Пепел войны
Часть 38 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Судоплатов открыл папку, где на пронумерованном в «секретке» листе были изложены тезисы его доклада наркому внутренних дел.
— Со слов самого Зимина и его подчиненных, у них в мире произошло столкновение с крупным татарским отрядом, состоящим из боевиков, собранных из разных банд с целью попытаться завладеть ресурсами и задавить сильную группировку, которая подминает под себя мелкие группы в регионе и целенаправленно выявляет и переманивает специалистов. Тут все логично: где специалисты, там производство, значит, и ресурсы, а вся история Крыма показывает, что без наличия сильной власти татарская часть населения, враждебно относящегося к славянам, всегда готова перейти к открытым грабежам. Зимин в своей манере быстро и жестко их разгромил, добившись полного контроля над городом и окрестностями. В условиях дефицита времени он быстро сформировал группу и выдвинулся к аэродрому, который уже находился под непрерывным обстрелом немецкой артиллерии. По нашей информации, подготовка к операции «Тайфун» подходит к концу, поэтому для максимально скорого уничтожения окруженной под Борисполем группировки был выделен танковый батальон, одна из рот которого прямо с марша была направлена на штурм аэродрома. Учитывая поспешность, с которой германцы начали это наступление, они были извещены о намечавшейся в эту ночь отправке особо важного груза, что говорит о наличии по меньшей мере одного агента в руководстве окруженной группировки. От себя я дал команду старшему майору Стрелкову сворачивать деятельность и эвакуировать его подразделение с плацдарма следующим рейсом.
Берия молча слушал, иногда делая пометки в блокноте. То, что прошла утечка информации, его не удивило: абвер весьма профессионально умел внедрять своих людей в отступающие части Красной Армии, снабжая их хорошими легендами, а иногда в кратчайшие сроки вербуя советских командиров, попавших к ним в плен, забрасывая их со своими настоящими документами.
— Правильное решение. Судя по всему, Бориспольский «котел» засвечен касательно деятельности Странника, и скоро там нельзя будет протолкнуться от агентов адмирала Канариса. Что относительно самого Странника?
— Ему тоже рекомендовано прекратить выходы в той местности. Во время последнего сеанса связи он подтвердил согласие и сказал о первоочередной задаче поиска нового выхода на полностью контролируемой территории советскими войсками.
— Это надо было давно сделать, что он не может найти где-нибудь выход за Уралом? И не пришлось бы тогда городить огород с операцией прикрытия. А теперь и Канарис знает, и Гейдрих роет землю, возможна утечка информации к «союзничкам». Надеюсь, то, что привезли гости, стоит того…
— Все эти соображения высказывались Страннику во время визита в его мир…
— Да, вы рассказывали об этом, Павел Анатольевич, надеюсь, на этот раз все будет по-другому.
Берия ненадолго замолчал, вспоминая эмоциональный рассказ Судоплатова, после того как он побывал в мире Странника. Отравленный мир, где в бункерах живут бледные, больные люди, воюющие за чистую еду, воду и горючее, остатки некогда технически развитой и морально деградирующей цивилизации.
Разовое применение ядерного оружия, в существовании и эффективности которого он уже нисколько не сомневался, послужило катализатором для начала всемирного безумия, переросшего в последнюю войну, даже не войну, а бойню человечества. После того как страны обменялись ядерными ударами, всем стало понятно, что победившей стороны не будет, и вне зависимости от того, кто прав, кто виноват, начали вываливать друг на друга все накопленные за многие года после Второй мировой войны смертоносные запасы. Многочисленные химические заводы, атомные электростанции, плотины, могильники химических и ядерных отходов подверглись ударам обычного, но высокоточного, как выразился Зимин, оружия. Химическое, бактериологическое, тектоническое оружие, «грязные» бомбы… Сколько всего придумали люди. Весь мир на долгие годы, а может быть, и столетия, был отравлен. Животные, растения — все погибло. Выжили только люди, кто сумел спрятаться в герметически закрытых бункерах, куда не проникла ни радиация, ни отравленные газы, ни смертельные болезни. Из-за поднятого взрывами пепла мир надолго погрузился во тьму. По прошествии двух лет пыль и пепел осели, и атмосфера стала более-менее прозрачной, но мир умер, и уже никогда люди не увидят нормального привычного голубого неба. Человек не может выйти на улицу без маски, иначе позже он умрет в страшных муках, отравившись газами, которые до сих пор содержатся в атмосфере. Страшный мир…
На Берию рассказ Судоплатова тоже произвел впечатление. От воспоминаний его оторвал тот же Судоплатов.
