Первый из пяти

Принс, уже сидевший верхом на Окке, тоже потомке Брума, посмотрел с улыбкой на Лея, явно довольный увиденным. Похоже, ему начинал нравиться маленький князь.

Гора встретила нас безмолвием. Ни одного человека поблизости. Никто не молился и не приносил жертвы. Мне стало не по себе, когда я подумал, что случилось бы со всеми нами, если бы Крэн, в минуту отчаяния или безумия, принес Ирриче в жертву. Я бы даже не узнал, что могу быть счастлив, заключив контракт. Лаасе осталась бы одинокой девицей, а Крэн…

Я представил, как вот так же в сумерках он сидел на вершине горы. О чем думал Крэн, оставалось только догадываться, ибо эта ночь в жизни сенатора Брао так и осталась тайной. Для всех, кроме Альмы. Альма! Как же я сразу не догадался?

Я повернулся к своим спутникам. Лей осторожно передвигался по базальтовой поверхности, постукивал ногой, словно прислушивался к чему-то. А Принс стоял около самого края и глядел по сторонам.

– Смотри, – он взмахнул рукой, – эта пирамида обращена гранью к городу, а заднюю стену не видно ни с какой стороны. Если предположить, что она отодвигается, то ночью корабль может беспрепятственно вылетать прямо у нас под носом. И никто ничего не заметит.

– А как же радары? – поинтересовался я, все еще не веря, что мы нашли ангар.

– Скорее всего, кто-то из заговорщиков работает в республиканской гвардии и передает коды. Даже когда отец летит на своем рутьере, наземные службы слежения запрашивают у него пароли.

– Твой отец или Альма ничего не говорили о той ночи?

Принс сразу понял, о какой ночи идет речь. Гримаса боли исказила его лицо

– Мне до сих пор страшно вспоминать о том дне, – тихо сказал он. – Но ни отец, ни Альма словом не обмолвились.

– Если они провели тут всю ночь, то могли что-то видеть.

– Отец сидел на самом верху и истово молился, а Альма уснула на ступеньках. Это все, что я знаю, – пробормотал Принс. – Ты думаешь, она что-то увидела?

– Или кого-то? Например, Барта Дина…

– Внутри пустота, – прохрипел Лей.

– Это бывший вулкан, – начал объяснять Принс. – Скорее всего, в кратере и хранится «Аквамбус».

– А у вас никакая наша летающая тарелка не завалялась? – небрежно уточнил я у Лея.

Он дернул худым плечиком.

– Завалялась? Ты шутишь, Матео? До сих пор существует легенда о том, как корабль чужеземцев потерпел крушение. Все живое, что находилось внутри, попало к моему деду на опыты. А сама посудина долго валялась в долине, пока бабка не продала ее фрагганам. Там внутри что-то происходит. Я чувствую движение, – проговорил Лей и притопнул ногой. – Человек пять. Вооружены.

– Давайте нанесем им визит, – предложил я. – Лей? – обратился я к князю стреттов. Молча. Не проронив ни звука.

Мой маленький стретт кивнул, соглашаясь.

– В какие игры вы играете? – удивился Принс.

– Если кратко, то в результате опытов Мойна, старого князя, мы с Леем стали словно однояйцевые близнецы. Старик, видать, что-то предвидел, и приложил немало усилий, чтобы Лей смог диктовать мне свою волю. Но он ошибся, когда скрещивал наши ДНК. Получилась сильная связь, как у близнецов. Мы чувствуем друг друга и можем говорить без слов. Ну и у меня появились небольшие способности к телекинезу.

Принселлиус Брао посмотрел на меня недоверчиво.

– Да ну?! – усомнился он в моих словах.

– Сейчас сам увидишь. Только возьми Лея к себе. Нам удобней будет воздействовать на плиту с двух сторон, – попросил я и обратился к стретту: – Лей. – Мой нареченный брат вздрогнул. – Ты летишь с Принсом.

