это все несут в массы с одухотворенными выражениями на лицах. Уррроды!
– Так! Стоп, Джефф. Похоже, ребята из ГВИ вышли на тропу войны. Мы для них, конечно, не главная цель, но, видимо, они думают, что смогут решить одним ударом сразу все свои проблемы. Вызывай профессора, и ищите надежную юридическую компанию. Нам понадобятся услуги хорошего адвоката. Нужно было озаботиться этим раньше, ну да что уж теперь.
Свои штатные юристы у нас, конечно, были, но специализировались они на коммерческом праве, а здесь явно требовался совсем другой уклон.
– Командир, если надо быстро и надежно, то не нужно никого искать. Моя сестра замужем за неплохим адвокатом. Его хлеб – уголовные дела. Думается мне, это наш случай. С такой информационной поддержкой без наезда правоохранителей или безопасников точно не обойдется.
– Хорошо, Джефф, свяжись с ним, будем думать, как нам вылезать из этой задницы.
***
В комфортном салоне представительского флайкара президент Тобольский вновь вернулся к обсуждению текущих дел со своим референтом, прерванному отлетом на церемонию ввода в строй нового линкора.
– Что у нас дальше по списку, Игнат?
– Господин президент, вы просили сообщить вам, если у младшего лейтенанта Лаврова и его оружейной компании получится что-то толковое.
– И как? Получилось?
– Насколько я могу судить, получилось. Они сделали очень неплохой комплекс РЭБ и даже провели его боевые испытания в системе Глизе, успешно эвакуировав оттуда персонал научной лаборатории по разработке плазменного оружия.
– Вот как? И, кстати, по плазме есть подвижки?
– Пока только фундаментальные исследования. До рабочих образцов еще очень далеко.
– Ладно, давайте вернемся к Лаврову.
– Минобороны приняло его комплекс РЭБ на вооружение и заключило с ним крупный контракт.
– И его еще не пытались сожрать конкуренты?
– Пытались, но он отказался продавать свою компанию. Еще есть подозрения, что на боевых испытаниях его людей должен был ждать очень неприятный сюрприз, но то ли что-то не сработало, то ли они успешно вывернулись из неприятностей, причем, второе более вероятно. А сейчас в сети идет серьезная информационная атака на его компанию. Ее пытаются притянуть к скандалу с РОК. Все обвинения – явная фальшивка, но сделано все профессионально, и общественное мнение формируется соответствующее.
– Следите за ним и дальше. Если произойдет что-то существенное, немедленно доложите.
***
Арестовали меня прямо в академии, в моей комнате. Оперативники прибыли втроем, предъявили ордер на арест и предложили следовать за ними. Вели они себя достаточно корректно и разрешили мне известить о случившемся адвоката.
– С такой доказательной базой безопасники раскрутят это дело в два счета, будьте уверены, – невесело усмехнулся генерал, – Вы даже не представляете, на что эти ребята способны после команды «фас!». Так что я рекомендую вам пока придержать эту информацию. Вам же будет спокойнее.
***
Для оглашения решения комиссии генерал армии Баррингтон официально пригласил меня в центральное здание Министерства обороны, вольготно расположившееся в пригороде столицы. Я оставил флайкар на ведомственной площадке, где меня встретил лейтенант в форме службы безопасности и проводил к кабинету председателя комиссии по новой технике и вооружению. Баррингтон в кабинете оказался не один. В кресле за столом для совещаний сидел еще один высший офицер с погонами генерал-майора, похожий на кого угодно, только не на военного. Форма сидела на нем, как на корове седло и сразу чувствовалось, что носит он ее крайне редко.
– Господин генерал армии…, – начал я доклад, но генерал остановил меня жестом руки.
– Добрый день, господин Лавров, вы здесь не как младший лейтенант, а как глава Оружейной компании Лавровых, так что чувствуйте себя свободнее. Присаживайтесь. Прежде, чем мы перейдем к делу, я хочу вас кое с кем познакомить. Собственно, вы уже встречались, вот только обстоятельства вашей встречи не располагали к светским беседам и даже простому знакомству. Господин генерал-майор, я рад представить вам офицера, организовавшего и лично возглавившего операцию по вашей эвакуации из системы Глизе. Младший лейтенант Игорь Лавров, являющийся по совместительству главой Оружейной компании Лавровых.
