Паучья вдова 2
Часть 24 из 54 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Вам не стоит сейчас ходить в холодные помещения и подвергаться стрессу, — замечает мужчина, но осекается, когда я разворачиваюсь к нему.
— Ведите меня к ним, — произношу по слогам.
— Вы не собираетесь меня слушаться? — ведя явную борьбу с собственным раздражением, уточняет мужчина.
— Вас? Ни в коем случае, — отвечаю честно.
— Я забочусь о вас.
— Лучше вам забыть о своей заботе и о том, что вы имеете ко мне хоть какое-то отношение, — предупреждаю его сразу.
— Мино…
— Это, — кладу руку на живот, — не ваш ребёнок. Он только мой. Вы сами от него отказались, как и от меня.
— Мино!
— И, если у меня получится родить его, — вновь перебиваю «папашу», — я в лепёшку разобьюсь, но не подпущу вас к нему.
— Мино, это не вам решать! — впервые повышает голос мужчина.
— А кому? — даже как-то удивленно улыбаюсь, глядя на него, — Вам, что ли? так вы уже всё решили. Чуть больше месяца назад. Или я что-то неправильно понимаю? — склоняю голову, а затем обхожу Охотника по большой дуге и выхожу в коридор.
Не хочет показывать, где подвал? Так, я сама найду. Этому «представителю сильного пола» и невдомёк, что такое работающая одинокая женщина тридцати лет из моего мира…
Это зверь пострашнее всяких черных колдунов.
Особенно — когда ей есть, за что сражаться.
— Нам нужно будет поговорить об этом, — слышу голос Охотника позади себя.
— Вы меня поражаете, господин Рэн, — разворачиваюсь к нему лицом, останавливаясь в коридоре, — до этого момента вы были твёрдо уверены, что разговоры нам двоим не нужны. Что нам вообще не нужно общаться. Что изменилось?
— Перестаньте разыгрывать комедию: вам известно, что изменилось, — сухо сообщает мужчина.
— Не-а, — качаю головой, искренне не видя причин для каких-либо перемен в отношении ко мне, — я — всё та же, вы — всё тот же. Я — паучья вдова, нарушающая все порядки империи, вы — цепной пёс закона и будущий муж наследницы. Или я опять что-то не так понимаю?
— Да с чего вы взяли, что я — будущий муж наследницы? — устав от препирательств, спрашивает Рэн.
— Мне об этом сообщило ваше начальство, — спокойно отвечаю, — да и о планах принцессы мне известно из первых уст.
— А у меня-то вы потрудились хоть раз спросить — что я по этому поводу думаю? — уточняет Охотник, внимательно глядя на меня.
— Так вы ж молчите, — замечаю, не понимая, к чему вообще это выяснение, — А молчание, как говорится, знак согласия.
— Молчание — это отсутствие ответа. Не более, — твёрдо произносит мужчина и обходит меня… застывшую в лёгком удивлении, меня… затем оборачивается, не останавливаясь, — следуйте за мной, если хотите взглянуть на пленных.
— Я не очень понимаю, — протягиваю ему в спину, — как можно игнорировать звание жениха наследницы.
— Странно, что мне приходится объяснять это именно вам, — остановившись, бросает мне Охотник, — но люди, убежденные, что знают всё, становятся предсказуемыми… и уязвимыми.
Молча смотрю на него, понятия не имея, что сказать.
Это он… про императора?
Правильно ли я понимаю, что… Охотник всё также независим ни от кого, вопреки всеобщей убежденности? И, более того, эту убежденность создаёт он сам?
Но зачем?..
Нет, стратегия, конечно, хорошая; вся моя жизнь здесь, в этом мире — сплошное тому подтверждение: как только мои враги уверялись, что я у них на ладони, у меня появлялся шанс нанести удар и получить свободу.
Но… почему слышать эти слова именно из его уст — стало для меня таким потрясением?
Я была так уверена, что Рэн прямолинеен и верен императору до гроба?..
Его странная способность говорить только правду привила мне убежденность, что этот человек не может быть хитрым…
Но разве простодушные люди способны выжить в центре императорских интриг?.. И разве не было очевидным, что его молчание в таких условиях — это просто нежелание произносить ответ?..
Вот, я — дура.
