Песня Свон
Часть 84 из 130 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- Послушай, - сказал он тихо.
- Я ничего не слышу.
- Пойдем! - позвала Анна. - Вы здесь задницу заморозите!
Воздух снова шевельнулся, дыхание ветра пришло под другим углом с поля.
И опять и Джош, и Глория услышали шелестящий звук, Джош посмотрел на нее и сказал:
- Что это?
Она не смогла ответить.
Джош понял, что уже некоторое время не видел Мула, лошадь могла быть где-нибудь на поле, скрытая туманом. Он шагнул в направлении шелестящего звука. Когда ветер слабел, звук слабел тоже. Но он продолжал идти, и услышал, как кричит Зэхиэл: "Пойдем, Джош!" - но продолжал идти, а за ним Глория с Аароном рядом с ней.
Ветер изменил направление. Шелестящий звук приближался. Джош припомнил жаркий летний день, когда он был еще мальчишкой, лежал на спине в поле среди высокой травы, жевал травинки и слушал, как подобно арфе поет ветер.
Туман расползался, как ветхая ткань. Сквозь него Джош четко разглядел силуэт Мула, примерно в пятнадцати - двадцати футах впереди. Он услышал ржание лошади - и тогда Джош резко остановился, потому что прямо перед собой увидел нечто удивительное.
Это был ряд растений, все примерно высотой два фута, и когда ветром сносило туман, длинные тонкие листья качались и шелестели.
Джош нагнулся, мягко провел пальцами по нежному стеблю. Растение было бледно-зеленым, но на листьях были рассыпаны темно-красные точки, очень напоминавшие пятнышки крови.
- Боже мой! - выдохнула Глория. - Джош, это растет молодая кукуруза!
И Джош вспомнил сухие зернышки, которые присохли к окровавленным ладони Свон. Он понял, что она там делала в темноте и холоде.
Ветер набирал силу, гудел вокруг головы Джоша и заставлял плясать молодые кукурузные стебельки. Он пробивал окна в серой стене тумана, потом туман стал подниматься, в следующий момент Джош и Глория увидели вокруг себя почти все поле.
Они стояли среди неровных волнистых рядов бледно-зеленых стебельков, все примерно в два фута высотой, и все с пятнышками, которые, как понял Джош, вполне могли быть каплями крови Свон, поглощенными почвой и спящими корешками как топливо жадным мотором.
Зрелище зеленеющей жизни в этом опустошенном покрытом снегом поле почти сбило Джоша на колени, это было равносильно тому, как если бы после долгой слепоты увидеть цвета. Мул осторожно на пробу пощипывал одно из растений, и над его головой кружилась несколько ворон, негодующе каркая. Он огрызался на них, потом погнал их между рядами с резвостью жеребенка.
"Я не знаю, что у этой девушки внутри", - припомнил Джош слова Слая Моуди, - "но в ней сила жизни!"
Он покачал головой, не в состоянии подобрать слова. Он наклонился к стебельку, стоящему перед ним, и дотронулся до зеленого узелка, который, как он знал, будет кукурузным початком, сформируясь в оболочке. На одном единственном стебельке их было еще четыре-пять.
"Мистер", - говорил Слай Моуди, - "эта Свон может снова пробудить целую страну".
Да, подумал Джош, сердце у него бухало. Она может.
И теперь он наконец понял смысл приказания, слетевшего с губ мертвого Поу-Поу в темном подвале в Канзасе.
Он услышал возгласы и крики, оглянулся и увидел, что к ним бежит Джон Гэллахер. А за ним следом Зэхиэл и Джин Скалли. Анна стояла, уставившись с открытым ртом, рядом с девочкой-подростком. Джон упал на колени перед одним из стебельков коснулся его дрожащими руками.
- Он живой! - сказал он. - Земля еще жива! - О, Боже!.. О, Иисус, у нас будет еда!
- Джош, как это могло случиться? - спросила его Глория, пока Аарон гримасничал и толкал стебелек Плаксой.
Он вдохнул воздуха. Он казался свежее, чище, напоенным электричеством. Он посмотрел на Глорию, и его деформированный рот улыбнулся.
