Перевернутый город

– Пока его не убили, я не догадывалась, что это именно он сообщил Звездочету – сообщил Алиции, – где мы скрывались. Я узнала об этом два-три года назад.

Три года. Именно столько лет Элиот сотрудничал с мятежниками Харта. Ильза понимала, что между всем этим существует какая-то связь, но пока не видела ее.

– Как вы узнали правду об Элайдже?

Эстер не смотрела на Ильзу, но девушка все равно заметила, как внутри у женщины что-то сломалось.

– Я не знала правды, – она покачала головой. – Как жаль, что я не знала правды. Как жаль, что я не стала откладывать назначение лейтенантов. Гедеону было всего пятнадцать, но Элайджа, Илиас и Орен давили на меня. Они говорили, что ему нужно изучить мою позицию прежде, чем он ее получит. Я предложила сделку. Я сказала, что если они хотят видеть за столом Гедеона, то мне в таком случае хотелось бы видеть за ним и Элиота. Да, он был младше, но умнее. Он был просто создан для стратегического планирования. Этот мальчик понимал нюансы лидерства, которые твой брат до сих пор еще не усвоил. Например, такие вещи, как подотчетность и ответственность. Элиот пробыл лейтенантом всего год, когда раскрыл заговор с целью сместить меня с должности альфы. Однако он не знал, что за этим стоял Элайджа. Он знал лишь то, что кто-то из членов Зоопарка встречался с чародеями. Во времена Фиска с инакомыслием в Харте расправлялись жестоко, – продолжила Эстер, и ее глаза сверкнули одобрением, – но от недовольных действующей властью никуда не деться. Это актуальная проблема для каждой фракции. Я поручила Элиоту выследить нашего предателя и… разобраться с ним. – Эстер мрачно улыбнулась, когда Ильза вздрогнула. – Ты теперь сама прекрасно знаешь, что призрак-наемник – удивительно эффективный инструмент. Заплати ему за убийство всех присутствующих на тайной встрече, и он сделает это без лишних вопросов.

Ильза почувствовала горечь во рту. Ей не нужно было спрашивать, какой именно призрак разобрался с предателем. Она сама видела, какое болезненное напряжение висело между Элиотом и Каделлом Фаулером. Ильза жалела, что настояла на вовлечении капитана в дела Зоопарка. Лучше бы она никогда его не встречала.

Когда Эстер продолжила, ее голос дрожал. Опустевший взгляд женщины снова скользнул в сторону окна.

– Я лишь хотела иметь в подчинении больше доверенных лиц, хотела дать Элиоту возможность проявить себя. Я бы ни за что не позволила ему так страдать, если бы знала, чем закончится его расследование. Ему было… Ему было всего пятнадцать.

Я не знаю, как скорбеть по кому-то, как…

Ильзе показалось, что ее сердце сейчас расколется на две части. Элиот не хранил карманные часы своего отца, потому что он скучал по нему. Они служили напоминанием о том, что он повинен в его смерти.

– Для своего переворота Элайджа собрал больше союзников, чем ожидалось. Хотя, возможно, союзники – не слишком подходящее слово. Они понимали, в отличие от Элайджи, что влияние метаморфов ослабнет, если избавиться от фамильного рода, который их объединил. После смерти Элайджи эти люди увидели новую возможность. Они решили протянуть свои нити к новой марионетке. Они пригрозили Элиоту тем, что расскажут о предательстве Элайджи и обстоятельствах его смерти Зоопарку и его семье.

Можешь ли ты представить, на что такой человек, как Элиот, готов пойти, чтобы защитить братьев и овдовевшую мать от его ошибок?

Ильза затрясла головой.

– Я вам не верю. Вы хотите сказать, что Элиот предал Камден, чтобы защитить свою семью? Чтобы сохранить репутацию своего отца? Я в это не верю.

– Угроза разбитого сердца матери была лишь одной из причин, – с иронией сказала Эстер. – Я дала ему вторую: сделать работу на мятежников полезной для нас.

Именно это Элиот пытался объяснить Гедеону!

– Мятежникам нужна была пешка, и Элиот предоставил им себя. Однако они не думали, что за пешкой может стоять королева. Они не знали о моей причастности, но вместе мы скармливали мятежникам безобидные факты, пока Элиот собирал более полезную информацию. Его работа всегда приносила больше пользы, чем вреда. До определенного момента.

До определенного момента.

– Первые несколько попыток нападения на нас они предпринимали в одиночку, – продолжала она. – Наша оборона была слишком прочной. Элиот встречался с ними раз в две недели. Он сообщил мне, что они прячут свои лица, но в остальном они, похоже, уверены, что он находится у них под контролем. Должно быть, он изображал из себя более кроткого мальчика, чем тот, которого мы с тобой знаем. Однажды вечером он вернулся и рассказал мне об их требованиях: они хотели получить возможность попасть в Зоопарк.

