Паразит Бу-Ка

– Если бы ты ещё и пачку сухариков добавил, он бы в тебя вообще влюбился. Головастики милые простые существа. Верно я говорю, Лыба?

Тот с готовностью кивнул, не прекращая растягивать лягушачий рот в широкой улыбке. Ещё раз, бросив взгляд на его зубы, Макар подумал, что никогда не назвал бы это существо милым. И тут же осёкся, вспомнил мудрые слова «никогда не говори никогда», которые после всего увиденного было бы логично сделать своим девизом.

– Головастиков в городе полным-полно, – сказала Рита, погладив Лыбу по мохнатой голове. – Пятнадцать племён и в каждом племени их несколько сотен. Без этих ребят город погиб бы. В смысле, город нашего слоя.

– Как это? – опешил Макар.

– Я тебе потом всё объясню, причём, подробно. А сейчас давай займёмся паразитами, – она посмотрела в глаза головастику и произнесла, чётко проговаривая слова: – Лыба, где у нас тут поблизости Банди обитает? Отведи нас к Банди!

Лыба задумался, потом кивнул и направился к противоположному дому, причём передвигался он теперь на задних лапах, горделиво, словно поручение Риты наполнило его чувством собственной значимости.

– Пойдём, – Рита нацепила на плечи рюкзак и двинулась вслед за головастиком. – Похоже, Банди совсем рядом.

С любопытством разглядывая деревья, кустарники, дома, Макар шёл рядом с охотницей на чудовищ и не мог отделаться от мысли, что шагает сейчас по гигантской сцене, а всё вокруг – декорации к эпическому представлению. Состав актёров: мелкий зубастый уродец с большой башкой. Девчонка в чёрной бандане и с битой. И он сам – единственный, кто не читал сценарий, и который, как полный чайник, понятия не имеет, каким будет сюжет спектакля. У Макара в голове теснились вопросы, некоторые так и крутились на языке, но он не хотел выглядеть в глазах Риты почемучкой. К тому же, был уверен, что в своё время она даст все разъяснения. А пока он наслаждался тем, что стоит на пороге тайн, которые, возможно, знают лишь единицы.

Над двором сделал круг шипастый шар, откуда-то донёсся многоголосый галдёж, стихнувший спустя несколько секунд. Либа нырнул в подъезд, обернулся и махнул лапой, зовя за собой. Рита с Макаром не заставили себя долго ждать. Они поднялись на второй этаж. Головастик указал на дверной проём рядом с лестницей и проговорил:

– Там, там, – голос у него был хрипловатый, словно бы прокуренный.

Макар вдруг ощутил тревогу, это чувство нахлынуло, как волна. Он посмотрел по сторонам, внутренне сжавшись, как пружина, и готовый дать отпор чему бы-то или кому бы-то ни было. Ему казалось, что невидимая угроза набухает в воздухе и вот-вот себя проявит, выплеснется в пространство, как гной из перезревшего чирья.

– Тревожно стало? – Рита поглядела на Макара так, словно пыталась оценить его состояние.

Он признался неохотно:

– Не по себе как-то…

– Это из-за паразита. Вокруг него что-то вроде ауры, войдя в которую ощущаешь тревогу. Тварь, таким образом, защищается. Нужно просто внушить себе, что опасности никакой нет, и станет легче.

Макар, не раздумывая, последовал её совету. Он буквально закричал мысленно: «Опасности никакой нет!» Помогло? Ну, если только чуть-чуть.

Лыба топтался на лестничной площадке и поглядывал в дверной проём растерянно, будто намереваясь зайти внутрь, но пока не решаясь. Защитная аура паразита действовала и на него. А Рита выглядела спокойной, даже, пожалуй, расслабленной. Макар сделал вывод, что она отлично умеет контролировать страх. Похоже, самовнушение «опасности никакой нет» действовало на неё, как волшебное заклинание.

Рита перекинула биту в левую руку и зашла в квартиру, Макар и Лыба, не медля, последовали за ней. В помещении гуляли сквозняки, под ногами шуршала занесённая сюда ветром сухая листва. Запястье начало покалывать, Макар взглянул на отметину на руке: прожилки проявились и слабо светились. С чего бы?

– А вот и наш паразитик! – заявила Рита, когда они вошли в большую комнату, причём в голосе её промелькнуло веселье, словно речь шла о забавной зверушке в зоопарке. – Прошу познакомится, это Банди, самый распространённый паразит нижнего слоя. В городе этих тварей сейчас… не знаю, штук двести, наверное.

