Плотность огня
Часть 5 из 15 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я похож на человека, подверженного пораженческим настроениям? – мягко перебил я переговорщика от ГВИ, – вы ведь наверняка изучили мою биографию.
– Мой коллега неверно выразился, – поспешил сгладить ситуацию Энрике Крус, – он имел в виду, что сам смотрит на этот вопрос более оптимистично. Продолжите, пожалуйста, вашу мысль.
– Так вот, господа. Я создал Оружейную компанию Лавровых, поскольку чувствую в себе силы изменить сложившуюся ситуацию. Я подобрал отличную команду единомышленников, обладающих необходимой компетенцией. У меня уже есть несколько перспективных наработок, которые я, по собственному опыту боев с кваргами, считаю наиболее важными для быстрейшего внедрения в вооруженных силах Федерации. Именно их я и хочу представить комиссии по вооружениям минобороны. Еще раз повторюсь. Мне не нужна прибыль. Все заработанное я планирую направлять в исследования и разработки, а для того, чтобы их внедрение шло максимально быстро, мне нужен прямой выход на министерство обороны. Я буду делать именно то, что считаю сейчас наиболее актуальным для армии и не хочу, чтобы кто-либо в этот процесс вмешивался и диктовал мне, что более перспективно, а что менее с точки зрения коммерческой выгоды.
На лице Мартинеса читалось тщательно скрываемое разочарование и досада. Ход переговоров ему явно не нравился. А Энрике Крус о чем-то напряженно размышлял. Наконец, он вздохнул и посмотрел на меня.
– Я уважаю вашу позицию, Игорь, – в его голосе мне послышалось сожаление, но, возможно, мне это лишь показалось, – но реалии таковы, что вы не сможете вести это бизнес самостоятельно. Вам ведь уже отказали в кредитовании и лизинге? Вы человек умный, и, я думаю, уже поняли, что это не случайность. Поверьте, дальше будет только хуже. При всем моем уважении, искреннем уважении, к вашим достижениям, рынок вооружений – не ваш уровень. Мне очень жаль, что мы с вами находимся по разные стороны стола переговоров, но жизнь сложилась именно так, и с этим ничего не поделаешь. Я все же рекомендую вам еще раз обдумать наше предложение. Я мог бы удвоить сумму, но понимаю, что дело не в деньгах. Откажитесь от этого бизнеса и переходите вместе с вашей командой в ГВИ. Я думаю, мне удастся убедить руководство создать из вашего коллектива отдельное подразделение. У вас будут практически неограниченные ресурсы и возможность безопасной работы в крупной корпорации.
– Спасибо, Энрике, – я тоже решил обратиться к нему по имени, – я понимаю, что вы просто делаете свою работу, а ваш работодатель поставил вам задачу выкупить мою компанию. Но я ничем не могу вам помочь. Мне нужна самостоятельность в принятии решений. Полная самостоятельность, что абсолютно невозможно в рамках вертикально-интегрированной корпорации, каковой и является ГВИ. Поэтому я вынужден отказаться.
– Это ваше окончательное решение, господин Лавров? – в голосе Мартинеса слышалось с трудом сдерживаемое раздражение.
– Окончательное, господин Мартинес.
– Ну что ж, боюсь вам вскоре придется об этом пожалеть, младший лейтенант, – прошипел переговорщик, – ведь когда через три месяца к вам выйдет комиссия минобороны и увидит, что реальная деятельность не ведется, она отзовет лицензию, и все ваши благие намерения превратятся в пшик. А без денег никакой деятельности у вас не будет. Обойдите, хоть все банки Федерации, никто с вами работать не станет. Максимум – пообещают что-нибудь незначительное и будут месяцами тянуть с принятием решения. А если попробуете найти стороннего инвестора – сами понимаете, кто будет стоять за его спиной.
– К сожалению, мой коллега прав, господин Лавров, – мягко сказал Крус, – мой контакт у вас есть. Я буду ждать звонка. Наше предложение еще в силе. Ну, пока у вас есть лицензия, разумеется. Вот только каждый день вашего промедления будет уменьшать предложенную нами сумму на два миллиона рублей. Рад был знакомству с вами. А теперь, простите, господа, нас ждут дела.
***
Не все партнеры одинаково полезны. Рабиновича я потерял, а ведь у меня были на него определенные планы.
– Простите, Игорь, но на вашем месте я бы принял это предложение. Мне было приятно с вами работать, но, боюсь, вам придется искать другого консультанта, – сказал мне Рабинович сразу после ухода переговорщиков ГВИ.
Я не жалел. Лучше расстаться с ненадежным партнером на ранней стадии отношений, чем потом получить удар в спину в более серьезной ситуации. Да сейчас мне было и не до Рабиновича. И без него проблем хватало.
Я вернулся в офис, заперся в своем кабинете, взял в руки планшет и начал анализировать ситуацию. Изначально я собирался замахнуться на разработку новых станций РЭБ. Используя знания моей цивилизации, я вполне мог существенно улучшить не только схемы, применяемые в производстве средств радиоэлектронной борьбы, но и саму элементную базу, на которой они собирались. Для этого мне и требовалось дорогостоящее оборудование. Теперь о нем можно было забыть, но нельзя сказать, что мои планы от этого совсем перечеркивались. В конце концов, и с имеющимися у Федерации технологиями можно было многое сделать, используя известные мне программные алгоритмы. Ну что ж, будем улучшать системы связи и электронного противодействия, используя то, что есть.
