Перекресток трех дорог
Часть 33 из 56 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Алло. – Мужской голос, низкий, хриплый, словно прокуренный.
– Привет, приятель, – вкрадчиво и быстро начал Макар. – Узнаешь меня… ну, неужели не узнал… не слышно! Я не слышу ответа! По тому нашему маленькому раскардансу возникли некоторые непредвиденные обстоятельства…Что? Не слышу! Ты понял, кто я? Я не слышу ответа… здесь помехи… Ты чего там бормочешь? Это я, Стас… Понял, нет? Черт, помехи на линии… Слышишь меня нормально? Вот черт… треск сплошной…
Гущину на его мобильный пикнуло сообщение. Он сделал жест – все, закончил. Есть локация!
Прислали мейл с расшифровкой – они смотрели на снимок карты с красным маркером – железнодорожные пути…
– Это же станция железнодорожная! Сортировочная Павелецкой дороги! Рядом с Расторгуевом, – ахнул Клавдий Мамонтов.
– Поехали, – скомандовал Гущин.
И они помчались в Расторгуево! Гущин звонил по дороге – тем самым спецам, просил максимально уточнить локацию, но ему ответили – место нахождения мобильного в пределах радиуса двухсот-трехсот метров. Потому что данный телефон не поддерживает привычные навигационные сервисы. Но что такое двести метров на железнодорожной станции, где пути, десятки вагонов, поезда, склады, пакгаузы!
Когда они уже подъезжали к станции, Гущин приказал Макару позвонить по номеру вновь. И тот позвонил. Но сказать ничего не успел, потому что на том конце моментально отключились.
Однако все же система кое-что засекла – пришел новый мейл – алый маркер сдвинулся куда-то вправо. Локация в пределах ста метров…
Они свернули в сторону от здания, где располагались железнодорожные службы, ехали вдоль отстойника, куда загнали длинный товарный поезд – цистерны, холодильники, снова цистерны…
На соседних путях они увидели несколько отцепленных вагонов. И внезапно Клавдий Мамонтов заметил возле них знакомую машину – черный дорогой внедорожник. Он резко свернул прямо к нему. Рядом стояли двое железнодорожников в ярких оранжевых жилетах и мужчина в дорогом синем костюме.
Полковник Гущин его тоже узнал. Он выскочил из машины чуть ли не на ходу. Крикнул:
– Полиция! Всем стоять! Не двигаться!
Рванул человека в костюме за розовый стильный галстук, а потом просто взял его железной рукой за горло, прижимая к деревянной стенке вагона.
– Он разговаривал сейчас при вас по мобильному? – спросил он очень тихо у работяг в жилетах.
Те, испуганные, сбитые с толка закивали – да, да! И полковник Гущин сдавил горло своей трепыхающейся жертвы еще сильнее.
Глава 32
Пломбированные вагоны
– Клавдий, обыщи его! – приказал полковник Гущин.
Клавдий Мамонтов обыскал банкира Василия Сперминова – а это был он. «Купчик» с картины Кустодиева и одновременно Кощей, по меткому замечанию Макара. Клавдий забрал у него мобильный телефон.
– Вы с ума сошли? – гневно кричал Сперминов. – Да что же это такое? Вы опять за свое? Полицейский произвол! Бандитизм! Отпуссстите меня!
– Мы вам звонили, – сказал Гущин. – Что же вы, Василий Мефодьевич, разговаривать не стали? Чего испугались?
– Вы сумасшедший! – Сперминов, выпятив бороду, пытался отбиться от железной хватки полковника Гущина. – Я вот министру МВД позвоню! Пуссстите меня!
– Вы и в прошлый раз грозились. Что же министру не звякнули? Ба! И снова вагоны пломбированные. Что в них?
– Не твое дело, мент!
– А вот мы сейчас посмотрим. Клавдий, сбей пломбу, мы вскрываем груз.
– Не сметь этого делать! – орал банкир Сперминов. – Уроды! Плебеи! Вы что о себе возомнили?
Клавдий Мамонтов кивнул железнодорожным рабочим, и те сняли пломбу с одного из опечатанных вагонов – вроде как даже с интересом, потому что и сами хотели узнать, что там. Распахнули дверь. В вагоне – массивные деревянные ящики до потолка, картонные коробки. И на всей упаковке надписи иероглифами и по-английски.