Макар с недоумением осмотрел комнату. О каком паразите Рита вела речь? Тут ничего не было, кроме какого-то каменного нароста на стене. Это что же получается, Банди и есть этот невзрачный нарост размером с большой арбуз? Это и есть паразит? Макар не представлял, что ожидал увидеть, когда шёл сюда за Ритой, но явно не такое. Даже ощутил лёгкое разочарование. Он поглядел на убийцу чудовищ с подозрением: а не дурит ли она его? С неё станется, учитывая её не в меру весёлый настрой. Впрочем, тревога ведь никуда не исчезла, даже усилилась, и это чувство подсказывало, что нет никакого розыгрыша, всё очень серьёзно.

Лыба уставился на «опухоль» на стене с неприязнью, он издавал звуки, похожие на угрожающее урчание кота, завидевшего пса.

– Не такое я ожидал увидеть, – честно признался Макар, почёсывая запястье.

Рита усмехнулась, подняв указательный палец.

– Не спеши делать выводы!

Она подошла к паразиту, слегка постучала по нему битой.

– Крепкий, как камень. Это панцирь. Паразиты, знаешь ли, тоже жить хотят. Если бы не панцирь, головастики давно от этой твари мокрого места не оставили бы. Но у нас с тобой кое-что есть, – она с хитринкой прищурилась и продемонстрировала отметину на запястье. – С помощью этой штуки можно легко разрушить панцирь. Гляди!

«Куда я денусь? Гляжу», – подумал Макар в то время, как Рита, крепко сжимая левой рукой рукоятку биты, прижала ладонь правой к наросту на стене. Прожилки на запястье вспыхнули, пульсирующий красный свет метнулся к ладони, пробежал по пальцам. Раздался хруст, «опухоль» содрогнулась, покрылась трещинами. Рита отдёрнула руку и отступила, в её глазах горел охотничий азарт, на губах играла хищная улыбка. Лыба издал боевой клич, оскалил зубы, Макару показалось, что когти на лапах головастика стали ещё длиннее.

Нарост свалился со стены, разлетелся на множество осколков, оставив без защиты тварь, от вида которого Макар содрогнулся. Паразит выглядел, как чудовищный гибрид медузы и таракана. Из желеобразной бледно-розовой плоти с влажным чавканьем вылезали тонкие суставчатые лапы, а что-то бледное, склизкое, похожее на кишки, напротив, втягивалось внутрь. Тварь расправлялась, обретала форму, а у Макара было единственное желание, что бы она перестала жить, потому что подобная мерзость просто не имела права на существование!

Очевидно, Рита считала так же. Она размахнулась и, что есть силы, вдарила по паразиту битой. Ударила ещё раз, ещё и ещё… Лыба прыгал, как обезумевшая обезьяна, вопил, подначивая Риту, подскакивал к твари, вонзал в неё когти и отпрыгивал, чтобы не попасть под удар. Бита взлетала и опускалась, врезаясь в вязкую плоть и ломая конечности Банди. Во все стороны разлетались слизистые ошмётки, воздух наполнился запахом, похожим на вонь гнилых фруктов.

Ошарашенный Макар, не мигая, глядел на Риту и головастика, и они казались ему какими-то доисторическими существами из кровожадного племени, исполняющими танец смерти. И он поймал себя на мысли, что ему хочется к ним присоединиться.

Рита нанесла последний удар и отступила. Она запыхалась, щёки разрумянились, с биты на пол падали тягучие розовые капли. А Лыба продолжал прыгать, то и дело, вонзая в растерзанную плоть паразита когти.

– Ух! – выдохнула Рита и поглядела на Макара с довольным видом. – Был Банди, и нет Банди. Ничего сложного.

Макар покачал головой.

– Охренеть!

Она рассмеялась.

– Вот такая у меня работёнка… Вообще, паразитов нужно уничтожать быстро, пока они не оправились после разрушения панциря, но я сейчас специально немного тормознула, чтобы ты эту тварь получше рассмотреть смог. А если бы ещё промедлила, Банди мог бы смотаться. Быстро эти сволочи бегают, не догонишь.

В оконном проёме показался колючий шар, он на несколько мгновений застыл в воздухе, словно разглядывая, что творится в помещении, и полетел дальше. Лыба запрыгнул на подоконник, потеряв интерес к растерзанному паразиту. Рита встряхнула биту, сбрасывая с неё слизь.

– Надеюсь, не слишком было противно на всё это смотреть?


