Парящая для дракона
Часть 50 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Рин усмехнулась:
– Как же ничего? Если он говорил с тобой о родителях. Думаешь, он всем рассказывает то, что в тот вечер рассказал тебе?
Нет. Я так не думала.
Но, если честно, я уже не знала, что думать. Настолько запуталась, что даже не представляла, куда двигаться дальше. Не считая кастинга в «Эрвилль де Олис» послезавтра. Сегодня утром мне прислали точное время и место: одиннадцать утра, ледовый дворец Хайрмарга. Не «Винтерсайд», разумеется, где я занималась, а центральный: тот, где проходили все соревнования мирового уровня, включая Соурские игры. Задание было классическое – достаточно представить, как будто я уже на сцене, и при мысли об этом меня слегка начало потряхивать.
С ума сойти.
Неужели это правда?
Неужели я послезавтра иду на кастинг?!
А еще я вдруг поняла, в этот самый момент, что хотела бы рассказать об этом Торну. О том, почему это для меня так важно. О том, почему я хочу стать той, кем хочу.
– Думаешь, если я устрою для него ужин, это не будет выглядеть так, как будто я считаю себя виноватой?
– Это будет выглядеть так, что ты хочешь сделать ему приятное. – Рин нахмурилась. – Что в этом плохого?
– Ну… мы поссорились.
– Этого следовало ожидать. Он снял с тебя харргалахт. Естественно, для него это из ряда вон.
Не говоря уже о том, чтобы отключать щиты над Хайрмаргом. Разумеется, налет за это время случиться не мог, но сам факт…
– Ты уже определись, чего ты хочешь, подруга. Потому что, сдается мне, ты хочешь одного, но сопротивляешься этому всеми силами. Совсем как я с Сэфлом. Представляешь, что бы сейчас было, если бы я и дальше продолжала упираться, как самка оцехарры? А точнее, чего бы сейчас не было.
– В прошлый раз на фудкорте ты говорила совсем другое.
– В прошлый раз на фудкорте я не располагала кое-какой информацией. И потом, это было в Северном молле, а сейчас мы в Южном.
Я не выдержала и улыбнулась.
– В общем, делай уже этот свой ужин, не разочаровывай… как его там…
– Дораж Эмери.
– Доража Эмери. Ему и так от Ингрид досталось. Ты же ему ничего не говорила про отмену?
– Нет.
– Ну вот. Возвращайся в резиденцию, устраивай ужин и, если этот мужчина этого не оценит, посылай его в пустошь. А если оценит – делай соответствующие выводы. И выходи на откровенный разговор. Все, пей уже свой пунш, Лаура, и вали, а то ты потом со мной вообще не расплатишься за сеансы психоанализа.
Я фыркнула, но пунш все-таки допила и поднялась.
– Знаешь, когда женщина взрослеет? – поинтересовалась Ринни, глядя на меня снизу вверх. – Когда у нее появляется мужчина. Настоящий мужчина, а не это твое бывшее недоразумение по имени Мистхард.
Я запустила в нее комочком салфетки, но она поймала его на лету.
– Ты остаешься?
– Да, жду Сэфла. Он сказал, сегодня у него получится вырваться на обед, и мы договорились встретиться здесь.
– Хитрюга.
– А то!
В молле я спустилась на подземную парковку и, пробежав к нужному сектору, сразу нырнула во флайс. Тому, что Хестор в курсе моих перемещений, я уже даже не удивлялась, равно как и тому, что, когда его набрала, он сразу сбросил мне сообщением номер секции, где парковался.
Следят за мной?
Ну и пусть! Какая разница.
В конце концов, в том, что касается безопасности, мне действительно лучше довериться Торну.
Как и, возможно, во многом другом…
Меня настолько оглушила эта мысль, что я услышала Хестора, только когда он переспросил:
– Лаура? Куда дальше?
Я улыбнулась и сказала:
– Домой.
То, что Торн в резиденцию не собирается, стало понятно часов в десять. Все это время я бегала между залом, где хотела устроить сюрприз, и кухней (с перерывом на игру и прогулки с Гринни), а сейчас просто сидела в этом самом зале и жевала морковку. Сырую, которую стащила в свой предыдущий визит на кухню. Надо было спуститься туда опять и дать отбой всем, кто старался, но я честно не представляла, как это сделать.
И как дальше быть? Позвонить ему и сказать – знаешь, я тут готовила тебе сюрприз? Дораж Эмери со всей своей командой с ног сбились и вся эта вкуснятина сейчас ждет своего часа на кухне? Идиотизм. Ринни была права в том, что этот ужин стоило сделать и посмотреть на реакцию Ландерстерга. Правда, варианта, что он не придет, в нашем разговоре не было.
