Первый из пяти

– Мы же ведем постоянные наблюдения! Мы нашли эту планету и постоянно смотрим на нее из своих телескопов. Очень занимательное зрелище.

– А кто-нибудь еще об этом знает? Вы сообщали в Сенат или в Совет Пяти?

– В Совете знают, я же все-таки его Дож и лично докладывал генералу Шраю. А Сенату знать не положено, –хитро усмехнулся Пятый Дож. – Всем остальным тоже.

– А что еще Сенату не положено знать? – хитро улыбнувшись, спросил я. – Теперь я Первый дож, и мне нужны все сведения.

– Я всегда докладывал лично генералу Шраю, не делая никаких записей, – промямлил извиняющимся тоном Чезаре Лукко. – Если у вас будут вопросы, задавайте, и я отвечу без утайки.

– Главное – нужно знать, о чем спросить, – усмехнулся я.

Старичок понимающе захихикал. Мы долго беседовали с Чезаре о Трезарианской академии и я обещал Пятому Дожу поддержку.

– Господин Первый дож, – неожиданно обратился ко мне официально Чезаре, хотя до этого во время всей нашей беседы называл меня просто по имени.

– Я весь внимание, – учтиво сказал я.

Старик замялся. Потом, набравшись духу, произнес:

– Мне сказали, что госпожа догаресса вчера помогала спасти моего внука Аннуццо, я хотел бы лично поблагодарить ее. У нас с женой никого не осталось кроме него. А глупый мальчишка, вместо того чтобы учиться, пошел в солдаты.

– Который? – спросил я. – С пальцем? Или с трахеей?

– С трахеей, – Чезаре Лукко обреченно махнул рукой.

Пришлось звать Ирриче. И Чезаре рассыпался перед ней в благодарностях. Моя жена проявила столько такта и уважения к старику, что, когда через полчаса светской беседы мы расставались с Пятым Дожем, он выглядел довольным и счастливым. Мне в голову пришла шальная мысль.

– А как на Земле назывался архонт? – спросил я у ученого мужа. – Так же или было другое название?

В этот момент господин Лукко целовал ручки Ирриче, источал комплементы, поэтому ответил не задумываясь:

– Архонт – это наше название, трезарианское. На Земле этот камень зовется… алмаз!

Последний кусочек мозаики занял место. Оставалось только найти корабль, а потом загнать мышь в мышеловку.





Глава 8. Ирриче




Ирриче



Сразу после завтрака, не успели мы вернуться, дом заполонили военные. Мои служанки боялись лишний раз пройти по дому. К чему готовился Матео, я даже не догадывалась. А спрашивать не имело смысла. Всем домашним приказали никуда не выходить. Вместо дворецкого обязанность впускать в дом визитеров легла на Стана, одного из доверенных людей генерала Мааса.

Когда около наших покоев муж выставил караул, пришлось идти за объяснениями.

– Чего ты боишься, Матео? – осведомилась я без предисловий.

Супруг отложил уже знакомую мне рукописную книгу в кожаном переплете и ласково позвал:

– Иди сюда, Ирриче.

Он усадил меня к себе на колени.

– Ты читала воспоминания Аарона Брао? – поинтересовался муж.

– Конечно, – удивилась я. – А почему ты спрашиваешь?

– А вчера ты читала мемуары моего предка, – подтвердил Матео.

Я кивнула, все еще не понимая, к чему он клонит.

– И что ты можешь сказать, твои впечатления, дорогая?

– Трудно пришлось первым семьям на Трезариане. Слишком легкомысленно поселенцы подошли к перелету. Никто не думал, что попадет в ад.

– Все это так, милая, – задумчиво проговорил Матео и нежно провел по моей руке. – Но я сам не догадывался, как отличается мир, описанный в мемуарах предков от нашего теперешнего.


– Ты о чем? – уточнила я, догадавшись, к чему он клонит.

– Оглянись, Ирриче. Что сейчас видишь ты, и что видели они? Наши предки очень долго приспосабливались к здешней жизни. Многие умерли, так и не дождавшись перемен. Но потом все изменилось. Начали строиться города, развиваться промышленность, появились гидропонные поля и сады. Вот меня и интересует: какие события произошли в Республике, что жизнь так поменялась.

