Перерождение
Часть 32 из 129 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Теперь беглецов стало двое. Он обвел взглядом стоянку – вдруг спина мелькнет? Повсюду вспыхивал свет, заливавший территорию неестественным голубоватым сиянием, из казарм доносились крики и топот бегущих солдат.
Да, Дойла придется отложить на потом.
Ричардс пулей влетел в Шале, пронесся мимо охранника, кричавшего ему вслед что-то про лифт, и, едва касаясь ногами ступеней, спустился на Уровень 2. Дверь кабинета оказалась открытой, и через секунду Ричардс уже смотрел на мониторы.
Гермозона Ноля пустовала.
Гермозона Бэбкока пустовала.
Все гермозоны пустовали.
Ричардс включил звук.
– Охрана Уровня 4, это Ричардс. Доложите обстановку!
Тишина, полная тишина…
– Главная лаборатория, доложите обстановку! Кто-нибудь, объясните, какого хрена здесь творится!
В ответ раздался чей-то перепуганный голос – кажется, Фортса.
– Их выпустили!
– Кто? Кто их выпустил?
Послышался треск, потом крики, выстрелы и снова крики – так кричат умирающие.
– Черт подери! – раздалось сквозь треск и помехи. – Их выпустили! Уроды уборщики их всех выпустили!
Ричардс запросил видеосигнал с поста охраны на Уровне 3. Возле залитой кровью стены на кафельном полу ничком лежал Дэвис, будто нащупывал отошедший контакт. Тут в зону обзора камеры попал второй охранник, и Ричардс узнал Полсона с пистолетом сорок пятого калибра в руках. За его спиной виднелись открытые дверцы лифта. Взглянув прямо в камеру, Полсон спрятал пистолет в кобуру, вытащил две гранаты, потом еще две, зубами выдернул чеки и швырнул их в кабину лифта. Полсон еще раз посмотрел на Ричардса – голубые глаза остекленели, как у зомби, – приставил пистолет к виску и спустил курок.
Ричардс уже собрался заблокировать уровень, но чуть-чуть не успел. Шахту лифта сотряс взрыв, потом второй, обломки кабины полетели на дно, и свет отключился.
* * *
Сперва Уолгаст не разобрал, что именно слышит. Сирена завыла так неожиданно и громко, что на секунду перепутала все мысли. Он поднялся со стула, приставленного к кровати Эми, и толкнул дверь. Герметично закрытая снаружи, она, разумеется, не открывалась. Сирена выла и выла. Неужели пожар? «Нет, – решил Уолгаст, хотя страшный шум мешал думать, – здесь что-то другое, посерьезнее». Он посмотрел на установленную в углу камеру.
– Фортс, Сайкс, откройте дверь, мать вашу!
Где-то рядом затрещали автоматные очереди, приглушенные толстыми стенами. «Вдруг нас освободят?» – с надеждой подумал Брэд, но моментально одернул себя: что за ересь?! Кто их освободит? Прежде чем он успел подумать о чем-то еще, раздался взрыв, за ним – ужасный грохот, затем второй взрыв, еще громче и мощнее первого. Все вокруг задрожало, как при землетрясении, и гермозона погрузилась во мрак.
Уолгаст замер. Кромешная тьма подавляла, сбивала с толку. Сирена перестала выть, и Брэд почувствовал необъяснимое желание бежать. Только куда? Казалось, стены гермозоны раздвигаются и одновременно давят.
– Эми, где ты? Помоги мне тебя найти!
Тишина.
Уолгаст сделал глубокий вдох и задержал воздух в груди.
– Эми, скажи что-нибудь! Пожалуйста, скажи!
За спиной раздался слабый стон.
– Вот молодец! – похвалил Брэд, обернулся и напряг слух, пытаясь определить, где девочка и как далеко. – Давай еще раз, и я тебя отыщу!