Ильза закипела от гнева.

– Так вы все это время знали, что они что-то искали!

– Что-то искали или хотели что-нибудь нам подкинуть – неважно, – Эстер пренебрежительно махнула рукой. – Мы решили, что разберемся с этим позже. Элиот считал, что был близок к тому, чтобы опознать некоторых высокопоставленных мятежников. Нам просто нужно было выиграть немного времени. Гедеон должен был уехать, охрана Зоопарка ослабеть. Если бы эта проклятая поездка в Милл-Уотер не была уловкой, никакого боя бы не состоялось.

– Вы не можете винить в этом Гедеона, – сказала Ильза. – Вы могли бы все рассказать ему, но…

Эстер насмешливо хохотнула.

– Нет, моя дорогая кузина. Я уже говорила тебе, каким лидером является твой брат. Он ничего не знает о принятии трудных решений. Мы с Элиотом выкованы из одной стали. Мы понимаем, что должны делать трудный выбор, потому что более слабые духом этого не могут. Иногда у нас вообще нет выбора. Твой брат верит, что может вылепить мир вокруг так же легко, как он лепит себя. Но я, как и Элиот, усвоила, что мир вырезается из камня, а не лепится из глины, и, только если наши орудия будут достаточно острыми, мы сможем его как-то изменить.

– Вы позволили ему пройти через все это, – сказала Ильза, ощущая горячие слезы на своих щеках. – Вы позволили ему жить с постоянными угрызениями совести, а потом заставили полностью взять вину на себя.

Эстер запнулась, и ее жестокая насмешка исчезла. Она сглотнула и ответила:

– Так будет лучше.

– Лучше для вас? – процедила Ильза, не понимая, откуда в ней, опустошенной и разбитой, взялось столько гнева.

– Лучше для Гедеона. Лучше для Файфа. – Эстер закрыла глаза, словно не желая слышать собственные слова. – Это все ради Камдена.

Ради Камдена.

Это были не ее слова – это были слова Элиота. Он был готов смириться с судьбой, когда Ильза раскрыла все его карты. Он уходил из аббатства с высоко поднятой головой и чувством облегчения. С Эстер они затеяли опасную игру, но он хотел из нее выйти, хотел, чтобы его спасли. В последний момент он дрогнул, а она – нет. Может быть, они и выкованы из одной стали, но Эстер закалили сильнее, поэтому она была тверже.

Теперь настал черед Ильзы язвительно ухмыляться.

– Вы говорите о Гедеоне так, будто он – плохой лидер, но вы даже не пытались помочь ему стать хорошим альфой. Вы должны были ему все рассказать, – заявила Ильза, а потом повторила: – Вы должны были все рассказать Гедеону.

Эстер насмешливо посмотрела на девушку.

– Тебе повезло, – сказала она. – Когда мы вытащили тебя из Иного мира, Илиас хотел сделать из тебя альфу.

Ильза моргнула.

– Но я… В этом нет никакого смысла.


– О, не пойми меня неправильно. Он не ожидал, что ты будешь править. Однако я решила не потакать капризам Илиаса в ту же секунду, как меня временно назначили альфой после исчезновения Гедеона. Илиасу нужен был символ проявления силы. Он хотел заявить всему Лондону, что пропавшая принцесса Камдена вернулась. Конечно же, я отвергла его предложение, и тебе повезло. Иначе после возвращения Гедеона тебе пришлось бы отказаться от позиции лидера. Лишь тогда, дорогая кузина, может быть, ты смогла бы понять меня и мои причины.

– Но я не хочу власти.

Эстер посмотрела на Ильзу, слегка нахмурив брови, словно только что услышала ложь.

– Забавно, но, кажется, и Гедеон не хочет. – Она пугающе улыбнулась, совсем как Элиот. Ильза задалась вопросом, сможет ли она сама когда-нибудь так же хорошо научиться читать людей, как Эстер. – Я слышала тебя сегодня, когда ты защищала Элиота перед волками. Ты воспользовалась своим авторитетом, чтобы повлиять на принца Камдена.

– Я не собиралась…

– Ты проявила свой авторитет, – отрезала Эстер, – и стая позволила тебе.

Ильза покачала головой, но она уже не была уверена в том, с чем именно не согласна. Ее начало одолевать какое-то странное сонное спокойствие, в котором растворялись страх и негодование, подобно тому, как уличные фонари растворяются в тумане. Ильза едва ли могла сосредоточиться на мысли о том, что ей нужно вернуться в свою постель. Она изо всех сил пыталась подняться с дивана и уйти, когда внезапная мысль взбодрила ее.

