Перевернутый город

– Ты сказал, что волки здесь не для того, чтобы держать меня под стражей. Так от чего же, в таком случае, они защищают это место?

Наверное, это был глупый вопрос. Юноша внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь понять, не шутит ли она.

– Ты ничего не знаешь о Лондоне, – мрачно произнес он. – Так ведь?

Ильза скрестила руки на груди.

– Я знаю о Лондоне все. Я прожила здесь всю свою жизнь.

Он покачал головой, уголки его рта опустились, изображая одновременно жалость и насмешку.

– Только не в этом Лондоне. Во-первых, это не один город. Их шесть.

– Шесть?

– Шесть народов, шесть фракций, шесть территорий.

Ильза сглотнула. «Лондон не такой, каким должен быть», – сказал капитан Фаулер. Только вот он забыл упомянуть, что аколиты, волки и армия, к которой принадлежал сам капитан, были лишь половиной военных подразделений, патрулирующих разные части города.

– Видишь те фонари? – Незнакомец указал в сторону западного конца парка, который был так далеко, что находящиеся там очертания деревьев и домов сливались в единое серое пятно. В той стороне горело с полдюжины фонарей, некоторые из которых стояли неподвижно, а некоторые кто-то переносил в руках. – Это охранный пункт. Он отмечает границу Камдена и Харта – квартала чародеев.

– Чародеев. – Ильза была поражена представлениями о заколдованных замках и магических превращениях. – А может чародей… двигаться так быстро, что его никто не видит, или проходить сквозь стену?

– О, звезды, нет, – ответил незнакомец. Теперь он с большей теплотой относился к своей роли рассказчика. Ильза боялась, что его забавляет ее неосведомленность. Прежде, чем она успела спросить о том, что умеют делать чародеи, юноша развернулся и указал в сторону за домом. – Но призраки могут. Это фракция Севера. Они могут проходить сквозь твердые объекты, если захотят. Стены. Запертые двери. Поэтому их и называют призраками. Не говоря уже о том, что они обладают невероятной силой и обостренным восприятием.

Так вот как капитан Фаулер появился из кирпичной кладки, когда Ильза пряталась на рыбном рынке! Он был призраком.

Юноша снова повернулся на девяносто градусов.

– Если следовать на восток, то в скором времени ты окажешься у пограничного поста Уайтчепела, на территории телепатов. Чтецов мыслей. Исказителей сознания. Не позволяй отсутствию физической силы обмануть тебя. Они так же опасны, как и любой из нас. Телепат может заставить жертву забыть своих близких, свои принципы, чувство самосохранения. Он может заставить человека жаждать жестокости, секса и даже смерти. Телепаты могут очистить разум и наполнить его чем угодно и кем угодно. Если ты отправишься по Темзе на восток, то окажешься у Доклендских островов, которые, я уверен, тебе знакомы, – незнакомец криво улыбнулся. – Там ты найдешь оракулов. Как я понимаю, ты уже знаешь, чем они опасны. Еще существуют мастера душ. Можешь ли ты себе представить, какие дебаты мы устраиваем по эту сторону портала? Чья магия самая грозная? Кто сильнее в бою? Ну, я вот думаю, что сильнее всех мастера душ. Их магия – это психокинез, то есть способность влиять разумом на физическое, – юноша невесело рассмеялся. – Ты перестанешь верить в превосходство силы призраков или манипуляций телепатов, когда увидишь того, кто способен обезглавить, даже не пошевелив пальцем.

Ильза сжала руки в кулаки, чтобы унять дрожь.

– И ты видел такое?

Юноша улыбнулся. Возможно, всему виной была игра лунного света, но его улыбка казалась зловещей, неконтролируемой и в то же время фальшивой, как застывшая ухмылка, нарисованная на деревянной кукле.

– Дважды.

– А где живут эти мастера душ?

– Скажем так, мы окружены врагами со всех сторон. Вот от чего наши солдаты защищают Зоопарк: от этого города. – Он снова обвел жестом окружающую их территорию. Ильза понимала, что его рассказ достиг своей кульминации. – От города, который был построен на недовольстве и трайбализме и который теперь трещит по швам своих границ, потому что именно это для него уготовила судьба. Добро пожаловать в Лондон – город, из-за которого ты стала сиротой. – Дыхание у юноши сбилось, и он провел рукой по своим и без того растрепанным волосам, после чего добавил уже тише: – Лучше бы ты осталась там, откуда пришла.

Во внезапно наступившей тишине он немного отошел в сторону, словно забыл о присутствии Ильзы, но она не возражала. Ей тоже нужно было время, чтобы восстановить дыхание. Ее мысли слишком быстро перескакивали одна на другую, словно бочка, катящаяся с холма и подпрыгивающая на камнях. Эта бочка точно разобьется, если не сбавит обороты.

– Значит, они правда мертвы? – спросила она, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. – Мои родители.

Когда юноша повернулся к ней, в лунном свете его глаза казались черными, но они стали еще темнее, когда его осенила мысль.