— В шифрограмме Странник попросил об услуге…
Берия удивленно поднял глаза в блеснувшем, отразившем свет настольной лампы пенсне.
— Интересно.
— Он попросил в Симферополе, в горе, в Петровской балке, произвести подрыв, оставив таким образом метку, и он хочет выяснить, как наши миры соотносятся друг с другом.
— Хм… Перефразируя его же: находимся ли мы в одной исторической последовательности или в разных? Вполне разумно.
— Я тоже так решил, поэтому сегодня в обед подрыв в Симферополе будет произведен, о чем Странник уже извещен.
— Правильно, Павел Анатольевич, теперь давайте по существу, что там наворотил Странник?
— Маневренная группа в составе трех тяжелых танков, по классификации потомков Т-64, двух бронетранспортеров и одной боевой машины пехоты контратаковали немцев, полностью разгромив танковую роту, уничтожили до двух батальонов пехоты, прорвались до линии полевых батарей, уничтожили двенадцать противотанковых пушек и две батареи гаубиц, которые регулярно обстреливали аэродром.
— Они понесли потери? Техника, оружие из будущего не попали в руки к германцам?
— Нет. Зимин и его люди за этим строго смотрели. По рапорту Стрелкова, за весь бой люди Зимина убитыми потеряли одного или двух людей и человек десять ранеными. Всем была оказана срочная медицинская помощь, и они были сразу эвакуированы. Из техники они потеряли один бронетранспортер, который сразу же был эвакуирован с поля и отбуксирован к порталу. И еще…
— Что?
— Стрелков отмечает особую ожесточенность, упорство, с которым бойцы Зимина воевали. Особо отметил выучку и профессионализм. Они несколько раз бросались врукопашную, где благодаря знаниям рукопашного боя и защитным панцирям, бронежилетам, несли минимальные потери. По косвенным данным, можно сказать, что Странник обкатывал в бою новых бойцов, но в некоторой степени это была демонстрация и для нас.
— В чем она заключалась?
— Я думаю, Странник хотел показать, насколько серьезные и эффективные силы находятся в его подчинении и, главное, однозначное приложение этих сил.
— Что ж, мне тоже так показалось. Что еще интересного?
Судоплатов на мгновение бросил взгляд на раскрытую перед ним папку:
— По сообщению координатора, благодаря своей аппаратуре Странник сумел зафиксировать недалеко от аэродрома диверсионную группу противника, которую локализовали две специальные группы, оставленные для охраны груза. Диверсанты были одеты в советское обмундирование и готовились в момент атаки организовать диверсию и панику на аэродроме.
Глаза Берии злобно блеснули.
— Суки… Как они узнали? Ну хоть пленных-то взяли? Кто? «Бранденбург»? Неужели Канарис решил с нами играться?
— Более того… Странник умудрился при отступлении обстрелять машину с командиром шестьдесят восьмой пехотной дивизии генерал-лейтенантом Вульфом Шеде. Сам генерал в бессознательном состоянии с адъютантом и портфелем с документами был прихвачен с собой и в качестве «особого подарка» переправлен вместе с грузом в Москву. С ними отправили и захваченного диверсанта. Разговорить на месте его не успели из-за недостатка времени.
Берия ничем не показал своего удивления. Он молча сидел, разглядывая своего подчиненного, постукивая остро заточенным карандашом по столу, откинувшись на спинку стула. Ровным голосом он спросил:
— Что с этим генералом? Жив?
— Да, просто сотрясение мозга да сломано два ребра. Пришел в себя в самолете, а сейчас в тюрьме Главного управления допрашивается…
— Хочешь узнать, почему так резво атаковали аэродром? И диверсанта колоть надо, не нравятся мне эти совпадения.
— В первую очередь это и выясним.
Но Берия не смог сдержать свой кавказский темперамент, поэтому встал и начал ходить по комнате.