Я залез в каталоги фирм-производителей и стал прикидывать, что именно нам может понадобиться и в какие деньги нам это обойдется. Через три месяца мне предстоит отчитываться перед комиссией минобороны, и лучше будет, если на эту комиссию я вынесу уже готовый действующий образец.
Минут через сорок я понял, что увяз окончательно и вызвал к себе Джеффа. Провозившись с ним вместе еще час, я осознал, что дело плохо и пригласил профессора Штейна. В итоге наши мучения вылились в полноценное совещание всего коллектива фирмы.
– Итак, господа, – подвел я промежуточный итог, – в связи с вновь открывшимися обстоятельствами в ресурсах мы оказались сильно ограничены. Закупить дорогое исследовательское и производственное оборудование на данный момент не представляется возможным, но у нас есть другой путь. Перспективные исследования по новым процессорам для станций РЭБ мы пока остановим. Мы не отказываемся от них окончательно, но поскольку с сегодняшнего дня в плане денег мы можем рассчитывать только на себя, первостепенными для нас становятся проекты, способные доказать министерству обороны нашу состоятельность и принести нам государственный заказ, на деньги от реализации которого мы сможем продолжить наши исследования.
Я оглядел своих людей. Меня слушали внимательно, но на лицах парней, чью тему я отложил в долгий ящик, застыло кислое выражение.
– Нодир, – обратился я к одному из них, – не переживай. Ваши с Жасуром процессоры мы доведем до ума в обязательном порядке, но сейчас вы нужны мне на разработке схемы динамического сопряжения станций РЭБ.
– Да, ясно нам все, Игорь Яковлевич. Обидно просто. Только прорыв наметился, вернее, пока не прорыв еще, а так, его тень на горизонте…
– Успеете еще прорваться, не беспокойтесь, а пока продолжим. Через три месяца я хочу представить комиссии министерства обороны десантный взвод, оснащенный нашими новыми средствами маскировки. Три десантных бота, три легких боевых робота Варан-М2 и комплект боевых скафандров я постараюсь одолжить у ВВУ Планетарного Десанта вместе со взводом курсантов, а вот все остальное нам придется покупать на деньги компании. Мы с главным инженером Джеффом прикинули примерные схемы сборки оборудования. Пока это только наброски, которые еще предстоит довести до ума, и делать это будете вы. Через пару дней я допишу программу, которая заставит все это железо работать в нужном нам режиме. Опять же, в нее наверняка придется вносить коррективы, поскольку пока не ясно, какие засады встретятся нам на пути. Главный инженер и профессор Штейн распределят между всеми сотрудниками текущие задачи. Через два дня мне нужен полный список оборудования и комплектующих, которые нам понадобятся. Имейте в виду, что запрашивать нужно только самое необходимое, ибо ресурсы у нас не латексные, растягиваются плохо.
И все равно денег не хватило. Ужимая все, что только можно, а иногда и что нельзя, нам удалось уложить расходы в пятьдесят три миллиона. Я прекрасно понимал, что нужен еще некоторый запас на непредвиденные расходы, так что по-хорошему требовалось миллионов шестьдесят, из которых у меня к настоящему моменту имелось только тридцать.
Вопрос с деньгами решился совершено неожиданным для меня образом. Ближе к вечеру ко мне в кабинет заглянул Иван Герхардович. Профессор выглядел задумчивым, но по нему было видно, что он пришел не просто обсудить текущие дела.
– Игорь, я тут подумал на тему требуемой суммы, – сразу перешел он к делу, – ГВИ нагнула банки на отказ в кредитах нашей компании, это понятно. Но ведь мы с тобой можем выступить не от имени Оружейной компании Лавровых, а просто как обычные граждане. Понятно, что в тех банках, где мы уже были, с нами разговаривать не станут, но на Титане есть небольшой банк, РКСТ – Русский кредитный союз Титана. У меня там с давних времен открыт счет. В этом банке обслуживается Колониальный Технологический, вот и я для удобства стал их клиентом.
Я смотрел на профессора и не мог поверить в происходящее. Осторожный и консервативный Иван Герхардович поразил меня своим «мы с тобой», когда заговорил о кредите.
– Профессор, я не ослышался? Вы хотите выступить заемщиком вместе со мной?
– Ну, наверное, все-таки не заемщиком. На это я еще не созрел. Но залогодателем и поручителем я стать готов. Не забывай, мне ведь тоже принадлежит двадцать процентов в нашем патенте по астероидной горячке, а я, хоть и старый жадина и карьерист от науки, в душе прекрасно понимаю, кто на самом деле главный в этом патенте. Но дело не только в этом, Игорь. Я не хочу, чтобы твое начинание провалилось. Я хорошо помню твои слова, которыми ты убедил меня перейти на работу в твою фирму. Лет через десять я бы хотел вернуться домой на Титан и снова учить студентов Колониального Технологического. Но для этого нужно, чтобы было куда возвращаться. Так что на мою долю в качестве залога можешь рассчитывать, а это дополнительные миллионов тридцать, как я понял.
***
В отличие от всех остальных банков, с которыми мы общались исключительно через сеть, в РКСТ мы с профессором решили явиться лично. Перелет до Титана много времени не потребовал, и уже на следующий день мы с Иваном Герхардовичем сидели в кабинете управляющего. Профессор оказался давним и уважаемым клиентом РКСТ. На его счет регулярно падали отчисления по патенту, тратить которые Иван Герхардович не очень торопился, так что банк таким клиентом был весьма доволен.
