Перевернутый город
Часть 11 из 72 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не всегда, но часто, – заявил насмешливый голос позади них.
Ильза обернулась и увидела молодого мужчину с темно-коричневой кожей, классически красивыми чертами лица и аккуратными усами. Прислонившись к стене, он стоял, закинув ногу на ногу и держа под мышкой трость с золотой волчьей головой. Все в его образе, начиная от кремового костюма-тройки и заканчивая сверкающими золотыми запонками, смотрелось безупречно и говорило о богатстве. У него были поблекшие карие глаза – глаза, которые, скорее всего, слабо видели, потому что их цвет напоминал выцветшую на солнце краску. Эти глаза смотрели на Ильзу со зловещим блеском из-под низко надвинутой на лоб шляпы. Ильза удивилась, что такой приличный джентльмен носит шляпу в помещении, но, возможно, этикет Уизерворда это позволял.
– Илиас, – облегченно выдохнула Кассия. – Это Ильза. Ильза, это Илиас Оверли, еще один лейтенант.
Илиас кивнул и улыбнулся, обнажая идеально белые зубы и показывая озорные ямочки на щеках.
– Волки, которые видели ваше прибытие, не преувеличили. Вы такая же красивая, как и ваша матушка.
Ильза, прищурившись, посмотрела сначала на Илиаса, потом на Кассию.
– А волки случайно не знают, почему оракулы пытались меня убить?
Брови Илиаса взлетели вверх, а его улыбка стала еще шире.
– Похоже, вы унаследовали и ее горячий нрав. – Мужчина повернулся к Кассии. – Я так понимаю, Эстер к нам не присоединится?
– Осторожнее, Илиас. Для нас с тобой она альфа Эстер, – должно быть, это была шутка, потому что Илиас усмехнулся. – И нет, к счастью. А где остальные?
– Орен завтракает, а молодой мастер Уайтлиф, скажем так, несколько занят на лужайке.
– Это… вызывает беспокойство, – пробормотала Кассия.
– Ну а выдающийся повелитель жалости к себе, без сомнения, все еще в постели. Я послал слугу позлить его, так что у нас достаточно времени, чтобы спуститься в зал заседаний, – он снова улыбнулся Ильзе. – Что ж, давай покажем нашей гостье окрестности.
Взмахом трости он пригласил Ильзу следовать за ним, после чего намеренно обошел ее так, чтобы оказаться справа. Кассия последовала за ними.
– Ильза ходила ночью в портретную галерею, – сказала Кассия. Ее голос снова звучал нервно, но, возможно, Ильзе это только показалось. – Она также разговаривала с капитаном Фаулером. – Что именно он тебе рассказал, Ильза?
Задвинув горе подальше, девушка пересказала то, что незнакомый юноша поведал ей при лунном свете. Фракции. Принципы. Гибель родителей и ее мнимая смерть. Однако если Кассия поверила в эту ложь, то Илиаса было не так-то легко одурачить. Слушая, он сосредоточенно смотрел на нее, и Ильза чувствовала, как каждый шаг в сторону от правды звенит, словно колокол.
– Этот призрак, – протянул Илиас, когда Ильза закончила. – Он прекрасно осведомлен. Учитывая, что некоторые из фактов являются конфиденциальной информацией, это особенно впечатляет. Как жаль, что он не метаморф. Мне бы такой человек пригодился в подчинении.
Опасаясь, что она слишком увлеклась собственной ложью, Ильза решила сменить тему:
– А чем у вас вообще тут занимаются лейтенанты?
Явно заметив ее маневр, Илиас понимающе улыбнулся, подыгрывая.
– Зависит от того, о каком лейтенанте идет речь, дорогая Ильза. Наша милая Кассия – гениальный казначей. Орен – посланник нашего народа.
– А что насчет вас?
Илиас улыбнулся.
– Я – торговец.
– Какое отношение имеет профессия торговца к ведению дел метаморфов?
– Я торгую знаниями. Обмениваю информацию на секреты.
