Переступить черту
Часть 7 из 58 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Босх.
– Это я, – сказал Холлер. – Как дела?
– Дела идут.
– Ты все еще читаешь досье?
– Дошел примерно до середины.
– И?..
– И пока ничего. Надо дочитать.
– Я просто подумал, что ты мог бы уже…
– Слушай, Мик, не дави на меня. Я делаю то, что надо сделать. Если, прочитав все это, я решу двигаться дальше, то сообщу тебе об этом. Или брошу все и верну досье.
– Ну хорошо, хорошо.
– Я позвоню.
Босх прервал соединение и продолжил изучение дома. К ящику для растений, стоявшему у входных дверей, было прикреплено предупреждение: «ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА». В прочитанной им половине досье ничего не говорилось о собаке. Он задумался, барабаня пальцами по рулю. Если бы у Паркс и ее мужа действительно была собака, это упомянули бы с самого начала. Домашние любимцы всегда оставляют следы своего пребывания в жилище, и любое расследование принимает это во внимание. Очевидно, на самом деле собаки не было, и объявление служило лишь средством устрашения. Если у вас нет собаки, притворитесь хотя бы, что она есть. Вопрос был в том, знал ли об этом убийца. И если знал, то откуда?
Босх тронулся с места и поехал по Орландо обратно. На бульваре Санта-Моника он повернул к востоку, в сторону своего дома, но в районе Фэрфакс притормозил у кофейни «Старбакс». Заплатив на этот раз за четырехчасовую стоянку, он с досье под мышкой направился внутрь.
Взяв стакан с дымящимся кофе, он прошел в дальний угол за круглый столик. Тот был слишком мал, чтобы раскладывать на нем бумаги, поэтому Босх достал только распечатку хронологического журнала. Прежде чем продолжить чтение, он вытащил из кармана рубашки ручку и написал на клапане папки лишь одно слово: «Собака?»
Его заключение относительно собаки надо было проверить. Он вывел это слово почти бессознательно, как ответ на вопрос, возникший у него во время наблюдения за домом. Написав же его, Босх подумал, что это незначительное действие является, по сути, весомым шагом к решению взяться за данное дело. Но прежде он должен был спросить самого себя: настолько ли ему надоело болтаться неприкаянным, что он готов переступить черту и работать на человека, обвиняемого в убийстве? Ибо именно так фактически и будет, если он согласится на предложение брата. Холлер был уважаемым адвокатом, но его клиент был заключен в тюрьму как преступник, виновный в изнасиловании, избиении и убийстве женщины.
Босх почувствовал страх, что ему придется испытать унижение. Вспомнились другие полицейские, вышедшие на пенсию и согласившиеся работать на адвокатов или даже в Управлении государственных защитников. Он сам в свое время, узнав, что кто-то из его коллег решился на такое, прерывал отношения с ним, словно тот был преступником.
А теперь…
Он глотнул обжигающего кофе, постарался прогнать неприятные мысли и принялся читать досье дальше.
Из студии Корнелл и Шмидт повезли художника в Линвуд-стейшн, где занимали кабинет в сыскном бюро. Допрос длился недолго и был полностью запротоколирован в хронологическом журнале. Стоило им задать Фостеру несколько вопросов, как он понял, что вляпался в очень нехорошую историю, и потребовал в адвокаты Микки Холлера.
Детективы не сообщили Фостеру о том, что его ДНК была обнаружена на месте преступления. Они пытались выманить у него признание с налета, но попытка не удалась. Корнелл прежде всего зачитал Фостеру его конституционные права – верный способ напугать даже такого допрашиваемого, который охотно дает показания.
* * *
Корнелл. Итак, мистер Фостер, вы не против побеседовать с нами, ответить на некоторые вопросы, прояснить кое-какие детали?
Фостер. Я в принципе не против, но о чем вы хотите беседовать? В чем вы меня подозреваете?
Корнелл. Мы хотим поговорить о Лекси Паркс. Вы ведь знаете ее?
Фостер. Имя звучит знакомо, но не скажу почему. Может, она купила у меня какую-нибудь картину или это мать кого-то из детей, которые занимаются у меня в студии?
Корнелл. Нет, сэр, Лекси Паркс не покупала у вас картин. Это женщина из Западного Голливуда. Вы помните, как были у нее дома?
Фостер. В Западном Голливуде? Нет, я не был там.
Корнелл. А как насчет Винса Гаррика? Его вы знаете?
Фостер. Нет, не знаю. Кто это?
Корнелл. Это муж Лекси Паркс, помощник шерифа. Вы встречались с ним, когда он работал в этом бюро?