- Я хочу рассказать тебе о Свон, - сказал он, и его голос задрожал. Я хочу рассказать всем в Мериз Рест о ней. Глория, в ней заключена сила жизни. Она может снова пробудить целую страну! - А потом он побежал через поле к фигурке, которая лежала на земле, склонился, поднял ее на руки и прижал ее к себе.
- Она может! - крикнул он. Голос его раскатился как гром над хижинами Мериз Рест. - Она может!
Свон в полусне зашевелилась. Щель ее рта приоткрылась, и она спросила тихим трепетным голоском:
- Может что?
65. ИМПЕРАТРИЦА
Ветер усиливался и дул по лесу с юго-запада. Он нес запах горящего дерева смешанного с запахом горьковатой серы, который напоминал Сестре запах тухлых яиц. А потом она, Пол, Робин Оукс и трое других разбойников вышли из леса на широкое поле, покрытое пепельным снегом. Перед ними в дымке от сотен печных труб стояли тесно сгрудившиеся хижины и переулки населенного пункта.
- Это Мериз Рест, - сказал Робин. Он остановился, оглядывая поле. - И я думаю, это здесь я видел Свон и здоровяка. Да. Думаю, да.
Сестра знала, что это так. Они теперь были близко, очень близко. Нервы ее дрожали, ей хотелось побежать к этим хижинам, но усталые больные ноги не позволяли. По одному шагу, подумала она. Один шаг, а потом следующий приведут тебя туда, куда ты идешь.
Они приблизились к какой-то яме, полной скелетов. Сернистый запах исходил оттуда, и они обошли ее как можно дальше. Но Сестра даже не возражала против этого запаха, она чувствовала, что она и на самом деле сейчас как будто идет как во сне, бодрая и сильная, пристально глядя вперед на окутанные дымом лачуги. А потом, она знала, что должна грезить, потому что вообразила, что слышит искристую скрипичную музыку.
- Посмотри сюда, - сказал Пол, и показал.
Справа от них проходило собрание примерно из человек тридцати-сорока, а может больше. Они танцевали на снегу, делая старомодные шажки и повороты вокруг костра. Сестра увидела музыкантов: старика в выцветший старой шапке и шерстяном пальто, пиликающего на скрипке, седобородого черного человека, сидевшего на стуле и водившего камнем по ребрам стиральной доски, которую он держал между ногами, мальчика, перебирающего струны гитары, а также коренастую женщину, бившую по картонной коробке как по бас-барабану. Музыка была резкая, но она разносилась по полю как тощая симфония, приглашая танцоров топать и вертеться с большой непринужденностью. Снег отлетал от каблуков, и Сестра сквозь музыку слышала веселые крики и возгласы. Прошло много времени с тех пор, как она слышала музыку, и она раньше не видела никогда подобного зрелища: деревенские танцы посреди пустыни.
Но потом Сестра поняла, что это не совсем пустыня, потому что позади костра и танцоров, она увидела несколько рядов небольших бледно-зеленых растений. Сестра услышала, как Пол с благоговением сказал:
- Боже мой! Что-то снова растет!
Они шли через поле по направлению к празднующим и прошли мимо того, что показалось им свежей могилой. На ней была вырезана сосновая доска с именем Расти Визерса. "Спи спокойно", - подумала она. Потом они приблизились к костру, и некоторые прекратили танцевать, наблюдая за их приближением.
Музыка стала стихать и прекратилась с последним звуком скрипки.
- Здрасьте, - сказал мужчина в темно-зеленом пальто, сделав шаг от женщины, с которой танцевал. На нем была бейсбольная шапочка, а под ней почти все его лицо было обезображено ужасным коричневым шрамом, но он улыбался, и глаза у него были ясные.
- Привет, - ответила Сестра. Здесь лица у людей отличались от тех, которые они видели раньше. Это были лица, полные радости и надежды. Несмотря на рубцы и шрамы, которые их портили, несмотря на выступающие скулы и ввалившиеся глаза, которые говорили о долгом голоде, несмотря на кожу мертвенного цвета, которая не видела солнца семь лет. Она пристально смотрела на бледно-зеленые растения, загипнотизированная их движением, когда они качались на ветру. Пол прошел мимо нее и наклонился, чтобы потрогать дрожащей рукой одно из них, как будто боялся, что это нежное чудо может испариться как дым.
