Плохой Круз

Почувствовав на себе мой взгляд, он метнул на меня взгляд, проигнорировав мой жалкий взмах, и снова обратил внимание на офицера по бронированию.

Теперь, когда у меня было время переварить все, что происходило, я также была впечатлена его готовностью — не говоря уже о способности — выплатить пять тысяч долларов в качестве залога за кого-то, с кем он больше не виделся.

К сожалению, я попыталась привести волосы в порядок и хлопнуть себя по щекам, чтобы немного прийти в себя, когда два незнакомых офицера подошли к моей камере, чтобы освободить меня.

Круз ждал меня у стойки регистрации, засунув руки в карманы брюк.

— Спасибо, — сказала я, отказываясь смотреть ему в глаза.

Он коротко улыбнулся.

— Ты впервые мне это говоришь.

Я нахмурилась.

— Конечно, это не может быть правдой.

Он купил мне весь гардероб, взял моего сына под свое крыло, заступился за меня на репетиционном ужине и многое другое. Но теперь, когда я подумала об этом, я действительно не поблагодарила его за все, что он сделал для меня во время наших коротких, но бурных отношений.

Моя глупая гордость действительно вышла из-под контроля.

— Прости, — пробормотала я.

— Еще одна новинка для тебя, — сказал он, открывая мне дверь в полицейский участок. — Разве ты сегодня не просто коробка, полная сюрпризов, Теннесси Тернер.

— Забудь это. Я отстой. — Я вздохнула, вытаскивая ноги за дверь.

— Это ты знаешь, и на этой территории тебе тоже не помешало бы руководство.

Он только что раскритиковал мои устные навыки?

— Ты выпил зелье правды или что-то в этом роде?

Я поплелась к его машине, чувствуя себя несчастной. Он был холоден и прагматичен, и вдруг я поняла, что не должна была принимать как должное все те моменты, когда он был мил и заботлив со мной.

— Я в процессе отказа от некоторых вещей, — объяснил он, открывая передо мной пассажирскую дверь.

— Такие как?

— Мне плевать на то, что люди думают обо мне. Смотри и учись. — Он захлопнул за мной дверь.

Я смотрела, как он обогнул свою машину, пристегнул ремень безопасности и завел машину. Он не смотрел на меня. Он не спросил, как я.

Вместо этого он объяснил мертвенно тихим, спокойным голосом:

— Сейчас мы поедем за город, где выпьем кофе и обсудим наши отношения.

—Сейчас – пробормотала я.

Сейчас было ужасное время для меня, чтобы пасть к его ногам и объяснить, что это было не потому, что он мне не нравился, а то, что я была полной и совершенной идиоткой (о, ирония судьбы). Я также только что провела четыре часа в тюремной камере.

Конечно, время от времени люди, которые работали с моим отцом, останавливались у моей камеры, чтобы сказать мне, что обвинения не выдерживают никакой критики и что в худшем случае я уйду оттуда к завтрашнему утру, но все же…

Моей репутации в Фэрхоупе был нанесен еще один удар, и мне придется начать подлизываться к родителям, если я хочу спасти свои отношения с ними.

— Сейчас как никогда хорошее время. — Круз почти не касался руля, когда вел машину, что мне показалось одновременно и сексуальным, и пугающим. — Я должен нанести визит Дуггарам, чтобы убедиться, что с малышкой Беллой все в порядке, и у меня остается целый час, чтобы поделиться с тобой своими мыслями.

— Не могу дождаться, когда увижу ее.

Я положила локти на колени, беззастенчиво лежа. Дуггары мне нравились достаточно хорошо. Они были синими воротничками, а это означало, что они не судили меня так строго, как остальные.

Но у меня определенно было больше рыбы, чтобы поджарить, чем их недавнее добавление.

— Она очень милая. Выглядит как инопланетянин.

Его лицо раскрылось, когда он говорил о ребенке, и моя матка сжалась. Это был первый раз за тринадцать лет, когда эта штука показала мне, что она все еще внутри моего тела.

Ха.

— Ты хочешь детей? — Я играла с краем своей униформы.

— Конечно, — сказал Круз. — Куча. Ты хочешь больше?

— Нет, — сказалаа я, чувствуя себя еще более обескураженным. — Я не представляю себя с новым, сейчас, когда Бир подросток. Это так много работы.


— Он тебе поможет.

— Дети стоят денег, — заметила я.

— Может быть, следующий будет с кем-то, кто будет рядом.

— Жизнь научила меня не рассчитывать на это.

Его челюсть тикала, но он прикусил язык.

Пятнадцать минут спустя он свернул с межштатной автомагистрали 74 и свернул в уютный городок, который можно было бы назвать Фэрхоупом. Нас приветствовали массивные старые деревья, старая церковь, очаровательная главная улица и небольшой ручей.

Он подъехал к маленькому кафе из белого кирпича с переполненными цветочными горшками, открыл для меня дверцу машины и помог выйти. Я знала, что мы, должно быть, выглядели странно, когда вошли в маленький магазин.