Думала, император — главный интриган. Ну, на худой конец, «черный колдун» — кем бы он ни был. А, оказывается, тёмной лошадкой был тот, о ком я и помыслить не могла…
Глава 12
— По поводу сложившихся обстоятельств нам всё же придётся поговорить, — звучат слова Охотника, когда мы спускаемся в подвал.
— Сперва я должна спросить у Хана, как он отнесется к моему положению, — отвечаю на автомате, продолжая свой внутренний анализ… и натыкаюсь на мужскую спину.
— При чём здесь молодой Мастер? — без эмоций уточняет Рэн.
— Он вроде как сделал мне предложение. А я вроде как планирую ответить согласием, — задумчиво отвечаю.
Ситуация и впрямь не простая. У меня были планы на красавчика Хана…
Резкий разворот застает меня врасплох — и едва я успеваю отставить ногу для шага назад, как две руки, схватившие меня за плечи, останавливают моё движение.
— Вы не выйдете замуж с моим ребёнком в утробе, — произносит мужчина.
— Почему? Выйду, если Хан не будет против, — решаю добить его самообладание.
А что такого? Надо мной же издевались, считай, с самого начала, — и он в том числе. Все пользовались тем, что я чего-то да не знаю. Или тем, что я слабая. Теперь я сильная, многое знаю и, возможно, буду мамой ребёнка Охотника. Как здесь принято? Кто сильный — тот и закон пишет?..
Да здравствует новая конституция Имени Меня!
— Я сейчас сделаю вид, что вам гормоны в голову ударили, поэтому вы чушь несёте, — произносит Рэн и как-то до обидного пренебрежительно отпускает меня; отворачивается и вновь начинает спускаться, — следуйте за мной.
Ладно, посмотрим ещё, чей лоб твёрже…
Подвал меня впечатлил не меньше, чем последние слова мужчины: да тут целый дом под землей! Почти такой же по размерам, как и тот, что наверху! Мы несколько раз виляем по коридору, сворачивая так, что я не успеваю запомнить путь, а потом упираемся в стену с железной дверью.
— Вам не кажется, что это слишком? Это же простые женщины, — поправляя повязку на ладони, замечаю сухо.
— Эти женщины лишили вас силы, а вы этого даже не заметили, — замечает в ответ Охотник, и мне нечем крыть.
Да, Тэ Ра вполне могла напичкать их «сюрпризами».
Пожалуй, в его предосторожности есть здравое зерно.
Мужчина открывает засов и проходит внутрь помещения.
О… я что-то говорила про «предосторожность»?..
— Так вы их опасаетесь или нет? — негромко спрашиваю, глядя на двух свободно разгуливающих по темнице женщин.
— Я их морально подавляю содержанием в худших условиях, — бросает мне Рэн, и я чувствую в его словах откровенную издевку.
Вот, ведь! Почему он не может нормально со мной общаться?!
— Вы! — заметив меня рядом с мужчиной, едва не шипит одна из задержанных.
— Жива и здорова, — произношу ровным голосом, — благодарю за заботу.
— Вас должны были убить! Вы ответите за смерть наших родных! — кричит она и резко затыкается, получив от меня смачную оплеуху.
Судя по тишине, даже Охотник удивился. Но терпеть оскорбления по навету — это уже перебор. Меня можно обвинять в плохом воспитании (у меня его и вовсе нет: не отсюда я!), в отсутствии прав на замок (кровь графа в жилах Мино — седьмая вода на киселе) и ещё в куче других недостатков. Но ложные обвинения я выслушивать не намерена.
— Вы что, сейчас уда… — женщина вновь смолкает, получив очередную оплеуху.
Потрясение на её лице настолько живописно, что надолго врезается мне в память.
Вторая жертва обмана, желавшая вступиться за свою подругу до второй пощечины, делает шаг назад, машинально хватаясь за лицо.
Словно почувствовав удар на себе.
— Хочешь узнать, за что я ударила тебя? — спрашиваю ровным голосом, глядя в упор в растерянные глаза.
— За то, что осмелилась покарать вас за ваши злодеяния? — трясущимися губами произносит женщина.
— Нет. Я вполне могу понять желание отомстить за смерть близких, — отвечаю спокойно и ловлю на себе два изумлённых взгляда, — я ударила тебя потому, что ты позоришь меня перед господином Охотником, убеждая его в том, что женщины глупы и не достойны доверия.
