Пять песен о нас. История о настоящей любви
Часть 5 из 14 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Старик сел к огню и уставился на потрескивающие поленья. Дрожащие и сверкающие отблески пламени отражались от полированных золотых ковшиков и плясали на стенах.
Я попыталась отвлечь его от этих мыслей о снеге и перевести беседу на каминные принадлежности:
– Они похожи на старинные.
– Так и есть, – кивнул он.
– А для чего они? Для попкорна?
В его глазах опять блеснул огонек:
– Хотите верьте, хотите нет, а они помогают тем, кто потерял надежду. Семьям без будущего. Парам, попавшим в паутину прошлого и настоящего.
– Ну не лупят же ими такие супруги друг друга по голове?
– Нет, ничего подобного не бывает.
Мы оба рассмеялись. Сверху прибежал Рю, запрыгнул на колени к хозяину и свернулся калачиком.
– А как может пара золотых ковшиков помочь восстановить пошатнувшиеся отношения в браке?
– Вообще-то, их три. Я могу показать, как они помогают, но для этого мне сначала нужно кое-что от вас.
– Что же?
– Вы должны захотеть.
– Захотеть что?
Он подался вперед, поставив локти на колени, и пристально посмотрел мне в глаза:
– Обрести надежду. Измениться. Эти ковши откроют новый мир. Нельзя заставить вас посмотреть на них, но если вы хоть раз это сделаете, то не сможете оторвать глаз.
– Это звучит… странно.
Он опустил голову.
– Конечно. И я не стану осуждать вас, если вы не захотите увидеть. Но если вы согласитесь, вам придется сделать кое-что.
– И это…
– Снова поверить в ваш союз. Что у вас и вашего мужа может быть общее будущее.
Я покачала головой.
– Я не смогу. После всего, через что мы прошли.
Он почесал спину собаки:
– Понимаю. Но я задам еще один вопрос. Я спрашивал, была ли у вашего мужа другая женщина. Но не спрашивал, нет ли у вас другого мужчины.
Я покраснела. Этот вопрос возмутил меня до предела:
– Прошу прощения, вы в чем-то обвиняете меня?
Он пристально посмотрел мне в глаза.
– Как вы можете обвинять меня в том, что у меня есть любовник, когда вы совсем меня не знаете?
Он положил собачку на теплое место у камина и встал.
– Вы правы, я вмешиваюсь не в свое дело. Давайте я подготовлю для вас спальню в задней части дома.
– Нет, я не смогу остаться. – Я сбросила с коленей покрывало и встала. – Мне нужно попасть домой к детям.
– Поверьте, сегодня вечером слишком опасно не только пробираться через горы, но даже пытаться сделать это. Дороги почти непроходимые. Как только починят телефонные провода, вы позвоните домой.
– А у ваших соседей? Может, у них телефон работает?
– Я был у ближайших соседей, когда ездил. Они даже не обращались в сервисную службу. Я думаю, не скоро.
Он не закончил фразы, когда свет замигал и погас. Рю заскулил и вскочил.
Снаружи виднелся тусклый свет, но в доме было темно. Старик быстро пошел на кухню и вернулся с фонариком, который отдал мне.
– Возьмите себе. У меня есть еще, как раз для таких случаев.
– Просто жуть! – сказала я.
– О, это случается часто. Не о чем волноваться.
– Нет, я хочу сказать, это знак. Когда начался наш медовый месяц, электричество тоже выключилось. Не то чтобы мы были обеспокоены этим, просто просидели в темноте всю ночь.
Старик молчал. Я уверена, он о чем-то думал.
– Мне нужно проведать мою жену, – сказал он наконец. – А потом я затоплю камин в вашей комнате. Вам будет тепло, даже если электричество не включат.
Песнь 3
Первый шаг
Гостевая комната первого этажа находилась рядом с кухней в задней части дома, если пройти через холл от кладовой. По одной стене там располагался кирпичный камин, а по другой шли несколько книжных полок. Но что сразу привлекало внимание в этой комнате – так это кровать с балдахином. Четыре столбика поддерживали тент и занавески по бокам. Она выглядела как на картинке в книжке викторианских сказок. Старинный интерьер комнаты притягивал, было тепло, но в глубине души я размышляла: а не здесь ли прежние хозяева ставили гробы?
Старик увидел, что я осматриваюсь в комнате.
– Все, что вы видите в доме, передано нам в дар. Эту кровать подарила одна состоятельная семья. Они получили ее в наследство от дедушки и бабушки.
– Милый подарок.
– После того, что с ними произошло здесь, их жизнь изменилась. Они хотели отблагодарить нас.