Фостер. Да не знаю я его. Я вообще никогда здесь не был до сих пор.
Шмидт. Мистер Фостер, скажите, где вы провели ночь с восьмого на девятое февраля этого года? Где вы были в ту ночь с субботы на воскресенье?
Фостер. Откуда мне знать? Это было почти два месяца назад. Я могу только сказать, что все вечера я либо провожу с семьей и укладываю детей спать, либо работаю у себя в студии. Часто я задерживаюсь там допоздна, чтобы что-то закончить. Я никого ничему не учу так поздно, а пишу свои картины. Люди делают мне заказы и платят за них, так что приходится работать. Вечером я либо дома, либо в студии, больше нигде. Я знаю свои права и вижу, что вы что-то задумали, поэтому мне, наверное, нужен адвокат. Я хочу, чтобы меня защищал Микки Холлер, но в чем тут дело – не представляю.
Корнелл. Тогда давайте запротоколируем все с самого начала. Скажите, почему вы выбрали Лекси Паркс?
Фостер. Для чего выбрал? Я не знаю ее и не представляю, о чем вы говорите.
Корнелл. Ну как же, вы ведь убили ее? Избили до смерти и затем изнасиловали.
Фостер. Да вы свихнулись! Нет, вы действительно не в себе. Я требую этого чертова адвоката. Немедленно.
Корнелл. Ну да, ничего другого мы от тебя и не ожидали, козел. Адвокат уже летит сюда во всю прыть.
Шмидт. Не лучше ли вам сразу чистосердечно признаться, пока есть время? Если вы втянете в это дело адвоката, мы уже ничем не сможем помочь вам.
Фостер. Я требую моего долбаного адвоката.
Шмидт. Вы получите его. Но он не может объяснить, почему мы нашли вашу ДНК у Лекси Паркс. Только вы знаете это.
Фостер. Какую ДНК?! Господи, да что происходит? Что вы… Да вы просто запугиваете меня! Я никого не убивал. Я требую адвоката, а вам я больше ничего не скажу.
Корнелл. В таком случае встаньте, сэр. Вы арестованы по обвинению в убийстве Лекси Паркс.
Конец протокола.
* * *
Босх дважды прочитал этот протокол и подумал, что надо бы попросить Холлера достать видеозапись. Кабинет почти наверняка был оснащен видеокамерой. Если он займется этим делом, то ему понадобится увидеть жесты и мимику Фостера, услышать, как он говорит. Это даст ему гораздо больше, чем распечатка. Однако уже из текста протокола было ясно, что Фостер никак не ожидал подобных вопросов о Лекси Паркс. В его словах звучало неподдельное удивление, за которым последовала паника. Правда, Босх понимал, что это ничего не значит. Убийства на сексуальной почве совершаются обычно психопатами, которые, как правило, обладают врожденной способностью лгать и в случае необходимости прикидываться удивленными и напуганными. Психопаты – большие притворщики.
Он обратил внимание на одно из высказываний Корнелла. Детектив обвинил Фостера в том, что тот избил Лекси Паркс до смерти и затем изнасиловал ее. Босх еще не знакомился с результатами аутопсии и впервые столкнулся с предположением, что изнасилование было совершено post mortem[11]. Если Корнелл сказал это на основании обнаруженных следствием фактов, то это существенно меняло психологическую картину преступления.
Далее в досье описывались попытки Корнелла и Шмидт найти связь между Да’Куаном Фостером и Лекси Паркс. Либо убийство было связано с работой Гаррика и продиктовано желанием отомстить, либо все произошло в результате случайной встречи преступника и его жертвы, что больше соответствовало характеру преступления. Но все попытки сыщиков ни к чему не привели. Как заявил на допросе Фостер, он никогда прежде не был в бюро Линвуд-стейшн, где Винсент Гаррик работал пять лет назад. Никаких фактов, опровергающих это заявление, Корнеллу и Шмидт найти не удалось, да и странно было бы со стороны члена банды «Роллинг Крипс», хозяйничавшей в Леймерт-Парке, отправляться с преступными намерениями в расположенный гораздо восточнее Линвуд. Его территория принадлежала «Бладзам», и такие выходки были бы грубым нарушением законов криминального мира.