– Что это? Что вы перевозите тайком? – Гущин, словно куль, встряхнул «купчика» Сперминова.
– Медицинское оборудование, Федор Матвеевич, – ответил Макар, прочтя надписи. – Аппараты искусственной вентиляции легких и сопутствующее оборудование. Китайские.
– Аппараты ИВЛ? – Гущин притиснул Сперминова к стенке вагона. – Вы их импортируете из Китая? Тайно? Спекулируете ими? Для кого они предназначены?
– Для тех, кому стоит позвонить всего лишь раз – и от тебя мокрое место останется, мент! – бешено и зло заорал Сперминов. – Для очень-очень серьезных уважаемых людей, понял? Америка закрыта, а китайские аппараты качественные. И в Китае их сейчас избыток. А здесь люди с деньгами и у власти давно уже готовы ко всему, ты понял меня? Ты сам болел, до сих пор морду свою маской прикрываешь, страшишься снять. Они тоже боятся. Они в страхе великом! Потому что половина из них в группе риска – кто из-за хронических болезней, кому уже под семьдесят. Ты их знаешь, мент, ты их всех видел по телевизору. Тех, кто надувает щеки и орет, что этот вирус – «гибридная война». Это все для народа – пропаганда, сами-то они давно поняли, что это такое! Какая это вселенская катастрофа. И что дальше грядет, какими будут осень и зима! И они не сидят сложа руки. Ты хочешь, чтобы кто-то из них, заболев, отправился в госпиталь, похожий на барак? Где скопятся тысячи больных зимой? Нет, они туда не поедут. Они уже сейчас, летом, оборудуют для себя спецклиники, нанимают врачей в частном порядке, они закупают аппараты ИВЛ. Они не хотят умирать. А я только посредник в этих закупках. Я слежу, чтобы все было доставлено вовремя и в отличном рабочем состоянии!
– Громов Илья, логист, которого ты убил, участвовал в этих перевозках? – Гущин шарахнул Сперминова о стенку вагона. – Он узнал про все это, он с тобой конфликтовал. Он хотел предать все огласке, да? Отомстить тебе. И за это ты его прикончил! А начальница канцелярии из суда? Она была с Громовым знакома? Она тоже узнала? Поэтому ты убил и ее, да? А что с видео?
– Какое видео? Что ты городишь, мент?!
– Которое ты заказал Гусевым, двум уголовникам, подручным покойного Арнольда. Ты ведь с ним вел дела тоже? Не отпирайся! Арнольд – авторитет, он всегда терся в столичной тусовке. Он имел связи с этим вашим «Византийским собором» и Трехглавым… как его, черта…
– Арнольда я знал, он помогал «Славянскому союзу» финансово, жертвовал на благотворительность, а все остальное… я не понимаю, о чем ты меня, мент, спрашиваешь?
– Не понимаешь? Но ты же ответил на звонок младшего Гусенка только что. Ты хотел замаскировать убийства под какую-то патологическую сумасшедшую хрень, да? Подсунуть нам маньяка-видеомана. В детективах об этом прочел, да? А мальчишка, сожженный заживо?!
– Какой еще мальчишка?
– Официант из ресторана «Горыныч». Скажешь, и там ты не бывал никогда?
– Я посещал ресторан, но это было год назад. И Арнольд с нами контактировал несколько лет назад! Он уже полгода, как в гробу, умер от ковида. За то, что ты вскрыл эти вагоны, мент, ты лишишься головы! А насчет остального – я даже не понимаю, о чем ты меня спрашиваешь сейчас.
– Я спрашиваю тебя про убийства, совершенные для того, чтобы скрыть всю эту аферу с перевозкой аппаратов ИВЛ в пломбированных вагонах. Ты пытался закамуфлировать их под серийные убийства, совершенные психопатом.
В этот момент Клавдий Мамонтов показал Макару список входящих звонков на телефоне Сперминова, который он внимательно изучал. Макар глянул.
Номера Гусева-младшего, с которого они звонили, в списке входящих звонков не было.
– Федор Матвеевич. – Клавдий Мамонтов показал список и Гущину. – Это не тот телефон. Полковник Гущин разжал хватку. Смотрел в навороченный айфон Сперминова.
