Воевода

- Небольшое поселение не сумеет заготовить сено на большое стадо, - безапелляционно заявил Белашкан.

- Конечно не сумеет. И большому такое не под силу. Но чтобы подкормить скот когда станет совсем уж тяжко, вполне возможно. И честно говоря, я не понимаю, отчего вы сами так не поступаете. Да хоть по реке Арель поставьте поселения, которые будут заниматься заготовкой кормов.

- Детям степи и неба не пристало ковыряться в земле, - деловито возразил Белашкан.

Хан сидел на корточках, привалившись к подушке валику, набитому шерстью. Сытый, довольный и осоловевший. Вообще, все присутствующие в шатре разбились на компании по интересам, ведя оживленную беседу. Нашелся один, который во всеуслышание рассказывал какую-то забавную историю. Правда слушала его хорошо как треть. Да и то, половина из них только ради того, чтобы поднять рассказчика на смех. И не факт, что это не закончится очередным мордобоем.

Теракопа сидит рядом с Алией. К слову, она единственная кому позволено сидеть за пиршественным столом. Остальные женщины находятся в шатре только для обслуживания гостей. Ну или большой юрте. Ну о-очень большой. Куренной время от времени ободряет дочь. Хотя, положа руку на сердце, в этом скорее нуждается он. Все же любовь даже в сильных мужчинах вызывает слабость. Н-да. И зачастую слабых, делает сильными.

Михаил и сам бы поддержал ее. Но тут два момента. Первый, ему как бы не полагается общаться с невестой. Не мужское дело, бабьи сопли подтирать. Правда, для этого достаточно и ободряющего взгляда, чем сейчас и занимается ее отец. Но тут есть второй момент. Алия наотрез отказывается хоть как-то реагировать на его попытки ухаживать за ней. Ревность. Она способная сносить города. А уж если она замешана на уязвленном самолюбии, так и подавно.

- Если земледелие и заготовка кормов недостойна детей степи, то вы вполне можете использовать для этого своих рабов. Понимаю, торговцы Херсонеса готовы платить за невольников дорогими товарами и звонкой монетой. Но тут уж выбирать, либо забота о большом стаде, либо серебро.

- А во что обойдется содержание таких работников?

- Разве я уже не сказал, что вам это ничего не будет стоить. Дайте им инструменты, животных, клин земли и они сами смогут содержать себя.

- А почему Арель? Ворскла полноводней.

- Эта река дальше от земель русичей. Не стоит так на меня смотреть. Это в первую очередь важно для вас самих. Даже сейчас вы нередко останавливаетесь на одних и тех же стоянках, так как для стойбища подойдет не любое место. Когда же появятся запасы кормов, вас найти станет куда проще. И тогда уж, чем дальше от границ русичей, тем лучше. Или устраивать зимовья на полдне.

- Та сторона не так богата травами и если ее скосить, вряд ли поднимется. В этих местах снега глубокие, но корма гораздо больше, - цыкнув, недовольным тоном возразил хан.

- Решать вам. Но если не изменить ваш подход, то из года в год вы будете зависеть от суровости зимы, а по весне восстанавливать ваши стада после голода.

- Менять что-то нужно. Тут ты прав, - с задумчивым видом огладив редковолосую бородку, согласился Белашкан.

Кочевники выносливый народ. Воин может выдержать многодневную скачку, длительное время обходиться без еды и воды, часами сражаться. За один присест съесть целого барана. Ну ладно, половину. Но в плане алкоголя они малолитражки.

Кумыс по крепости схож с пивом. И выпили-то они его не так много. Но уже явно опьянели, и ведут себя достаточно шумно. Интересно, чтобы с ними случилось если их угостить самогоночкой. Впрочем, на этот вопрос давно ответила история. Он конечно тот еще ее знаток, но о спаивании инородцев и коренного населения колониальных сран кажется слышали все.

Кочевники в этом плане ничем не отличаются. Для них крепкий алкоголь будет сродни оружию массового поражения. И как казалось Михаилу, удар выйдет куда серьезней, чем если запустить в них наркотой. Это как с оспой. Процент смертности вроде и несопоставим с чумой, но если брать в историческом разрезе, от нее умерло людей в разы больше. Так и пьянство.

Кстати, Михаилу наливают слабоалкогольный кумыс. Ему ведь предстоит первая брачная ночь. Правда, из сыплющихся отовсюду шуточек, выходит, что забота о потомстве тут вовсе ни при чем. Куда важнее, чтобы жених не опростоволосился, иначе своим бессилием опозорит и себя и невесту. Вот на второй и третий день, дело другое.

Угу. Еще целых два дня вот такого веселья. Как оно там будет у жениха, пусть сам решает. А тут, будет по обычаям и заветам предков. В пограничном, к слову, все будет по христианскому обряду. И перед тем Алию еще и окрестят. Лично Михаил на эту тему и не заморачивался бы. Но тут уж как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И вообще, он должен быть примером для подражания.