Выслушав нас и посмотрев документы, управляющий улыбнулся.
– Господа, я надеюсь, вы понимаете, что процентная ставка по потребительскому кредиту будет выше, чем если бы вы обратились ко мне, как представители компании?
– Конечно, господин Камский, мы отдаем себе в этом отчет, – ответил я на его намек, что он в курсе ситуации вокруг Оружейной компанией Лавровых, – однако в настоящий момент идея обращаться к вам от имени фирмы не кажется нам удачной.
– Я думаю, вы правы, и очень хорошо, что вы обратились именно к нам. Вдвойне правильно вы поступили, прибыв в банк лично. Сейчас нас с вами точно никто не слышит, поэтому я позволю себе быть откровенным. Вы очень заинтересовали наш совет директоров, господин Лавров. Мы видим, как вы добиваетесь своих целей и видим результаты, прежде всего финансовые, такова уж наша специфика, которые могут принести ваши усилия. По известным причинам мы не смогли бы выдать кредит Оружейной компании Лавровых, но вам лично, как простому гражданину Федерации, жителю Титана и кавалеру Золотой Звезды и Железного Креста, мы пойдем навстречу. Предложенный вами залог нас более чем устраивает. Такой патент мы всегда сможем реализовать, если ваше начинание окажется несостоятельным. Но, выдавая такой кредит, мы хоть и не вступаем формально в конфликт с известными вам силами, все же несем определенные риски, связанные с их возможной реакцией на помощь вам. Поэтому мы бы хотели от вас взаимной услуги.
– Я вас внимательно слушаю, Иван Денисович.
– Если в результате нашего сотрудничества Оружейная компания Лавровых получит доступ к государственным заказам и займет достойное место на рынке вооружений, мы бы хотели, чтобы она перешла на обслуживание в наш банк. От вас мне достаточно простого обещания.
– А как вы думаете, Иван Денисович, в какой банк я бы привел свою компанию после того, как из всех тех, к кому я обратился, лишь один вошел в мое положение и согласился помочь? Мне даже не нужно ничего обещать вам. Я и так собирался поступить именно таким образом.
– Ну что ж, господа. Тогда мы можем переходить к формальностям.
***
Генерал-лейтенант Шиллер выслушал меня с мрачным выражением лица. Я не стал ничего от него скрывать. Этот человек уже не раз помогал мне, и я не ждал от него удара в спину.
– Младший лейтенант, – хмуро сказал он, когда я замолчал, – ты сильно рискуешь. Эти люди шутить не будут. Ты уверен, что все учел?
– Я рискую сильнее, чем на Лейтене-5, господин генерал?
– Не притворяйся дурачком, Лавров. Это разные риски. Никто убивать тебя не будет, по крайней мере, своими руками. Но ты начал дело, которое не имеешь права завалить. Надеюсь, ты понимаешь это не хуже меня. Вот только руководству ГВИ на твои мотивы плевать. Я не знаю, что они там себе думают, но жадность, по-моему, совсем застила им глаза. И я догадываюсь, каким будет их следующий шаг. Если ты представишь комиссии что-то стоящее, их лоббисты настоят на боевых испытаниях перед заключением госконтракта, и тебя с твоими людьми и новой техникой пошлют в такое место, откуда вы гарантированно не вернетесь. Ты к этому готов?
– Я подозревал что-то подобное. Значит, придется пройти и через это.
– Ты настолько в себе уверен?
– Уверен. И в себе, и в своих людях, и в курсантах ВВУ Планетарного Десанта, которых хочу у вас попросить на время госприемки моего нового оборудования. То, что мы представим на полигонные испытания, будет достаточно прорывной технологией, чтобы заинтересовать комиссию, но мы покажем им не все. Кое-что я припрячу в рукаве, чтобы достать этот козырь во время испытаний в бою, в каких бы тяжелых условиях они ни проводились. Мы справимся.
– Кому другому я бы не поверил, но тебя я знаю, как офицера, который зря говорить не будет. Я постараюсь помочь тебе, младший лейтенант. Но это решение нужно будет согласовать с попечительским советом. Во всяком случае, с его главой. Я думаю, генерал армии Васнецов, меня поддержит.
***
До начала занятий в академии у меня оставался всего месяц. Все это время, с момента награждения Золотой Звездой, я считался находящимся в отпуске, ведь училище я уже досрочно закончил, а приказ прибыть в академию предписывал мне явиться туда лишь двадцатого июня. Ну и положен мне был отпуск, к ордену прилагался.
Почти весь этот месяц я провел, мотаясь между столицей и Ганимедом, где Джефф с четверкой наших студентов-инженеров безвылазно ковырялись в училищной ремзоне. Генерал меня не подвел, да и Васнецов оказался мужиком с понятием. Во всяком случае, технику мне выделили наименее потрепанную. Пару раз Шиллер лично спускался к нам в ангар и молча смотрел на наши мучения, не вмешиваясь в процесс, а на следующий день так же, не говоря ни слова, прислал нам в помощь бригаду из трех училищных техников. Работы предстояло еще море, ведь мы собирались оснастить нашими новыми станциями РЭБ не только боты и Варанов, но и бронескафандры десантников. Гулять, так гулять. Все компоненты десантного взвода должны соответствовать новым требованиям незаметности.