— Что?.. — ничего не понимая, протягивает пленница.
— Ведите меня к ним, — произношу по слогам.
— Вы не собираетесь меня слушаться? — ведя явную борьбу с собственным раздражением, уточняет мужчина.
— Вас? Ни в коем случае, — отвечаю честно.
— Я забочусь о вас.
— Лучше вам забыть о своей заботе и о том, что вы имеете ко мне хоть какое-то отношение, — предупреждаю его сразу.
— Мино…
— Это, — кладу руку на живот, — не ваш ребёнок. Он только мой. Вы сами от него отказались, как и от меня.
— Мино!
— И, если у меня получится родить его, — вновь перебиваю «папашу», — я в лепёшку разобьюсь, но не подпущу вас к нему.
— Мино, это не вам решать! — впервые повышает голос мужчина.
— А кому? — даже как-то удивленно улыбаюсь, глядя на него, — Вам, что ли? так вы уже всё решили. Чуть больше месяца назад. Или я что-то неправильно понимаю? — склоняю голову, а затем обхожу Охотника по большой дуге и выхожу в коридор.
Не хочет показывать, где подвал? Так, я сама найду. Этому «представителю сильного пола» и невдомёк, что такое работающая одинокая женщина тридцати лет из моего мира…
Это зверь пострашнее всяких черных колдунов.
Особенно — когда ей есть, за что сражаться.
— Нам нужно будет поговорить об этом, — слышу голос Охотника позади себя.
— Вы меня поражаете, господин Рэн, — разворачиваюсь к нему лицом, останавливаясь в коридоре, — до этого момента вы были твёрдо уверены, что разговоры нам двоим не нужны. Что нам вообще не нужно общаться. Что изменилось?
— Перестаньте разыгрывать комедию: вам известно, что изменилось, — сухо сообщает мужчина.
— Не-а, — качаю головой, искренне не видя причин для каких-либо перемен в отношении ко мне, — я — всё та же, вы — всё тот же. Я — паучья вдова, нарушающая все порядки империи, вы — цепной пёс закона и будущий муж наследницы. Или я опять что-то не так понимаю?
— Да с чего вы взяли, что я — будущий муж наследницы? — устав от препирательств, спрашивает Рэн.
— Мне об этом сообщило ваше начальство, — спокойно отвечаю, — да и о планах принцессы мне известно из первых уст.
— А у меня-то вы потрудились хоть раз спросить — что я по этому поводу думаю? — уточняет Охотник, внимательно глядя на меня.
— Так вы ж молчите, — замечаю, не понимая, к чему вообще это выяснение, — А молчание, как говорится, знак согласия.
— Молчание — это отсутствие ответа. Не более, — твёрдо произносит мужчина и обходит меня… застывшую в лёгком удивлении, меня… затем оборачивается, не останавливаясь, — следуйте за мной, если хотите взглянуть на пленных.
— Я не очень понимаю, — протягиваю ему в спину, — как можно игнорировать звание жениха наследницы.
— Странно, что мне приходится объяснять это именно вам, — остановившись, бросает мне Охотник, — но люди, убежденные, что знают всё, становятся предсказуемыми… и уязвимыми.
Молча смотрю на него, понятия не имея, что сказать.
Это он… про императора?
Правильно ли я понимаю, что… Охотник всё также независим ни от кого, вопреки всеобщей убежденности? И, более того, эту убежденность создаёт он сам?
Но зачем?..
Нет, стратегия, конечно, хорошая; вся моя жизнь здесь, в этом мире — сплошное тому подтверждение: как только мои враги уверялись, что я у них на ладони, у меня появлялся шанс нанести удар и получить свободу.
Но… почему слышать эти слова именно из его уст — стало для меня таким потрясением?
Я была так уверена, что Рэн прямолинеен и верен императору до гроба?..
Его странная способность говорить только правду привила мне убежденность, что этот человек не может быть хитрым…
Но разве простодушные люди способны выжить в центре императорских интриг?.. И разве не было очевидным, что его молчание в таких условиях — это просто нежелание произносить ответ?..
Вот, я — дура.