Проект «Оракул» приносил свои плоды. То, что под Киевом не гробанулись шестьсот тысяч окруженных, немцы получили по зубам под Конотопом и Полтавой, сорваны сроки начала операции «Тайфун» — наступления на Москву, была его заслуга, его ведомства, которое смогло получить, проверить, подготовить и адаптировать для использования информацию из будущего. Теперь вот еще живого немецкого генерала притащили, тем более прошло не больше суток. Прямо из-под Киева. Надо ехать к Верховному.
Как человек, достигший одного из наивысших постов в иерархии власти Советского Союза, Берия был тщеславен, и о таком достижении нельзя было молчать. Тем более товарищ Сталин ожидает развернутого доклада по Страннику в отдельности и состоянию дел с потомками. Приняв решение, он начал действовать.
— Очень хорошо, Павел Анатольевич. Отработаете немецкого генерала, как там его?
— Генерал-лейтенант Шеде…
— Да. Попытайтесь узнать, откуда они получили приказ на такое экстренное наступление и работайте с гостями. Судя по всему, в этот раз Странник нам много чего интересного переслал, раз для сопровождения и охраны выделил чуть ли не танковую колонну…
Судоплатов поднялся, стал по стойке «смирно», коротко ответил «Есть» и вышел из кабинета, а Берия поднял трубку телефона и вызвал своего секретаря. Тот через несколько секунд буквально материализовался в кабинете, молча уставившись на своего начальника, ожидая команды.
— Свяжись с Кремлем, уточни, когда товарищ Сталин сможет меня принять…
Когда за секретарем закрылась дверь, на лице наркома расцвела довольная улыбка.
Судоплатов — диверсант и специалист по диверсионным операциям, а вот грозный товарищ Берия мыслил другими масштабами. Он мерил комнату шагами и несколько раз вслух повторил: «Три танка».
Судоплатов так и не понял, что он принес своему начальнику. А принес он лекарство от немецкого блицкрига, от танковых прорывов. Небольшая группа из трех танков, нескольких боевых машин сопровождения смогла дать по зубам танковой роте и остановить наступление чуть ли не целой дивизии. Потомков очень мало, но они показали, что умеют воевать, не забыли про память отцов и дедов и готовы крушить общих врагов. У них там была война, но осталось много такой техники, а если сформировать вот такие ударные части, напичканные радиостанциями, системами подавления связи, что немцы сразу становятся глухими, бойцами, закованными в броню, и наносить короткие злобные удары, выбивая технику и останавливая наступление, а потом уже контратаковать обычными механизированными частями. Техника ведь секретная, значит, управлять ей должны подготовленные, технически грамотные люди, а главное, проверенные, а такие только в его ведомстве. У НКВД СССР будут свои ударные части, которых нет ни у кого в мире, и он не позволит тупым генералам их растрясти, как это было сделано с механизированными корпусами в приграничных сражениях. О том, кто виноват и где ошибались, Берия уже давно знает, и потомки, спасибо им, тоже подсказали. Тем более дивизии, где основной костяк составляют пограничники или бойцы войск НКВД, всегда показывали высокую стойкость и выучку, в отличие от простых отмобилизованных дивизий. Надо ехать к Верховному и столбить место…
Глава 23
Юрий Борисович Панков спокойно сидел на скамеечке под навесом и в первый раз за последние несколько лет наслаждался тишиной и спокойствием. Покуривая душистую папиросу, которой его угостил Судоплатов на аэродроме, Борисыч вспоминал перипетии последних месяцев, когда жизнь резко поменялась с появлением Сереги Оргулова. Встреча, которую ему организовали в Москве, поразила Панкова своей обыденностью и отсутствием фальши. Как-то необычно было после вранья и мерзости нашего времени ощущать разницу с этими людьми, которые действительно были рады видеть посланника из будущего. Конечно, бани не было, все-таки военный объект, но вот душ с горячей водой был большим сюрпризом.
Все было накрыто еще до их прихода, и на обеде присутствовала лейтенант госбезопасности, весьма миловидная тридцатилетняя женщина, которая тоже входила в ближний круг общения, в качестве стажера, и должна была учиться у Кристины работе на персональном компьютере. Хотя умный и битый жизнью Борисыч сразу стал догадываться, что не зря ее посадили за один стол с ними, и на пару вроде как дежурных комплиментов лейтенант Стрельникова отреагировала вполне спокойно и благожелательно.