Когда крылатые кони зависли напротив задней стороны пирамиды, мы с Леем переглянулись. И не сказав ни слова, одновременно прошлись по плите взглядом, нашли тонкие стыки и принялись отводить в сторону огромную базальтовую глыбу в форме трапеции. Сначала плита не поддавалась. И лишь с третьей попытки нам удалось приподнять ее над наклонной стеной.

Чуть-чуть раскачали, вверх, в сторону. Мы с Леем сосредоточились только на огромном куске базальта. Механизм поддался, плита сама начала отъезжать.

– Ни с места! – скомандовал я, влетая на Турне в открывшийся ангар.

Неожиданность в военном деле – самый главный козырь. Пятеро охранников побросали оружие. Вдали виднелся серебристый бок «Аквамбуса». Охрана ангара сдалась без сопротивления. Пришлось, правда, уложить их на пол, в ожидании гвардейцев, за которыми помчался Триш. Всем заговорщикам грозила тюрьма и судебные разбирательства. Только Совет сможет определить вину каждого. Я быстро забрался внутрь «Аквамбуса», прошелся по коридорам, заглянул в капитанскую рубку. На краткий миг увидел своего прадеда, но быстро отогнал видение.

– Проверить каюты и трюмы! – отдал я приказ подоспевшим гвардейцам во главе с Тришем.

Первые находки из трюмов подтвердили наши гипотезы. На свет божий извлекли контейнеры с темно-серой породой, из которой и получается серебро. Наша трезарианская руда имела более светлый цвет, и серебра в ней содержалось значительно больше. Но желание Барта править миром заставляло перевозить из одного конца галактики в другой тонны бесполезного шлака.

Затем пришел черед оружия. Стальные дула, тщательно смазанные маслом и завернутые в мешковину, выглядели устрашающе. Пусть Барт Дин покупал не самые совершенные экземпляры и новинки, но и этих ружей хватило бы, чтобы развязать войну и захватить власть. Мы успели вовремя пресечь попытку переворота. Журналы, найденные в капитанской каюте, оказались бухгалтерскими книгами. О, Барт Дин слыл весьма дотошным и учитывал каждый кроннинг. Немногим позже по его записям в первый же час арестов удалось схватить всех заговорщиков.

– Мы раскрыли заговор, Матео, – довольно воскликнул Принс

– Да, – согласился я и хотел добавить что-нибудь умное и веселое одновременно, но в этот момент почувствовал сильное жжение в плече. Чипы, украшающие клешни и хвост скорпиона пришли в движение. Вайнс взывал о помощи. Учитывая, что вибрировали все чипы, опасность была серьезной. Самого Вайнса мало что могло так испугать. Значит, помощь требовалась не ему… Ирриче.





Глава 10. Ирриче.





Ирриче



Неужели Лей прав? Двое детей? Трудно поверить. Но стретты славились тем, что могли видеть будущие события, владели медициной как искусством. И он говорил серьезно. Скорее всего, ошибаться Лей не может. Двойня. А у меня приданого только на одного ребенка. Я открыла большую дубовую коробку, куда складывала вещи для малыша, и внимательно осмотрела содержимое. Пеленок может не хватить. Что же делать? Я быстро накинула на плечи шаль, и устремилась к матушке. Около кабинета Матео сидели два солдата. Одного из них, Вайнса, я уже хорошо знала.

– Проводите меня, пожалуйста, во дворец сенатора Брао, – попросила я телохранителя Матео.

Крепкий паренек с русыми волосами кивнул и пошел за мной следом. Идти было недалеко. Только с улицы казалось, что два дворца стоят на расстоянии друг от друга, но с помощью уловок талантливого архитектора наш дом и родительский соединялись между собой переходами, а в нескольких местах имелись общие стены. Можно спуститься вниз и пройти по переходной галерее, но я обычно выбирала более короткий путь – через парадный кабинет мужа, мимо статуи первого Брао.

Матушка встретила меня с радостью, словно мы не виделись несколько месяцев, а не расстались после завтрака.