– Это ничего не значит, – произнес он хрипло.
– Не тот телефон. Не тот номер. – Клавдий Мамонтов показал и номер телефона банкира. – Мы звонили не ему.
– Глянь на его мобильник – последняя модель. Сейчас программы ставят специальные, которые шифруют номера. Это надо всю программу проверять. Ничего, проверим, все проверим теперь. Пошел к машине. – Полковник Гущин в шею толкнул бородача-купчика к внедорожнику. – Клавдий, вызывай транспортную полицию, нужно все оформить, осмотреть вагоны, остальные пусть тоже вскрывают.
– Ты за это ответишь! – крикнул Сперминов. – Не просто без пенсии вылетишь, а сядешь реально. У нас длинные руки.
– Я тебе их сейчас укорочу, – пообещал полковник Гущин. – Или отрублю – как ты живому Илье Громову руки-ноги отрубал. И ты мне все расскажешь, Сперминов. Но сначала – чтобы не быть голословным, мы проверим твою ДНК на идентичность той, что изъяли на месте его убийства.
– А я позвоню своему адвокату. Имею право. – Василий Сперминов словно струсил. – Ты мент… вы… да вы просто больной… у вас вирус в голове… это какое-то безумие!
Подъехали машины сопровождения из Балашихинкого УВД и автомобиль транспортной полиции, которую поставили в известность. Осмотром вагонов с медоборудованием занялись транспортники, а полковник Гущин объявил, что забирает задержанного фигуранта в Балашиху. Сперминова в наручниках затолкали в оперативную машину и увезли.
А полковник Гущин направился к офису транспортной фирмы «Лоджик», ему не терпелось поднять документы на транзит грузов и проверить, кто эти документы оформлял – не Громов ли Илья. Но офис фирмы был заперт, рабочий, которого они встретили, сообщил, что начальство – и сам директор фирмы Петр Смоловский, и его менеджер Павел Хохлов «где-то на территории, на путях».
Они втроем прождали примерно полчаса – сначала подошел менеджер Хохлов. Кинулся с ходу расспрашивать – что такое, в чем дело опять? Почему полиция у вагонов, машины с мигалками? Полковник Гущин потребовал у него позвонить директору Смоловскому – пусть срочно подойдет в офис, и выдать для изъятия всю документацию на транзит грузов.
– Каких именно грузов? – спросил менеджер Хохлов.
– Тех, что проходили через Василия Сперминова, клиента вашей фирмы, – ответил Гущин.
На этот раз он сам лично зашел в офис, следом за ним Клавдий Мамонтов и Макар. Менеджер Хохлов позвонил своему боссу – тот ответил, что занят у второго погрузочного, но уже идет, спешит. Он открыл большой шкаф, уставленный папками и органайзерами, сверился с файлами в компьютере.
На столе рядом с компьютером Клавдий Мамонтов снова увидел ту статуэтку. И сейчас разглядел ее намного лучше, чем раньше – небольшая, черного цвета, то ли из синтетической смолы, то ли из поддельного камня. Как бы в египетском стиле, но не похожа на традиционные древнеегипетские поделки – женский бюст с огромным количеством полных и обвисших обнаженных грудей – словно гроздь винограда – и все это на узком рифленом пьедестале. На голове божества высокая корона с нечетким барельефом. Явная подделка, а не раритет, новодел, имитирующий статую древней богини…
Менеджер Хохлов, укладывая папки на стол рядом с ноутбуком, коснулся статуэтки, пальцы его скользнули по грудям, похожим на плоды дынного дерева. И он отодвинул статуэтку в сторону, чтобы не мешала.
Появился директор фирмы Петр Смоловский. Как и полковник Гущин, он был в маске и перчатках. Гущин задал ему тот же самый вопрос.
– Сперминов наш клиент на протяжении нескольких лет, – пояснил Петр Смоловский. – Время от времени он обращался к нам по поводу перевозки и транзита грузов. А с Громовым их еще раньше связывал бизнес, мы же вам с помощником уже говорили об этом раньше. А за что вы его задержали?
– За аферу и убийство, – ответил Гущин.