- Она не велит трогать их, - сказал черный, который водил по стиральной доске. - Она говорит, их нужно оставить и они сами о себе позаботятся.
Пол отдернул руку.
- Прошло... уже много времени с тех пор, как я видел, как что-то растет, - сказал он. - Я думал, что земля умерла. Что это?
- Кукуруза, - сказал ему другой. - Стебельки взошли только вчера ночью. Я раньше был фермером, и думал, что эта грязь не годится для того, чтобы в нее что-либо можно было посадить. Думал, что радиация и холод покончили с ней. - Он пожал плечами, восхищаясь зелеными стебельками. - Я рад, что ошибся. Конечно, они еще не очень сильны, но все, что растет в этой грязи - это просто чудо.
- Она говорит, их нужно оставить, - продолжал черный музыкант. - Она говорит, что может засадить все поле злаками, если мы позволим вызреть этим первым растениям, и мы сторожим и отгоняем ворон.
- Хотя она больна, - сказала крепкого вида женщина с ярко-красным шрамом на лице, и отложила в сторону картонную коробку, в которую она перед этим била. - Она горит в лихорадке, а лекарств нет.
- Она, - повторила Сестра. Она осознала, что говорит как во сне. - О ком вы говорите?
- Девушка, - сказала Анна Мак-Клей. - Ее зовут Свон. Она очень плоха. У нее на лице эти штуки еще хуже, чем у вас, да она и ослепла в придачу.
- С_в_о_н_, - колени у Сестры подогнулись.
- Это она сделала. - Черный музыкант подошел к молодым стебелькам. Посадила их своими руками. Все это знают. Это здоровяк Джош рассказал всему городу. - Он посмотрел на Сестру, ухмыльнулся и показал свой единственный золотой зуб. - Разве это ничего не значит? - гордо сказал он.
- Откуда вы пришли, люди? - спросила Анна.
- Издалека, - ответила Сестра, почти плача. - Очень издалека.
- Где сейчас эта девушка? - Пол сделал несколько шагов по направлению к Анне Мак-Клей. Сердце его отчаянно билось, а слабый плодородный запах стеблей был слаще, чем запах любого виски, который он когда-либо наливал себе.
Анна указала на Мериз Рест.
- Там. В хижине Глории Бауэн. Это не слишком далеко.
- Отведите нас туда, - потребовал Пол. - Пожалуйста.
Анна засомневалась, стараясь прочитать в их глазах, что у них на уме, как она это делала с простаками, подлизывавшимися к ней на карнавалах. Оба они были сильными и крепкими, решила она, и, следовательно, не сделают дурного. Тощий парень с длинными волосами, в которых было полно перышек и косточек, выглядел настоящим разбойником, да и другие ребята были тоже хороши; все они, вероятно, умели очень здорово пользоваться винтовками, которые носили с собой. Она уже заметила, что у мужчины за пояс брюк был засунут пистолет, а женщина, скорее всего, тоже имела оружие. Но у них в глазах была какая-то потребность, как отблеск огня, горевшего глубоко внутри. Джош сказал ей остерегаться посторонних, которые хотели бы видеть Свон, но она знала, что не сможет отказать им в этой потребности.
- Тогда пойдем, - сказала она, и повела к хижинам.
Позади них скрипач отогревал руки у костра, а потом снова заиграл, черный мужчина весело заводил по своей стиральной доске и жители стали танцевать.
Они шли вслед за Анной Мак-Клей по переулкам Мериз Рест. И, когда Сестра поворачивала за угол, из другого переулка что-то выстрелило ей навстречу. Ей пришлось резко остановиться, чтобы не споткнуться и не упасть, и вдруг у нее появилось ощущение цепенящего холода, который, казалось, сдавил дыхание у нее в легких. Она инстинктивно выдернула дробовик из кобуры под пальто и ткнула его в злобное лицо человека, сидящего в детской красной коляске.