Уолгаст сосредоточился: четкая цель и желание ее достичь отогнали панику. Шаг в сторону, откуда слышался стон, еще шаг… Девочка снова застонала. Гермозона небольшая, каких-то триста квадратных футов, почему в темноте кажется, что Эми далеко? Брэд больше не слышал ни выстрелов, ни других внешних звуков, только дыхание девочки, которое направляло его, словно компас.
Наконец Уолгаст добрался до кровати и стал ощупывать ее металлические перекладины. Тут включилось аварийное освещение: два тоненьких лучика над дверью – конечно, негусто, но осмотреться можно. Гермозона не изменилась; что бы ни происходило за ее пределами, ничего нового Брэд не заметил. Он сел на стульчик и пощупал лоб Эми: раз проступил пот, значит, температура спала. Насос капельницы не работал – естественно, электричество же отключилось! – и Уолгаст решил ее отсоединить. Возможно, ничего трогать не стоило, но интуиция подсказывала: действуй! Он столько раз наблюдал за Фортсом и его помощниками, что фактически овладел нехитрой процедурой. Используя зажим, Брэд остановил ток жидкости, извлек из флакона с препаратом длинную иглу, от которой к локтевому сгибу Эми тянулась длинная трубка, а потом осторожно вытащил пункционную иглу: зачем она, раз капельница отсоединена? Ранка не кровоточила, но Уолгаст на всякий случай наложил марлевую салфетку, а сверху – пластырь.
Теперь оставалось только ждать.
Медленно текли минуты. Эми ерзала, точно видела тревожный сон. Брэду почему-то казалось, что, проникнув в ее сны, он понял бы, что творится во внешнем мире. Хотя какая теперь разница? Они с Эми упрятаны глубоко под землю – все равно что в могилу зарыты.
Уолгаст почти смирился со своей незавидной участью, когда из-за спины послышался шипящий свист, как при выравнивании давления. В душе тотчас затеплилась надежда: неужели их все-таки спасут? Дверь распахнулась, и из шлюза выбрался мужчина. Почему он не в биокостюме? Галогенные лампы из последнего отсека освещали его силуэт, а лицо в полумраке Брэд разглядеть не смог. Как только мужчина оказался в зоне аварийного освещения, Уолгаст понял: перед ним незнакомец, престранный тип с дикой копной посеребренных сединой волос и жесткой бородой, закрывавшей чуть ли не пол-лица. Мятый лабораторный халат испещрили застарелые потеки и пятна. Странный тип приблизился к Эми с отрешенностью пострадавшего в аварии или свидетеля ужасной катастрофы. Уолгаста он точно не замечал.
– Она знает, – пробормотал он, глядя на девочку. – Откуда она знает?
– Кто вы, черт подери? Что здесь творится? – вопрошал Брэд, но странный тип не слушал или не слышал. Его облик дышал невероятным, почти фаталистическим спокойствием.
– Поразительно… – после небольшой паузы проговорил странный тип, тяжело вздохнул и обвел взглядом полупустую гермозону. – Вот до чего дошло! Разве я… разве я этого хотел? С тех пор как догадался, что у них на уме, я хотел создать как минимум одного…
– О чем вы говорите? Где Сайкс?
Лишь тут странный тип заметил Уолгаста, смерил его пристальным взглядом и нахмурился.
– Сайкс? Умер. Надо полагать, они все умерли, правда?
– Как это – умерли?
– А вот так. Умерли, не дышат, самые удачливые уже остывают… – Странный тип с благоговением покачал головой. – Видели бы вы, как они налетели с деревьев! Как летучие мыши! Да, чего-то подобного и следовало ожидать.
– Послушайте… – в полном замешательстве проговорил Уолгаст. – Я не понимаю, о чем речь!
– Поймете, и, увы, очень скоро. – Странный тип пожал плечами и снова смерил Брэда пристальным взглядом. – Эх, как я себя веду?! Прошу прощения, агент Уолгаст, извините! Одичал я, конечно, столько времени прошло! Меня зовут Джонас Лир, – невесело улыбнувшись, представился он. – Вероятно, теперь я тут за главного. Хотя вряд ли… В нынешней ситуации главных здесьнет.
