Пять Грязных Искусств
Часть 30 из 65 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я не ответил, давая ей время осознать новость.
– Так вы позволите мне отправить послание, доктор Сильвер?
Женщина выдернула листок из печатной машины, еще раз перечитала текст и сама нажала на рычаг открытия почтового портала. Вспыхнули черные молнии, кабинет наполнился неприятным запахом серы и аммиака. Сильвер швырнула записку в жерло графопорта, и листок мгновенно скрылся в темени портала.
Никто из нас не проронил ни слова.
Мы ждали.
Внутренне я уже был готов к ответу из больницы, и мое решение крепло все сильнее, рождая внутри огромную цель. Цель с большой буквы. Ради этой Цели я пойду до конца.
Графопорт снова заискрился черными молниями, из портала в лоток выскочило письмо с вензелем и подписью дежурного из больницы Святого Патрика.
Не дожидаясь разрешения Сильвер, я взял листок, развернул и вчитался в строки.
«Мы благодарны фонду „Бриттонские сестры” за неоценимую поддержку.
С сожалением сообщаем, что состояние здоровья Ребекки Грандж резко ухудшилось. Мы вынуждены применить более интенсивное медикаментозное лечение. Если у вас есть возможность оказать помощь в приобретении необходимого оборудования для комнаты лоботомии, мы будем вам очень признательны. Дежурный врач К-Д. Шеридан».
Все подтвердилось.
Эти ублюдки поместили Ребекку в больницу еще до того, как я сел в поезд. Значит, никаких отчетов от меня им не нужно. И не было нужно.
Сильвер выдернула листок из моих рук, пробежалась глазами и принялась выяснять:
– Ребекка Грандж – это их рычаг давления на тебя, да? И они посмели…
Но я ее перебил:
– Овеум может дать индекс кодо больше ста?
И снова Сильвер не сдержала удивления.
– Овеум? Конечно, нет! Это дрянь только для бессильных и жалких. Тех, кто готов довольствоваться мелочью. Ни один здравомыслящий адепт не будет его принимать, чтобы усилить индекс. Овеум подавляет природное кодо. И наркотик запрещен в нашей школе, чтоб ты знал.
Я кивнул и молча начал расстегивать ремень на брюках.
– Что ты делаешь?.. – За холодом тона Сильвер, как могла, прятала свое недоумение.
Она опять меня опасалась, и в разы заметнее, чем раньше.
Сняв ремень, я открыл нишу с внутренней стороны кожаного полотна и высыпал на ладонь голубые таблетки овеума.
Сильвер долго смотрела на пилюли.
– И давно ты на них подсел? – выдавила она наконец.
– Полтора года, – ответил я. – Но в новом теле принимаю меньше двух суток.
Женщина покачала головой, переводя на меня взгляд.
– Это неважно. Кодо рождается не в теле… – Она положила листок с сообщением из больницы на стол графопорта и подошла ко мне ближе. Вгляделась в мое лицо, будто впервые его увидела, и тихо сказала: – Так вот в чем была нестыковка. Теперь я поняла… Сначала колокол на воротах показал нулевой индекс. Индекс Ринга. А потом запредельный индекс того, кто находится в теле Ринга. Ты владеешь сильным природным кодо, только овеум подавлял его.
Она произнесла вслух то, что я сам понял десять минут назад.
И как только я это понял и принял, все встало на свои места. Моя Цель приобрела еще больший масштаб.
– Но зачем ты мне это показал? – не меняя заинтересованного тона, спросила Сильвер. И прищурилась, догадавшись почти сразу: – Ты хочешь, чтобы я избавила тебя от зависимости? А с чего мне тебе помогать?..
Я ожидал этого вопроса.
– Если вы поможете мне слезть с овеума, у вас на руках будет доказательство того, что в роду Рингов есть природный адепт. Про перенос в другое тело ведь никто не знает. И тогда имперский род Лэнсома официально лишится статуса. Как вам такая сделка, док?
Сильвер отвернулась от меня и взглянула на Стену ненависти.
Смотрела на нее долго, несколько минут, терла пальцами костяшки кулаков, размышляла. Потом снова повернулась ко мне. И теперь вместо опасения в ее темных глазах пылал огонь задора и желания сыграть свою партию, продвинув интересы родного клана далеко за пределы Ронстада.
– Я очищу твою кровь от овеума, адепт, и сделаю это максимально быстро, – с триумфом объявила она. – Но пока Ринги не объявили о пропаже родственника, не будем тебя афишировать. Прибережем для них подарочек.