– Нормально, – ответил Макар бодро. Он ощутил, что тревоги больше нет, рассеялась, как морок. – Мне, если честно, даже самому захотелось поучаствовать.

– Это не проблема, – усмехнулась Рита. – Следующий паразит – твой. Кстати, Банди это один из самых безобидных паразитов. Тварь, конечно, мерзкая, ничего не скажешь, но не смертельная. Я имею в виду, она приносит не так уж много вреда людям.

– А вот тут хорошо бы поподробней, – заинтересовался Макар.

Рита поставила биту возле стены, подошла к подоконнику и уселась рядом с головастиком. Собравшись с мыслями, заговорила:

– Представь, что в нашем слое, в этой самой квартире, проживает семья. Допустим, мама, папа и сыночек-малолетка. А может, действительно здесь такая семья живёт, кто знает. И вот в квартиру заползает паразит, проникает в гостиную, обрастает панцирем, включает свою ауру. Никто не догадывается, что эта тварь тут, потому что она на самом деле в квартире в нижнем слое, но она ментально контактирует с одним из членов семьи, питается жизненными силами, как какой-то вампир. С детьми паразит редко контактирует, обычно выбирает взрослого человека. Дети, можно сказать, паразитоустойчивы. Так что считай, сыночек-малолетка в безопасности. А вот папа или мама – попались на крючок. С теми, кого тварь выбрала, она сохраняет ментальную связь, даже если человек находится вне квартиры и даже если тот отдаляется на большое расстояние. Но пожирание жизненных сил, это не самое страшное. Банди, к примеру, совсем чуть-чуть сил забирает. Опасно влияние паразита на человека, а у каждого паразита влияние разное. – Рита приподняла бровь. – Я не слишком путанно объясняю? Извини, на этот раз наглядных пособий я с собой не захватила.

– Нормально объясняешь, – заверил Макар задумчиво. – Продолжай.

Неспешно расхаживая по комнате, он заметил, как из щелей в кирпичных стенах начали выползать какие-то крошечные чёрные козявки, похожие на муравьёв. Тоненькими ручейками они потянулись к слизистому месиву на полу.

– Да, влияние на людей у паразитов разное, – увлечённо продолжила Рита. – Банди, например, вызывает временную депрессию. Человек чувствует слабость, постоянно настроение плохое, нервные срывы. Неприятно, но не смертельно. А потому я на Банди и не охочусь. Убиваю их, когда случайно на них натыкаюсь, но специально этих тварей не выискиваю. Просто времени не хватает всех подряд паразитов уничтожать. Это я только сегодня, для демонстрации. Хотела, чтобы ты первым делом на одного из самых безобидных паразитов поглядел и решил, желаешь ли продолжать наш путь, – Она прищурилась. – Я так понимаю, желаешь, верно?

Макар кивнул. Он чувствовал себя учеников в школе, осознавшим, что тема урока для него жизненно важна, а потому нужно ловить каждое слово учительницы, ничего не упускать. От этого зависело, насколько будет безопасен путь, по которому он уже шагал и намеревался идти дальше.

Рита глядела на него с любопытством, словно пытаясь разгадать, какие мысли сейчас роятся в его голове.

– Я обычно охочусь на редких паразитов, – снова заговорила она. – Головастики помогают мне их разыскивать. В среднем, я уничтожаю двух-трёх тварей в день. Случаются, конечно, периоды, когда происходит наплыв паразитов, и тогда сутки напролёт приходится по городу носиться. Последний раз летом, в июне, такой период был, но я справлялась, хотя и с ног валилась.

– А чем опасны эти редкие паразиты? – осведомился Макар, глядя на чёрных козявок, которые уже подбирались к мёртвой твари на полу.

– Ну, взять хотя бы Дамера, – сказала Рита. – Этот паразит сводит человека с ума. Жертва, как правило, кончает жизнь самоубийством. Паразит Асахара вызывает всплески неконтролируемой ярости. По моим прикидкам, в тридцати процентах убийств на бытовой почве, виноват именно Асахара. Гейси заставляет человека чахнуть, жертва просто-напросто медленно умирает. Паразит Риджуэй убивает в человеке инстинкт самосохранения, в итоге – нелепая гибель.

Она замолчала, потупила взгляд. Макар заметил в чертах её лица какое-то смятение. Рита будто бы хотела что-то сказать, но не решалась. Наконец переборола саму себя:

– Есть такой паразит Мэнсон. Он селится в людных местах и пожирает эмоции. Если человек попадает в поле его влияния, то временно лишается всех чувств, кроме самых низменных. А чаще всего остаётся лишь полное равнодушие.