– Очень приятно, молодой человек, – совершенно не по-военному произнес генерал-майор, – я профессор Супарман Алатас, Индонезийский военно-технический университет в Джакарте. В системе Глизе возглавлял научную лабораторию по изучению…, – профессор осекся, встретив жесткий взгляд Баррингтона, – впрочем, не важно. Важно, что я и мои люди весьма благодарны вам за наше спасение.
Я действительно не успел познакомиться со спасенными учеными. В точку встречи они летели не в моем боте, а там их сразу перевели в один из кораблей-разведчиков, и тот без промедления ушел из системы.
– Всегда рад помочь, господин Алатас, – принял я свободную форму общения.
– Итак, господа, перейдем к обсуждению основной темы нашей встречи, – официальным тоном произнес Баррингтон, – боевые испытания новых комплексов РЭБ для десантных ботов, боевых роботов и бронескафандров, разработанных Оружейной компанией Лавровых, признаны комиссией успешными. Министерство обороны приняло решение о принятии данных комплексов на вооружение и о размещении заказа на модернизацию одной тысячи десантных ботов и соответствующего количества боевых роботов Варан-2М и бронескафандров. По итогам выполнения этого заказа министерством будет принято решение о размещении заказов на аналогичную модернизацию других видов вооружений и техники. Формально заказ должен быть размещен через открытый конкурс, но поскольку заявок на участие в нем не поступило ни от кого, кроме Оружейной компании Лавровых, принято решение о заключении контракта именно с ней. Поздравляю вас, господин Лавров, с первым госконтрактом. Это дорогого стоит.
– Спасибо, господин генерал армии, – ответил я, по-прежнему игнорируя требования устава. Впрочем, генерал не настаивал.
– А сейчас, господа, начинается самое интересное, – усмехнулся Баррингтон, – обсуждение условий договора. Цену Оружейная компания Лавровых нам обозначила еще в первичной документации, предоставленной для проведения испытаний, и министерство эта цена устроила. Но есть ведь еще и условия оплаты. Договором предусмотрен аванс на закупку оборудования и материалов и на иные необходимые расходы, который будет переведен на счет Оружейной компании Лавровых сразу после заключения контракта. Вопрос в размере этого аванса. Я жду от вас, господин Лавров, обоснования необходимой суммы.
Да, этот вопрос действительно являлся для меня ключевым. Я точно знал, сколько денег мне нужно, чтобы выполнить контракт. Все это мы уже просчитали с Джеффом и профессором Штейном, но я хотел выбить из министерства авансом гораздо большую сумму, чтобы потратить ее на наши следующие разработки.
– Господин генерал армии, – аккуратно начал я формулировать свою мысль, – возглавляемая вами комиссия имела возможность убедиться, что Оружейная компания Лавровых способна предложить нашим вооруженным силам действительно прорывные технологии. Однако, на их разработку и, главное, доведение до практических результатов и действующих образцов требуются значительные средства. Мы не просим финансирования наших исследований у государства. Мы частная компания, и я понимаю, что средства на эти цели нам никто не выделит, но я все же надеюсь, что аванс по данному контракту министерство сочтет возможным увеличить. Это позволит нам к окончанию выполнения работ по госзаказу представить вашей комиссии еще одну-две наших разработки, столь же прорывных, как и новый комплекс РЭБ.
– Я предполагал, что речь об этом зайдет, – кивнул генерал, – и это еще одна причина, по которой я пригласил сегодня на нашу встречу профессора Алатаса. Сейчас, господа, я оставлю вас примерно на час, у меня назначена еще одна встреча. За это время, господин Лавров, вам нужно убедить уважаемого профессора в том, что ваши новые разработки действительно могут быть интересны министерству обороны. Только от вас зависит, какой размер аванса в итоге будет указан в контракте. Пойдемте, господа, мой помощник проводит вас в кабинет, где вам будет удобно.
Индонезийский профессор оказался весьма увлеченным человеком. Физика плазмы, являвшаяся его основной специализацией, требовала обширных знаний в смежных областях, и профессор этими знаниями обладал, и даже более, чем.
Я, естественно, не стал раскрывать профессору в погонах всех карт, но поделился с ним основами наших, а, вернее, моих, из прошлой жизни, наработок. Я рассказал о планах создания новых сканеров и средств связи и о принципах, на которых эти разработки строятся, намекнув, что уровень, на который мы планируем вывести наши устройства, позволит преодолеть перекос, сложившийся сейчас и у нас, и у кваргов, в сторону преобладания средств радиоэлектронной борьбы над средствами связи. В моей прошлой истории такой период тоже имел место, и я знал, как именно эту проблему в итоге решили.
