Паучья вдова

— Я против этого плана! — восклицает доверенный.

— Я — за! — ещё громче произношу, — Если вы гарантируете, что у него есть шанс выжить там — пусть даже один из ста… то я за. Прошу вас лишь об одном — сдержите своё слово!

— Я всегда держу слово, — сухо отзывается Охотник.

— Тогда я обещаю, что не буду мешать вашим планам, — поворачиваюсь к доверенному, — и что буду тихо сидеть в своём графстве, не привлекая внимания.

Некоторое время тот молчит, а затем поджимает губы и опускает голову.

— Подтверждаю факт сделки, — выдавливает из себя, — но я должен предупредить, что у всех у нас будут проблемы, случись что-то непредвиденное…

Напряженно киваю, боясь ощутить облегчение внутри. Неужели это происходит? Я смогла сделать хоть что-то полезное… Не знаю, почему, но я чувствую: Ха Ру может справиться с этим испытанием. И вижу по лицу Охотника, что по какой-то причине он тоже в этом уверен.

Чего я не знаю о своём телохранителе? Или… что забыла?..

Охотник ничего не произносит и идёт на выход.

— Куда вы? — спрашиваю его.

— Наводить порядок в зале. Думаю, вы даже не заметили, сколько шуму наделали демонстрацией своих сил, — отвечают мне.

— Я с тобой. Нужно успокоить людей и сообщить, что графиня Дайго лишь учится контролировать свой дар, — покосившись на меня, произносит господин Ван-Цзы, — потому её стоит немедленно отослать обратно в графство — дабы она никому случайно не навредила.

— Что? Вы сделаете меня нестабильной в глазах высшего света? — изумляюсь его решению.

— А вы думаете, что вы — стабильная? — подняв бровь, отзывается доверенный императора и выходит из покоев.

— Собирайтесь, — только и произносит Охотник, выходя вслед за ним.

Сажусь на пол, опускаю голову на ладони. Мне так и не открыли причин моей частичной амнезии. Так и не объяснили, почему Ха Ру должен для всех умереть. Мне вообще ничего толком не сказали. Но мне пообещали, что он получит шанс выжить.

Даже не знаю — плакать мне или смеяться.





Глава 21




Дверь в мои покои резко открывается.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Тай-Вэем. Интересно, почему каждый раз, когда он врывается в мою комнату, я сижу на полу в растрёпанных чувствах? Это некий кармический подарок ему лично за то, что по итогу я выйду победительницей из ситуации?..

— Маленькая жадная тварь! — с каким-то неописуемым выражением на лице произносит Тай-Вэй, глядя на меня сверху вниз, — Ты всё-таки нашла тотем и забрала его силу!

Мне бы в пору оскорбиться, но я искренне недоумеваю: почему слышу столько отчаяния в его голосе?

— Да, — негромко отвечаю вместо ответной грубости.

— Он не должен был достаться тебе! Он должен был стать моим! — выходит из себя бывший супруг.

— С какой стати? — без эмоций спрашиваю, продолжая сидеть на полу.

Кажется, я слишком устала. Сил на ответную словесную атаку просто нет.

— Ты её недостойна! — срывается Тай-Вэй, даже не догадываясь, насколько нечеловеческим становится его лицо от переживаемых им чувств.

— Во мне течет кровь рода Дайго… я была супругой покойного графа… он не чаял во мне души, — перевожу взгляд куда-то в сторону, закончив с перечислением всем известных фактов, — почему я недостойна? — вопрошаю скорее у воздуха, чем у бывшего супруга.

— Потому что ты — жалкая пародия на культиваторов! — рычит на меня Тай-Вэй, — Не в тебе должна храниться сила священного животного! Что, радуешься от того, что всё просчитала?.. Развелась со мной, вышвырнула из замка и совершила слияние за те два дня, пока считалась пропавшей?

— Ты не прав. Это случилось намного раньше, — качаю головой, глядя на него, — и тебе это известно.

Я продемонстрировала силу ещё на собственном приёме в замке — когда случайно лишилась подвески в общей давке.

— Ты обманывала меня… всё это время! Пока я искал тотем, пока просил тебя отдать его мне!.. А он всегда был у тебя! — глаза Тай-Вэя становятся пугающими; я даже нехотя поднимаюсь на ноги, ощутив, что простым разговором дело может не закончиться.

— Тотем был у меня, но сила давно была во мне, — произношу собранно, — она моя, Тай-Вэй. Смирись с этим и успокойся: вы никогда не имели на неё прав — ни ты, ни твоя семья. Это то, что принадлежит роду Дайго, и всегда будет принадлежать.

— Заткнись! — всерьез предупреждает бывший супруг, с силой сжав кулаки.