В разговор вмешалась Кассия:
– Думаю, в Ином мире ты назвала бы его деятельность разведкой. Я не уверена, что торговец – хорошая аналогия, учитывая, что Илиасу запрещено входить в Дом Торговли.
Илиас, ухмыляясь еще шире, даже не взглянул в сторону Кассии. У Ильзы возникло ощущение, что он рассчитывал на то, что она будет пытаться вывести его на чистую воду, и заманивал ее в ловушку тщательно подобранными словами. Девушка знавала карманников вроде Илиаса, мальчиков и девочек, которые гордились своими былыми успехами. Сложность заключалась в том, что она никогда не знала, стоит ли ей восхищаться ими или внимательно следить за своими карманами.
– Почему запрещено?
– Единогласное решение лидеров фракций, моя дорогая. До торговли для Зоопарка я всегда искал того, кто больше всех заплатит. И что может быть лучше для раскрытия секретов, чем цитадель беззакония, именуемая Домом Торговли, – он вздохнул, словно с нежностью вспоминая те дни. – Для сбора информации метаморфы, конечно, обладают идеальным набором инструментов: каждый день мы можем выбирать новое лицо. Однако для хороших продаж мне нужно было стать узнаваемым, достойным доверия. В конце концов, мой авторитет должен был расти, – он снова сверкнул улыбкой. – Когда играешь на два фронта, нужно уметь идти в ногу со временем. Только так ты сможешь победить. В течение многих лет я совершал регулярные продажи постоянным клиентам, не обращая внимания на то, как менялись альянсы и заключались пакты. Враги становились друзьями и начинали болтать о своих источниках. Источник у них был один – ваш покорный слуга. Так я и проиграл. К счастью, когда дело касается бегства от последствий, никакое волшебство не сравнится с магией метаморфа. Призрак, даже покинув место преступления, не может перестать быть виновником полностью. Меня же оказалось трудно опознать, а значит, и поймать, поэтому лидеры фракций были вынуждены согласиться на публичный запрет, который делает множество интересных мест, включая Дом Торговли, недоступными. В случае нарушения мне грозят различного вида пытки или смерть, в зависимости от того, какому счастливчику удастся схватить меня за руку.
– Неприятно, – сказала Ильза, поморщившись.
Илиас легонько стукнул ее тростью по голове. Удивленная девушка попыталась увернуться, но не успела.
– Да, именно так. Однако там, где я видел только поражение, ваша изобретательная матушка разглядела возможность. «Открой себя заново, – сказала она мне. – Ты проделывал это по двадцать раз в неделю на протяжении всей жизни». Лиандра не видела смысла в том, чтобы свернуть мне шею, когда у меня был такой огромный потенциал. Поэтому она пустила в ход тираду о долге и чести, и, должен признать, ее слова задели за живое. С тех пор я заведую, как мы любим говорить, коммуникациями Зоопарка. Когда Лиандра погибла вместе с огромным количеством своих лейтенантов, Эстер предложила мне должность, которую я занимаю сейчас.
Ильза нахмурилась. Ее мать умерла семнадцать лет назад, а Илиас не выглядел достаточно старым, чтобы при жизни Лиандры быть хотя бы двенадцатилетним. Однако, с другой стороны, к двенадцати годам Ильзе тоже запретили появляться во многих местах, и, возможно, Илиас был не по годам развит. Хотя…
– Разве ваше лицо не дергается, когда вы его меняете? – спросила Ильза, чем заслужила любопытный взгляд Кассии и медленно расплывающуюся улыбку Илиаса. – Когда я меняю свое лицо, оно немного подрагивает… По нему как будто идут судороги.
Илиас пожал плечами.
– Неизбежный побочный эффект вашей магии. Впрочем, как и моей, и всех метаморфов, которых я когда-либо знал.
– Тогда как же вы обманываете людей? – Она изучала его профиль, но, если, как Ильза подозревала, он действительно не носил свое собственное лицо, ничто не выдавало его маскировку. – Одно дело в Ином мире, там я выгляжу так, будто у меня какой-то нервный тик. Здесь же, держу пари, все понимают, когда метаморф пытается выдать себя за кого-то другого.