– Это он Громова убил? – ахнул Смоловский и сильно закашлялся, схватился за грудь.
– Мы его подозреваем. А что вы пьете? – спросил полковник Гущин, наблюдая, как Смоловский вытряхнул на ладонь из баночки сразу три таблетки и закинул их в рот.
– Немецкий препарат, вот, читайте этикетку, язык сломаешь, – Смоловский охотно показал ему баночку. – Вам такое не прописали после ковида? Ну, для реабилитации?
– Нет.
– А мне прописали. И еще это и вот это. – Петр Смоловский вытащил из кармана замшевой куртки две упаковки с таблетками. – Противовоспалительные. А это антибиотик. Уже третий меняю. Ведь, кроме того, что «короной» переболел, я ж туберкулезник.
– У вас туберкулез? – озадаченно спросил Гущин.
– Пять лет мучаюсь. И где подхватил, не знаю. Здесь железная дорога, чего только не привезут, какой заразы. – Смоловский вздохнул и снова закашлялся. – Я, когда «короной» заболел, почти что умер. Туберкулезники не выживают при вирусе. Но я выжил. Правда, я до сих пор на таблетках и задыхаюсь. И слабость порой такая, словно каменные жернова на груди. Но я живой. И я отношусь к этому как к великому подарку.
– Подарку судьбы? – Полковник Гущин кивнул понимающе и погрузился с головой в документы на транзит. Пару раз он воскликнул тихо и ликующе – видно, нашел, что искал.
Они забрали документы и поехали назад в Балашиху.
Полковник Гущин уселся на стул во внутреннем дворе УВД – вольный воздух, вечернее небо над головой – приказал вывести во двор старшего брата Гусева, которого уже привезли из городской больницы с гипсом на руке, и словно невзначай провести по двору в присутствии Сперминова, что сотрудники розыска и сделали, не задавая шефу лишних вопросов. «Купчик» Сперминов опять скандалил, требовал адвоката, кричал, что они не имеют права его задерживать, что это «обычная коммерческая поставка» и все они еще сто раз пожалеют. За ним – Василием Сперминовым – стоят такие люди, что мало не покажется никому!
Старший Гусев глянул в его сторону хмуро и отвернулся.
– Привет, приятель, – вкрадчиво и быстро начал Макар. – Узнаешь меня… ну, неужели не узнал… не слышно! Я не слышу ответа! По тому нашему маленькому раскардансу возникли некоторые непредвиденные обстоятельства…Что? Не слышу! Ты понял, кто я? Я не слышу ответа… здесь помехи… Ты чего там бормочешь? Это я, Стас… Понял, нет? Черт, помехи на линии… Слышишь меня нормально? Вот черт… треск сплошной…
Гущину на его мобильный пикнуло сообщение. Он сделал жест – все, закончил. Есть локация!
Прислали мейл с расшифровкой – они смотрели на снимок карты с красным маркером – железнодорожные пути…
– Это же станция железнодорожная! Сортировочная Павелецкой дороги! Рядом с Расторгуевом, – ахнул Клавдий Мамонтов.
– Поехали, – скомандовал Гущин.
И они помчались в Расторгуево! Гущин звонил по дороге – тем самым спецам, просил максимально уточнить локацию, но ему ответили – место нахождения мобильного в пределах радиуса двухсот-трехсот метров. Потому что данный телефон не поддерживает привычные навигационные сервисы. Но что такое двести метров на железнодорожной станции, где пути, десятки вагонов, поезда, склады, пакгаузы!
Когда они уже подъезжали к станции, Гущин приказал Макару позвонить по номеру вновь. И тот позвонил. Но сказать ничего не успел, потому что на том конце моментально отключились.
Однако все же система кое-что засекла – пришел новый мейл – алый маркер сдвинулся куда-то вправо. Локация в пределах ста метров…
Они свернули в сторону от здания, где располагались железнодорожные службы, ехали вдоль отстойника, куда загнали длинный товарный поезд – цистерны, холодильники, снова цистерны…
На соседних путях они увидели несколько отцепленных вагонов. И внезапно Клавдий Мамонтов заметил возле них знакомую машину – черный дорогой внедорожник. Он резко свернул прямо к нему. Рядом стояли двое железнодорожников в ярких оранжевых жилетах и мужчина в дорогом синем костюме.
