Персональная доставка

Я смеюсь.

— Не помню. Возможно, синее.

Она кивает — это быстрое незаметное движение, которое заставляет мой член пульсировать.

— Мне очень нравится эта история.

— Я рад.

Джана колеблется, облизывая нижнюю губу кончиком языка.

— Теперь моя очередь?

— Если ты будешь столь любезна.

— Подожди. Ты вернул полотенце?

— Джана. — Это предупреждение и мольба одновременно.

— Да? — Она приподнимает голову, и я осознаю, что подошел еще ближе к ней. Гораздо ближе.

Я смотрю на нее сверху вниз, и к черту все. Она прямо передо мной, милая и нежная, и я не могу думать ясно. Убираю воображаемые волосы с ее щеки и заправляю прядь за ухо.

Она дрожит, и потребность начинает пульсировать в моей крови, словно тяжелые басы.

— Да, я вернул чертово полотенце. И, возможно, твоя история может подождать, — хрипло говорю я, и она кивает.

И это все, что мне нужно. Один кивок, и я прижимаю ее к кухонной стойке. Одной рукой обхватываю затылок, а другой наощупь нахожу изгиб бедра.

Я думал о ее губах уже две недели.

Но реальность намного лучше, чем любая фантазия, которую я переживал. Одно легкое касание моих губ, и затем с тихим вздохом Джана приоткрывает губы, и мы с легкостью сливаемся в поцелуе.

Ее нижняя губа полная, мягкая и идеальная. Я никак не могу противостоять искушению. Втягиваю пухлую плоть, пробуя ее сладость с требовательной грубостью, которую мне бы хотелось сдержать. Но вздох, который я получаю в ответ, стоит этого.

А затем я погружаюсь языком в ее рот.

У меня в жизни было много первых поцелуев. Некоторые неуклюжие, некоторые страстные, некоторые довольно сладкие. Но ни один из них не был таким правильным. Ни один не оставлял меня с глубокой потребностью большего. Не желанием. Необходимостью.

Мне нужна эта женщина.

Я так хочу ее, как не хотел никого в жизни.

Она жаждет этого так же, как и я. Когда я поднимаю ее, усаживая на стойку, она обхватывает ногами мои бедра. Затем я наклоняюсь вперед, а она отводит голову назад. Я царапаю зубами ее подбородок, изгиб шеи, и она сжимает свои бедра.

Теперь мой горячий, твердый и жесткий член прижимается к ней.

У нее перехватывает дыхание, затем она двигает своими бедрами, ощущая длину моего члена. Из меня вырывается стон, когда она трется напротив головки, и я прижимаю Джану ближе.

— Сделай так снова, — требую я, оттягивая ворот ее футболки. Одновременно проскальзываю другой рукой под мягкий хлопок, обхватывая ее талию, чтобы помочь ей.

Она трется об меня, а я качаю своими бедрами. Мне плевать, если это бесстыдно. Мы подходим друг другу.

У нее красивый лифчик, но он мешает. Используя зубы, я тяну эластичную ткань, освобождая сосок. Затем захватываю его в рот, посасывая и облизывая, и поглощаю ее. Я трусь своим членом о ее клитор, пока она не выкрикивает мое имя.

Я, вообще-то, неглупый мужчина, и никогда не оставлял женщину неудовлетворенной. Но я действительно просто хотел поцеловать ее.

Тот факт, что она приближается к оргазму, удивляет меня и заставляет чувствовать себя подростком… но подростком, который знает, что делать с великолепной женщиной в его объятиях.

Я заменяю губы пальцами, перекатывая и дергая ее сосок, когда языком касаюсь другого. Ее грудь такая фантастическая и мягкая, и я не могу насытиться утонченным запахом ее кожи. Я говорю ей это, когда оставляю дорожку поцелуев обратно к ее шее.

— Ты такая великолепная. — Я целую ее губы, но Джана пытается повернуть голову в сторону. — Посмотри на меня.

Джана медленно моргает, ее веки тяжелеют над затуманенными похотью глазами. Я рычу себе под нос, а затем снова целую ее. Да, этот взгляд. Я хочу увидеть его, когда она кончит для меня.

Сильнее прижимаю бедра Джаны к себе, когда она начинает дрожать, и прижимаюсь к ее лбу своим, впитывая взгляд этой женщины, как и ее оргазм.