К концу месяца я сумел немного перевести дух, когда понял, что ребята под чутким руководством лейтенанта Джеффа и профессора Штейна сумеют довести начатое до конца и без моего непосредственного участия, а девятнадцатого июня я улетел в столицу. Меня ждала академия Генштаба.
***
Седой полковник, которому я доложился о прибытии, с удивлением бросил взгляд на мои погоны младшего лейтенанта, но разглядев квалификационный шеврон, Золотую Звезду и Железный Крест, от комментариев воздержался и молча принял мои документы. Сверившись со списками в своем планшете, он скинул мне ключ-код от моей новой комнаты и инструкции куда-когда прибыть для участия в церемонии представления слушателей начальнику академии. На этом формальности завершились, чему я был несказанно рад.
В академии Генерального штаба к слушателям относились совершенно не так, как в училище к курсантам. Ну, еще бы, все мы были офицерами с немалым боевым опытом, отличившиеся в боях и успевшие покомандовать достаточно серьезными частями и подразделениями. Комната моя напоминала номер в хорошей гостинице. Как оказалось, и сервис здесь был практически таким же. Питались мы в столовой, не уступавшей иным ресторанам по интерьеру и вышколенности официантов. Будущую элиту вооруженных сил Федерации здесь ценили. Ну и, естественно, никакого казарменного положения с увольнительными и прочей милой ерундой здесь не практиковалось. От слушателя требовалось вовремя являться на занятия и экзамены, остальная его жизнь никак не регламентировалась, за исключением чрезвычайных ситуаций, естественно.
На церемонии на меня откровенно косились. Офицеров в звании ниже капитана я здесь ни разу не видел, а вот подполковников среди слушателей встретил больше десятка, дальше сбился и бросил их подсчитывать.
Речь начальника академии генерала армии О’Салливана меня не впечатлила. Чувствовалось, что пожилой ирландец уже давно не военный, а, скорее, администратор. Что ждет нас в этих стенах, я знал и так, проходили уже, так что слушал я вполуха.
После церемонии все дружно двинулись в нашу столовую-ресторан на праздничный ужин по случаю начала обучения в академии. Я здесь ни с кем познакомиться еще не успел, поэтому скромно занял место за одним из крайних столиков и стал ждать развития событий. События не замедлили развиться.
За мой столик, пробухтев что-то не вполне внятное, долженствующее, видимо, означать «Вы не против, младший лейтенант?» непринужденно плюхнулись два майора и капитан. Судя по их поведению, они давно знали друг друга. Осталось понять, что им нужно от меня, ведь свободных столиков еще оставалось достаточно.
– Здравия желаю, господа офицеры, – первым поздоровался я, как младший по званию, – вскакивать и отдавать честь я, естественно, не стал, не та обстановка.
– Здравствуй, здравствуй, младший лейтенант, – ответил один из майоров, выделявшийся выразительным двойным подбородком. Возможно, я ошибался, но мне показалось, что он находится под действием какого-то слабого наркотика. Спиртным от майора не пахло, но мало ли всякой дури можно купить в столице…
Я удивленно посмотрел на него и спросил:
– Господин майор, а разве мы с вами на ты?
– Да брось, младлей, не тушуйся. Здесь же праздничный ужин, неформальная обстановка… – вступил в разговор второй майор, выглядевший заметно более подтянутым и спортивным, чем его товарищ.
– Господа, – не принял я панибратского тона офицеров, – у вас ко мне какое-то дело? Если вам просто столь сильно приглянулся этот столик, я могу пересесть, мне не сложно.
– Скажи, младшей лейтенант, – присоединился к беседе невысокий капитан, выглядевший на несколько лет младше майоров, – как в таком возрасте и в таком звании можно стать слушателем академии Генштаба? Вот мы с товарищами поспорили, чей ты протеже, да так и не пришли к общему мнению. Лет тебе хорошо если восемнадцать, хотя выглядишь ты еще младше. Но повоевать уже успел, причем, судя по шеврону, повоевать неслабо. Золотая Звезда за что?
– Лейтен-5, – коротко ответил я, не желая развивать беседу, но и не провоцируя конфликт.
– Ну, там-то все несложно получилось. Наши стратеги ожидали гораздо больших потерь. Ну да ладно, а Железный Крест? Это ведь солдатская награда, хоть и высокая.
– Каптейн. Спасательная операция в ничейной зоне.
– Ты немногословен, младлей, – опять вмешался толстый майор, – не хочешь с нами разговаривать?
– А вы как думаете, господа офицеры? Я с вами не знаком, вы садитесь за мой столик, даже не поинтересовавшись, хочу ли я вас здесь видеть, начинаете разговаривать со мной, как со старым знакомым, с которым уже не одно ведро выпито, и даже не представившись, задаете откровенно провокационные вопросы. Вам самим-то понравилось бы все это?
– Ну, младлей, ты нахал. Ты младше нас на несколько званий и на десяток лет. Кто первым должен представляться?
– То, кто напрашивается на знакомство, я полагаю. Обстановка, как вы правильно заметили, неофициальная.
– Просто ответь на вопрос, кто тебя сюда протолкнул, и мы уйдем. Ничего больше нам от тебя не нужно, и сам ты нам не интересен, – уже более жестким голосом произнес капитан, и по его движениям и интонациям мне окончательно стало ясно, что без какой-то химии в крови у него тоже не обошлось.
– Господа офицеры, вы не находите, что ваши слова выходят за допустимые рамки приличий? – показал я, что тоже неплохо умею подпускать в голос стали.