– Прибережем, – согласился я, но тут же подумал о Бартоло Соло. Он ведь тоже знает о Ринге и не стоит списывать его со счетов.
Сильвер неожиданно улыбнулась мне.
– Ну что, выскочка? Хочешь стать фортисом, каких Ронстад еще не видел?.. Так станешь, потому что за тебя берется сама Ли Сильвер. Только не надейся, что у тебя будут особые условия. Тебе будет вдвойне тяжелее, чем всем остальным. От овеума не так-то просто избавиться.
Глава 12. Первая кровь
Поспать не удалось совсем. Уснешь тут, как же.
Сильвер выделила для меня временную гостевую комнату на первом этаже, но я не сомкнул глаз до рассвета. Мерил шагами пространство как заведенный.
Организм, предчувствуя ломку от нехватки овеума, обливал кожу потом, мучился сильными приступами жажды и тревоги. Дважды я порывался выйти из комнаты, но всякий раз в коридоре натыкался на Бернарда. Немногословный пожилой камердинер каким-то немыслимым образом оказывался рядом, стоило мне сделать пару шагов дальше положенного.
В шесть утра в дверь постучали, и уже через секунду в комнату вошел Бернард.
По расписанию я должен был стоять в школьной форме у порога – вот я и стоял в школьной форме у порога. Ту самую форму я обнаружил в шкафу, где оставил свои старые вещи.
Костюм идеально сел мне по фигуре, и выглядел я теперь ничуть не хуже парня из элитной школы Лэнсома: белая рубашка с отложным воротником, плотно прилегающим к шее, черно-синий галстук, синий пиджак с черной нашивкой «S» на груди и такого же цвета брюки.
– Пройдите на второй этаж, мистер Питон, – сказал мне Бернард. – Через пятнадцать минут там пройдет общее собрание нового класса. Затем планируется…
– Я читал расписание, – перебил я его. Монотонный голос камердинера провоцировал во мне нервный зуд.
И не только он.
Самочувствие ухудшалось с каждой минутой. Накатывали то дрема, то возбуждение, то беспричинная злость, то страх и паника. Бросало то в жар, то в холод…
Я стер со лба испарину.
– У вас начинается лихорадка, мистер Питон, – заключил Бернард, равнодушно оглядев мое лицо. – Дальше будет хуже.
– Догадываюсь, – бросил я ему.
Камердинер выставил ладонь в белой перчатке.
– У меня есть кое-что для вас, мистер Питон, чтобы помочь. – С этими словами он вынул из нагрудного кармана таблетки. Голубые блестящие пилюли, четыре штуки. Овеум. Внимательно наблюдая за моей реакцией, Бернард добавил: – Если принимать по одной в сутки, то лихорадка будет протекать не так болезненно и бурно. Возможно, обойдется даже без помощи медицинского блока. Только не говорите директору.
Я посмотрел в его тусклые глаза.
– Волю проверяете? Вас доктор Сильвер попросила?
– Это не ее метод, – покачал головой Бернард.
Старик нагло врал мне в глаза.
Это как раз ее метод, потому что Ли Сильвер – тот еще мастер провокаций.
Я ничего не ответил и открыл дверь, но пока шел по коридору до холла, Бернард тенью следовал позади вместе с овеумом. Если он каждое утро будет меня так встречать и сманивать наркотиком, однажды я не выдержу. Во всех смыслах.
В безлюдном холле я столкнулся с Джо. Она как раз выходила со стороны восточного крыла, и впервые за все время нашего знакомства Джо посмотрела на меня так холодно.
Хорошо же ее за ночь обработали.
Наверняка наговорили все самое лучшее о моей персоне, обрисовали перспективы дальнейших отношений, и вот результат: Джо как подменили.
Да и внешне теперь она выглядела совсем иначе. Белая блузка, шейный платок того же цвета, что мой галстук, черная юбка в складку длиной чуть выше колена и… гольфы. Черт возьми, гольфы. Черные, плотно облегающие голень.
Такую женскую форму я никогда не видел.
В гимназии, где мне довелось проработать два месяца, девушки носили юбки до щиколоток, в общепринятом стиле, а тут соблазнительный и революционный наряд. Теперь понятно, почему разнополым ученикам запрещены контакты в первый месяц обучения. С непривычки увидев толпу девчонок в такой форме, можно и голову потерять.
Поймав мой заинтересованный взгляд на своих голых коленях, Джо прокашлялась.
– Больше никогда так на меня не пялься, Рэй.
– Как? – прищурился я.