– Ты не знала.

Ильза открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не смогла произнести. Ей казалось, она об этом знала. Ильза была сиротой всю свою жизнь. Даже несмотря на то, что она безустанно искала ответ на вопрос, откуда взялась ее магия, она давно смирилась с тем, что у нее не было семьи. Однако словесное подтверждение опустошило девушку, проносясь сквозь нее, как ледяной сквозняк по пустым коридорам.

Ильза покачала головой.

– Я ничего не знала. Ни о том, кто они, ни об этом месте. Ни о магии.

Юноша поднял глаза к небу и издал звук, который был похож на нечто среднее между вздохом и стоном.

– О, небо, земля и все эти проклятые созвездия, – пробормотал он себе под нос. – Ну, теперь ты знаешь.

Если это было своего рода сочувствие, Ильза решила его принять. Доброе слово или мягкая рука на плече вызвали бы ненавистные ей слезы. Слезы, которые полились бы непонятно из-за чего. Из-за непонимания, горя или же несправедливости, которые терзали ее и оставляли в растерянности.

– Ты их знал? Моих…

Родителей. Моих мать и отца.

Ильза не могла произнести эти слова во второй раз, поскольку они звучали слишком странно. У нее ничего не было, и она ничего не приобрела. Ее мать и отец были мертвы.

– Конечно, я не… – отрывисто начал юноша, явно пытаясь приспособиться к абсолютному неведению Ильзы. Его руки снова нашли убежище в карманах, словно он пытался спрятать себя от нее. – Я едва родился, когда они умерли. Мой… мой отец был лейтенантом альфы, как и я сейчас. Хотя, может, это уже не так. Я ни в чем не уверен.

– Твой отец … Он рассказывал что-нибудь о них?


Полный негодования взгляд незнакомца метнулся к Ильзе. Она явно сказала что-то не то. Ее ошибка отразилась мучением на лице юноши, но таким коротким, что Ильзе захотелось понять, не померещилась ли ей его боль. Он посмотрел на нее как на привидение, приоткрыв рот, словно хотел что-то сказать, но промолчал.

– В таком случае расскажи мне, как они умерли. – Девушка подошла к нему ближе. Ильзе было необходимо дать ему понять, что все это очень важно для нее. – Ответь мне хотя бы на этот вопрос.

– Им не понравится, что ты разговариваешь со мной, – сказал юноша, как будто бы говорил сам с собой.

– Кому не понравится?

– Остальным лейтенантам. Не я должен рассказывать тебе подобные вещи.

– Пожалуйста. – Ильза ненавидела умолять других людей, но слово вырвалось прежде, чем она смогла остановить себя.

Ничего из услышанного даже близко не сходилось с догадками Ильзы о том, почему она осталась сиротой. Девушка представляла себе разные версии событий, которые привели к тому, что ее оставили в приюте. В большинстве случаев девушка предполагала, что родители бросили ее, придя в ужас от того, что породили на свет. Сейчас же Ильза вернулась в мир, в котором родилась – мир, полный магии, – и она понимала, что причина крылась в другом. Она думала, что испытает облегчение, почувствует себя полноценной, но теперь, зная наверняка, что ее родители мертвы, Ильза все меньше и меньше понимала, почему ее бросили.

– Я заслуживаю знать, почему меня оставили в приюте.

Юноша выпрямился, не в силах скрыть удивления.

– Тебя там не оставили.

– Я … Меня бросили, – упрямо возразила Ильза.

Юноша медленно покачал головой.

– Тебя спрятали в Ином мире, чтобы защитить. День, когда ты появилась на свет, стал днем убийства твоих родителей.

Ильза резко втянула в себя воздух, пораженная тем, насколько больно ей было слышать о событиях, которых она не помнила, и о людях, которых она не знала.

– Как же так?

Незнакомец провел рукой по своим и без того растрепанным волосам и огляделся, словно кто-то – возможно, один из лейтенантов – намеревался их поймать. Ильзе тоже пришлось осмотреться, но вокруг не было ничего, кроме залитого лунным светом парка. Они находились слишком далеко от дома, чтобы привлечь к себе внимание.

– Твоя мать думала, что сможет склонить чашу весов к миру. Перед твоим рождением она собрала лидеров фракций и предложила ввести Принципы – правила, регулирующие применение силы. В случае нарушения Принципов в отношении другой фракции и их лидера пострадавшая сторона покарает нарушителя так, как посчитает нужным. Соблюдение Принципов – лучшая возможность жить мирной жизнью.

Правила, регулирующие применение силы. Прямо как на войне.