— Ты кончишь для меня, Джана? Чувствуешь, каким твердым делаешь меня? Как хорошо ощущается, когда ты обхватываешь меня ногами? Ты спросила, не хочу ли я зайти? А теперь посмотри на себя: твоя идеальная грудь выставлена напоказ. Такая чертовски сексуальная. Давай же. Кончи для меня. Раскачивайся напротив моего члена. Это все твое. Ты сделала это, теперь возьми.

Со сдавленным криком она хватается за мои руки, и я прижимаю ее к себе и целую — сначала жестко, глубоко и интенсивно, а затем нежно, когда она падает с высоты.

Вместе мы поправляем ее футболку, а затем она начинает смеяться, и я присоединяюсь к ней.


Я не позволю ей уйти.

— Ты все еще должна мне историю, — наконец, говорю я.

— Я думала, мы пропустили это, чтобы целоваться. — Джана краснеет. — Или что бы там это ни было.

Я издаю стон.

— Ты так красиво кончила для меня. В следующий раз я хочу, чтобы ты была обнаженной.

Джана проводит пальцем по моей груди, и я прикусываю его, когда она приближается к моему рту. Не обращая внимания, она стучит пальцем по моим губам.

— Разве теперь не твоя очередь?

— Сначала… расскажи мне оставшуюся часть своей истории.

Она закатывает глаза.

— Тебе ведь на самом деле не нужно ничего объяснять?

Не совсем. Нужно разобраться, почему ей присылают так много игрушек для кошек.

— Может быть, я хочу, чтобы ты это сделала.

Джана пристально смотрит на меня, будто задается вопросом, как много можно рассказать. И я чувствую себя немного мудаком, потому что сам не могу ей рассказать правду. У меня есть секреты, которые буквально собьют ее с ног. Но в этот момент она может доверять мне. И, наконец, она кивает, сдаваясь.

— Ладно, итак, может быть, я сказала своим подругам, будто думаю, что ты, вроде как, сексуальный, и они решили позаботиться о том, чтобы ты появлялся тут… часто. — Она надувает губы, как будто раздумывает над тем, что только что сказала.

Ну нет, так просто она не отделается. Сгодится любой повод, чтобы заставить ее краснеть. Я хмурюсь.

— Вроде как сексуальный?

Ее глаза сверкают.

— Ну, я не знала, что у тебя есть тапочки с уточками. Это точно вознесло бы тебя на вершину топа.

— Они никогда не были моими, — рычу я, и Джана приподнимает брови.

— Ох… — Она хихикает, будто поняла, что они были девчачьими, но это не так. Это не имеет значения, потому что было целую жизнь назад, но я хочу, чтобы она знала это. Но прежде, чем я успеваю сказать ей, что они были частью костюма для вечеринки моего соседа по комнате, она трется об меня. — Жаль, что у тебя их нет.

— Я не стану больше надевать их. — Если только она не захочет, чтобы я это сделал. Я бы не надел ничего, кроме тапочек с уточками и мучительного стояка, затем нашел бы ее в ванной и украл ее полотенце.

— А что, если… — Она смотрит в сторону, и я следую за ее взглядом. Ее спальня. — Что, если бы это были тапочки с кошками?





Глава 9




Джана



У меня был случайный секс с парнем из доставки, но вместо того, чтобы залезть на него, словно на дерево, или тереться о него, словно кошка в период течки — ладно, возможно, это я делала, но потом остановилась — я предложила ему надеть мои тапочки с кошками.

Что еще более безумно, так это выражение его лица, будто эта мысль ему понравилась. Секс в тапочках. Или… прелюдия в тапочках. Тапочки считаются нижним бельем? Мужским бельем?

Возможно, для девушки с тремя кошками и котенком на передержке.

Потому что, да, я хочу увидеть его в них.

Только тапочки, и ничего больше. И твердый член, о который я бесстыдно терлась.

Я хочу, чтобы этот член был освобожден для нашего обоюдного удовольствия. Но также я хочу, чтобы Джейк надел тапочки.

— Показывай дорогу, — говорит он. Ленивая сексуальная улыбка появляется на его губах, и это делает меня такой счастливой, что я немного посвистываю, когда беру его за руку и тащу к себе в спальню.

Но мы не добираемся до нее, потому что не проходим и половины коридора, как он обнимает меня за талию и прижимается лицом к моей шее. Он побрился этим утром, но теперь на его подбородке достаточно щетины, что я чувствую каждый поцелуй. И мне это нравится. Хочу посмотреть завтра на свою кожу в зеркале, чтобы увидеть, где он оставил на мне свой след.

— Тапочки могут подождать, — рычит он, поворачивая меня и прижимая к стене.