– Но ведь именно в этом вся прелесть! – воскликнул Илиас, останавливая их. Кассия пробормотала что-то похожее на «небо и земля» и с тоской посмотрела в коридор, словно замышляя побег. – Превращаться в животных всегда весело, но менять лица – это искусство. Вы раньше использовали маскировку? Испытывали необходимость сойти за кого-то другого?
– Постоянно. – Ильза рассказала ему о представлении, в финале которого она перевоплощалась в Великого Бальтазара.
– О, браво! Так скажите мне, как вы избегаете того, чтобы ваши восхищенные зрители не обнаружили обман?
– Меня скрывает свет, – сказала Ильза. – Мы специально настраивали его так, чтобы он светил очень ярко.
– Освещение! Самый первый инструмент, – с улыбкой, полной озорства, Илиас небрежно приподнял поля своей шляпы и осторожно шагнул вправо, выступая из тени на солнечный свет. На долю секунды, когда его шляпа сдвинулась и солнце осветило лицо, Ильза заметила дрожь прямо над его левым глазом. Когда он вышел из пятна света и позволил краю шляпы снова затенить его лицо, дрожь исчезла. Если Ильза внимательно всматривалась в это место, она могла поклясться, что видела подергивания, но только потому, что уже знала об их наличии. – Нужно учитывать, в каком освещении вы находитесь. Это долгий и трудный процесс. Также необходимо понимать, под каким углом на вас смотрят.
Он повернулся, словно собираясь вернуться туда, откуда они пришли, и провел большим пальцем по подбородку, привлекая внимание к подергиванию правого уголка рта. Уязвимость его магии была заметна всего секунду, а потом Илиас снова повернулся, и она скрылась из виду. Ильза была поражена. Он решил продемонстрировать ей свои хитрости еще до того, как она об этом попросила. Илиас жил обманом, причем, вероятно, так давно, что ложь стала его второй натурой. Он заметил, как Ильза разинула рот, и снова сверкнул своей идеальной фальшивой улыбкой.
– Перенаправление внимания – это половина всей магии, моя дорогая Ильза.
Ильза улыбнулась.
– Кое-что мне об этом известно.
– Я в этом и не сомневался.
Они пошли дальше. Кассия и Илиас провели Ильзу по первому и второму этажам. Илиас расхваливал архитектуру и дизайн интерьера, рассказывая о том, как восемьдесят самых лучших строителей возвели Зоопарк за сто двадцать дней. Витражный купол над вестибюлем был сделан шестьдесят лет назад. Обои в тридцати двух вариантах заказывались у самого известного декоратора в стране, который, Ильза была уверена, не существовал в Ином мире, однако все это были не те подробности, на которые девушка втайне надеялась.
– Прошу прощения, сэр…
– Просто Илиас, пожалуйста. Мне невыносимо слышать «сэр», и я, естественно, не потерплю, чтобы меня называли господином Оверли. Им был мой отец, и чем меньше мы о нем вспоминаем, тем лучше, – он подмигнул Ильзе и сверкнул идеальными зубами.
– В таком случае, Илиас. Моя мать. – Ильза замолчала, чувствуя, как эти слова слетают с губ. Ее мать. – Она ведь выросла здесь?
– Не только ваша мать. Шесть поколений Рейнвенсвудов жили здесь и управляли Камденом в течение ста тридцати лет.
Ильза прикусила щеку изнутри, колеблясь над следующим вопросом.
– А какой она была?
Неудержимая яркая улыбка Илиаса смягчилась. Кассия шла впереди, словно давая им немного времени наедине.