– Просто ответь на вопрос, – это уже майор с бинарным подбородком.
– Мой коллега неверно выразился, – поспешил сгладить ситуацию Энрике Крус, – он имел в виду, что сам смотрит на этот вопрос более оптимистично. Продолжите, пожалуйста, вашу мысль.
– Так вот, господа. Я создал Оружейную компанию Лавровых, поскольку чувствую в себе силы изменить сложившуюся ситуацию. Я подобрал отличную команду единомышленников, обладающих необходимой компетенцией. У меня уже есть несколько перспективных наработок, которые я, по собственному опыту боев с кваргами, считаю наиболее важными для быстрейшего внедрения в вооруженных силах Федерации. Именно их я и хочу представить комиссии по вооружениям минобороны. Еще раз повторюсь. Мне не нужна прибыль. Все заработанное я планирую направлять в исследования и разработки, а для того, чтобы их внедрение шло максимально быстро, мне нужен прямой выход на министерство обороны. Я буду делать именно то, что считаю сейчас наиболее актуальным для армии и не хочу, чтобы кто-либо в этот процесс вмешивался и диктовал мне, что более перспективно, а что менее с точки зрения коммерческой выгоды.
На лице Мартинеса читалось тщательно скрываемое разочарование и досада. Ход переговоров ему явно не нравился. А Энрике Крус о чем-то напряженно размышлял. Наконец, он вздохнул и посмотрел на меня.
– Я уважаю вашу позицию, Игорь, – в его голосе мне послышалось сожаление, но, возможно, мне это лишь показалось, – но реалии таковы, что вы не сможете вести это бизнес самостоятельно. Вам ведь уже отказали в кредитовании и лизинге? Вы человек умный, и, я думаю, уже поняли, что это не случайность. Поверьте, дальше будет только хуже. При всем моем уважении, искреннем уважении, к вашим достижениям, рынок вооружений – не ваш уровень. Мне очень жаль, что мы с вами находимся по разные стороны стола переговоров, но жизнь сложилась именно так, и с этим ничего не поделаешь. Я все же рекомендую вам еще раз обдумать наше предложение. Я мог бы удвоить сумму, но понимаю, что дело не в деньгах. Откажитесь от этого бизнеса и переходите вместе с вашей командой в ГВИ. Я думаю, мне удастся убедить руководство создать из вашего коллектива отдельное подразделение. У вас будут практически неограниченные ресурсы и возможность безопасной работы в крупной корпорации.
– Спасибо, Энрике, – я тоже решил обратиться к нему по имени, – я понимаю, что вы просто делаете свою работу, а ваш работодатель поставил вам задачу выкупить мою компанию. Но я ничем не могу вам помочь. Мне нужна самостоятельность в принятии решений. Полная самостоятельность, что абсолютно невозможно в рамках вертикально-интегрированной корпорации, каковой и является ГВИ. Поэтому я вынужден отказаться.
– Это ваше окончательное решение, господин Лавров? – в голосе Мартинеса слышалось с трудом сдерживаемое раздражение.
– Окончательное, господин Мартинес.
– Ну что ж, боюсь вам вскоре придется об этом пожалеть, младший лейтенант, – прошипел переговорщик, – ведь когда через три месяца к вам выйдет комиссия минобороны и увидит, что реальная деятельность не ведется, она отзовет лицензию, и все ваши благие намерения превратятся в пшик. А без денег никакой деятельности у вас не будет. Обойдите, хоть все банки Федерации, никто с вами работать не станет. Максимум – пообещают что-нибудь незначительное и будут месяцами тянуть с принятием решения. А если попробуете найти стороннего инвестора – сами понимаете, кто будет стоять за его спиной.
– К сожалению, мой коллега прав, господин Лавров, – мягко сказал Крус, – мой контакт у вас есть. Я буду ждать звонка. Наше предложение еще в силе. Ну, пока у вас есть лицензия, разумеется. Вот только каждый день вашего промедления будет уменьшать предложенную нами сумму на два миллиона рублей. Рад был знакомству с вами. А теперь, простите, господа, нас ждут дела.
***
Не все партнеры одинаково полезны. Рабиновича я потерял, а ведь у меня были на него определенные планы.
– Простите, Игорь, но на вашем месте я бы принял это предложение. Мне было приятно с вами работать, но, боюсь, вам придется искать другого консультанта, – сказал мне Рабинович сразу после ухода переговорщиков ГВИ.
Я не жалел. Лучше расстаться с ненадежным партнером на ранней стадии отношений, чем потом получить удар в спину в более серьезной ситуации. Да сейчас мне было и не до Рабиновича. И без него проблем хватало.
Я вернулся в офис, заперся в своем кабинете, взял в руки планшет и начал анализировать ситуацию. Изначально я собирался замахнуться на разработку новых станций РЭБ. Используя знания моей цивилизации, я вполне мог существенно улучшить не только схемы, применяемые в производстве средств радиоэлектронной борьбы, но и саму элементную базу, на которой они собирались. Для этого мне и требовалось дорогостоящее оборудование. Теперь о нем можно было забыть, но нельзя сказать, что мои планы от этого совсем перечеркивались. В конце концов, и с имеющимися у Федерации технологиями можно было многое сделать, используя известные мне программные алгоритмы. Ну что ж, будем улучшать системы связи и электронного противодействия, используя то, что есть.