– О, Матео, как же я люблю находить удивительное в повседневном! Это так интересно. Лет пять назад многие считали, что я задаю наивные и глупые вопросы. Но никто так и не дал на них ответы. Ни отец, ни учителя не смогли мне толком ничего объяснить.

– Что именно? – Мой муж посмотрел на меня внимательно.

– И у Аарона, и у Аллена нет описаний цветов и птиц. Посмотри в окно. Вон, на матушкиных подвесных террасах стоят клетки с певчими птицами, разбиты цветники.

– А в старых книгах о них ничего не говорится. Это ты хочешь мне сказать, наблюдательный мышонок?

Я запустила руку в волосы Первого Дожа и сильно дернула. Придумал обозвать меня мышью.

– Полегче, Ирриче! – взвыл мой супруг. Потом потер голову и печально добавил: – Неужели тебе совсем меня не жалко?

Я отрицательно помотала головой.

– Спина у тебя уже зажила. А за волосы я дернула не сильно.

– Жестокая, – Матео закатил глаза, а потом продолжил серьезно: – Ты правильно меня поняла, дорогая. Есть некие обстоятельства, сделавшие здешнюю жизнь для многих сносной, а для кое-кого еще и богатой.



– Что могло так сильно повлиять?

– Думаю, что, увидев, в какой кромешный ад они попали, наши предки решили улететь куда угодно, прихватив с собою побольше архонта. Тут он валяется под ногами, а на Земле каждая крупица стоит состояние.

– Ты считаешь, они просто вернулись назад?

– Не знаю. Может быть, поначалу они просто меняли на Земле архонт на жизненно необходимые здесь приспособления. Сначала, это делалось во благо общества, потом во имя собственной корысти. Потом перелеты прекратились на какое-то время. Об этом можно судить по книгам. Лет через пятьдесят мир стал практически таким же, как и сейчас. Но пару лет назад в казне начал появляться излишек серебряных слитков. И твой гениальный брат заподозрил неладное. Есть еще один источник поступления серебряной руды. Все наши рудники и карьеры охраняются очень серьезно, производство слитков и монет тоже. Но на рынке появились еще слитки. Они не фальшивые, так же весят ровно пятнадцать унций, на них стоит клеймо казначейства. Только в некоторых из них обнаружены неизвестные науке примеси.

– Кто-то теперь летает на Землю и меняет там архонт на серебро? – выпалила я в азарте.

– Да, Ирриче. – Матео выглядел довольным, что я догадалась сама. – И я подозреваю Барта Дина.

– А ты знаешь, – я хитро посмотрела на мужа, – что первый Дин, его звали Эштом, был первым помощником командора Мааса?

Теперь уже Матео уставился на меня в изумлении.

– Ты точно знаешь, ничего не путаешь?

– Нет. Эшт всегда хвастался, что его назвали в честь первого из Динов.

– А ты бывала в Странчаазе? – внезапно поинтересовался Матео.



– Нет, отец боялся, что меня увезут туда насовсем, – призналась я. – Он не доверял Динам.

– Как ты вообще с ним познакомилась? Дины не вращаются в высшем обществе.

– Они приезжали к нам в дом с визитами, как родственники Альмы. Эшт показался мне самым красивым. Я ему тоже очень понравилась. Барт официально попросил подписать кула-тау для своего сына. Отец не согласился. Тогда я, дурочка, упросила его на сула-тау.

Я заметила, что Матео не проявил к моему первому контракту особого интереса, только уточнил:

– Дины действительно в родстве с Гантурами?

– Да, Цейна, самая младшая сестра Барта, замужем за Антеем Гантурой. А Антей и Лурд, муж Альмы, родные братья.

– Никогда этого не знал, – равнодушно пожал плечами Матео.

– А ты никогда не интересовался ничем подобным. Контракты дальних родственников тебя мало волновали.

Матео хмыкнул и вернулся к прежнему разговору, давая понять, что тема кула-тау моей сестры Альмы вообще его не интересует.

– Раньше Крэн боялся, что тебя увезут. Теперь боюсь и я. Поэтому в доме охрана. Никуда не ходи одна.

Мои глаза расширились.

– Ты считаешь…

– Да, – отрезал супруг. – Если Эшта казнят, а его казнят, то Барт захочет тебя похитить. И тогда твои дни сочтены… Обещай мне, – потребовал Матео.