Первая тайна академии Грискор

Вспоминать не хотелось. Не хотелось оголять душу перед малознакомым третьекурсником. Да, он много ей раскрыл сам. Но это не было личным. Это было делом преступления.

— Он внушил мне влюбленность, — самым спокойным из возможных тоном ответила она.

— Вы спали?

Такой простой вопрос. Но сколько эмоций проснулось в душе девушки! Начиная от тепла и заканчивая отвращением.

Она думала, что любит его. Думала, что будет с ним.

Эти мысли тоже ей не принадлежали. Они были порождением тех эмоций, которые Карвин в ней усилил. Не более того!

И за это он поплатится!

— Нет.

— Тогда план такой, — Найджел, казалось, не заметил, как тяжело ей дались эти ответы, — тебе нужно вновь убедить его, что ты хочешь прыгнуть к нему в постель…

— Что?!

Табита решила, что ослышалась. Так резко повернулась к Искателю, что врезалась боком в угол стола. Зашипела от боли, растирая ушибленное бедро, и прожгла третьекурсника уничтожающим взглядом.

— Нам нужно заполучить его блокнот, — его холодный тон отрезвил студентку Ваерс. — Это улика, указывающая на его вину! Там имена убитых и тех, кому грозит смерть.

«— Ты с ним спала?

— Нет».

Ей ничего не угрожало. А вот другим… таким, как ее бывшая соседка по комнате…

«Она дрянь, но смерти я бы ей не пожелала», — подумала Табита, запоздало вспоминая о том, что сказал Найджел.

Души, поглощенные некромантом, не попадут к Великому. Не это ли самое страшное во всем этом? Смерть грозит каждому, но лишение вечной жизни после…

— Я не стану перед ним лебезить, — процедила сквозь зубы Табита. — Никогда и ни за что. И не для кого. Нет.

Найджел нахмурился, всмотрелся в лицо студентки Ваерс. Его верхняя губа дрогнула.

— Хорошо, — согласился он. — Значит нам нужен другой план.

Нам.

Он даже не спросил у нее, согласна ли Табита на все это.

Будто бы знал, что она уже согласилась. И готова помочь только ради того, чтобы отплатить Карвину.

— Нужен, — кивнула Табита, и убрала руку от ушибленного бедра. А потом бросил взгляд в сторону закрытых окон: — Когда рассвет?

— Скоро. Потому нам надо поторопиться. Что еще мы можем сделать, чтобы поймать его за руку?

Идей в ту ночь было много. Но остановились новые союзники на одной. На самой опасной и самой рисковой. На той, которая могла действительно указать на убийцу.

Табите Ваерс придется умереть.





* * *


Девушка вздрогнула, услышав шум на лестнице. Она тряхнула головой и бросилась обратно к каменному столу. Ей срочно надо было понизить температуру тела. И успокоить сердце.

Через несколько мгновений она сможет посмотреть в глаза Карвину Олту, который явился по ее душу.

И пусть это будет последним, что он увидит в своей жизни.

Пожалуйста, Великий, пусть это будет последним.





Глава 14


Гвин Умильтен




Травы подействовали, Валькирия наконец смогла сдвинуться с места. Девушка кинулась ко входу в подвалы, не оглядываясь. Чем меньше времени она проведет на пустыре, тем меньше шансов быть замеченной.

Она выпила травы на полдня раньше. Но это не должно было ни на чем сказаться. Тем более ей были ой как нужны те способности, которые капсулы давали на некоторое время сразу после принятия.

Это длилось недолго. Очень недолго.

Но сейчас Гвин Умильтен была быстрее любого другого человека. Она острее ощущала опасность и запахи. И меньше чувствовала холод.

Это могло бы помочь, окажись против нее живой противник. Но дорогу преградила дверь. С первого взгляда самая обычная. Но Валькирия понимала, что где-то должна скрываться магия.

Может в замках. А может в самой двери.

Разбираться времени не было. Она должна была увидеть тело Табиты.

Со всей этой смертью все было не так. Табита бы не стала сводить счеты с жизнью. А значит, что-то должно было остаться. Может записка, может следы ударов… Что угодно, что могло дать хоть какую-то зацепку.

Милред сказала, что никто не досматривал тело. Табиту почти сразу забрали. Только лекарь заклинание над соседкой прочитал.

Этого было мало.

— Давай, Игла! — прошипела она, взмахнув мечом.

Лезвие ударило по навесному замку. Небольшому, самому простому. Но завибрировало от удара так, будто Гвин не по металлу попала, а по зачарованному камню.

Вибрация передалась в руку, застучали зубы.

Сомнений не оставалось, магия была сосредоточена именно в замках.

Двух замках.

— Давай, милая, — пробормотала Гвин, зачаровывая лезвие из самого прочного сплава, — мне нужна твоя сила.

Игла рассекла воздух со свистом еще раз. И в этот раз срезала замки, будто они были из бумаги.

На лезвии осталось две вмятины.

Малая цена за то, что сделала Валькирия. Потом она обязательно починит клинок. Все это можно выровнять.

Но то потом…

Девушка потянула на себя дверь, уже предчувствуя, как ее откинет магией. Но та просто открылась. Никто не стал усердствовать с защитой подвалов. Потому что они и сами могли себя защитить.

В лицо ударило удушающей волной сырого, но теплого воздуха. Гвин нырнула в неизвестность, захлопнув лишившуюся всякой защиты дверь.

Девушка несколько раз моргнула и уже через мгновение могла видеть в кромешной тьме. Травы были способны и на это. Может, лучше и было бы зажечь пламя, чтобы отпугнуть тех же крыс. Но Валькирия об этом даже не подумала. Она прислушалась к тишине и поспешила спуститься.

Валькирия не представляла, как она будет искать помещение, где оставили тело ее подруги. Но это ее на страшило. До рассвета еще было время. Она все успеет сделать.

И разобраться в случившемся.

Гордился бы ею отец, если бы узнал, во что она ввязывается?

Гвин до сих пор не заслужила его гордости.

От одной этой мысли в груди болезненно кольнуло. Валькирия замерла на мгновение, схватившись рукой за скользкую каменную стену. А перед глазами вспыхнуло воспоминание.

Оно промчалось для Гвин Умильтен слишком быстро. Но всколыхнуло те чувства, которые она старательно прятала за семью печатями.





* * *


В день весеннего солнцестояния все воины шли к корням священного дуба. Они несли подношения в руках и молитвы в сердцах. Этот день был особенным для северян, часть из которых еще несколько столетий назад жили на юге.

Пришедший к власти император отдал приказ захватить север. И никто не посмел ослушаться человека… а человека ли? Может ли человек пересечь черту в пятьсот лет и выглядеть до сих пор молодым?