– Грозной, – благоговейно произнес Илиас. – Не поймите меня неправильно, она не была лидером, внушающим страх. Она в этом не нуждалась. Лиандра была женщиной, которая знала, как добиться своего и заставить жертву думать, что это была ее блестящая идея. Она была манипулятором. – Он замолчал и взглянул на Ильзу, словно опасаясь, что его слова звучали слишком резко. Однако девушке понравилось услышанное. Манипулятор может быть добрым, но не потерпит, чтобы об него вытирали ноги. Ильзе нравилось думать о своей матери в таком свете.
– Продолжайте, – сказала она.
– Она была тихой. Говорила меньше, чем любой лидер, которого я когда-либо знал, – сказал Илиас и расплылся в улыбке. – А торгуясь по поводу своей независимости, я узнал их всех. Однако именно слова Лиандры я помню лучше всего. Видите ли, то, что она говорила, всегда имело вес.
– А мой отец? Вы тоже его знали?
– Знал ли я его? Я занял его должность.
– Он был шпионом?
Илиас приложил руку к груди, будто ее слова нанесли ему оскорбление.
– Он был торговцем тайнами, моя дорогая. Одним из лучших, каких я когда-либо знал. Он обладал невероятным талантом, но совсем его не ценил. Вот почему ваша матушка завербовала меня. Тистер хотел только одного – создать семью и стать верным мужем. А еще – играть в шахматы. Этот человек был по-дьявольски беспощадным шахматистом. Он научил играть и вашу матушку, после чего они проводили много вечеров, соревнуясь в стратегии и сообразительности.
Они дошли до главной лестницы. За ней коридор заканчивался двойными дверями, еще более величественными, чем те, которые вели в покои Эстер. Ильза кивнула в их сторону.
– Это еще одна спальня?
– Это самые большие комнаты в доме. – Илиас погладил свою трость, глядя на Кассию.
Он не двинулся с места. Кассия даже не подняла взгляда в сторону двери.
– Так что, мы можем их осмотреть? – спросила Ильза. – Держу пари, там все очень грандиозно.
Ильза не была наивной. Когда Илиас провел ее в комнату, она заметила его явное нежелание заходить внутрь. Кассия еще меньше радовалась внезапной экскурсии. Она осталась стоять в коридоре, когда остальные переступили порог.
Все было, как и предсказывала Ильза, невероятно грандиозным.
Они вошли в гостиную, где высокие окна отбрасывали утренний свет на богато украшенную мебель. Лучи солнца танцевали на хрустальной люстре на потолке. Замысловатая каминная полка, вырезанная из темного дерева, тянулась вдоль одной из стен комнаты. Золотые блики на персидском ковре сверкали, как драгоценные камни. Ильзе захотелось присесть на корточки и выяснить, правда ли, что богатые люди вплетают настоящее золото в свои ковры, а потом ходят по ним, как по земле?
За еще одной дверью располагался кабинет с полками книг в кожаных переплетах и с золотым тиснением. Перед окном стоял настолько большой письменный стол, что владелец банка мог бы пересчитать за ним все свое состояние. За кабинетом располагалась спальня. Величественная кровать с балдахином, украшенная резными панелями с изображением всевозможных животных, занимала центр комнаты, а зеленые шторы и обои превращали пространство в пышные дикие джунгли.
Ильза вдохнула запах мебельной полировки и свежих гардений, вазы с которыми были расставлены в нескольких местах. Она прислушивалась к странной тишине, наполнявшей комнаты. Илиас ничего не сказал, когда девушка провела рукой по тонкой отделочной ткани дивана и прохладному мрамору консоли. Он не стал рассказывать истории или обращать ее внимание на какие-то интересные вещи. Было очевидно, что эти комнаты не использовались, поскольку они были холодными и тихими, но все равно содержались так, будто в любой момент могли понадобиться какому-то призрачному обитателю. Полный на четверть графин ликера покоился на барной стойке. Бумаги на столе были нетронуты. На карточном столике у окна лежала разложенная шахматная доска, фигуры на которой стояли в беспорядке наполовину сыгранной партии. Не нужно быть гением, чтобы понять: родители Ильзы когда-то жили здесь. Неужели все годы после их смерти эти комнаты поддерживали в чистоте и порядке, как какое-то священное место?