Лир… Уолгаст отчаянно рылся в памяти, но никаких ассоциаций не всплывало.
– Я слышал взрыв…
– Да, да, – перебил Лир, – это наверняка в лифте. Думаю, кто-то из солдат постарался. Я сидел в холодильнике и ничего не видел. – Лир тяжело вздохнул и в очередной раз обвел взглядом гермозону. – Геройством здесь и не пахнет, да, агент Уолгаст? Герои в холодильниках не запираются! Жаль, тут нет второго стула, с удовольствием бы сел! Не помню, когда в последний раз садился…
– Господи, да вы присядьте! – Уолгаст вскочил. – Только, ради бога, объясните, в чем дело!
– Боюсь, нет времени. – Лир покачал головой, и Уолгаст почувствовал запах немытых волос. – Нам пора. Все кончено, правда, Эми? – Он взглянул на спящую девочку и осторожно коснулся ее руки. – Наконец кончено…
– Что кончено? – не вытерпел Уолгаст.
Лир поднял голову, и в его глазах заблестели слезы.
– Все!
* * *
Брэд взял Эми на руки и вслед за Лиром выбрался в коридор. В воздухе пахло расплавившейся пластмассой. У лифта Уолгаст увидел первое тело.
Фортс… Казалось, по телу доктора проехал гигантский асфальтовый каток. В неярком аварийном освещении блестела лужа крови. Чуть дальше виднелись еще чьи-то останки, по крайней мере так решил Уолгаст, но чуть позднее понял: это Фортс, только другая его часть.
Эми глаз не открывала. На всякий случай Брэд прижал ее к себе, чтобы, не дай бог, ничего не увидела. За Фортсом лежали еще два тела или даже три, определить было сложно. На полу запекалась кровь – ноги скользили по ней, точно по грязи.
Взрыв не оставил от лифта практически ничего, лишь темный колодец, озаряемый искрами поврежденной проводки. Тяжелые металлические двери кабины вылетели в коридор и впечатались в стену напротив, где под обломками лежали тела двух солдат. Третий сидел рядом, точно решив отдохнуть, только «отдыхал» он у озера собственной крови. Лицо поникло и ссохлось, а форма висела, словно вдруг стала на пару размеров больше.
Уолгаст с усилием отвел взгляд.
– Как же мы отсюда выберемся?
– За мной! – скомандовал Лир. Рассеянности как не бывало: Джонас источал настойчивую целеустремленность. – Скорее!
Они свернули в другой коридор. Все двери в нем были открыты – тяжелые металлические двери, наподобие той, что вела в гермозону Эми, – а пол усеивали тела, столько, что Уолгаст просто не мог сосчитать. Стены изрешетили пули, на полу тускло сияли гильзы.
Из ближайшей лаборатории вышел мужчина, точнее не вышел, а вывалился. Крупный, рыхлый, он напоминал тех, кто приносил Уолгасту еду, хотя лицо казалось незнакомым. Из рваной раны на шее хлестала кровь. Белая «докторская» туника, такая же, как и на Брэде, стала темно-багровой.
– Эй! – окликнул их толстяк, бросая взгляды то на Лира с Уолгастом, то на коридор. – Эй! – Кровь он либо не видел, либо не воспринимал как таковую. – Почему света нет?
Брэд не знал, что ответить. Как этот тюфяк на ногах держится? Разве с такими ранами живут?
– О-ох! – простонал мужчина, с трудом держась на ногах. – Мне нужно присесть! – Он рухнул на пол, точно палатка без колышков: тело перестало слушаться. Толстяк глубоко вздохнул, посмотрел на Уолгаста и содрогнулся. – Скажите, я… я сплю?
Что ответишь на столь бессмысленный вопрос?
Лир коснулся плеча Брэда.
– Оставьте его, агент Уолгаст, у нас нет времени.
Толстяк облизал губы. Его веки дрожали, руки висели безжизненными плетьми. Он потерял много крови – в организме катастрофически не хватало жидкости.