Час прошел незаметно, и вежливый помощник Баррингтона вновь пригласил нас в кабинет генерала.
– Ну-с, профессор, что вы скажете о планах господина Лаврова? – заинтересованно спросил Баррингтон. Выглядел генерал бодрым и энергичным. Видимо, состоявшаяся встреча не испортила ему настроения.
– Знаете, Винсент, – задумчиво ответил профессор, назвав генерала по имени и, тем самым, напрочь поправ все уставы, но генерал никак не отреагировал, видимо, хорошо зная, какой из индонезийца на самом деле военный, – если бы вопрос о выделении денег этому молодому человеку решал я, он бы получил все, что просит, а я бы еще каждый вечер звонил ему и спрашивал, не требуется ли ему добавки.
– И это я слышу от вас, Супарман? – Баррингтон выглядел обманутым в лучших ожиданиях, – да из вас же обычно клещами лишней копейки не вытащишь, я потому вас и привлек к этому делу. Я был уверен, что при вашем участии ни один рубль из бюджета не будет потрачен зря. А тут такое! Добавки ему…
– Винсент, – негромко ответил профессор, – господин Лавров предлагает нам не просто новые технические устройства или еще одну замечательную пушку. То, что он в состоянии сделать, даст нам возможность реально приблизить победу, а если вспомнить о положении на фронтах, то, даже не приблизить, а, в принципе сделать ее возможной.
– Все так серьезно? – генерал выглядел озадаченным.
– Более чем.
– Ну что ж, господин Лавров, я не ожидал такого поворота нашей беседы. Мне необходимо подумать и согласовать в министерстве все детали. О решении вас известят завтра в течение дня.
Аванс мы получили в размере девяноста процентов от суммы контракта. Я о таком боялся даже мечтать. Видимо, профессор Алатас и генерал Баррингтон смогли найти правильные слова для обоснования этого решения.
***
Я не слишком интересовался светскими новостями, без них забот хватало, но то, что сейчас происходило в сети, не обошло даже меня. В Земной Федерации разгорался грандиозный коррупционный скандал, и, возможно, я все-таки пропустил бы его мимо сознания, но мой злой внутричерепной червячок сомнения вновь схватился за свои молоточки и принялся долбить ими в темечко, не объясняя, правда, в чем он видит подвох. Я решил не игнорировать активность полезной зверушки и попытался вникнуть в проблему более внимательно.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что мишенью наезда является Русский Оружейный Концерн. Его всячески полоскали сетевые издания, особенно те, которые, как я знал, активно спонсировались Глобал Випон Индастриз. РОК обвиняли в недобросовестной конкуренции и взятках чиновникам за создание для концерна благоприятных условий участия в конкурсах минобороны. Эта песня стара, как мир, и даже не только как этот, но и как тот, где я был бригадным генералом.
Через несколько дней этой вакханалии противники Русского Оружейного перешли от слов к делу, что выразилось в арестах нескольких высокопоставленных функционеров концерна. Возможно, какие-то реальные факты за всем этим грандиозным словоблудием действительно стояли, а может, и нет, но обычная в таких случаях юридическая карусель со следователями, адвокатами, свидетелями, мерами пресечения и группами неустановленных лиц закрутилась очень бодро.
Пока меня все это впрямую не касалось, я продолжал заниматься своими делами. Учеба в академии отнимала немало времени, да еще постоянно приходилось встречаться с подрядчиками, чиновниками минобороны и других ведомств, поставщиками оборудования и массой других нужных людей, без которых наладить производство крупной партии комплексов РЭБ не представлялось возможным.
Получив щедрое финансирование, моя научно-инженерная группа закупила дорогущее оборудование и с головой ушла в работу над новыми процессорами, основой архитектуры которых явились знания из моей прошлой жизни, намертво вбитые в мой мозг добрым доктором Силком. Мы всерьез поставили перед собой цель кардинально изменить качество связи в армии Федерации. Меня не оставляла мысль внедрить здесь ставшие стандартными в моем бывшем мире подразделения дистанционно управляемых штурмдронов, которых ведет в бой один пилот в управляющем модуле. Мыслью этой я пока ни с кем не делился, но многие новые разработки Оружейной компании Лавровых, так или иначе, работали на ее воплощение. Ну и конечно, где-то в туманной перспективе я уже различал смазанные контуры ворот гиперпортала, которые и являлись моей главной задачей, но до них местным технологиям еще требовалось расти и расти.