Отступаю на шаг, не понимая, чего от него ждать.

— Ты всё ещё разговариваешь с ней? — входя без стука в мою комнату и останавливаясь ровно напротив меня, бросает Тай-Вэю старший брат, а затем поворачивается ко мне, — Если эта сила не принадлежит нам, она не будет принадлежать никому, — произносит он, а мои глаза расширяются от шока.

Это же дворец императора!

Тут же наивысший уровень безопасности… должен быть… где-то в зале с наследницей, наверное…

— Вы с ума по-сходили? — почувствовав угрозу в воздухе, выдавливаю из себя.

— Ничего личного. Это политика, — как-то до жути безразлично сообщает мне главный любимец местных дам, а в следующую секунду меня буквально выбивает в сторону; я разделяюсь на две части: первая — морозит меня изнутри, справляясь с внешней проблемой, а вторая — с изумлением наблюдает за первой со стороны. Что самое важное, я сама ни черта не вижу, перед моими глазами туман: моё зрение в данный момент служит той, первой части, которая не то я, не то кто-то другой… не понимаю…

В сознание прихожу также неожиданно, и с единственной мыслью — что я не должна убивать; я должна успокоиться… никаких убийств… я в безопасности… угрозы нет… — так, это уже довольно много мыслей… Открываю глаза и с изумлением смотрю на два подвешенных под потолком кокона с телами братьев. На своей голове с обеих сторон ощущаю чужие теплые ладони, за спиной — такое же теплое тело. Думаю, это самое тело в данный момент спасает жизнь наследников знатной семьи… потому что, если бы не оно — они были бы уже мертвы… просто знаю это, не вдаваясь в подробности — откуда. Наблюдаю за тем, как коконы медленно рассыпаются в пыль, освобождая скованные внутри тела; затем слежу, как тела падают на пол; к слову, особо их не жалею, — ни я, ни тот, что стоял за моей спиной.

А кто там вообще?

Разворачиваюсь и смотрю на Охотника.

— У вас столько зрачков, — почему-то произносит он, рассматривая мои глаза. — Красиво.

Даже представлять себе не хочу, какую жуть он сейчас лицезрит… Зажмурившись, склоняю голову; очень надеюсь, что всё вернётся на места — когда снова их открою.

Затем поворачиваюсь к братьям, лежавшим на ковре.

Смотрю на тела без сознания.

— Это я их? — спрашиваю, махнув в ту сторону рукой.

— Вы, — подтверждает Охотник.

— Они сами виноваты, — оправдываюсь без паузы на осмысление ответа.

— Я знаю, — звучит ответ.

— Меня накажут? — уточняю.

— За то, что защищались? — спрашивает мужчина, и я вновь к нему разворачиваюсь.

Он что, на моей стороне?

Это мои много-зрачковые глаза так повлияли? Или тот факт, что я смогла остановить двух сильных культиваторов без какой-либо подготовки?

— Когда они пришли, вас здесь уже не было, — сообщает мне Охотник, затем берёт за руку и…

— Боже, надо предупреждать! — вырывается из меня в то время, как моё тело сгибается пополам от самых странных ощущений.

Если быть краткой и не вдаваться в подробности — меня куда-то засосало, а потом выплюнуло. Повторения фокуса не хочу. Кажется, меня тошнит.

Кое-как выпрямляюсь и с изумлением смотрю на свои покои.

— Я… перенеслась? — выдавливаю из себя.

— Я вас перенёс. Воспользовавшись порталом, — отвечает Охотник.

— А как же Геон? — с удивлением смотрю на него.

— Геон? — хмурится мужчина.

— Начальник моей охраны… и личный телохранитель в пути, — отвечаю на автомате.

— Его тоже нужно?.. — почему-то ещё больше нахмурившись, уточняет Охотник.

— Да, пожалуйста, — киваю.

И уже в следующую секунду смотрю на стену комнаты. Ничего себе техника! Мне бы такой обу… застываю, мигом растеряв весь свой энтузиазм: так, вот, кто сокращал моё время в пути, пока для всех я считалась пропавшей на два дня!

Это был Охотник.

Я была с ним, а не с господином Ван-Цзы — все то время. И именно он стёр мои воспоминания, поэтому в моей памяти такое решето — я не помню разговоров, но помню свои мысли по этому поводу и свои эмоции…

Раньше это была только догадка: я ткнула пальцем в небо, решив, что это сделал Охотник, но на самом деле в его лице я объединила всех своих обидчиков, — и тех, которых знала, и тех, что до сих пор, возможно, оставались в тени.

Но теперь ясно, как день: моя амнезия — его рук дело.