– Спрашиваю, потому что мне приснился кошмар. Я так и сказал себе: «Грей, тебе снится самый ужасный сон на свете».
– Вряд ли это был сон, – заметил Уолгаст.
Да, Дойла придется отложить на потом.
Ричардс пулей влетел в Шале, пронесся мимо охранника, кричавшего ему вслед что-то про лифт, и, едва касаясь ногами ступеней, спустился на Уровень 2. Дверь кабинета оказалась открытой, и через секунду Ричардс уже смотрел на мониторы.
Гермозона Ноля пустовала.
Гермозона Бэбкока пустовала.
Все гермозоны пустовали.
Ричардс включил звук.
– Охрана Уровня 4, это Ричардс. Доложите обстановку!
Тишина, полная тишина…
– Главная лаборатория, доложите обстановку! Кто-нибудь, объясните, какого хрена здесь творится!
В ответ раздался чей-то перепуганный голос – кажется, Фортса.
– Их выпустили!
– Кто? Кто их выпустил?
Послышался треск, потом крики, выстрелы и снова крики – так кричат умирающие.
– Черт подери! – раздалось сквозь треск и помехи. – Их выпустили! Уроды уборщики их всех выпустили!
Ричардс запросил видеосигнал с поста охраны на Уровне 3. Возле залитой кровью стены на кафельном полу ничком лежал Дэвис, будто нащупывал отошедший контакт. Тут в зону обзора камеры попал второй охранник, и Ричардс узнал Полсона с пистолетом сорок пятого калибра в руках. За его спиной виднелись открытые дверцы лифта. Взглянув прямо в камеру, Полсон спрятал пистолет в кобуру, вытащил две гранаты, потом еще две, зубами выдернул чеки и швырнул их в кабину лифта. Полсон еще раз посмотрел на Ричардса – голубые глаза остекленели, как у зомби, – приставил пистолет к виску и спустил курок.
Ричардс уже собрался заблокировать уровень, но чуть-чуть не успел. Шахту лифта сотряс взрыв, потом второй, обломки кабины полетели на дно, и свет отключился.
* * *
Сперва Уолгаст не разобрал, что именно слышит. Сирена завыла так неожиданно и громко, что на секунду перепутала все мысли. Он поднялся со стула, приставленного к кровати Эми, и толкнул дверь. Герметично закрытая снаружи, она, разумеется, не открывалась. Сирена выла и выла. Неужели пожар? «Нет, – решил Уолгаст, хотя страшный шум мешал думать, – здесь что-то другое, посерьезнее». Он посмотрел на установленную в углу камеру.
– Фортс, Сайкс, откройте дверь, мать вашу!
Где-то рядом затрещали автоматные очереди, приглушенные толстыми стенами. «Вдруг нас освободят?» – с надеждой подумал Брэд, но моментально одернул себя: что за ересь?! Кто их освободит? Прежде чем он успел подумать о чем-то еще, раздался взрыв, за ним – ужасный грохот, затем второй взрыв, еще громче и мощнее первого. Все вокруг задрожало, как при землетрясении, и гермозона погрузилась во мрак.
Уолгаст замер. Кромешная тьма подавляла, сбивала с толку. Сирена перестала выть, и Брэд почувствовал необъяснимое желание бежать. Только куда? Казалось, стены гермозоны раздвигаются и одновременно давят.
– Эми, где ты? Помоги мне тебя найти!
Тишина.
Уолгаст сделал глубокий вдох и задержал воздух в груди.
– Эми, скажи что-нибудь! Пожалуйста, скажи!
За спиной раздался слабый стон.
– Вот молодец! – похвалил Брэд, обернулся и напряг слух, пытаясь определить, где девочка и как далеко. – Давай еще раз, и я тебя отыщу!
Уолгаст сосредоточился: четкая цель и желание ее достичь отогнали панику. Шаг в сторону, откуда слышался стон, еще шаг… Девочка снова застонала. Гермозона небольшая, каких-то триста квадратных футов, почему в темноте кажется, что Эми далеко? Брэд больше не слышал ни выстрелов, ни других внешних звуков, только дыхание девочки, которое направляло его, словно компас.