Дней через десять после завершения нашей операции меня неожиданно вызвал в свой кабинет начальник академии Генштаба. С торжественным выражением лица генерал армии О’Салливан выслушал мой доклад, вручил мне новый квалификационный шеврон, обогатившийся еще некоторым количеством боевого опыта, и объявил, что за успешный рейд в систему Глизе я представлен к внеочередному званию, так что теперь я стал лейтенантом и сравнялся в звании с обычными выпускниками высших военных училищ.
За всеми этими заботами я лишь урывками следил за разворачивающимся все шире коррупционным скандалом, и, наверное, поэтому вовремя не расслышал тревожных звоночков, зазвучавших в речах сетевых репортеров, хотя первые признаки неприятностей начались не с них.
В академию прибыла комиссия министерства обороны. Чем занимались эти надутые индюки с генеральскими погонами, я не знал, и знать особо не рвался, пока прямо в нашу аудиторию, где проходило занятие по взаимодействию родов войск, не явился посыльный и не потребовал меня на выход, дабы я мог предстать перед высокой комиссией и ответить не ее вопросы. Выходя из аудитории, я краем глаза заметил злорадные ухмылки на лицах майора Линдена и его дружков, но решил не заморачиваться и не придавать этому особого значения. Возможно, зря.
– Лейтенант Лавров, – выслушав мой доклад, обратился ко мне исполненный собственной значимости генерал-лейтенант. Представиться он не соизволил, – комиссия внимательно изучила ваше личное дело, и у нас возникли вопросы, как к вам, так и к вашим покровителям, рекомендовавшим вас для поступления в академию Генштаба. Им мы соответствующие вопросы еще зададим, а здесь и сейчас отвечать будете вы, лейтенант.
Я молча ждал продолжения. Испугать или смутить меня таким словоблудием можно было разве что лет пятьдесят назад, да и то не факт. Детдомовское детство и кадетское училище, они, знаете ли, закаляют.
– Вам не интересно, что комиссия желает у вас узнать, лейтенант? – задал глупейший, на мой взгляд, вопрос генерал-майор, сидящий справа от председателя комиссии.
– Господин генерал-майор, – ровным голосом ответил я, – я жду, когда председатель или члены комиссии начнут задавать мне вопросы и готов дать на них максимально полные ответы. Любые другие действия или слова с моей стороны были бы нарушением субординации.
– Ну хорошо, лейтенант, раз вы хотите формального подхода, вот вам первый вопрос, – вновь взял слово председатель комиссии, и, заглянув в планшет, продолжил, – Как получилось, что будучи обычным средним учащимся ничем не выдающейся школы на Титане вы вдруг, в течение нескольких месяцев стали обладателем четырех дипломов о высшем образовании?
Они мучали меня больше двух часов. Все эти вопросы в той или иной форме мне уже задавали раньше, и теперь я заученно и монотонно отвечал на них, пытаясь понять, что же им на самом деле от меня нужно. Что-то новое появилось только в самом конце этого допроса.
– В аналитический департамент министерства обороны недавно поступил доклад генерал-полковника Свирского о примененом вами в процессе решения учебной задачи новом сценарии ведения боя за Глизе-4, который позволил достичь боевой эффективности, более чем в три раза превышающей результат, полученный в реальном бою генерал-лейтенантом Сандерсом, и более чем вдвое превосходящей максимальную эффективность, теоретически рассчитанную аналитиками Генштаба. Комиссия внимательно изучила данный учебный бой. Нас интересует, чем вы руководствовались, принимая решение снять орбитальные крепости и корабли седьмого флота с обороны планеты и сосредоточить их для защиты небольшого участка поверхности, где находились вы сами и подчиненные вам войска. Отвечайте, лейтенант.
– В первую очередь я руководствовался именно соображениями боевой эффективности, господин генерал-лейтенант. Кроме того, я принимал во внимание возможность дать надежное убежище хотя бы части, пусть и небольшой, населения планеты.
– Принимая решение, вы отдавали себе отчет, что большая часть населения планеты останется без защиты и попадет в руки противника?
– Отдавал. Это решение было принято осознанно.
– Очень хорошо, лейтенант, очень хорошо. Теперь последний вопрос. Вы являетесь главой Оружейной компании Лавровых, которая сейчас выполняет контракт по государственному заказу. Одновременно с этим вы проходите обучение в академии Генштаба, чтобы в перспективе стать высшим офицером нашей армии. Как вы объясните этот факт?