Наконец настал момент проводов молодых. Застолье еще продолжится, глубоко за полночь. Им же нужно озаботиться важным делом. Есть поверие, что ребенок зачатый в первую брачную ночь неизменно будет счастливым. Ну, может и так. В любом случае Михаил был рад тому, что наконец сумел убраться из шумного шатра.

Да и Белашкан замучил его своими разговорами. Пообщаться-то оно всегда полезно. Только разговоры все крутятся вокруг одного и того же и про тоже. Стадо, заготовка кормов, создание поселений и как лучше это устроить. Свое мнение и виденье этого вопроса Михаил уже озвучил. Но хан, как и любой сомневающийся, возвращался к этому снова и снова, с незначительными вариациями.

Что тут сказать, решение это серьезное. И вот так с кондачка его не примешь. Мало того, как выяснилось половцы подумывают над ним уже не первый год. Только не решаются. Ведь и сами понимают, что окажутся уязвимы для своих соседей. Михаил привык думать, о русских как – «чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим». Вот только на деле все обстоит иначе. И охочи русичи до чужого, и за добычей ходят, и полон уводят.

Палатке их встретила Настя, которая уже все приготовила к предстоящей ночи. Стены и потолок занавешены белым полотном, что в купе с масляными лампами, мастерской Михаила, придает внутреннему убранству больше света. А еще, визуально придает палатке объем хотя в сравнении с юртой она значительно меньше. И вообще, эдак выглядит куда уютней.

Постель застелена белой же простыней. В ногах постели пристроилось одеяло из овечьих шкур. Ночи уже достаточно прохладные, и утепление стенок войлоком, не больно-то помогает. Посредине еще и походная печурка из толстого железа имеется. Сборная конструкция, с водяным баком, чтобы не сушило воздух. Но сегодня день и ночь достаточно теплые, чтобы ее топить. Тем более, если будут спать под одним одеялом.

Кстати, выделка у него настолько хороша, что оно получается невероятно мягким и легковесным. Не смотри что овчина. Между прочим пользуется у купцов спросом. Только обработка настолько трудоемкая, что о товарном количестве говорить не приходится.

Угу. Подумать же больше не о чем. Такое впечатление, что это у него первый раз, а не у Алии. Хотя. Если подумать. С женой было все куда проще, они ведь перед свадьбой общались несколько месяцев. С любовницами тоже никаких проблем, потому как без обязательств.

С Алией же ему предстояло создать семью. И несмотря на то, что это чистой воды брак по расчету, возвращаясь домой хотелось бы ощущать тепло домашнего очага, а не сталкиваться как минимум с холодностью. Опять же, пойдут дети, ответственность за судьбу которых ляжет на его плечи. И тот факт, что это не его тело, ничего не меняет.

- Оставь меня! – дернув плечиком, одернула Настю, Алия.

Та, как и полагается по обычаю, начала было помогать невесте снять одежду, но той это явно не понравилось. Шипит как рассерженная кошка. Господи, ему только разборок не хватало. И вообще, такие поползновения нужно давить в зародыше, пока не переросло во что-то более серьезное. А то потом иди разбирайся в семейных дрязгах, возникших ни на чем. И это факт. Романов и в мыслях не держал какие-либо виды на подарок.

- Алия, позволь Насте тебе помочь.

- Я могу и сама…

- Можешь. Но сейчас тебе поможет она, - жестко припечатал Михаил.

Девушка потупила взор, и встала безвольной куклой. Так и стояла не проявляя даже не помышляя хоть как-то облегчить задачу девушки. Даже руки не поднимала, предоставив все делать самой Насте. Ох уж ему эти выверты. Но нужно разруливать.

Наконец невеста, или вернее все же супруга, во всяком случае, по половецким законам, осталась в одной ночной рубашке и служанка покинула палатку. Сегодня ей предстоит ночевать с дружинниками. Оно конечно неприлично. Но после полона скомпрометировать ее еще больше попросту невозможно. Реально же ей ничего не угрожало. Пусть поначалу и неосознанно, но десяток Михаил сформировал под себя, набрав туда достаточно адекватных мужиков.

- Присядь, - Михаил притянул девушку за руку, усадив на постель рядом с собой. – Алия, я хочу чтобы ты знала, с этого момента и до конца наших дней ты моя жена, и я буду верен только тебе.

- Мужчине нельзя без наложницы, - буркнула она, как рассерженная девочка..

Господи! Да почему как! Она и есть ребенок. Да, здесь взрослеют рано, как и обзаводятся семьями, взваливая на себя груз ответственности за детей. Но по факту, пыжущиеся и мнящие себя взрослыми дети.

- У нас другие законы. А уходя в семью мужа, ты должна жить по правилам его дома, - пояснил он.


- Ваши мужчины никогда не смотрят на других женщин? – бросив на него недоверчивый взгляд, удивилась она.

- Кхм. Вообще-то смотрят. Но это грех. И наложниц нам иметь нельзя.

- А разве ты не мужчина, что тебя не будут интересовать другие женщины?