Наконец Уолгаст добрался до кровати и стал ощупывать ее металлические перекладины. Тут включилось аварийное освещение: два тоненьких лучика над дверью – конечно, негусто, но осмотреться можно. Гермозона не изменилась; что бы ни происходило за ее пределами, ничего нового Брэд не заметил. Он сел на стульчик и пощупал лоб Эми: раз проступил пот, значит, температура спала. Насос капельницы не работал – естественно, электричество же отключилось! – и Уолгаст решил ее отсоединить. Возможно, ничего трогать не стоило, но интуиция подсказывала: действуй! Он столько раз наблюдал за Фортсом и его помощниками, что фактически овладел нехитрой процедурой. Используя зажим, Брэд остановил ток жидкости, извлек из флакона с препаратом длинную иглу, от которой к локтевому сгибу Эми тянулась длинная трубка, а потом осторожно вытащил пункционную иглу: зачем она, раз капельница отсоединена? Ранка не кровоточила, но Уолгаст на всякий случай наложил марлевую салфетку, а сверху – пластырь.
Теперь оставалось только ждать.
Медленно текли минуты. Эми ерзала, точно видела тревожный сон. Брэду почему-то казалось, что, проникнув в ее сны, он понял бы, что творится во внешнем мире. Хотя какая теперь разница? Они с Эми упрятаны глубоко под землю – все равно что в могилу зарыты.
Уолгаст почти смирился со своей незавидной участью, когда из-за спины послышался шипящий свист, как при выравнивании давления. В душе тотчас затеплилась надежда: неужели их все-таки спасут? Дверь распахнулась, и из шлюза выбрался мужчина. Почему он не в биокостюме? Галогенные лампы из последнего отсека освещали его силуэт, а лицо в полумраке Брэд разглядеть не смог. Как только мужчина оказался в зоне аварийного освещения, Уолгаст понял: перед ним незнакомец, престранный тип с дикой копной посеребренных сединой волос и жесткой бородой, закрывавшей чуть ли не пол-лица. Мятый лабораторный халат испещрили застарелые потеки и пятна. Странный тип приблизился к Эми с отрешенностью пострадавшего в аварии или свидетеля ужасной катастрофы. Уолгаста он точно не замечал.
– Она знает, – пробормотал он, глядя на девочку. – Откуда она знает?
– Кто вы, черт подери? Что здесь творится? – вопрошал Брэд, но странный тип не слушал или не слышал. Его облик дышал невероятным, почти фаталистическим спокойствием.
– Поразительно… – после небольшой паузы проговорил странный тип, тяжело вздохнул и обвел взглядом полупустую гермозону. – Вот до чего дошло! Разве я… разве я этого хотел? С тех пор как догадался, что у них на уме, я хотел создать как минимум одного…
– О чем вы говорите? Где Сайкс?
Лишь тут странный тип заметил Уолгаста, смерил его пристальным взглядом и нахмурился.
– Сайкс? Умер. Надо полагать, они все умерли, правда?
– Как это – умерли?
– А вот так. Умерли, не дышат, самые удачливые уже остывают… – Странный тип с благоговением покачал головой. – Видели бы вы, как они налетели с деревьев! Как летучие мыши! Да, чего-то подобного и следовало ожидать.
– Послушайте… – в полном замешательстве проговорил Уолгаст. – Я не понимаю, о чем речь!
– Поймете, и, увы, очень скоро. – Странный тип пожал плечами и снова смерил Брэда пристальным взглядом. – Эх, как я себя веду?! Прошу прощения, агент Уолгаст, извините! Одичал я, конечно, столько времени прошло! Меня зовут Джонас Лир, – невесело улыбнувшись, представился он. – Вероятно, теперь я тут за главного. Хотя вряд ли… В нынешней ситуации главных здесьнет.
Лир… Уолгаст отчаянно рылся в памяти, но никаких ассоциаций не всплывало.