Ильза обернулась и увидела молодого мужчину с темно-коричневой кожей, классически красивыми чертами лица и аккуратными усами. Прислонившись к стене, он стоял, закинув ногу на ногу и держа под мышкой трость с золотой волчьей головой. Все в его образе, начиная от кремового костюма-тройки и заканчивая сверкающими золотыми запонками, смотрелось безупречно и говорило о богатстве. У него были поблекшие карие глаза – глаза, которые, скорее всего, слабо видели, потому что их цвет напоминал выцветшую на солнце краску. Эти глаза смотрели на Ильзу со зловещим блеском из-под низко надвинутой на лоб шляпы. Ильза удивилась, что такой приличный джентльмен носит шляпу в помещении, но, возможно, этикет Уизерворда это позволял.
– Илиас, – облегченно выдохнула Кассия. – Это Ильза. Ильза, это Илиас Оверли, еще один лейтенант.
Илиас кивнул и улыбнулся, обнажая идеально белые зубы и показывая озорные ямочки на щеках.
– Волки, которые видели ваше прибытие, не преувеличили. Вы такая же красивая, как и ваша матушка.
Ильза, прищурившись, посмотрела сначала на Илиаса, потом на Кассию.
– А волки случайно не знают, почему оракулы пытались меня убить?
Брови Илиаса взлетели вверх, а его улыбка стала еще шире.
– Похоже, вы унаследовали и ее горячий нрав. – Мужчина повернулся к Кассии. – Я так понимаю, Эстер к нам не присоединится?
– Осторожнее, Илиас. Для нас с тобой она альфа Эстер, – должно быть, это была шутка, потому что Илиас усмехнулся. – И нет, к счастью. А где остальные?
– Орен завтракает, а молодой мастер Уайтлиф, скажем так, несколько занят на лужайке.
– Это… вызывает беспокойство, – пробормотала Кассия.
– Ну а выдающийся повелитель жалости к себе, без сомнения, все еще в постели. Я послал слугу позлить его, так что у нас достаточно времени, чтобы спуститься в зал заседаний, – он снова улыбнулся Ильзе. – Что ж, давай покажем нашей гостье окрестности.
Взмахом трости он пригласил Ильзу следовать за ним, после чего намеренно обошел ее так, чтобы оказаться справа. Кассия последовала за ними.
– Ильза ходила ночью в портретную галерею, – сказала Кассия. Ее голос снова звучал нервно, но, возможно, Ильзе это только показалось. – Она также разговаривала с капитаном Фаулером. – Что именно он тебе рассказал, Ильза?
Задвинув горе подальше, девушка пересказала то, что незнакомый юноша поведал ей при лунном свете. Фракции. Принципы. Гибель родителей и ее мнимая смерть. Однако если Кассия поверила в эту ложь, то Илиаса было не так-то легко одурачить. Слушая, он сосредоточенно смотрел на нее, и Ильза чувствовала, как каждый шаг в сторону от правды звенит, словно колокол.
– Этот призрак, – протянул Илиас, когда Ильза закончила. – Он прекрасно осведомлен. Учитывая, что некоторые из фактов являются конфиденциальной информацией, это особенно впечатляет. Как жаль, что он не метаморф. Мне бы такой человек пригодился в подчинении.
Опасаясь, что она слишком увлеклась собственной ложью, Ильза решила сменить тему:
– А чем у вас вообще тут занимаются лейтенанты?
Явно заметив ее маневр, Илиас понимающе улыбнулся, подыгрывая.
– Зависит от того, о каком лейтенанте идет речь, дорогая Ильза. Наша милая Кассия – гениальный казначей. Орен – посланник нашего народа.
– А что насчет вас?
Илиас улыбнулся.
– Я – торговец.
– Какое отношение имеет профессия торговца к ведению дел метаморфов?
– Я торгую знаниями. Обмениваю информацию на секреты.