Я залез в каталоги фирм-производителей и стал прикидывать, что именно нам может понадобиться и в какие деньги нам это обойдется. Через три месяца мне предстоит отчитываться перед комиссией минобороны, и лучше будет, если на эту комиссию я вынесу уже готовый действующий образец.
Минут через сорок я понял, что увяз окончательно и вызвал к себе Джеффа. Провозившись с ним вместе еще час, я осознал, что дело плохо и пригласил профессора Штейна. В итоге наши мучения вылились в полноценное совещание всего коллектива фирмы.
– Итак, господа, – подвел я промежуточный итог, – в связи с вновь открывшимися обстоятельствами в ресурсах мы оказались сильно ограничены. Закупить дорогое исследовательское и производственное оборудование на данный момент не представляется возможным, но у нас есть другой путь. Перспективные исследования по новым процессорам для станций РЭБ мы пока остановим. Мы не отказываемся от них окончательно, но поскольку с сегодняшнего дня в плане денег мы можем рассчитывать только на себя, первостепенными для нас становятся проекты, способные доказать министерству обороны нашу состоятельность и принести нам государственный заказ, на деньги от реализации которого мы сможем продолжить наши исследования.
Я оглядел своих людей. Меня слушали внимательно, но на лицах парней, чью тему я отложил в долгий ящик, застыло кислое выражение.
– Нодир, – обратился я к одному из них, – не переживай. Ваши с Жасуром процессоры мы доведем до ума в обязательном порядке, но сейчас вы нужны мне на разработке схемы динамического сопряжения станций РЭБ.
– Да, ясно нам все, Игорь Яковлевич. Обидно просто. Только прорыв наметился, вернее, пока не прорыв еще, а так, его тень на горизонте…
– Успеете еще прорваться, не беспокойтесь, а пока продолжим. Через три месяца я хочу представить комиссии министерства обороны десантный взвод, оснащенный нашими новыми средствами маскировки. Три десантных бота, три легких боевых робота Варан-М2 и комплект боевых скафандров я постараюсь одолжить у ВВУ Планетарного Десанта вместе со взводом курсантов, а вот все остальное нам придется покупать на деньги компании. Мы с главным инженером Джеффом прикинули примерные схемы сборки оборудования. Пока это только наброски, которые еще предстоит довести до ума, и делать это будете вы. Через пару дней я допишу программу, которая заставит все это железо работать в нужном нам режиме. Опять же, в нее наверняка придется вносить коррективы, поскольку пока не ясно, какие засады встретятся нам на пути. Главный инженер и профессор Штейн распределят между всеми сотрудниками текущие задачи. Через два дня мне нужен полный список оборудования и комплектующих, которые нам понадобятся. Имейте в виду, что запрашивать нужно только самое необходимое, ибо ресурсы у нас не латексные, растягиваются плохо.
И все равно денег не хватило. Ужимая все, что только можно, а иногда и что нельзя, нам удалось уложить расходы в пятьдесят три миллиона. Я прекрасно понимал, что нужен еще некоторый запас на непредвиденные расходы, так что по-хорошему требовалось миллионов шестьдесят, из которых у меня к настоящему моменту имелось только тридцать.
Вопрос с деньгами решился совершено неожиданным для меня образом. Ближе к вечеру ко мне в кабинет заглянул Иван Герхардович. Профессор выглядел задумчивым, но по нему было видно, что он пришел не просто обсудить текущие дела.
– Игорь, я тут подумал на тему требуемой суммы, – сразу перешел он к делу, – ГВИ нагнула банки на отказ в кредитах нашей компании, это понятно. Но ведь мы с тобой можем выступить не от имени Оружейной компании Лавровых, а просто как обычные граждане. Понятно, что в тех банках, где мы уже были, с нами разговаривать не станут, но на Титане есть небольшой банк, РКСТ – Русский кредитный союз Титана. У меня там с давних времен открыт счет. В этом банке обслуживается Колониальный Технологический, вот и я для удобства стал их клиентом.
Я смотрел на профессора и не мог поверить в происходящее. Осторожный и консервативный Иван Герхардович поразил меня своим «мы с тобой», когда заговорил о кредите.
– Профессор, я не ослышался? Вы хотите выступить заемщиком вместе со мной?
– Ну, наверное, все-таки не заемщиком. На это я еще не созрел. Но залогодателем и поручителем я стать готов. Не забывай, мне ведь тоже принадлежит двадцать процентов в нашем патенте по астероидной горячке, а я, хоть и старый жадина и карьерист от науки, в душе прекрасно понимаю, кто на самом деле главный в этом патенте. Но дело не только в этом, Игорь. Я не хочу, чтобы твое начинание провалилось. Я хорошо помню твои слова, которыми ты убедил меня перейти на работу в твою фирму. Лет через десять я бы хотел вернуться домой на Титан и снова учить студентов Колониального Технологического. Но для этого нужно, чтобы было куда возвращаться. Так что на мою долю в качестве залога можешь рассчитывать, а это дополнительные миллионов тридцать, как я понял.
***
В отличие от всех остальных банков, с которыми мы общались исключительно через сеть, в РКСТ мы с профессором решили явиться лично. Перелет до Титана много времени не потребовал, и уже на следующий день мы с Иваном Герхардовичем сидели в кабинете управляющего. Профессор оказался давним и уважаемым клиентом РКСТ. На его счет регулярно падали отчисления по патенту, тратить которые Иван Герхардович не очень торопился, так что банк таким клиентом был весьма доволен.