Корнелл и Шмидт вели поиски в двух разных направлениях: он изучал прошлое Фостера, выискивая его связь с Гарриком и районом Линвуд в целом, а она сосредоточилась на сексуально-психологической версии преступления. Задача Шмидт была труднее, так как по данной версии все зависело от случайной встречи Паркс и Фостера. Лекси, к своему несчастью, просто попалась на глаза сексуально озабоченному садисту, высматривавшему жертву. К этому времени Босх уже достаточно хорошо познакомился с данным делом, чтобы убедиться подобно двум детективам, что убийца действовал не спонтанно. Все указывало на то, что он выследил женщину и спланировал преступление. На эту мысль Босха навело вывешенное предупреждение о злой собаке. Сыщики удостоверились, что собаки в доме нет, и убийца, похоже, знал это, а значит, заранее присматривался к дому. Такие факты, как отключенная сигнализация и отсутствие мужа, работавшего в ночную смену, также подтверждали это предположение.
Шмидт скрупулезно проследила за всеми действиями Лекси Паркс в последние шесть недель ее жизни, стремясь определить, где жертва и Фостер могли пересечься. Она потратила несколько сотен часов на просмотр видеозаписей камер наблюдения, встречавшихся на пути Паркс, но Фостера ни на одной из них не заметила. Босх знал, что на этом этапе расследование может пойти в ошибочном направлении. Подозреваемый находился под стражей; на руках у сыщиков имелись совершенно определенные результаты теста ДНК. Другие сочли бы, что это верняк и дело завершено. Но Корнелл и Шмидт на этом не успокоились. Они искали дополнительную информацию, однако двигались вперед, словно в туннеле, – поле их зрения сузилось, они видели только одну цель впереди.
«Может быть, Шмидт все же присматривалась к другим лицам на видео, когда искала Фостера?» – подумал Босх.
Он сделал запись на папке: не забыть попросить Холлера добиться доступа ко всем видеозаписям, собранным Тарой Шмидт.
В хронологическом журнале вскользь упоминался еще один свидетель, допрошенный Корнеллом и обозначенный аббревиатурой СА, которую Босх расшифровал как «свидетель по алиби». Подобные аббревиатуры часто использовались, чтобы обезопасить тех, кому не был присвоен статус конфиденциального информатора. СА мог подтвердить алиби подозреваемого или опровергнуть его. Корнелл сделал запись, что встретился с СА спустя неделю после ареста Фостера и что их беседа длилась один час.
Босх бегло просмотрел оставшиеся страницы раздела и не нашел там ничего примечательного, кроме записей о завершении дела и о подготовке к слушанию в суде. Хотя фактов, связывающих Лекси Паркс с Фостером, установить не удалось, ДНК подозреваемого, обнаруженная на месте преступления, всегда (за исключением дела О. Дж. Симпсона за двадцать лет до этого) считается достаточной уликой для выдвижения официального обвинения. Корнелл, Шмидт и назначенный прокурор были во всеоружии и твердо стояли на ногах. В апреле состоялось предварительное слушание дела, теперь они ждали судебного разбирательства.
Обвинителем была женщина, что всегда является преимуществом при разборе преступлений на сексуальной почве. Звали ее Эллен Таскер. Босху приходилось сотрудничать с ней по нескольким делам. Она была толковым прокурором и вполне оправдывала свою фамилию[12], если дело было грамотно подготовлено. В окружной прокуратуре она прослужила много лет, не участвуя во внутренних раздорах и стараясь лишь добросовестно выполнять свою работу. И это получалось у нее очень хорошо. Босх не помнил, чтобы Таскер проиграла хоть одно дело.
Чтобы двигаться дальше, надо было позвонить Холлеру.
– Ты говорил, что у твоего клиента есть алиби, но ты не можешь доказать это.
– Верно. Он занимался живописью в своей студии. Работал всю ночь, но свидетелей, которые могли бы подтвердить это, не нашлось.
– У него был сотовый телефон?
– Нет. В студии обычная телефонная связь. А почему ты спрашиваешь?
– В досье есть запись, что сыщики встречались со свидетелем по алиби. Ты что-нибудь знаешь об этом?
– Нет. Если они нашли человека, подтверждающего алиби ДК, они должны вызвать его в суд.
– Что такое ДК?
– Да’Куан. Он подписывает свои работы этими инициалами. Кстати, знаешь, как он платит мне? Картинами. Если мы выиграем процесс, цена их, я думаю, подскочит.
Вопрос о том, как Да’Куан расплачивается с Холлером, не интересовал Босха.
– Слушай, я же не сказал, что свидетель подтверждает его алиби, – может быть, как раз наоборот. Просто в хронологическом журнале есть краткая запись об этом, и я хотел узнать, в курсе ты или нет.
– Нет, такое мне не попадалось.
– Запись очень лаконичная, вызванный человек обозначен аббревиатурой. Подозреваю, что это не случайно. Надо покопаться в свидетельских показаниях – может, там что-нибудь найдется.
– Если не найдется, тем хуже для них. Нарушение порядка представления документов.
– Я позвоню тебе в любом случае.