– Нашла о чем волноваться, Ирриче, – успокоила она, нежно погладив меня по руке. – Даже если родится двойня, приданое всегда найдется. На чердаке лежат еще твои пеленки и распашонки, думаю, мы сможем из них что-нибудь выбрать. Или я найму мастериц пошить еще. Времени достаточно.

Матушка передернула плечами и добавила:

– Откуда такие мысли? Тебя же недавно смотрела повитуха, ни о какой двойне и речи не велось.

Мне не нравилось иметь секреты от Лаасе, но и выдавать Матео, тайно встречающегося со стреттом, я не могла.

– Чувствую, – заявила я капризно.

Матушка не стала со мной спорить, а лишь внимательно посмотрела огромными черными глазами, потом вздохнула и приказала служанкам принести с чердака ящик с моими детскими вещами.

Долго ждать не пришлось. И уже через полчаса мы самозабвенно извлекали на свет божий распашонки и чепчики.

Вайнс сидел около окна, улыбаясь. Суматоха с приданным его явно забавляла.

Как распахнулась дверь в гостиную Лаасе, мы с ней не заметили и даже не подняли головы от миленькой рубашечки, на которой рассматривали затейливую вышивку, выполненную Эритеей Брао, моей родной матерью.

– Дамы, – резкий скрипучий голос заставил нас вздрогнуть и посмотреть на вошедшего.

У двери стоял огромный мужчина с копной седых волос и перекошенным от злости одутловатым лицом. Барт Дин собственной персоной.

Вайнс начал подниматься со своего места, доставая пистолет, но не успел. Тонкий обоюдоострый нож уже летел ему в грудь. Увернуться не получилось, и Вайнс, молодой смешливый мальчишка, упал прямо к ногам Барта. Дин переступил через него и направился к нам.

– Как трогательно, Ирриче. Беспокойство о приданом моего будущего внука делает тебе честь.

Барт склонился в клоунском полупоклоне.

Я смотрела на него, пребывая в растерянности. Похоже, Матео оказался прав, и Барт Дин намеревался меня похитить.

– Ирриче, брось, пожалуйста, эти тряпки и спокойно подойди ко мне. Тогда я не причиню никому вреда, – скомандовал он.

– Зачем? – поинтересовалась я, надеясь выиграть время, и хоть чуточку прийти в себя. – Я не хочу никуда идти, Барт.

Мой голос звучал испуганно и тихо.

– Никто не спрашивает, чего хочешь ты, – огрызнулся он. – Ты принадлежишь нашей семье, и я волен отвезти тебя в Страанчазе.

– И убить там, как Альму?! – неожиданно дерзко выкрикнула я, прекрасно понимая, что убивать меня сейчас Барт Дин не станет.

– Альма? Глупая наседка поплатилась за свое любопытство, – рассмеялся Дин.

– Вы убили ее? – охнула матушка.

– Конечно, – поморщился Барт Дин. – Эта дуреха могла наболтать много лишнего.

Он хотел сказать еще что-то, но передумал и жестко добавил:

– Иди сюда, Ирриче. Мы уезжаем. А ты, Лаасе, передай мужу и брату, что я обязательно верну Ирриче обратно.

Мы с матушкой смотрели на него во все глаза, боясь вымолвить хоть слово.

– Если мне вернут сына живым и здоровым, то и Ирриче сможет возвратиться домой, после того, как родится мой внук. Ребенок, как собственность семьи Дин, останется в моем доме. Если же Эшта казнят, я буду долго возвращать вам Ирриче. Частями. Я заставлю вас всех мучиться, если с головы моего сына упадет хоть волос.

– Ты не сможешь уйти далеко, – проронила Лаасе, стараясь вразумить бывшего родственника.

– Ты не представляешь, госпожа Брао, как далеко я могу уйти. Твои куриные мозги даже не смогут это вообразить. – Барт расхохотался. Затем переменился в лице, явно теряя терпение.