Полковник Гущин его тоже узнал. Он выскочил из машины чуть ли не на ходу. Крикнул:
– Полиция! Всем стоять! Не двигаться!
Рванул человека в костюме за розовый стильный галстук, а потом просто взял его железной рукой за горло, прижимая к деревянной стенке вагона.
– Он разговаривал сейчас при вас по мобильному? – спросил он очень тихо у работяг в жилетах.
Те, испуганные, сбитые с толка закивали – да, да! И полковник Гущин сдавил горло своей трепыхающейся жертвы еще сильнее.
Глава 32
Пломбированные вагоны
– Клавдий, обыщи его! – приказал полковник Гущин.
Клавдий Мамонтов обыскал банкира Василия Сперминова – а это был он. «Купчик» с картины Кустодиева и одновременно Кощей, по меткому замечанию Макара. Клавдий забрал у него мобильный телефон.
– Вы с ума сошли? – гневно кричал Сперминов. – Да что же это такое? Вы опять за свое? Полицейский произвол! Бандитизм! Отпуссстите меня!
– Мы вам звонили, – сказал Гущин. – Что же вы, Василий Мефодьевич, разговаривать не стали? Чего испугались?
– Вы сумасшедший! – Сперминов, выпятив бороду, пытался отбиться от железной хватки полковника Гущина. – Я вот министру МВД позвоню! Пуссстите меня!
– Вы и в прошлый раз грозились. Что же министру не звякнули? Ба! И снова вагоны пломбированные. Что в них?
– Не твое дело, мент!
– А вот мы сейчас посмотрим. Клавдий, сбей пломбу, мы вскрываем груз.
– Не сметь этого делать! – орал банкир Сперминов. – Уроды! Плебеи! Вы что о себе возомнили?
Клавдий Мамонтов кивнул железнодорожным рабочим, и те сняли пломбу с одного из опечатанных вагонов – вроде как даже с интересом, потому что и сами хотели узнать, что там. Распахнули дверь. В вагоне – массивные деревянные ящики до потолка, картонные коробки. И на всей упаковке надписи иероглифами и по-английски.
– Что это? Что вы перевозите тайком? – Гущин, словно куль, встряхнул «купчика» Сперминова.
– Медицинское оборудование, Федор Матвеевич, – ответил Макар, прочтя надписи. – Аппараты искусственной вентиляции легких и сопутствующее оборудование. Китайские.
– Аппараты ИВЛ? – Гущин притиснул Сперминова к стенке вагона. – Вы их импортируете из Китая? Тайно? Спекулируете ими? Для кого они предназначены?
– Для тех, кому стоит позвонить всего лишь раз – и от тебя мокрое место останется, мент! – бешено и зло заорал Сперминов. – Для очень-очень серьезных уважаемых людей, понял? Америка закрыта, а китайские аппараты качественные. И в Китае их сейчас избыток. А здесь люди с деньгами и у власти давно уже готовы ко всему, ты понял меня? Ты сам болел, до сих пор морду свою маской прикрываешь, страшишься снять. Они тоже боятся. Они в страхе великом! Потому что половина из них в группе риска – кто из-за хронических болезней, кому уже под семьдесят. Ты их знаешь, мент, ты их всех видел по телевизору. Тех, кто надувает щеки и орет, что этот вирус – «гибридная война». Это все для народа – пропаганда, сами-то они давно поняли, что это такое! Какая это вселенская катастрофа. И что дальше грядет, какими будут осень и зима! И они не сидят сложа руки. Ты хочешь, чтобы кто-то из них, заболев, отправился в госпиталь, похожий на барак? Где скопятся тысячи больных зимой? Нет, они туда не поедут. Они уже сейчас, летом, оборудуют для себя спецклиники, нанимают врачей в частном порядке, они закупают аппараты ИВЛ. Они не хотят умирать. А я только посредник в этих закупках. Я слежу, чтобы все было доставлено вовремя и в отличном рабочем состоянии!
– Громов Илья, логист, которого ты убил, участвовал в этих перевозках? – Гущин шарахнул Сперминова о стенку вагона. – Он узнал про все это, он с тобой конфликтовал. Он хотел предать все огласке, да? Отомстить тебе. И за это ты его прикончил! А начальница канцелярии из суда? Она была с Громовым знакома? Она тоже узнала? Поэтому ты убил и ее, да? А что с видео?