– Я не вижу противоречий в этих двух занятиях, господин генерал-полковник. Я действительно стремлюсь сделать военную карьеру. И я действительно хочу производить оружие и военную технику высокого качества, столь необходимую нашей армии.
– А вам не кажется, лейтенант, что ваш потенциальный высокий пост в армии сможет способствовать получению вашей компанией преимуществ перед конкурентами в конкурсах министерства обороны?
Что-то кольнуло мой мозг. Не иначе, мой боевой червячок опять проснулся. Где-то я уже слышал подобную формулировку. Точно! Примерно так звучали обвинения против функционеров Русского Оружейного Концерна.
– Я не оперирую такими понятиями, как «кажется», господин генерал-полковник, – спокойно ответил я, – любые домыслы, не подкрепленные фактами и доказательствами, остаются только домыслами. Могу лишь ответственно заявить, что подобная возможность мной никогда не рассматривалась.
– А зря, лейтенант, очень зря. Над такими вещами стоит задумываться самому, пока о них не задумались другие. Вы свободны, лейтенант, пока свободны, но поразмышляйте на досуге над моими словами.
***
Звонок Джеффа застал меня за обедом в академии.
– Командир, что происходит? – в голосе моего главного инженера звучало неподдельное беспокойство.
– Пока не знаю, Джефф, а в чем дело?
– Уже час, как сетевые СМИ на все лады поливают грязью нашу компанию. Нас обвиняют в сговоре с Русским Оружейным Концерном. Какие-то проходимцы провели журналистское расследование и с умным видом заявляют, что мы закупаем у РОК множество различного оборудования и, стало быть, связаны с ними экономическими интересами, а значит, можем участвовать и в коррупционных схемах. Я такого бреда в жизни не слышал, но они это все несут в массы с одухотворенными выражениями на лицах. Уррроды!
– Так! Стоп, Джефф. Похоже, ребята из ГВИ вышли на тропу войны. Мы для них, конечно, не главная цель, но, видимо, они думают, что смогут решить одним ударом сразу все свои проблемы. Вызывай профессора, и ищите надежную юридическую компанию. Нам понадобятся услуги хорошего адвоката. Нужно было озаботиться этим раньше, ну да что уж теперь.
Свои штатные юристы у нас, конечно, были, но специализировались они на коммерческом праве, а здесь явно требовался совсем другой уклон.
– Командир, если надо быстро и надежно, то не нужно никого искать. Моя сестра замужем за неплохим адвокатом. Его хлеб – уголовные дела. Думается мне, это наш случай. С такой информационной поддержкой без наезда правоохранителей или безопасников точно не обойдется.
– Хорошо, Джефф, свяжись с ним, будем думать, как нам вылезать из этой задницы.
***
В комфортном салоне представительского флайкара президент Тобольский вновь вернулся к обсуждению текущих дел со своим референтом, прерванному отлетом на церемонию ввода в строй нового линкора.
– Что у нас дальше по списку, Игнат?
– Господин президент, вы просили сообщить вам, если у младшего лейтенанта Лаврова и его оружейной компании получится что-то толковое.
– И как? Получилось?
– Насколько я могу судить, получилось. Они сделали очень неплохой комплекс РЭБ и даже провели его боевые испытания в системе Глизе, успешно эвакуировав оттуда персонал научной лаборатории по разработке плазменного оружия.
– Вот как? И, кстати, по плазме есть подвижки?
– Пока только фундаментальные исследования. До рабочих образцов еще очень далеко.
– Ладно, давайте вернемся к Лаврову.
– Минобороны приняло его комплекс РЭБ на вооружение и заключило с ним крупный контракт.
– И его еще не пытались сожрать конкуренты?
– Пытались, но он отказался продавать свою компанию. Еще есть подозрения, что на боевых испытаниях его людей должен был ждать очень неприятный сюрприз, но то ли что-то не сработало, то ли они успешно вывернулись из неприятностей, причем, второе более вероятно. А сейчас в сети идет серьезная информационная атака на его компанию. Ее пытаются притянуть к скандалу с РОК. Все обвинения – явная фальшивка, но сделано все профессионально, и общественное мнение формируется соответствующее.
– Следите за ним и дальше. Если произойдет что-то существенное, немедленно доложите.
***
Арестовали меня прямо в академии, в моей комнате. Оперативники прибыли втроем, предъявили ордер на арест и предложили следовать за ними. Вели они себя достаточно корректно и разрешили мне известить о случившемся адвоката.