Он всматривался в нее глубоко посаженными глазами, и поднял руку к кожаному футляру, висевшему у Сестры под мышкой.
- Добро пожаловать, - сказал он.
Сестра услышала серию щелчков, и непроницаемые глаза мужчины переместились и стали смотреть позади нее. Она оглянулась, и увидела в руке Пола "Магнум". Робин прицеливался из винтовки, и другие ребята тоже. Все они целились в мужчину в красной коляске.
Сестра всматривалась в его глаза; он поднял голову к плечу, показав в широкой ухмылке рот, полный сломанных зубов. Он медленно отнял руку и положил ее на культи ног.
- Это мистер Добро Пожаловать, - сказала Анна. - Он сумасшедший. Просто оттолкните его в сторону.
Взгляд мужчины бегал от лица Сестры к чехлу и обратно. Он кивнул.
- Добро пожаловать, - прошептал он.
Ее палец замер на спусковом крючке. Нити холода, казалось, кружились вокруг нее, теснили ее, проникали под одежду. Дуло дробовика было примерно в восьми дюймах от головы мужчины, и Сестру охватило горячее желание снести это отвратительное ухмыляющееся лицо. Но что окажется под ним? Кости и ткани - или ДРУГОЕ лицо?
Потому что она подумала, что она узнала хитрый блеск в этих глазах, как у зверя, выжидающего момент для нападения. Она подумала, что увидела в них что-то от того чудовища, который называл себя Дойл Хэлланд.
Палец ее подергивался, готовый стрелять. Готовый сдернуть маску с лица.
- Пойдем, - сказала Анна. - Он вас не укусит. Парень слоняется здесь уже два дня, он сумасшедший, но не опасен.
Человек в красной коляске вдруг набрал полную грудь воздуха и с тихим шипением выпустил его сквозь сжатые зубы. Он поднял кулак и на несколько секунд задержал его перед лицом Сестры; затем высунул один палец, изобразив пулю воображаемого оружия, нацеленного ему в голову.
- Я ничего не слышу.
- Пойдем! - позвала Анна. - Вы здесь задницу заморозите!
Воздух снова шевельнулся, дыхание ветра пришло под другим углом с поля.
И опять и Джош, и Глория услышали шелестящий звук, Джош посмотрел на нее и сказал:
- Что это?
Она не смогла ответить.
Джош понял, что уже некоторое время не видел Мула, лошадь могла быть где-нибудь на поле, скрытая туманом. Он шагнул в направлении шелестящего звука. Когда ветер слабел, звук слабел тоже. Но он продолжал идти, и услышал, как кричит Зэхиэл: "Пойдем, Джош!" - но продолжал идти, а за ним Глория с Аароном рядом с ней.
Ветер изменил направление. Шелестящий звук приближался. Джош припомнил жаркий летний день, когда он был еще мальчишкой, лежал на спине в поле среди высокой травы, жевал травинки и слушал, как подобно арфе поет ветер.
Туман расползался, как ветхая ткань. Сквозь него Джош четко разглядел силуэт Мула, примерно в пятнадцати - двадцати футах впереди. Он услышал ржание лошади - и тогда Джош резко остановился, потому что прямо перед собой увидел нечто удивительное.
Это был ряд растений, все примерно высотой два фута, и когда ветром сносило туман, длинные тонкие листья качались и шелестели.
Джош нагнулся, мягко провел пальцами по нежному стеблю. Растение было бледно-зеленым, но на листьях были рассыпаны темно-красные точки, очень напоминавшие пятнышки крови.
- Боже мой! - выдохнула Глория. - Джош, это растет молодая кукуруза!
И Джош вспомнил сухие зернышки, которые присохли к окровавленным ладони Свон. Он понял, что она там делала в темноте и холоде.
Ветер набирал силу, гудел вокруг головы Джоша и заставлял плясать молодые кукурузные стебельки. Он пробивал окна в серой стене тумана, потом туман стал подниматься, в следующий момент Джош и Глория увидели вокруг себя почти все поле.