В разговор вмешалась Кассия:
– Думаю, в Ином мире ты назвала бы его деятельность разведкой. Я не уверена, что торговец – хорошая аналогия, учитывая, что Илиасу запрещено входить в Дом Торговли.
Илиас, ухмыляясь еще шире, даже не взглянул в сторону Кассии. У Ильзы возникло ощущение, что он рассчитывал на то, что она будет пытаться вывести его на чистую воду, и заманивал ее в ловушку тщательно подобранными словами. Девушка знавала карманников вроде Илиаса, мальчиков и девочек, которые гордились своими былыми успехами. Сложность заключалась в том, что она никогда не знала, стоит ли ей восхищаться ими или внимательно следить за своими карманами.
– Почему запрещено?
– Единогласное решение лидеров фракций, моя дорогая. До торговли для Зоопарка я всегда искал того, кто больше всех заплатит. И что может быть лучше для раскрытия секретов, чем цитадель беззакония, именуемая Домом Торговли, – он вздохнул, словно с нежностью вспоминая те дни. – Для сбора информации метаморфы, конечно, обладают идеальным набором инструментов: каждый день мы можем выбирать новое лицо. Однако для хороших продаж мне нужно было стать узнаваемым, достойным доверия. В конце концов, мой авторитет должен был расти, – он снова сверкнул улыбкой. – Когда играешь на два фронта, нужно уметь идти в ногу со временем. Только так ты сможешь победить. В течение многих лет я совершал регулярные продажи постоянным клиентам, не обращая внимания на то, как менялись альянсы и заключались пакты. Враги становились друзьями и начинали болтать о своих источниках. Источник у них был один – ваш покорный слуга. Так я и проиграл. К счастью, когда дело касается бегства от последствий, никакое волшебство не сравнится с магией метаморфа. Призрак, даже покинув место преступления, не может перестать быть виновником полностью. Меня же оказалось трудно опознать, а значит, и поймать, поэтому лидеры фракций были вынуждены согласиться на публичный запрет, который делает множество интересных мест, включая Дом Торговли, недоступными. В случае нарушения мне грозят различного вида пытки или смерть, в зависимости от того, какому счастливчику удастся схватить меня за руку.
– Неприятно, – сказала Ильза, поморщившись.
Илиас легонько стукнул ее тростью по голове. Удивленная девушка попыталась увернуться, но не успела.
– Да, именно так. Однако там, где я видел только поражение, ваша изобретательная матушка разглядела возможность. «Открой себя заново, – сказала она мне. – Ты проделывал это по двадцать раз в неделю на протяжении всей жизни». Лиандра не видела смысла в том, чтобы свернуть мне шею, когда у меня был такой огромный потенциал. Поэтому она пустила в ход тираду о долге и чести, и, должен признать, ее слова задели за живое. С тех пор я заведую, как мы любим говорить, коммуникациями Зоопарка. Когда Лиандра погибла вместе с огромным количеством своих лейтенантов, Эстер предложила мне должность, которую я занимаю сейчас.
Ильза нахмурилась. Ее мать умерла семнадцать лет назад, а Илиас не выглядел достаточно старым, чтобы при жизни Лиандры быть хотя бы двенадцатилетним. Однако, с другой стороны, к двенадцати годам Ильзе тоже запретили появляться во многих местах, и, возможно, Илиас был не по годам развит. Хотя…
– Разве ваше лицо не дергается, когда вы его меняете? – спросила Ильза, чем заслужила любопытный взгляд Кассии и медленно расплывающуюся улыбку Илиаса. – Когда я меняю свое лицо, оно немного подрагивает… По нему как будто идут судороги.
Илиас пожал плечами.
– Неизбежный побочный эффект вашей магии. Впрочем, как и моей, и всех метаморфов, которых я когда-либо знал.
– Тогда как же вы обманываете людей? – Она изучала его профиль, но, если, как Ильза подозревала, он действительно не носил свое собственное лицо, ничто не выдавало его маскировку. – Одно дело в Ином мире, там я выгляжу так, будто у меня какой-то нервный тик. Здесь же, держу пари, все понимают, когда метаморф пытается выдать себя за кого-то другого.