Выслушав нас и посмотрев документы, управляющий улыбнулся.
– Господа, я надеюсь, вы понимаете, что процентная ставка по потребительскому кредиту будет выше, чем если бы вы обратились ко мне, как представители компании?
– Конечно, господин Камский, мы отдаем себе в этом отчет, – ответил я на его намек, что он в курсе ситуации вокруг Оружейной компанией Лавровых, – однако в настоящий момент идея обращаться к вам от имени фирмы не кажется нам удачной.
– Я думаю, вы правы, и очень хорошо, что вы обратились именно к нам. Вдвойне правильно вы поступили, прибыв в банк лично. Сейчас нас с вами точно никто не слышит, поэтому я позволю себе быть откровенным. Вы очень заинтересовали наш совет директоров, господин Лавров. Мы видим, как вы добиваетесь своих целей и видим результаты, прежде всего финансовые, такова уж наша специфика, которые могут принести ваши усилия. По известным причинам мы не смогли бы выдать кредит Оружейной компании Лавровых, но вам лично, как простому гражданину Федерации, жителю Титана и кавалеру Золотой Звезды и Железного Креста, мы пойдем навстречу. Предложенный вами залог нас более чем устраивает. Такой патент мы всегда сможем реализовать, если ваше начинание окажется несостоятельным. Но, выдавая такой кредит, мы хоть и не вступаем формально в конфликт с известными вам силами, все же несем определенные риски, связанные с их возможной реакцией на помощь вам. Поэтому мы бы хотели от вас взаимной услуги.
– Я вас внимательно слушаю, Иван Денисович.
– Если в результате нашего сотрудничества Оружейная компания Лавровых получит доступ к государственным заказам и займет достойное место на рынке вооружений, мы бы хотели, чтобы она перешла на обслуживание в наш банк. От вас мне достаточно простого обещания.
– А как вы думаете, Иван Денисович, в какой банк я бы привел свою компанию после того, как из всех тех, к кому я обратился, лишь один вошел в мое положение и согласился помочь? Мне даже не нужно ничего обещать вам. Я и так собирался поступить именно таким образом.
– Ну что ж, господа. Тогда мы можем переходить к формальностям.
***
Генерал-лейтенант Шиллер выслушал меня с мрачным выражением лица. Я не стал ничего от него скрывать. Этот человек уже не раз помогал мне, и я не ждал от него удара в спину.
– Младший лейтенант, – хмуро сказал он, когда я замолчал, – ты сильно рискуешь. Эти люди шутить не будут. Ты уверен, что все учел?
– Я рискую сильнее, чем на Лейтене-5, господин генерал?
– Не притворяйся дурачком, Лавров. Это разные риски. Никто убивать тебя не будет, по крайней мере, своими руками. Но ты начал дело, которое не имеешь права завалить. Надеюсь, ты понимаешь это не хуже меня. Вот только руководству ГВИ на твои мотивы плевать. Я не знаю, что они там себе думают, но жадность, по-моему, совсем застила им глаза. И я догадываюсь, каким будет их следующий шаг. Если ты представишь комиссии что-то стоящее, их лоббисты настоят на боевых испытаниях перед заключением госконтракта, и тебя с твоими людьми и новой техникой пошлют в такое место, откуда вы гарантированно не вернетесь. Ты к этому готов?
– Я подозревал что-то подобное. Значит, придется пройти и через это.
– Ты настолько в себе уверен?
– Уверен. И в себе, и в своих людях, и в курсантах ВВУ Планетарного Десанта, которых хочу у вас попросить на время госприемки моего нового оборудования. То, что мы представим на полигонные испытания, будет достаточно прорывной технологией, чтобы заинтересовать комиссию, но мы покажем им не все. Кое-что я припрячу в рукаве, чтобы достать этот козырь во время испытаний в бою, в каких бы тяжелых условиях они ни проводились. Мы справимся.
– Кому другому я бы не поверил, но тебя я знаю, как офицера, который зря говорить не будет. Я постараюсь помочь тебе, младший лейтенант. Но это решение нужно будет согласовать с попечительским советом. Во всяком случае, с его главой. Я думаю, генерал армии Васнецов, меня поддержит.
***
До начала занятий в академии у меня оставался всего месяц. Все это время, с момента награждения Золотой Звездой, я считался находящимся в отпуске, ведь училище я уже досрочно закончил, а приказ прибыть в академию предписывал мне явиться туда лишь двадцатого июня. Ну и положен мне был отпуск, к ордену прилагался.
Почти весь этот месяц я провел, мотаясь между столицей и Ганимедом, где Джефф с четверкой наших студентов-инженеров безвылазно ковырялись в училищной ремзоне. Генерал меня не подвел, да и Васнецов оказался мужиком с понятием. Во всяком случае, технику мне выделили наименее потрепанную. Пару раз Шиллер лично спускался к нам в ангар и молча смотрел на наши мучения, не вмешиваясь в процесс, а на следующий день так же, не говоря ни слова, прислал нам в помощь бригаду из трех училищных техников. Работы предстояло еще море, ведь мы собирались оснастить нашими новыми станциями РЭБ не только боты и Варанов, но и бронескафандры десантников. Гулять, так гулять. Все компоненты десантного взвода должны соответствовать новым требованиям незаметности.
К концу месяца я сумел немного перевести дух, когда понял, что ребята под чутким руководством лейтенанта Джеффа и профессора Штейна сумеют довести начатое до конца и без моего непосредственного участия, а девятнадцатого июня я улетел в столицу. Меня ждала академия Генштаба.