Они стояли среди неровных волнистых рядов бледно-зеленых стебельков, все примерно в два фута высотой, и все с пятнышками, которые, как понял Джош, вполне могли быть каплями крови Свон, поглощенными почвой и спящими корешками как топливо жадным мотором.
Зрелище зеленеющей жизни в этом опустошенном покрытом снегом поле почти сбило Джоша на колени, это было равносильно тому, как если бы после долгой слепоты увидеть цвета. Мул осторожно на пробу пощипывал одно из растений, и над его головой кружилась несколько ворон, негодующе каркая. Он огрызался на них, потом погнал их между рядами с резвостью жеребенка.
"Я не знаю, что у этой девушки внутри", - припомнил Джош слова Слая Моуди, - "но в ней сила жизни!"
Он покачал головой, не в состоянии подобрать слова. Он наклонился к стебельку, стоящему перед ним, и дотронулся до зеленого узелка, который, как он знал, будет кукурузным початком, сформируясь в оболочке. На одном единственном стебельке их было еще четыре-пять.
"Мистер", - говорил Слай Моуди, - "эта Свон может снова пробудить целую страну".
Да, подумал Джош, сердце у него бухало. Она может.
И теперь он наконец понял смысл приказания, слетевшего с губ мертвого Поу-Поу в темном подвале в Канзасе.
Он услышал возгласы и крики, оглянулся и увидел, что к ним бежит Джон Гэллахер. А за ним следом Зэхиэл и Джин Скалли. Анна стояла, уставившись с открытым ртом, рядом с девочкой-подростком. Джон упал на колени перед одним из стебельков коснулся его дрожащими руками.
- Он живой! - сказал он. - Земля еще жива! - О, Боже!.. О, Иисус, у нас будет еда!
- Джош, как это могло случиться? - спросила его Глория, пока Аарон гримасничал и толкал стебелек Плаксой.
Он вдохнул воздуха. Он казался свежее, чище, напоенным электричеством. Он посмотрел на Глорию, и его деформированный рот улыбнулся.
- Я хочу рассказать тебе о Свон, - сказал он, и его голос задрожал. Я хочу рассказать всем в Мериз Рест о ней. Глория, в ней заключена сила жизни. Она может снова пробудить целую страну! - А потом он побежал через поле к фигурке, которая лежала на земле, склонился, поднял ее на руки и прижал ее к себе.
- Она может! - крикнул он. Голос его раскатился как гром над хижинами Мериз Рест. - Она может!
Свон в полусне зашевелилась. Щель ее рта приоткрылась, и она спросила тихим трепетным голоском:
- Может что?
65. ИМПЕРАТРИЦА
Ветер усиливался и дул по лесу с юго-запада. Он нес запах горящего дерева смешанного с запахом горьковатой серы, который напоминал Сестре запах тухлых яиц. А потом она, Пол, Робин Оукс и трое других разбойников вышли из леса на широкое поле, покрытое пепельным снегом. Перед ними в дымке от сотен печных труб стояли тесно сгрудившиеся хижины и переулки населенного пункта.
- Это Мериз Рест, - сказал Робин. Он остановился, оглядывая поле. - И я думаю, это здесь я видел Свон и здоровяка. Да. Думаю, да.
Сестра знала, что это так. Они теперь были близко, очень близко. Нервы ее дрожали, ей хотелось побежать к этим хижинам, но усталые больные ноги не позволяли. По одному шагу, подумала она. Один шаг, а потом следующий приведут тебя туда, куда ты идешь.
Они приблизились к какой-то яме, полной скелетов. Сернистый запах исходил оттуда, и они обошли ее как можно дальше. Но Сестра даже не возражала против этого запаха, она чувствовала, что она и на самом деле сейчас как будто идет как во сне, бодрая и сильная, пристально глядя вперед на окутанные дымом лачуги. А потом, она знала, что должна грезить, потому что вообразила, что слышит искристую скрипичную музыку.
- Посмотри сюда, - сказал Пол, и показал.