– Вы не будете просить меня сохранить все в секрете?

Эстер едва заметно улыбнулась.

– Мы обе знаем, что в этом нет необходимости. Всем понятно, какую «угрозу» я сейчас представляю для Гедеона, – она вздохнула с напущенной надменностью. – Не бойся, дорогая кузина. Отныне и всегда я буду сидеть в своем кресле, как послушная маленькая девочка.

Эстер повернула голову, дрожащими пальцами смахнув с лица слезы.

На такой ноте Ильза не смогла бы уйти, даже если бы в ее теле сосредоточилась энергия всего мира. Кто-то должен был остаться с Эстер, чтобы стать спасательным кругом, за который она могла схватиться. Ильза понимала это даже своим сонным, перегруженным умом. Несмотря на коварную игру, затеянную кузиной, Ильза все равно понимала эту полную горечи и отчаяния женщину, как бы сложно ей ни было это признать. Ильза хотела взять Эстер за руку и сказать ей, что со временем, возможно, она сама поймет, что всегда будет иметь значение. Однако Эстер теперь притворялась, будто она одна в комнате, а Ильза чувствовала себя слишком уставшей. Девушка позволила себе откинуться на диванные подушки. Некоторое время спустя она перевернулась на бок.

– Спи, дорогая кузина, – прошептала Эстер. – Этот мир до утра никуда не денется.





Глава 42




Ильза хотела подойти к Гедеону, но осознала, что просто тайком наблюдает за ним из библиотеки. Тайные наблюдения были Ильзе не в новинку, в отличие от воссоединения с братом, о существовании которого она до недавнего времени и не знала.

Гедеон находился в саду вместе с Кассией. Двадцать минут назад он догнал ее и теперь сидел на скамейке, рассказывая чародейке всю правду, пока та неподвижно стояла перед ним, обхватив себя руками.

Все шло из рук вон плохо. С начала разговора Кассия не оттаяла ни на йоту. Хотя Ильза не могла ее винить, в душе она болела за своего брата, надеясь, что у него получится превратить неподвижную куклу в остроумную, мягкосердечную, решительную, нежную и опасную Кассию, которая нравилась Ильзе гораздо больше.

Ничего не вышло. Спустя почти час, в течение которого Ильза простояла на коленях на диванчике, приклеившись носом к оконному стеклу, Кассия развернулась и быстро зашагала в сторону дома. Гедеон остался сидеть на скамейке, обхватив голову руками.

Набравшись смелости, Ильза слезла с диванчика, поправила юбку и волосы, после чего направилась в сад, чтобы присоединиться к брату.

Гедеон, слишком занятый своими унылыми мыслями, не заметил ее приближения. Подними он голову, было бы намного проще его поприветствовать и, может, даже завести беседу.

Вместо этого Ильзе пришлось обращать на себя внимание вопросом:

– Что она сказала?

Гедеон резко вздернул голову. На его лице мелькнуло несколько эмоций: удивление, радость, смущение, а потом брат снова уныло нахмурился.

– Ничего такого, что достойно повторения в приличном обществе, – ответил он.

– Тебе разве никто не сказал? Мое общество вряд ли можно назвать приличным.

– Это я понял. – На губах Гедеона заиграла усмешка. – В этом даже есть свой особый шарм.

Повисло неловкое молчание. Ильзе хотелось сказать, что Кассия оттает, но она не была в этом уверена. Еще ей хотелось спросить, насколько нужно быть глупым, чтобы рисковать потерять ее подобным образом. Зная Кассию, Ильза могла предположить, что очень и очень глупым. Теперь, немного узнав брата лично, Ильза подозревала, что вероятность отсутствия мозгов в его голове являлась крайне высокой.

Гедеон поднялся на ноги и поманил Ильзу в глубину сада.

– Мне сказали, что ты выросла в приюте.

– Так и есть, – сказала Ильза, решив пока не вдаваться в подробности.

Гедеон резко остановился. Он взял Ильзу за плечи, развернул ее лицом к себе и оставил робкий поцелуй на ее лбу. Девушка почувствовала запах яблок и скошенной травы.

– Мне так жаль, Ильза, – произнес он ее в макушку.

Девушка вздрогнула, когда Гедеон назвал ее по имени. Она так много времени провела, мечтая о чем-то подобном, что сейчас не могла поверить в реальность происходящего.

– Прости меня за то, что не искал тебя, а просто принял факт твоей смерти. Мне не стоило так просто сдаваться. Ты заслуживаешь лучшей жизни.