Макар подошёл к стене, упёрся в неё руками. Перед глазами возникла умирающая на скамейке в парке Катя. После долгого напряжённого молчания, он выдавил, ощущая горечь в горле:

– Ты ведь знаешь, как умерла моя жена.

– Да, знаю, – ответила Рита печально. – Одна из твоих соседок рассказала во всех подробностях. Мне жаль, Макар.

Он вспомнил снимающих Катю на телефоны хихикающих девчонок, вспомнил всех тех, кто проходил мимо скамейки.

– Это что же получается… в смерти Кати виновен чёртов паразит?

– Мэнсон, – кивнула Рита. – Косвенно виновен. Люди, конечно, и без всяких паразитов бывают равнодушными и злыми, но в тот день, в парке, на прохожих влиял именно Мэнсон. Я это точно знаю, эту тварь уничтожила Валерия, моя наставница. Она мне о том случае рассказала. Мэнсон паразит редкий и проблема в том, что его трудно обнаружить. Маскируется, гадина, как хамелеон. Его даже головастики не замечают. Он вообще-то не слишком опасный, но…

Рита поджала губы, отвернулась, через какое-то время проговорила тихо:

– А знаешь, что мне кажется? Те люди, что в тот день проходили мимо твоей жены, изначально были гнилыми. Мэнсон всего лишь эту гниль усилил. Я хочу сказать, что не стоит видеть в паразитах источник всех бед.

Макар подумал о том видеоролике, что выложили в сеть «хихикающие» девчонки. Вряд ли они находились под влиянием Мэнсона, когда придумывали название «Прикольная алкашка». Да и комментаторами под этим видео вряд ли были те люди, чьи положительные эмоции и чувства сожрал паразит. Человек, порой, сам себе паразит, причём злобный и опасный. У Макара было искушение возложить всю ответственность за гибель жены на чудовищное существо из нижнего слоя, но он не спешил это делать по двум причинам. Во-первых, слишком привык винить в смерти Кати подлый город, а во-вторых, он сознавал, что Мэнсон был всего лишь ещё одним фактором, таким же, как сценический костюм кикиморы, таблетка от головной боли и пара рюмок коньяка. Информация Риты не вызвала всплеска ненависти к паразитам. Трудно ненавидеть то, что пока не понимаешь и о чём знаешь лишь поверхностно.

Рита соскользнула с подоконника, бросила взгляд на останки Банди, которые плотным кольцом окружили чёрные козявки, начиная своё пиршество.

– Через несколько часов от этой мерзости и следа не останется. Ну что, пойдём дальше? Найдём тебе паразита, которого ты самостоятельно уничтожишь.

– Аж руки чешутся, – буркнул Макар.

Подойдя к стене, Рита взяла биту и бросила ему.

– Держи. Будешь моим оруженосцем, – на её лице снова сияла улыбка, а в глазах сверкали весёлые искорки. Она повернулась к головастику. – Лыба, тут, часом, нет поблизости Кемпера?

– Кем-пер, – задумчиво прохрипел Либа, а потом встрепенулся, спрыгнул с подоконника и загомонил возбуждённо: – Есть, есть Кемпер! Есть!

– Веди, – развела руками Рита.

Головастик стремительно пересёк комнату, выскочил в коридор и указал лапой на дверной проём, ведущий на лестничную площадку.

– Есть Кемпер! Там! Рядом!

Рита заправила под бандану выбившуюся прядь волос.

– Ну что ж, тогда вперёд и с песней! – она сделала наигранно серьёзное лицо и пробасила, пародируя голос питона Каа: – Это будет славная охота, но только после неё не останется ни человечка, ни головастика, никого, – она хихикнула. – Шучу! Выживут все.

Когда они вышли из квартиры, Макар заметил с десяток фиолетовых паучков, даже не ползущих, а скорее чинно шествовавших по стене лестничной площадки. Все паучки были разного размера и шли они, как солдаты, выстроившись по росту. Макар хмыкнул и занёс этих существ в воображаемую книгу «Фауна нижнего слоя».

Лыба привёл их в соседний подъезд этого же дома. Квартира, в которой обосновался паразит, находилась на четвёртом этаже. В этот раз Макар не ощутил никакой неожиданной тревоги, зато почуял смрад, словно от разложившегося трупа. Головастик морщился, зажимал лапой нос, издавал недовольные звуки и в квартиру заходить явно не собирался. Очевидно, мерзкая вонь была для него непреодолимой преградой.