– Какое видео? Что ты городишь, мент?!
– Которое ты заказал Гусевым, двум уголовникам, подручным покойного Арнольда. Ты ведь с ним вел дела тоже? Не отпирайся! Арнольд – авторитет, он всегда терся в столичной тусовке. Он имел связи с этим вашим «Византийским собором» и Трехглавым… как его, черта…
– Арнольда я знал, он помогал «Славянскому союзу» финансово, жертвовал на благотворительность, а все остальное… я не понимаю, о чем ты меня, мент, спрашиваешь?
– Не понимаешь? Но ты же ответил на звонок младшего Гусенка только что. Ты хотел замаскировать убийства под какую-то патологическую сумасшедшую хрень, да? Подсунуть нам маньяка-видеомана. В детективах об этом прочел, да? А мальчишка, сожженный заживо?!
– Какой еще мальчишка?
– Официант из ресторана «Горыныч». Скажешь, и там ты не бывал никогда?
– Я посещал ресторан, но это было год назад. И Арнольд с нами контактировал несколько лет назад! Он уже полгода, как в гробу, умер от ковида. За то, что ты вскрыл эти вагоны, мент, ты лишишься головы! А насчет остального – я даже не понимаю, о чем ты меня спрашиваешь сейчас.
– Я спрашиваю тебя про убийства, совершенные для того, чтобы скрыть всю эту аферу с перевозкой аппаратов ИВЛ в пломбированных вагонах. Ты пытался закамуфлировать их под серийные убийства, совершенные психопатом.
В этот момент Клавдий Мамонтов показал Макару список входящих звонков на телефоне Сперминова, который он внимательно изучал. Макар глянул.
Номера Гусева-младшего, с которого они звонили, в списке входящих звонков не было.
– Федор Матвеевич. – Клавдий Мамонтов показал список и Гущину. – Это не тот телефон. Полковник Гущин разжал хватку. Смотрел в навороченный айфон Сперминова.
– Это ничего не значит, – произнес он хрипло.
– Не тот телефон. Не тот номер. – Клавдий Мамонтов показал и номер телефона банкира. – Мы звонили не ему.
– Глянь на его мобильник – последняя модель. Сейчас программы ставят специальные, которые шифруют номера. Это надо всю программу проверять. Ничего, проверим, все проверим теперь. Пошел к машине. – Полковник Гущин в шею толкнул бородача-купчика к внедорожнику. – Клавдий, вызывай транспортную полицию, нужно все оформить, осмотреть вагоны, остальные пусть тоже вскрывают.
– Ты за это ответишь! – крикнул Сперминов. – Не просто без пенсии вылетишь, а сядешь реально. У нас длинные руки.
– Я тебе их сейчас укорочу, – пообещал полковник Гущин. – Или отрублю – как ты живому Илье Громову руки-ноги отрубал. И ты мне все расскажешь, Сперминов. Но сначала – чтобы не быть голословным, мы проверим твою ДНК на идентичность той, что изъяли на месте его убийства.
– А я позвоню своему адвокату. Имею право. – Василий Сперминов словно струсил. – Ты мент… вы… да вы просто больной… у вас вирус в голове… это какое-то безумие!
Подъехали машины сопровождения из Балашихинкого УВД и автомобиль транспортной полиции, которую поставили в известность. Осмотром вагонов с медоборудованием занялись транспортники, а полковник Гущин объявил, что забирает задержанного фигуранта в Балашиху. Сперминова в наручниках затолкали в оперативную машину и увезли.
А полковник Гущин направился к офису транспортной фирмы «Лоджик», ему не терпелось поднять документы на транзит грузов и проверить, кто эти документы оформлял – не Громов ли Илья. Но офис фирмы был заперт, рабочий, которого они встретили, сообщил, что начальство – и сам директор фирмы Петр Смоловский, и его менеджер Павел Хохлов «где-то на территории, на путях».