Поздний обед не поражал разносолами, но великолепный наваристый борщ с ложкой сметаны и краюха свежего душистого хлеба сразу заставили забыть обо всем вокруг. На второе были гороховая каша и котлеты, но сразу чувствовалось, что еду готовили с душой. Буквально на какое-то мгновение стены исчезли, и он почувствовал себя маленьким мальчиком, который вернулся в мир детства, и мама, такая живая и добрая, кормит своим борщом.
Свежий, морозный воздух приятно пощипывал только что побритое лицо. На улице уже сгущались сумерки, но хозяева дали ему и дочке, Кристине, нормально выспаться после тяжелой поездки и сытного обеда. Охраны почти не было видно, а за все бытовые вопросы в усадьбе отвечал капитан Трофимов, представленный им во время поселения на новое место.
Гостям выделили две соседние комнаты, окна которых выходили на прекрасный зимний сад. Только человек, проживший два года в затхлом, вонючем бункере, где люди не моются месяцами, чтоб не тратить чистую воду, может понять состояние Борисыча, который после нормального горячего душа переоделся в чистое белье и новенький камуфляж, без знаков различия. Чистые постели и нормальный сон, когда не давят стены тесных казематов и галерей, произвели впечатление и напомнили о той жизни, когда не нужно было думать о противогазах, патронах и выживании.
Видимо, решив, что гость вполне насладился одиночеством, к Борисычу подошел капитан Трофимов, доброжелательно поздоровался и попросил прикурить. Юрий достал обычную дешевую пластиковую зажигалку, в которую был вмонтирован простенький фонарик на светодиоде, и дал прикурить, хотя сам пристально смотрел но сторонам, ради интереса пытаясь разглядеть охрану. Трофимов правильно оценил его взгляд, прекрасно понимая, что человек, сидящий перед ним, не является разведчиком, хотя и повоевать ему пришлось. Он про себя усмехнулся, вспоминая более сотни пулеметов разных типов, завезенных в поселок, две роты бойцов НКВД и отделение снайперов, которое круглосуточно сидело на чердаках, контролируя подходы непосредственно к дому.
— Как вам у нас, Юрий Борисович? — начал вроде бы простой разговор Трофимов.
Борисыч, тщательно до этого проинструктированный Оргуловым на предмет всяких шпионских заходов и словесных ловушек предков, слегка усмехнулся, принимая правила игры, понимая, что начинается его «проверка на вшивость».
— Красиво. Давно так спокойно не сидел. Да и воздух просто пьянит. Хорошо тут у вас, даже и не верится, что где-то идет война и гибнут люди…
— Да, тут вы правы. А у вас как?
— А вы имеете право задавать такие вопросы?
Тут Борисыч решил тоже показать норов, уже «пробивая» куратора. Но тот не смутился, давая понять, что все согласовано и разрешено и такой разговор входит в его обязанности. Панков сделал свои выводы.
— Хотите посмотреть, насколько мы адекватные?
— Ну и это тоже, хотя сомнений не может быть, учитывая ваше прошлое. Да и командир у вас весьма интересный человек, сумел произвести впечатление на мое руководство. Сами поймите, мне, как человеку, отвечающему за вас и вашу безопасность, надо точно знать, что вы за люди и что от вас можно ожидать.
— Нормальные люди. Как вас по имени-отчеству?
— Игорь Матвеевич.
— Ну вот, Игорь Матвеевич, не беспокойтесь. Нормальные мы, только просто устали выживать. Наверно, нужно дать чуть-чуть времени адаптироваться, но тут у вас война идет, и надо помогать предкам. Мы люди простые, технари, так что не надо играть в ваши шпионские игры, просто спросите, что надо, а я отвечу. Да и дочку не трогайте, пусть девчонка работает, ей в последнее время много перенести пришлось.
— Ну раз так, скажите, а вы давно знаете своего командира, Зимина?
— Лет десять…
— И как он вам?
Борисыч усмехнулся.
— Нормальный, правда, всегда был хитрожопым, но без гнили. В технике очень хорошо разбирается, психолог неплохой, ему даже в контрразведку предлагали идти, но что-то там не срослось, поэтому и пошел в банк работать, мошенников вылавливать…
На этом рассказ закончился, небольшая пауза показала Трофимову, что на этом рассказ о командире закончен, но у того был, видимо, свой план по вопросам, и он неутомимо с доброжелательными улыбочками снова пошел в атаку.