Он подсунул немного газетной бумаги под поленья в камине и зажег спичку. Рядом с камином были сложены еще дрова, и он сказал, что ночью я могу брать столько, сколько понадобится.
– Кухня открыта для вас, берите все, что захотите. Чувствуйте себя как дома. На стойке есть колокольчик. Позвоните в него, и я приду… Не прибегу, но приду так быстро, как только смогу. Я послежу, какая ночью будет погода, и посмотрю, не найдется ли ваш муж.
Я сняла телефонную трубку, но услышала только неприятный треск. Неслышно вошел Рю и взглянул на меня вполоборота.
– Кажется, кое-кто не прочь побыть с вами. В кладовке, что за холлом, есть лакомство для него. Если вы дадите ему пару кусочков, он не будет к вам приставать. Он обычно сворачивается у чьих-то ног.
– Как это мило! – сказала я и, подхватив собачку, положила ее на покрывало. Рю посмотрел на меня и сделал движение, будто собирается лизнуть меня. Когда старик ушел, Рю спрыгнул вниз и пошел за ним.
– Постойте, я даже не знаю вашего имени, – сказала я.
В дверях старик обернулся. Его голос трещал как огонь.
– Моя жена зовет меня Джей.
Я пошла в кладовку, нашла пластиковую упаковку с собачьим лакомством и открыла ее. Быстро прибежал Рю, цокая по паркету. Я бросила ему лакомство на кровать, и он начал скулить, пока я не взяла его и не положила туда же.
Я вернулась в первую комнату и увидела, что Джей идет наверх, а в руках у него поднос. Когда он дошел до верхней ступеньки, то остановился и посмотрел на меня поверх перил. Он смотрел на меня – нет, почти сквозь меня.
– Вам нужно что-нибудь еще?
На мои глаза навернулись слезы, и я почувствовала какую-то дрожь внутри. Что, если есть шанс? Что, если моих откровений довольно, чтобы подумать, будто все еще можно изменить, и надежда есть? Достаточно ли этого?
– Стойте там, – сказал он. – Я сейчас спущусь.
* * *
Джей снял три ковшика с их мест и поставил перед огнем.
– Снегом Бог очищает все вокруг. Так Он все обновляет. Но когда снег тает, показывается то, что под ним. То, что было скрыто. Что там на самом деле. Тающий снег открывает все. Каждая снежинка подобна выбору, который мы делаем. Они так же громоздятся друг на друга. Вы меня понимаете?
– Это в метафорическом смысле, я полагаю?
Я попыталась отвлечь его от этих мыслей о снеге и перевести беседу на каминные принадлежности:
– Они похожи на старинные.
– Так и есть, – кивнул он.
– А для чего они? Для попкорна?
В его глазах опять блеснул огонек:
– Хотите верьте, хотите нет, а они помогают тем, кто потерял надежду. Семьям без будущего. Парам, попавшим в паутину прошлого и настоящего.
– Ну не лупят же ими такие супруги друг друга по голове?
– Нет, ничего подобного не бывает.
Мы оба рассмеялись. Сверху прибежал Рю, запрыгнул на колени к хозяину и свернулся калачиком.
– А как может пара золотых ковшиков помочь восстановить пошатнувшиеся отношения в браке?
– Вообще-то, их три. Я могу показать, как они помогают, но для этого мне сначала нужно кое-что от вас.
– Что же?
– Вы должны захотеть.
– Захотеть что?
Он подался вперед, поставив локти на колени, и пристально посмотрел мне в глаза:
– Обрести надежду. Измениться. Эти ковши откроют новый мир. Нельзя заставить вас посмотреть на них, но если вы хоть раз это сделаете, то не сможете оторвать глаз.
– Это звучит… странно.
Он опустил голову.
– Конечно. И я не стану осуждать вас, если вы не захотите увидеть. Но если вы согласитесь, вам придется сделать кое-что.
– И это…
– Снова поверить в ваш союз. Что у вас и вашего мужа может быть общее будущее.
Я покачала головой.
– Я не смогу. После всего, через что мы прошли.
Он почесал спину собаки:
– Понимаю. Но я задам еще один вопрос. Я спрашивал, была ли у вашего мужа другая женщина. Но не спрашивал, нет ли у вас другого мужчины.
Я покраснела. Этот вопрос возмутил меня до предела:
– Прошу прощения, вы в чем-то обвиняете меня?
Он пристально посмотрел мне в глаза.
– Как вы можете обвинять меня в том, что у меня есть любовник, когда вы совсем меня не знаете?
Он положил собачку на теплое место у камина и встал.
– Вы правы, я вмешиваюсь не в свое дело. Давайте я подготовлю для вас спальню в задней части дома.