– Просто не смотри в мою сторону.
– Так вы позволите мне отправить послание, доктор Сильвер?
Женщина выдернула листок из печатной машины, еще раз перечитала текст и сама нажала на рычаг открытия почтового портала. Вспыхнули черные молнии, кабинет наполнился неприятным запахом серы и аммиака. Сильвер швырнула записку в жерло графопорта, и листок мгновенно скрылся в темени портала.
Никто из нас не проронил ни слова.
Мы ждали.
Внутренне я уже был готов к ответу из больницы, и мое решение крепло все сильнее, рождая внутри огромную цель. Цель с большой буквы. Ради этой Цели я пойду до конца.
Графопорт снова заискрился черными молниями, из портала в лоток выскочило письмо с вензелем и подписью дежурного из больницы Святого Патрика.
Не дожидаясь разрешения Сильвер, я взял листок, развернул и вчитался в строки.
«Мы благодарны фонду „Бриттонские сестры” за неоценимую поддержку.
С сожалением сообщаем, что состояние здоровья Ребекки Грандж резко ухудшилось. Мы вынуждены применить более интенсивное медикаментозное лечение. Если у вас есть возможность оказать помощь в приобретении необходимого оборудования для комнаты лоботомии, мы будем вам очень признательны. Дежурный врач К-Д. Шеридан».
Все подтвердилось.
Эти ублюдки поместили Ребекку в больницу еще до того, как я сел в поезд. Значит, никаких отчетов от меня им не нужно. И не было нужно.
Сильвер выдернула листок из моих рук, пробежалась глазами и принялась выяснять:
– Ребекка Грандж – это их рычаг давления на тебя, да? И они посмели…
Но я ее перебил:
– Овеум может дать индекс кодо больше ста?
И снова Сильвер не сдержала удивления.
– Овеум? Конечно, нет! Это дрянь только для бессильных и жалких. Тех, кто готов довольствоваться мелочью. Ни один здравомыслящий адепт не будет его принимать, чтобы усилить индекс. Овеум подавляет природное кодо. И наркотик запрещен в нашей школе, чтоб ты знал.
Я кивнул и молча начал расстегивать ремень на брюках.
– Что ты делаешь?.. – За холодом тона Сильвер, как могла, прятала свое недоумение.
Она опять меня опасалась, и в разы заметнее, чем раньше.
Сняв ремень, я открыл нишу с внутренней стороны кожаного полотна и высыпал на ладонь голубые таблетки овеума.
Сильвер долго смотрела на пилюли.
– И давно ты на них подсел? – выдавила она наконец.
– Полтора года, – ответил я. – Но в новом теле принимаю меньше двух суток.
Женщина покачала головой, переводя на меня взгляд.
– Это неважно. Кодо рождается не в теле… – Она положила листок с сообщением из больницы на стол графопорта и подошла ко мне ближе. Вгляделась в мое лицо, будто впервые его увидела, и тихо сказала: – Так вот в чем была нестыковка. Теперь я поняла… Сначала колокол на воротах показал нулевой индекс. Индекс Ринга. А потом запредельный индекс того, кто находится в теле Ринга. Ты владеешь сильным природным кодо, только овеум подавлял его.
Она произнесла вслух то, что я сам понял десять минут назад.
И как только я это понял и принял, все встало на свои места. Моя Цель приобрела еще больший масштаб.
– Но зачем ты мне это показал? – не меняя заинтересованного тона, спросила Сильвер. И прищурилась, догадавшись почти сразу: – Ты хочешь, чтобы я избавила тебя от зависимости? А с чего мне тебе помогать?..
Я ожидал этого вопроса.
– Если вы поможете мне слезть с овеума, у вас на руках будет доказательство того, что в роду Рингов есть природный адепт. Про перенос в другое тело ведь никто не знает. И тогда имперский род Лэнсома официально лишится статуса. Как вам такая сделка, док?
Сильвер отвернулась от меня и взглянула на Стену ненависти.
Смотрела на нее долго, несколько минут, терла пальцами костяшки кулаков, размышляла. Потом снова повернулась ко мне. И теперь вместо опасения в ее темных глазах пылал огонь задора и желания сыграть свою партию, продвинув интересы родного клана далеко за пределы Ронстада.
– Я очищу твою кровь от овеума, адепт, и сделаю это максимально быстро, – с триумфом объявила она. – Но пока Ринги не объявили о пропаже родственника, не будем тебя афишировать. Прибережем для них подарочек.