От-так от. Поди пойми эту красавицу. То готова загрызть Настю. А тут вдруг проявляет недовольство по поводу того, что ее благоверный не собирается иметь любовниц. Не сказать конечно, что Романов так-то уж собирался следовать данному обещанию. Грех-то он грех, только и он не святой. И потом, можно ведь проделывать это и с головой.

- Я мужчина. И не смотреть на других женщин у меня конечно не получится. Но смотреть, это ведь не делать.

- Почему? – а вот тут уже чуть ли не возмущение.

- Н-да. Поди пойми тебя, Алия. Хорошо, раз уж тебя это так задевает, если у меня и будут другие женщины, то ты об этом знать не будешь.

Странный какой-то разговор, в первую брачную ночь. Признаться, он Михаила уже где-то и напрягает. Но с другой стороны, лучше решить все на берегу. В конце концов, у них ведь не любовь до гроба, а брак по расчету. И происходящее вполне можно расценить как что-то типа брачного договора. Ну, как вариант.

- Знать хочу. Но видеть ее нет, - задумавшись на секунду, выдала новобрачная.

- Ох у тебя и условия, девочка. Прямо и не знаю как быть. Ладно. Рассказывать об этом не буду, но и скрывать не стану. Так, нормально?

- Так хорошо, - удовлетворенно кивнул девчушка.

- Вот и договорились.

Он огладил ее волосы. Очертил овал лица. Да, оспа оставила свой неизгладимый след. Но совсем уж уничтожить красоту молодости не сумела. Просто появилась своя изюминка. Хм. Ну или он извращенец.

Склонившись он поцеловал ее в губы, которые тут же сжались в тугой узел. Дразня, провел по ним кончиком языка. Ага. Чуть подались и начали расслабляться. Наконец он впился в нее поцелуем, и она ответила. Да причем так, что ему сразу же вспомнились все байки о восточных и азиатских красавицах. Будто бы матери с юности учат их доставлять удовольствие мужчине, чтобы оставаться для него желанной. Может и так. Он не в курсе. Только напор и жар с которым ответила Алия недвусмысленно наталкивали на эту мысль.

В какой-то момент он подхватил ее и поставив перед собой, начал снимать ночную рубашку. И тут девушка вдруг сразу же растеряла весь свой пыл. Покраснела, что было видно несмотря на ее смуглую кожу и скудное освещение.

- Не надо, - тихо попросила она.

- Ты моя жена и я хочу тебя видеть.

- Не надо. Прошу, - скорее выдохнула, чем произнесла она.

- Не думал, что женился на трусихе.

- Я не боюсь. Просто не хочу тебя огорчать, - а вот это уже совсем потухшим голоском.

- Не огорчишь, - поднимая рубаху, заверил он.

Вот хорошо все же порой накрутить себя и быть готовым к наихудшему варианту. А то, что он увидел... Да, шрамы от язв присутствовали, не без того. Но в то же время, не сказать, что в столь уж запредельном количестве. Во всяком случае, молодое крепкое тело продолжало выглядеть привлекательным и желанным. Ну, или он все же превратился в извращенца.

Впрочем, куда больше его волновал специфический запах исходивший от ее тела. Нет, не грязного. С гигиеной у девушки дела обстояли не так плохо, как он того боялся. И это была все же не вонь, а скорее именно запах. Иное дело, что непривычный. Ну, к примеру, как тот же кумыс, который он теперь мог пить не испытывая желание заткнуть нос. Мало того, он где-то даже уже начинал нравиться.

Да пошло оно все лесом!

Он ободряющие ей улыбнулся. Провел кончиками пальцев по упругому телу от бедер до груди и к шее, после чего вновь впился в губы страстным поцелуем. Может и извращенец. Но с этим он разберется как-нибудь потом…

Остаток ночи выдался, что говорится, жарким. Поначалу-то все было скомкано и шло через пень-колоду. Ему пришлось постараться, чтобы перебороть ее смущение и неуверенность Алии, прежде чем удалось растопить сковывавший ее лед. Потом пришел неловкий момент с болевыми ощущениями. Н-но-о… В итоге у них все сладилось. Да еще как!





Глава 16




Похмелье



- Ты чего вскочила? – продрав глаза, удивился Михаил, окидывая ладную фигурку, уже скрытую под одеждой.

Кстати, ни разу не вчерашнее свадебное одеяние. Хм. Вообще-то ничем не отличающееся от обычного. Все те же сапожки, штаны да кафтан. Разве только красного цвета, знаменующего чистоту невесты, и вышивка гораздо нарядней. Головной убор тот да, отличался от обычного. Хотя сейчас она не надевает свою войлочную шапку, а повязывает голову платком. Ага. Мужняя жена значицца.

- А ты чего лежишь, лежебока? Вставай. Мои родители и гости уже давно стоят перед входом в палатку.

- Чего это им не спится? – удивился он, явно понимая, что сейчас всего лишь час рассвета.

- Как чего? – многозначительно кивая на простыню, чуть возмущенным тоном укорила она его за недогадливость. – У вас разве не так?