– Лаура? – Дверь приоткрылась, и в зал заглянул не кто иной, как шеф-повар.
Этот зал отличался тем, что из него был потрясающий вид на заснеженную пустошь, а еще тем, что я лично облазила все углы и расставила повсюду свечи (которые включались по хлопку ладоней), чтобы создать эффект падающих не то звезд, не то снежинок. В свете открывшихся обстоятельств мне хотелось назвать их звездинками.
– Слушайте, мне очень жаль. – Я поднялась. – Я представляю, какой это труд, и…
– И ты даже ничего не попробуешь?
Если честно, я уже раз десять захотела и расхотела есть, но отказаться сейчас было бы чистейшей воды наблством, поэтому я кивнула.
– Разумеется, попробую. Я сейчас дракона бы съела.
– Вот и чудесно! – Дораж Эмери открыл двери и хлопнул в ладоши. – Заносим!
Заносили сначала салаты: их было три, но хватило бы на целую роту мергхандаров. В любом случае теперь есть это придется мне.
– Хотите составить мне компанию? – спросила я у шеф-повара.
– Вообще-то я сам хотел навязаться, но раз ты настаиваешь. – Он совершенно спокойно и без лишних слов устроился на месте Ландерстерга напротив меня.
Коротко глянул на официанта, собиравшегося открыть бутылку вина, и тот тут же испарился.
– Рагранское сухое, – пояснил он, разливая по бокалам, – «Лару Гаренжан», если быть точным. Двадцать пять лет выдержки! Я заказывал его специально, чтобы подошло ко всем блюдам. Попробуй.
Я пригубила вино. Терпкое, классическое, без каких-либо посторонних ноток. Не сказать, чтобы я вот прямо очень круто разбиралась в винах, но у меня отец был ценителем и все интересные новинки сопровождал комментариями.
– Подождите! – сказала я. – Лару Гаренжан? Тот самый, которого Эфре обвиняют в том, что он скопировал у них веоланское?
– Ну, образно говоря… – Дораж Эмери задумался. – Первое веоланское появилось не у семьи Эфре. Так что они тоже его скопировали. Игристое, которое создал Гаренжан, просто подвинуло их на рынке, поэтому они слегка напряглись.
– Слегка? – фыркнула я. – Да они его преследовали до конца его дней.
– О, а ты еще и историю вин хорошо знаешь. Иногда кому-то надо просто успокоиться и развиваться дальше в своем направлении, чтобы создать что-то еще более интересное. А они продолжают заниматься ерундой и бегать по судам.
– Когда у тебя что-то копируют – это обидно, – сказала я, налегая на салат.
– Копия никогда не поднимется выше оригинала. Если она поднялась, значит, это уже не копия, а нечто иное. Более совершенное. – Дораж поднял бокал. – За совершенство!
– За совершенство! – отозвалась я.
– Знаешь, когда я работал в Рагране, особенно когда только начинал свой путь – чтобы добраться в эту резиденцию, мне потребовалось много лет, – я видел, какие бои устраивают рестораторы за то, чтобы быть уникальными. Какие методы они используют, – Дораж чуть подался ко мне, – если бы ты это видела, у тебя бы волосы встали дыбом.
– Уже почти, – призналась я. – Вы очень вдохновенно рассказываете.
– Просто это до сих пор во мне слишком живо. – Он покачал головой, а потом откинулся на спинку стула. – Что-то я совсем не о том… Как тебе салаты?
– Очень вкусно! – сказала я.
– Основной секрет салата – в соусах, – шеф-повар заговорщицки мне подмигнул, – а вот в этом соуса нет.
– Вообще?!
– Вообще.
За разговором я сама не заметила, как от салатов осталось очень мало. Наверное, не осталось бы совсем, но подали горячее. В этот момент я поняла, что мне надо оставить место еще для десерта, потому что если салаты – просто ум отъешь, а горячее пахнет так, что даже с полным желудком начинает сразу хотеться есть, я не могу пропустить десерт. Просто не могу, и все.
– Ой, нет! Я больше не буду, – сказала, когда Дораж попытался снова наполнить мой бокал. И тут же пояснила: – У меня завтра заключительная тренировка перед кастингом.
– Перед кастингом?
– Да. В «Эрвилль де Олис».
У него расширились глаза.
– Ну ничего себе!
– Да. – Я покрутила кусочек фиянской рыбы кору на вилке и отправила в рот. Вкус оказался просто невероятным, не говоря уже о том, что этот кусочек просто таял на языке. – Мама очень их любила.