– Нет, я не смогу остаться. – Я сбросила с коленей покрывало и встала. – Мне нужно попасть домой к детям.
– Поверьте, сегодня вечером слишком опасно не только пробираться через горы, но даже пытаться сделать это. Дороги почти непроходимые. Как только починят телефонные провода, вы позвоните домой.
– А у ваших соседей? Может, у них телефон работает?
– Я был у ближайших соседей, когда ездил. Они даже не обращались в сервисную службу. Я думаю, не скоро.
Он не закончил фразы, когда свет замигал и погас. Рю заскулил и вскочил.
Снаружи виднелся тусклый свет, но в доме было темно. Старик быстро пошел на кухню и вернулся с фонариком, который отдал мне.
– Возьмите себе. У меня есть еще, как раз для таких случаев.
– Просто жуть! – сказала я.
– О, это случается часто. Не о чем волноваться.
– Нет, я хочу сказать, это знак. Когда начался наш медовый месяц, электричество тоже выключилось. Не то чтобы мы были обеспокоены этим, просто просидели в темноте всю ночь.
Старик молчал. Я уверена, он о чем-то думал.
– Мне нужно проведать мою жену, – сказал он наконец. – А потом я затоплю камин в вашей комнате. Вам будет тепло, даже если электричество не включат.
Песнь 3
Первый шаг
Гостевая комната первого этажа находилась рядом с кухней в задней части дома, если пройти через холл от кладовой. По одной стене там располагался кирпичный камин, а по другой шли несколько книжных полок. Но что сразу привлекало внимание в этой комнате – так это кровать с балдахином. Четыре столбика поддерживали тент и занавески по бокам. Она выглядела как на картинке в книжке викторианских сказок. Старинный интерьер комнаты притягивал, было тепло, но в глубине души я размышляла: а не здесь ли прежние хозяева ставили гробы?
Старик увидел, что я осматриваюсь в комнате.
– Все, что вы видите в доме, передано нам в дар. Эту кровать подарила одна состоятельная семья. Они получили ее в наследство от дедушки и бабушки.
– Милый подарок.
– После того, что с ними произошло здесь, их жизнь изменилась. Они хотели отблагодарить нас.
Он подсунул немного газетной бумаги под поленья в камине и зажег спичку. Рядом с камином были сложены еще дрова, и он сказал, что ночью я могу брать столько, сколько понадобится.
– Кухня открыта для вас, берите все, что захотите. Чувствуйте себя как дома. На стойке есть колокольчик. Позвоните в него, и я приду… Не прибегу, но приду так быстро, как только смогу. Я послежу, какая ночью будет погода, и посмотрю, не найдется ли ваш муж.
Я сняла телефонную трубку, но услышала только неприятный треск. Неслышно вошел Рю и взглянул на меня вполоборота.
– Кажется, кое-кто не прочь побыть с вами. В кладовке, что за холлом, есть лакомство для него. Если вы дадите ему пару кусочков, он не будет к вам приставать. Он обычно сворачивается у чьих-то ног.
– Как это мило! – сказала я и, подхватив собачку, положила ее на покрывало. Рю посмотрел на меня и сделал движение, будто собирается лизнуть меня. Когда старик ушел, Рю спрыгнул вниз и пошел за ним.
– Постойте, я даже не знаю вашего имени, – сказала я.
В дверях старик обернулся. Его голос трещал как огонь.
– Моя жена зовет меня Джей.
Я пошла в кладовку, нашла пластиковую упаковку с собачьим лакомством и открыла ее. Быстро прибежал Рю, цокая по паркету. Я бросила ему лакомство на кровать, и он начал скулить, пока я не взяла его и не положила туда же.
Я вернулась в первую комнату и увидела, что Джей идет наверх, а в руках у него поднос. Когда он дошел до верхней ступеньки, то остановился и посмотрел на меня поверх перил. Он смотрел на меня – нет, почти сквозь меня.
– Вам нужно что-нибудь еще?
На мои глаза навернулись слезы, и я почувствовала какую-то дрожь внутри. Что, если есть шанс? Что, если моих откровений довольно, чтобы подумать, будто все еще можно изменить, и надежда есть? Достаточно ли этого?
– Стойте там, – сказал он. – Я сейчас спущусь.
* * *
Джей снял три ковшика с их мест и поставил перед огнем.
– Снегом Бог очищает все вокруг. Так Он все обновляет. Но когда снег тает, показывается то, что под ним. То, что было скрыто. Что там на самом деле. Тающий снег открывает все. Каждая снежинка подобна выбору, который мы делаем. Они так же громоздятся друг на друга. Вы меня понимаете?
– Это в метафорическом смысле, я полагаю?