– Но ведь именно в этом вся прелесть! – воскликнул Илиас, останавливая их. Кассия пробормотала что-то похожее на «небо и земля» и с тоской посмотрела в коридор, словно замышляя побег. – Превращаться в животных всегда весело, но менять лица – это искусство. Вы раньше использовали маскировку? Испытывали необходимость сойти за кого-то другого?
– Постоянно. – Ильза рассказала ему о представлении, в финале которого она перевоплощалась в Великого Бальтазара.
– О, браво! Так скажите мне, как вы избегаете того, чтобы ваши восхищенные зрители не обнаружили обман?
– Меня скрывает свет, – сказала Ильза. – Мы специально настраивали его так, чтобы он светил очень ярко.
– Освещение! Самый первый инструмент, – с улыбкой, полной озорства, Илиас небрежно приподнял поля своей шляпы и осторожно шагнул вправо, выступая из тени на солнечный свет. На долю секунды, когда его шляпа сдвинулась и солнце осветило лицо, Ильза заметила дрожь прямо над его левым глазом. Когда он вышел из пятна света и позволил краю шляпы снова затенить его лицо, дрожь исчезла. Если Ильза внимательно всматривалась в это место, она могла поклясться, что видела подергивания, но только потому, что уже знала об их наличии. – Нужно учитывать, в каком освещении вы находитесь. Это долгий и трудный процесс. Также необходимо понимать, под каким углом на вас смотрят.
Он повернулся, словно собираясь вернуться туда, откуда они пришли, и провел большим пальцем по подбородку, привлекая внимание к подергиванию правого уголка рта. Уязвимость его магии была заметна всего секунду, а потом Илиас снова повернулся, и она скрылась из виду. Ильза была поражена. Он решил продемонстрировать ей свои хитрости еще до того, как она об этом попросила. Илиас жил обманом, причем, вероятно, так давно, что ложь стала его второй натурой. Он заметил, как Ильза разинула рот, и снова сверкнул своей идеальной фальшивой улыбкой.
– Перенаправление внимания – это половина всей магии, моя дорогая Ильза.
Ильза улыбнулась.
– Кое-что мне об этом известно.
– Я в этом и не сомневался.
Они пошли дальше. Кассия и Илиас провели Ильзу по первому и второму этажам. Илиас расхваливал архитектуру и дизайн интерьера, рассказывая о том, как восемьдесят самых лучших строителей возвели Зоопарк за сто двадцать дней. Витражный купол над вестибюлем был сделан шестьдесят лет назад. Обои в тридцати двух вариантах заказывались у самого известного декоратора в стране, который, Ильза была уверена, не существовал в Ином мире, однако все это были не те подробности, на которые девушка втайне надеялась.
– Прошу прощения, сэр…
– Просто Илиас, пожалуйста. Мне невыносимо слышать «сэр», и я, естественно, не потерплю, чтобы меня называли господином Оверли. Им был мой отец, и чем меньше мы о нем вспоминаем, тем лучше, – он подмигнул Ильзе и сверкнул идеальными зубами.
– В таком случае, Илиас. Моя мать. – Ильза замолчала, чувствуя, как эти слова слетают с губ. Ее мать. – Она ведь выросла здесь?
– Не только ваша мать. Шесть поколений Рейнвенсвудов жили здесь и управляли Камденом в течение ста тридцати лет.
Ильза прикусила щеку изнутри, колеблясь над следующим вопросом.
– А какой она была?
Неудержимая яркая улыбка Илиаса смягчилась. Кассия шла впереди, словно давая им немного времени наедине.
– Грозной, – благоговейно произнес Илиас. – Не поймите меня неправильно, она не была лидером, внушающим страх. Она в этом не нуждалась. Лиандра была женщиной, которая знала, как добиться своего и заставить жертву думать, что это была ее блестящая идея. Она была манипулятором. – Он замолчал и взглянул на Ильзу, словно опасаясь, что его слова звучали слишком резко. Однако девушке понравилось услышанное. Манипулятор может быть добрым, но не потерпит, чтобы об него вытирали ноги. Ильзе нравилось думать о своей матери в таком свете.