***
Седой полковник, которому я доложился о прибытии, с удивлением бросил взгляд на мои погоны младшего лейтенанта, но разглядев квалификационный шеврон, Золотую Звезду и Железный Крест, от комментариев воздержался и молча принял мои документы. Сверившись со списками в своем планшете, он скинул мне ключ-код от моей новой комнаты и инструкции куда-когда прибыть для участия в церемонии представления слушателей начальнику академии. На этом формальности завершились, чему я был несказанно рад.
В академии Генерального штаба к слушателям относились совершенно не так, как в училище к курсантам. Ну, еще бы, все мы были офицерами с немалым боевым опытом, отличившиеся в боях и успевшие покомандовать достаточно серьезными частями и подразделениями. Комната моя напоминала номер в хорошей гостинице. Как оказалось, и сервис здесь был практически таким же. Питались мы в столовой, не уступавшей иным ресторанам по интерьеру и вышколенности официантов. Будущую элиту вооруженных сил Федерации здесь ценили. Ну и, естественно, никакого казарменного положения с увольнительными и прочей милой ерундой здесь не практиковалось. От слушателя требовалось вовремя являться на занятия и экзамены, остальная его жизнь никак не регламентировалась, за исключением чрезвычайных ситуаций, естественно.
На церемонии на меня откровенно косились. Офицеров в звании ниже капитана я здесь ни разу не видел, а вот подполковников среди слушателей встретил больше десятка, дальше сбился и бросил их подсчитывать.
Речь начальника академии генерала армии О’Салливана меня не впечатлила. Чувствовалось, что пожилой ирландец уже давно не военный, а, скорее, администратор. Что ждет нас в этих стенах, я знал и так, проходили уже, так что слушал я вполуха.
После церемонии все дружно двинулись в нашу столовую-ресторан на праздничный ужин по случаю начала обучения в академии. Я здесь ни с кем познакомиться еще не успел, поэтому скромно занял место за одним из крайних столиков и стал ждать развития событий. События не замедлили развиться.
За мой столик, пробухтев что-то не вполне внятное, долженствующее, видимо, означать «Вы не против, младший лейтенант?» непринужденно плюхнулись два майора и капитан. Судя по их поведению, они давно знали друг друга. Осталось понять, что им нужно от меня, ведь свободных столиков еще оставалось достаточно.
– Здравия желаю, господа офицеры, – первым поздоровался я, как младший по званию, – вскакивать и отдавать честь я, естественно, не стал, не та обстановка.
– Здравствуй, здравствуй, младший лейтенант, – ответил один из майоров, выделявшийся выразительным двойным подбородком. Возможно, я ошибался, но мне показалось, что он находится под действием какого-то слабого наркотика. Спиртным от майора не пахло, но мало ли всякой дури можно купить в столице…
Я удивленно посмотрел на него и спросил:
– Господин майор, а разве мы с вами на ты?
– Да брось, младлей, не тушуйся. Здесь же праздничный ужин, неформальная обстановка… – вступил в разговор второй майор, выглядевший заметно более подтянутым и спортивным, чем его товарищ.
– Господа, – не принял я панибратского тона офицеров, – у вас ко мне какое-то дело? Если вам просто столь сильно приглянулся этот столик, я могу пересесть, мне не сложно.
– Скажи, младшей лейтенант, – присоединился к беседе невысокий капитан, выглядевший на несколько лет младше майоров, – как в таком возрасте и в таком звании можно стать слушателем академии Генштаба? Вот мы с товарищами поспорили, чей ты протеже, да так и не пришли к общему мнению. Лет тебе хорошо если восемнадцать, хотя выглядишь ты еще младше. Но повоевать уже успел, причем, судя по шеврону, повоевать неслабо. Золотая Звезда за что?
– Лейтен-5, – коротко ответил я, не желая развивать беседу, но и не провоцируя конфликт.
– Ну, там-то все несложно получилось. Наши стратеги ожидали гораздо больших потерь. Ну да ладно, а Железный Крест? Это ведь солдатская награда, хоть и высокая.
– Каптейн. Спасательная операция в ничейной зоне.
– Ты немногословен, младлей, – опять вмешался толстый майор, – не хочешь с нами разговаривать?
– А вы как думаете, господа офицеры? Я с вами не знаком, вы садитесь за мой столик, даже не поинтересовавшись, хочу ли я вас здесь видеть, начинаете разговаривать со мной, как со старым знакомым, с которым уже не одно ведро выпито, и даже не представившись, задаете откровенно провокационные вопросы. Вам самим-то понравилось бы все это?
– Ну, младлей, ты нахал. Ты младше нас на несколько званий и на десяток лет. Кто первым должен представляться?
– То, кто напрашивается на знакомство, я полагаю. Обстановка, как вы правильно заметили, неофициальная.
– Просто ответь на вопрос, кто тебя сюда протолкнул, и мы уйдем. Ничего больше нам от тебя не нужно, и сам ты нам не интересен, – уже более жестким голосом произнес капитан, и по его движениям и интонациям мне окончательно стало ясно, что без какой-то химии в крови у него тоже не обошлось.
– Господа офицеры, вы не находите, что ваши слова выходят за допустимые рамки приличий? – показал я, что тоже неплохо умею подпускать в голос стали.
– Просто ответь на вопрос, – это уже майор с бинарным подбородком.