Они втроем прождали примерно полчаса – сначала подошел менеджер Хохлов. Кинулся с ходу расспрашивать – что такое, в чем дело опять? Почему полиция у вагонов, машины с мигалками? Полковник Гущин потребовал у него позвонить директору Смоловскому – пусть срочно подойдет в офис, и выдать для изъятия всю документацию на транзит грузов.
– Каких именно грузов? – спросил менеджер Хохлов.
– Тех, что проходили через Василия Сперминова, клиента вашей фирмы, – ответил Гущин.
На этот раз он сам лично зашел в офис, следом за ним Клавдий Мамонтов и Макар. Менеджер Хохлов позвонил своему боссу – тот ответил, что занят у второго погрузочного, но уже идет, спешит. Он открыл большой шкаф, уставленный папками и органайзерами, сверился с файлами в компьютере.
На столе рядом с компьютером Клавдий Мамонтов снова увидел ту статуэтку. И сейчас разглядел ее намного лучше, чем раньше – небольшая, черного цвета, то ли из синтетической смолы, то ли из поддельного камня. Как бы в египетском стиле, но не похожа на традиционные древнеегипетские поделки – женский бюст с огромным количеством полных и обвисших обнаженных грудей – словно гроздь винограда – и все это на узком рифленом пьедестале. На голове божества высокая корона с нечетким барельефом. Явная подделка, а не раритет, новодел, имитирующий статую древней богини…
Менеджер Хохлов, укладывая папки на стол рядом с ноутбуком, коснулся статуэтки, пальцы его скользнули по грудям, похожим на плоды дынного дерева. И он отодвинул статуэтку в сторону, чтобы не мешала.
Появился директор фирмы Петр Смоловский. Как и полковник Гущин, он был в маске и перчатках. Гущин задал ему тот же самый вопрос.
– Сперминов наш клиент на протяжении нескольких лет, – пояснил Петр Смоловский. – Время от времени он обращался к нам по поводу перевозки и транзита грузов. А с Громовым их еще раньше связывал бизнес, мы же вам с помощником уже говорили об этом раньше. А за что вы его задержали?
– За аферу и убийство, – ответил Гущин.
– Это он Громова убил? – ахнул Смоловский и сильно закашлялся, схватился за грудь.
– Мы его подозреваем. А что вы пьете? – спросил полковник Гущин, наблюдая, как Смоловский вытряхнул на ладонь из баночки сразу три таблетки и закинул их в рот.
– Немецкий препарат, вот, читайте этикетку, язык сломаешь, – Смоловский охотно показал ему баночку. – Вам такое не прописали после ковида? Ну, для реабилитации?
– Нет.
– А мне прописали. И еще это и вот это. – Петр Смоловский вытащил из кармана замшевой куртки две упаковки с таблетками. – Противовоспалительные. А это антибиотик. Уже третий меняю. Ведь, кроме того, что «короной» переболел, я ж туберкулезник.
– У вас туберкулез? – озадаченно спросил Гущин.
– Пять лет мучаюсь. И где подхватил, не знаю. Здесь железная дорога, чего только не привезут, какой заразы. – Смоловский вздохнул и снова закашлялся. – Я, когда «короной» заболел, почти что умер. Туберкулезники не выживают при вирусе. Но я выжил. Правда, я до сих пор на таблетках и задыхаюсь. И слабость порой такая, словно каменные жернова на груди. Но я живой. И я отношусь к этому как к великому подарку.
– Подарку судьбы? – Полковник Гущин кивнул понимающе и погрузился с головой в документы на транзит. Пару раз он воскликнул тихо и ликующе – видно, нашел, что искал.
Они забрали документы и поехали назад в Балашиху.
Полковник Гущин уселся на стул во внутреннем дворе УВД – вольный воздух, вечернее небо над головой – приказал вывести во двор старшего брата Гусева, которого уже привезли из городской больницы с гипсом на руке, и словно невзначай провести по двору в присутствии Сперминова, что сотрудники розыска и сделали, не задавая шефу лишних вопросов. «Купчик» Сперминов опять скандалил, требовал адвоката, кричал, что они не имеют права его задерживать, что это «обычная коммерческая поставка» и все они еще сто раз пожалеют. За ним – Василием Сперминовым – стоят такие люди, что мало не покажется никому!
Старший Гусев глянул в его сторону хмуро и отвернулся.