– Продолжайте, – сказала она.
– Она была тихой. Говорила меньше, чем любой лидер, которого я когда-либо знал, – сказал Илиас и расплылся в улыбке. – А торгуясь по поводу своей независимости, я узнал их всех. Однако именно слова Лиандры я помню лучше всего. Видите ли, то, что она говорила, всегда имело вес.
– А мой отец? Вы тоже его знали?
– Знал ли я его? Я занял его должность.
– Он был шпионом?
Илиас приложил руку к груди, будто ее слова нанесли ему оскорбление.
– Он был торговцем тайнами, моя дорогая. Одним из лучших, каких я когда-либо знал. Он обладал невероятным талантом, но совсем его не ценил. Вот почему ваша матушка завербовала меня. Тистер хотел только одного – создать семью и стать верным мужем. А еще – играть в шахматы. Этот человек был по-дьявольски беспощадным шахматистом. Он научил играть и вашу матушку, после чего они проводили много вечеров, соревнуясь в стратегии и сообразительности.
Они дошли до главной лестницы. За ней коридор заканчивался двойными дверями, еще более величественными, чем те, которые вели в покои Эстер. Ильза кивнула в их сторону.
– Это еще одна спальня?
– Это самые большие комнаты в доме. – Илиас погладил свою трость, глядя на Кассию.
Он не двинулся с места. Кассия даже не подняла взгляда в сторону двери.
– Так что, мы можем их осмотреть? – спросила Ильза. – Держу пари, там все очень грандиозно.
Ильза не была наивной. Когда Илиас провел ее в комнату, она заметила его явное нежелание заходить внутрь. Кассия еще меньше радовалась внезапной экскурсии. Она осталась стоять в коридоре, когда остальные переступили порог.
Все было, как и предсказывала Ильза, невероятно грандиозным.
Они вошли в гостиную, где высокие окна отбрасывали утренний свет на богато украшенную мебель. Лучи солнца танцевали на хрустальной люстре на потолке. Замысловатая каминная полка, вырезанная из темного дерева, тянулась вдоль одной из стен комнаты. Золотые блики на персидском ковре сверкали, как драгоценные камни. Ильзе захотелось присесть на корточки и выяснить, правда ли, что богатые люди вплетают настоящее золото в свои ковры, а потом ходят по ним, как по земле?
За еще одной дверью располагался кабинет с полками книг в кожаных переплетах и с золотым тиснением. Перед окном стоял настолько большой письменный стол, что владелец банка мог бы пересчитать за ним все свое состояние. За кабинетом располагалась спальня. Величественная кровать с балдахином, украшенная резными панелями с изображением всевозможных животных, занимала центр комнаты, а зеленые шторы и обои превращали пространство в пышные дикие джунгли.
Ильза вдохнула запах мебельной полировки и свежих гардений, вазы с которыми были расставлены в нескольких местах. Она прислушивалась к странной тишине, наполнявшей комнаты. Илиас ничего не сказал, когда девушка провела рукой по тонкой отделочной ткани дивана и прохладному мрамору консоли. Он не стал рассказывать истории или обращать ее внимание на какие-то интересные вещи. Было очевидно, что эти комнаты не использовались, поскольку они были холодными и тихими, но все равно содержались так, будто в любой момент могли понадобиться какому-то призрачному обитателю. Полный на четверть графин ликера покоился на барной стойке. Бумаги на столе были нетронуты. На карточном столике у окна лежала разложенная шахматная доска, фигуры на которой стояли в беспорядке наполовину сыгранной партии. Не нужно быть гением, чтобы понять: родители Ильзы когда-то жили здесь. Неужели все годы после их смерти эти комнаты поддерживали в чистоте и порядке, как какое-то священное место?