Справа от них проходило собрание примерно из человек тридцати-сорока, а может больше. Они танцевали на снегу, делая старомодные шажки и повороты вокруг костра. Сестра увидела музыкантов: старика в выцветший старой шапке и шерстяном пальто, пиликающего на скрипке, седобородого черного человека, сидевшего на стуле и водившего камнем по ребрам стиральной доски, которую он держал между ногами, мальчика, перебирающего струны гитары, а также коренастую женщину, бившую по картонной коробке как по бас-барабану. Музыка была резкая, но она разносилась по полю как тощая симфония, приглашая танцоров топать и вертеться с большой непринужденностью. Снег отлетал от каблуков, и Сестра сквозь музыку слышала веселые крики и возгласы. Прошло много времени с тех пор, как она слышала музыку, и она раньше не видела никогда подобного зрелища: деревенские танцы посреди пустыни.
Но потом Сестра поняла, что это не совсем пустыня, потому что позади костра и танцоров, она увидела несколько рядов небольших бледно-зеленых растений. Сестра услышала, как Пол с благоговением сказал:
- Боже мой! Что-то снова растет!
Они шли через поле по направлению к празднующим и прошли мимо того, что показалось им свежей могилой. На ней была вырезана сосновая доска с именем Расти Визерса. "Спи спокойно", - подумала она. Потом они приблизились к костру, и некоторые прекратили танцевать, наблюдая за их приближением.
Музыка стала стихать и прекратилась с последним звуком скрипки.
- Здрасьте, - сказал мужчина в темно-зеленом пальто, сделав шаг от женщины, с которой танцевал. На нем была бейсбольная шапочка, а под ней почти все его лицо было обезображено ужасным коричневым шрамом, но он улыбался, и глаза у него были ясные.
- Привет, - ответила Сестра. Здесь лица у людей отличались от тех, которые они видели раньше. Это были лица, полные радости и надежды. Несмотря на рубцы и шрамы, которые их портили, несмотря на выступающие скулы и ввалившиеся глаза, которые говорили о долгом голоде, несмотря на кожу мертвенного цвета, которая не видела солнца семь лет. Она пристально смотрела на бледно-зеленые растения, загипнотизированная их движением, когда они качались на ветру. Пол прошел мимо нее и наклонился, чтобы потрогать дрожащей рукой одно из них, как будто боялся, что это нежное чудо может испариться как дым.
- Она не велит трогать их, - сказал черный, который водил по стиральной доске. - Она говорит, их нужно оставить и они сами о себе позаботятся.
Пол отдернул руку.
- Прошло... уже много времени с тех пор, как я видел, как что-то растет, - сказал он. - Я думал, что земля умерла. Что это?
- Кукуруза, - сказал ему другой. - Стебельки взошли только вчера ночью. Я раньше был фермером, и думал, что эта грязь не годится для того, чтобы в нее что-либо можно было посадить. Думал, что радиация и холод покончили с ней. - Он пожал плечами, восхищаясь зелеными стебельками. - Я рад, что ошибся. Конечно, они еще не очень сильны, но все, что растет в этой грязи - это просто чудо.
- Она говорит, их нужно оставить, - продолжал черный музыкант. - Она говорит, что может засадить все поле злаками, если мы позволим вызреть этим первым растениям, и мы сторожим и отгоняем ворон.
- Хотя она больна, - сказала крепкого вида женщина с ярко-красным шрамом на лице, и отложила в сторону картонную коробку, в которую она перед этим била. - Она горит в лихорадке, а лекарств нет.
- Она, - повторила Сестра. Она осознала, что говорит как во сне. - О ком вы говорите?
- Девушка, - сказала Анна Мак-Клей. - Ее зовут Свон. Она очень плоха. У нее на лице эти штуки еще хуже, чем у вас, да она и ослепла в придачу.
- С_в_о_н_, - колени у Сестры подогнулись.
- Это она сделала. - Черный музыкант подошел к молодым стебелькам. Посадила их своими руками. Все это знают. Это здоровяк Джош рассказал всему городу. - Он посмотрел на Сестру, ухмыльнулся и показал свой единственный золотой зуб. - Разве это ничего не значит? - гордо сказал он.