Я, в безвкусной розовой униформе закусочной, и он, похожий на чьего-то респектабельного горячего папочку с несколькими скрытыми извращениями.

Тем не менее, официантка, которая подошла принять наш заказ — американо для него и капучино для меня — и глазом не моргнула, когда мы сели.

Круз сразу же перешел к делу.

— Скажи мне, что произошло.

Я рассказала ему о Габриэлле и миссис Холланд.

О том, как они настаивали, чтобы я их обслужила. Как сильно они подчеркивали, что у нее аллергия на арахис — я сомневаюсь, что кто-то в Фэрхоупе не знал этого в этот момент, учитывая, что она рекламировала его так, будто получила Нобелевскую премию, — и что я определенно не добавляла арахис в мороженое.

— Коултер поддержал тебя в этом. Как и Трикси. — Круз на мгновение опустил голову, чтобы посмотреть на свои громоздкие часы. — Даже Джерри был настроен скептически, и он говорит, что клиент всегда прав, даже когда миссис Андервуд заявила, что видела следы своего любимого покойного пса Брута в одном из ваших бургеров.

— Похоже, все в городе в курсе моего последнего скандала. — Я потерла лоб, думая о бедном Бире и о том, как его маме всегда удавалось попадать в заголовки газет. — Насколько злы мои родители?

— Это не имеет значения, потому что ты не сделалв ничего плохого, и любой, у кого есть рабочая пара глаз и смутное представление о том, что происходило в городе за последний месяц, может тебе это сказать. Теперь, вот как это будет разыгрываться. Я собираюсь установить правила, а ты будешь их соблюдать и делать то, что я говорю, потому что, честно говоря, я начинаю думать, что ты готова позволить им повесить на тебя обвинение в покушении на убийство, просто чтобы твои родители и сестра не разозлили тебя.

Я облизала губы, ожидая большего. Я не могла возразить против того, что он только что сказал. Я была в опасности.

Круз любезно принял свой американо, сделал небольшой глоток и продолжил.

— Мы собираемся вернуться к твоим родителям, чтобы забрать Бира, а затем направиться ко мне домой. Прежде чем мы уйдем, ты скажешь им, что мы вместе, что ты переезжаешь ко мне, и что они не должны больше вмешиваться в твои личные дела. Ты не будешь пытаться объяснить себе, что такое «Peanut Gate». Ты не будешь добиваться их одобрения или давать им какие-либо предлоги, чтобы вовлечь тебяв дальнейшее обсуждение этого вопроса. Ты сообщишь им об этих изменениях, и мы убираемся к черту. Тогда ты будешь ждать, пока они придут извиняться перед тобой. Потому что, милая? Если ты не начнешь требовать уважения здесь, никто тебе его не даст.

Я апатично провела подушечкой указательного пальца по краю чашки с капучино, обдумывая это. С одной стороны, я ничего не хотела делать больше, чем то, что он только что предложил.

С другой стороны, я боялась, что завтра он проснется без простыни , или послезавтра, или на следующей неделе, или в следующем году и поймет, что я недостаточно хороша для него.

Как только пройдёт новизна от того, что у него была девушка, в которую он влюбился в старших классах, он увидит, что то, что он оставил, было пугливой, чрезмерно саркастичной женщиной с её жизнью в клочьях, её карьерой не существовало, которая всё ещё искупала свою вину. что она сделала со своими родителями.

Кроме того, если бы я сделала то, о чем он меня просил, у меня могло бы не быть родителей.

— Расскажи мне, что творится в твоей голове. — Круз откинулся на спинку сиденья, его глаза внимательно следили за каждым моим мгновением.

— Я боюсь, что моя семья может отвернуться от меня, если я это сделаю»

— Они могут, и в краткосрочной перспективе это может означать, что с ними нельзя разговаривать. Но в конце концов, ты все это поймешь, и они поймут, что с тобой лучше не связываться.

Ему было легко говорить.

Он не был матерью-одиночкой.

Он не полагался на мою мать в присмотре за детьми, на моего отца в том, что он научил Бира всему, что ему нужно знать, чтобы стать мужчиной, и на Тринити в том, что она водила Бира за покупками.

Его совершенно не беспокоило, где он проведет свое следующее Рождество, если дела пойдут плохо.

Или разрушить семью и ребенка в ней, ребенка, у которого изначально было сложное детство.

— Но что, если этого не произойдет? — Я опустилась на стул. — А что, если ты решишь бросить меня на следующей неделе, когда в город ворвется еще одна ослепительная Габриэлла?

— Мы сейчас играем в «что, если»? — Круз изогнул густую бровь.

— Все, что я хочу сказать, это то, что мне есть что терять.

Он издал циничный смешок.

— Да, Месси Несси. С тобой стало очень легко встречаться, собирая скандалы, как марки, за последние несколько лет.

Хуже всего было то, что я знала, что если бы он дал мне последний толчок в реализации своего плана, я бы в мгновение ока его реализовала. Я бы отбросила осторожность на ветер и попробовала бы, даже если бы это означало идти против моей семьи.