Думала, император — главный интриган. Ну, на худой конец, «черный колдун» — кем бы он ни был. А, оказывается, тёмной лошадкой был тот, о ком я и помыслить не могла…
Глава 12
— По поводу сложившихся обстоятельств нам всё же придётся поговорить, — звучат слова Охотника, когда мы спускаемся в подвал.
— Сперва я должна спросить у Хана, как он отнесется к моему положению, — отвечаю на автомате, продолжая свой внутренний анализ… и натыкаюсь на мужскую спину.
— При чём здесь молодой Мастер? — без эмоций уточняет Рэн.
— Он вроде как сделал мне предложение. А я вроде как планирую ответить согласием, — задумчиво отвечаю.
Ситуация и впрямь не простая. У меня были планы на красавчика Хана…
Резкий разворот застает меня врасплох — и едва я успеваю отставить ногу для шага назад, как две руки, схватившие меня за плечи, останавливают моё движение.
— Вы не выйдете замуж с моим ребёнком в утробе, — произносит мужчина.
— Почему? Выйду, если Хан не будет против, — решаю добить его самообладание.
А что такого? Надо мной же издевались, считай, с самого начала, — и он в том числе. Все пользовались тем, что я чего-то да не знаю. Или тем, что я слабая. Теперь я сильная, многое знаю и, возможно, буду мамой ребёнка Охотника. Как здесь принято? Кто сильный — тот и закон пишет?..
Да здравствует новая конституция Имени Меня!
— Я сейчас сделаю вид, что вам гормоны в голову ударили, поэтому вы чушь несёте, — произносит Рэн и как-то до обидного пренебрежительно отпускает меня; отворачивается и вновь начинает спускаться, — следуйте за мной.
Ладно, посмотрим ещё, чей лоб твёрже…
Подвал меня впечатлил не меньше, чем последние слова мужчины: да тут целый дом под землей! Почти такой же по размерам, как и тот, что наверху! Мы несколько раз виляем по коридору, сворачивая так, что я не успеваю запомнить путь, а потом упираемся в стену с железной дверью.
— Вам не кажется, что это слишком? Это же простые женщины, — поправляя повязку на ладони, замечаю сухо.
— Эти женщины лишили вас силы, а вы этого даже не заметили, — замечает в ответ Охотник, и мне нечем крыть.
Да, Тэ Ра вполне могла напичкать их «сюрпризами».
Пожалуй, в его предосторожности есть здравое зерно.
Мужчина открывает засов и проходит внутрь помещения.
О… я что-то говорила про «предосторожность»?..
— Так вы их опасаетесь или нет? — негромко спрашиваю, глядя на двух свободно разгуливающих по темнице женщин.
— Я их морально подавляю содержанием в худших условиях, — бросает мне Рэн, и я чувствую в его словах откровенную издевку.
Вот, ведь! Почему он не может нормально со мной общаться?!
— Вы! — заметив меня рядом с мужчиной, едва не шипит одна из задержанных.
— Жива и здорова, — произношу ровным голосом, — благодарю за заботу.
— Вас должны были убить! Вы ответите за смерть наших родных! — кричит она и резко затыкается, получив от меня смачную оплеуху.
Судя по тишине, даже Охотник удивился. Но терпеть оскорбления по навету — это уже перебор. Меня можно обвинять в плохом воспитании (у меня его и вовсе нет: не отсюда я!), в отсутствии прав на замок (кровь графа в жилах Мино — седьмая вода на киселе) и ещё в куче других недостатков. Но ложные обвинения я выслушивать не намерена.
— Вы что, сейчас уда… — женщина вновь смолкает, получив очередную оплеуху.
Потрясение на её лице настолько живописно, что надолго врезается мне в память.
Вторая жертва обмана, желавшая вступиться за свою подругу до второй пощечины, делает шаг назад, машинально хватаясь за лицо.
Словно почувствовав удар на себе.
— Хочешь узнать, за что я ударила тебя? — спрашиваю ровным голосом, глядя в упор в растерянные глаза.
— За то, что осмелилась покарать вас за ваши злодеяния? — трясущимися губами произносит женщина.
— Нет. Я вполне могу понять желание отомстить за смерть близких, — отвечаю спокойно и ловлю на себе два изумлённых взгляда, — я ударила тебя потому, что ты позоришь меня перед господином Охотником, убеждая его в том, что женщины глупы и не достойны доверия.
— Что?.. — ничего не понимая, протягивает пленница.