– Прибережем, – согласился я, но тут же подумал о Бартоло Соло. Он ведь тоже знает о Ринге и не стоит списывать его со счетов.
Сильвер неожиданно улыбнулась мне.
– Ну что, выскочка? Хочешь стать фортисом, каких Ронстад еще не видел?.. Так станешь, потому что за тебя берется сама Ли Сильвер. Только не надейся, что у тебя будут особые условия. Тебе будет вдвойне тяжелее, чем всем остальным. От овеума не так-то просто избавиться.
Глава 12. Первая кровь
Поспать не удалось совсем. Уснешь тут, как же.
Сильвер выделила для меня временную гостевую комнату на первом этаже, но я не сомкнул глаз до рассвета. Мерил шагами пространство как заведенный.
Организм, предчувствуя ломку от нехватки овеума, обливал кожу потом, мучился сильными приступами жажды и тревоги. Дважды я порывался выйти из комнаты, но всякий раз в коридоре натыкался на Бернарда. Немногословный пожилой камердинер каким-то немыслимым образом оказывался рядом, стоило мне сделать пару шагов дальше положенного.
В шесть утра в дверь постучали, и уже через секунду в комнату вошел Бернард.
По расписанию я должен был стоять в школьной форме у порога – вот я и стоял в школьной форме у порога. Ту самую форму я обнаружил в шкафу, где оставил свои старые вещи.
Костюм идеально сел мне по фигуре, и выглядел я теперь ничуть не хуже парня из элитной школы Лэнсома: белая рубашка с отложным воротником, плотно прилегающим к шее, черно-синий галстук, синий пиджак с черной нашивкой «S» на груди и такого же цвета брюки.
– Пройдите на второй этаж, мистер Питон, – сказал мне Бернард. – Через пятнадцать минут там пройдет общее собрание нового класса. Затем планируется…
– Я читал расписание, – перебил я его. Монотонный голос камердинера провоцировал во мне нервный зуд.
И не только он.
Самочувствие ухудшалось с каждой минутой. Накатывали то дрема, то возбуждение, то беспричинная злость, то страх и паника. Бросало то в жар, то в холод…
Я стер со лба испарину.
– У вас начинается лихорадка, мистер Питон, – заключил Бернард, равнодушно оглядев мое лицо. – Дальше будет хуже.
– Догадываюсь, – бросил я ему.
Камердинер выставил ладонь в белой перчатке.
– У меня есть кое-что для вас, мистер Питон, чтобы помочь. – С этими словами он вынул из нагрудного кармана таблетки. Голубые блестящие пилюли, четыре штуки. Овеум. Внимательно наблюдая за моей реакцией, Бернард добавил: – Если принимать по одной в сутки, то лихорадка будет протекать не так болезненно и бурно. Возможно, обойдется даже без помощи медицинского блока. Только не говорите директору.
Я посмотрел в его тусклые глаза.
– Волю проверяете? Вас доктор Сильвер попросила?
– Это не ее метод, – покачал головой Бернард.
Старик нагло врал мне в глаза.
Это как раз ее метод, потому что Ли Сильвер – тот еще мастер провокаций.
Я ничего не ответил и открыл дверь, но пока шел по коридору до холла, Бернард тенью следовал позади вместе с овеумом. Если он каждое утро будет меня так встречать и сманивать наркотиком, однажды я не выдержу. Во всех смыслах.
В безлюдном холле я столкнулся с Джо. Она как раз выходила со стороны восточного крыла, и впервые за все время нашего знакомства Джо посмотрела на меня так холодно.
Хорошо же ее за ночь обработали.
Наверняка наговорили все самое лучшее о моей персоне, обрисовали перспективы дальнейших отношений, и вот результат: Джо как подменили.
Да и внешне теперь она выглядела совсем иначе. Белая блузка, шейный платок того же цвета, что мой галстук, черная юбка в складку длиной чуть выше колена и… гольфы. Черт возьми, гольфы. Черные, плотно облегающие голень.
Такую женскую форму я никогда не видел.
В гимназии, где мне довелось проработать два месяца, девушки носили юбки до щиколоток, в общепринятом стиле, а тут соблазнительный и революционный наряд. Теперь понятно, почему разнополым ученикам запрещены контакты в первый месяц обучения. С непривычки увидев толпу девчонок в такой форме, можно и голову потерять.
Поймав мой заинтересованный взгляд на своих голых коленях, Джо прокашлялась.
– Больше никогда так на меня не пялься, Рэй.
– Как? – прищурился я.
– Просто не смотри в мою сторону.