- Откуда вы пришли, люди? - спросила Анна.
- Издалека, - ответила Сестра, почти плача. - Очень издалека.
- Где сейчас эта девушка? - Пол сделал несколько шагов по направлению к Анне Мак-Клей. Сердце его отчаянно билось, а слабый плодородный запах стеблей был слаще, чем запах любого виски, который он когда-либо наливал себе.
Анна указала на Мериз Рест.
- Там. В хижине Глории Бауэн. Это не слишком далеко.
- Отведите нас туда, - потребовал Пол. - Пожалуйста.
Анна засомневалась, стараясь прочитать в их глазах, что у них на уме, как она это делала с простаками, подлизывавшимися к ней на карнавалах. Оба они были сильными и крепкими, решила она, и, следовательно, не сделают дурного. Тощий парень с длинными волосами, в которых было полно перышек и косточек, выглядел настоящим разбойником, да и другие ребята были тоже хороши; все они, вероятно, умели очень здорово пользоваться винтовками, которые носили с собой. Она уже заметила, что у мужчины за пояс брюк был засунут пистолет, а женщина, скорее всего, тоже имела оружие. Но у них в глазах была какая-то потребность, как отблеск огня, горевшего глубоко внутри. Джош сказал ей остерегаться посторонних, которые хотели бы видеть Свон, но она знала, что не сможет отказать им в этой потребности.
- Тогда пойдем, - сказала она, и повела к хижинам.
Позади них скрипач отогревал руки у костра, а потом снова заиграл, черный мужчина весело заводил по своей стиральной доске и жители стали танцевать.
Они шли вслед за Анной Мак-Клей по переулкам Мериз Рест. И, когда Сестра поворачивала за угол, из другого переулка что-то выстрелило ей навстречу. Ей пришлось резко остановиться, чтобы не споткнуться и не упасть, и вдруг у нее появилось ощущение цепенящего холода, который, казалось, сдавил дыхание у нее в легких. Она инстинктивно выдернула дробовик из кобуры под пальто и ткнула его в злобное лицо человека, сидящего в детской красной коляске.
Он всматривался в нее глубоко посаженными глазами, и поднял руку к кожаному футляру, висевшему у Сестры под мышкой.
- Добро пожаловать, - сказал он.
Сестра услышала серию щелчков, и непроницаемые глаза мужчины переместились и стали смотреть позади нее. Она оглянулась, и увидела в руке Пола "Магнум". Робин прицеливался из винтовки, и другие ребята тоже. Все они целились в мужчину в красной коляске.
Сестра всматривалась в его глаза; он поднял голову к плечу, показав в широкой ухмылке рот, полный сломанных зубов. Он медленно отнял руку и положил ее на культи ног.
- Это мистер Добро Пожаловать, - сказала Анна. - Он сумасшедший. Просто оттолкните его в сторону.
Взгляд мужчины бегал от лица Сестры к чехлу и обратно. Он кивнул.
- Добро пожаловать, - прошептал он.
Ее палец замер на спусковом крючке. Нити холода, казалось, кружились вокруг нее, теснили ее, проникали под одежду. Дуло дробовика было примерно в восьми дюймах от головы мужчины, и Сестру охватило горячее желание снести это отвратительное ухмыляющееся лицо. Но что окажется под ним? Кости и ткани - или ДРУГОЕ лицо?
Потому что она подумала, что она узнала хитрый блеск в этих глазах, как у зверя, выжидающего момент для нападения. Она подумала, что увидела в них что-то от того чудовища, который называл себя Дойл Хэлланд.
Палец ее подергивался, готовый стрелять. Готовый сдернуть маску с лица.
- Пойдем, - сказала Анна. - Он вас не укусит. Парень слоняется здесь уже два дня, он сумасшедший, но не опасен.
Человек в красной коляске вдруг набрал полную грудь воздуха и с тихим шипением выпустил его сквозь сжатые зубы. Он поднял кулак и на несколько секунд задержал его перед лицом Сестры; затем высунул один палец, изобразив пулю воображаемого оружия, нацеленного ему в голову.