– Лидер каждой фракции может управлять своим кварталом, как ему заблагорассудится, но должен при этом соблюдать Принципы. Все лидеры подписали соглашение, и мир был установлен, – юноша горько рассмеялся. – Почти. Однако нашлись те, кто был не согласен. Небольшая группа пропагандистов и полных ненависти горожан, готовых их слушать, решили, что Принципы ограничивают их свободу. Вот, к примеру, пограничные посты, – незнакомец кивнул в сторону фонарей в западном краю парка. – Согласно Принципам, мы должны переходить из одного квартала в другой через них, но пропагандисты утверждают, что таким образом лидеры фракций пытаются ограничить свободу передвижения. Однако до появления Принципов никто так не считал и никаких возражений не было. Раньше приближение к границам приравнивалось к добровольному вхождению в зону военных действий.

Принципы гласят, что никто не может использовать магию за пределами своего квартала. Пропагандисты заявляют, что твоя мать плела заговор с целью сделать граждан других фракций беспомощными.

В Принципах было записано, что лидеры фракций признают Камден территорией метаморфов. Пропагандисты говорят, что это лишь начало. Если за нами закреплено место в городе, мы будем постепенно увеличивать свою территорию и численность, пока все остальные фракции не падут перед нами.

– В этом нет никакого смысла, – покачала головой Ильза. – Почему они решили, что это какой-то заговор? Ты же сказал, что лидеры всех фракций согласились с Принципами.

– Звезды, это неважно! Дело вовсе не в Принципах. Когда образовался Лондон, нас вовсе не существовало. Метаморфов называют последней формой магии. Мы на две тысячи лет моложе призраков и на сто тысяч лет – чародеев. Полноправные жители Лондона не могут терпеть друг друга, что уж говорить о нас. Тем не менее мы все равно поселились здесь и выжили. Моргана Рейвенсвуд объединила метаморфов, а затем зубами, когтями и собственной кровью отвоевала для нас Камден. С тех пор ее семья расплачивается за это. Твои родители были убиты за преступления вашей предшественницы и за желание стать лучше ее. Они были… – Юноша запнулся и покачал головой. Его пристальный взгляд неуверенно остановился на Ильзе, а затем снова сместился, чтобы найти клочок травы, к которому он теперь обращался. – Их вынудили скрываться. Однако их нашли. Насколько я понимаю, они планировали спрятать тебя в Ином мире, как только узнали, что ты скоро появишься на свет. Предполагалось, что это будет временной мерой. Только пока беспорядки немного не стихнут. Самое большее – пара лет. В Ином мире о тебе должны были позаботиться.

Позаботиться.

– Так они не оставляли меня в приюте?

– Подробностей я, увы, не знаю. Как я уже говорил, я слишком молод, чтобы делиться информацией из первых рук. Однако у твоих родителей был доверенный друг в Ином мире. Тоже метаморф. Кажется, его имя лорд Уолкотт. Он согласился заботиться о тебе до тех пор, пока здесь не станет безопасно настолько, чтобы ты смогла вернуться.

– Лорд? – Ильза горько рассмеялась, чем заслужила настороженный косой взгляд. В жизни, которой она каким-то образом лишилась, была не просто забота, хотя ее уже было более чем достаточно. Опекуном Ильзы мог стать некий богатый лорд-метаморф, который бы кормил ее и одевал в чистую одежду. Девушка спала бы в теплой постели. Ей рассказали бы о метаморфах и родителях, которые вовсе не отказались от нее. Она смеялась, возможно, лишь для того, чтобы не разрыдаться. – Тогда где же он? Этот Уолкотт.

– Мертв, – юноша произнес это слово так же мягко, как преподнес правду о ее родителях. – Он умер, когда ты была еще младенцем. Вскоре после этого Ильза Рейвенсвуд тоже умерла.

– Я… Прошу прощения, мне не послышалось?

Ильза обратила внимание на то, как незнакомец смотрит на нее, подобно зрителю, пытающемуся разгадать секрет трюка перед финальным взмахом фокусника. Еще до того, как он заговорил, девушка поняла – у него нет ответов.

– Я сказал то же самое, когда мы узнали, что ты жива. Никто из нас не поддерживал тесных контактов с Уолкоттом. Думаю, это делалось с целью не привлекать к нему излишнего внимания. Он периодически присылал нам знаки, что все в порядке, но потом вести от него перестали поступать. Когда мы отправили человека на разведку, ему сказали, что вы оба мертвы.

Ядовитый страх, которому Ильза не хотела давать названия, зародился у нее в животе.

– Кто это сказал?

– Наследница Уолкотта. Кажется, она была его экономкой. Он завещал ей все, включая опеку над тобой. Она сказала, что до самого последнего дня лично заботилась о тебе и что ты умерла у нее на руках, – медленно ответил юноша, тщательно подбирая слова. – Я запомнил все слово в слово.

Бог даровал мне этот дом, дитя, Он будет рад тому, что оказал мне Свою милость, потому что я сделаю все, что бы Он ни попросил. Я изгоню живущего внутри тебя демона, ведь такова воля Божия.

– Как ее звали?

– Боюсь, этого я не знаю, – сказал юноша, но ему и не следовало этого знать, потому что ответ у Ильзы уже был. Теперь она понимала, почему ее жизнь сложилась так, а не иначе.

Юноша выжидающе смотрел на нее.