– Я слышал взрыв…
– Да, да, – перебил Лир, – это наверняка в лифте. Думаю, кто-то из солдат постарался. Я сидел в холодильнике и ничего не видел. – Лир тяжело вздохнул и в очередной раз обвел взглядом гермозону. – Геройством здесь и не пахнет, да, агент Уолгаст? Герои в холодильниках не запираются! Жаль, тут нет второго стула, с удовольствием бы сел! Не помню, когда в последний раз садился…
– Господи, да вы присядьте! – Уолгаст вскочил. – Только, ради бога, объясните, в чем дело!
– Боюсь, нет времени. – Лир покачал головой, и Уолгаст почувствовал запах немытых волос. – Нам пора. Все кончено, правда, Эми? – Он взглянул на спящую девочку и осторожно коснулся ее руки. – Наконец кончено…
– Что кончено? – не вытерпел Уолгаст.
Лир поднял голову, и в его глазах заблестели слезы.
– Все!
* * *
Брэд взял Эми на руки и вслед за Лиром выбрался в коридор. В воздухе пахло расплавившейся пластмассой. У лифта Уолгаст увидел первое тело.
Фортс… Казалось, по телу доктора проехал гигантский асфальтовый каток. В неярком аварийном освещении блестела лужа крови. Чуть дальше виднелись еще чьи-то останки, по крайней мере так решил Уолгаст, но чуть позднее понял: это Фортс, только другая его часть.
Эми глаз не открывала. На всякий случай Брэд прижал ее к себе, чтобы, не дай бог, ничего не увидела. За Фортсом лежали еще два тела или даже три, определить было сложно. На полу запекалась кровь – ноги скользили по ней, точно по грязи.
Взрыв не оставил от лифта практически ничего, лишь темный колодец, озаряемый искрами поврежденной проводки. Тяжелые металлические двери кабины вылетели в коридор и впечатались в стену напротив, где под обломками лежали тела двух солдат. Третий сидел рядом, точно решив отдохнуть, только «отдыхал» он у озера собственной крови. Лицо поникло и ссохлось, а форма висела, словно вдруг стала на пару размеров больше.
Уолгаст с усилием отвел взгляд.
– Как же мы отсюда выберемся?
– За мной! – скомандовал Лир. Рассеянности как не бывало: Джонас источал настойчивую целеустремленность. – Скорее!
Они свернули в другой коридор. Все двери в нем были открыты – тяжелые металлические двери, наподобие той, что вела в гермозону Эми, – а пол усеивали тела, столько, что Уолгаст просто не мог сосчитать. Стены изрешетили пули, на полу тускло сияли гильзы.
Из ближайшей лаборатории вышел мужчина, точнее не вышел, а вывалился. Крупный, рыхлый, он напоминал тех, кто приносил Уолгасту еду, хотя лицо казалось незнакомым. Из рваной раны на шее хлестала кровь. Белая «докторская» туника, такая же, как и на Брэде, стала темно-багровой.
– Эй! – окликнул их толстяк, бросая взгляды то на Лира с Уолгастом, то на коридор. – Эй! – Кровь он либо не видел, либо не воспринимал как таковую. – Почему света нет?
Брэд не знал, что ответить. Как этот тюфяк на ногах держится? Разве с такими ранами живут?
– О-ох! – простонал мужчина, с трудом держась на ногах. – Мне нужно присесть! – Он рухнул на пол, точно палатка без колышков: тело перестало слушаться. Толстяк глубоко вздохнул, посмотрел на Уолгаста и содрогнулся. – Скажите, я… я сплю?
Что ответишь на столь бессмысленный вопрос?
Лир коснулся плеча Брэда.
– Оставьте его, агент Уолгаст, у нас нет времени.
Толстяк облизал губы. Его веки дрожали, руки висели безжизненными плетьми. Он потерял много крови – в организме катастрофически не хватало жидкости.
– Спрашиваю, потому что мне приснился кошмар. Я так и сказал себе: «Грей, тебе снится самый ужасный сон на свете».
– Вряд ли это был сон, – заметил Уолгаст.