Паранормы. Незримая пуля
Часть 34 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Какую? – насторожился Марион Давидович.
– Мы долго бились, пытаясь расшифровать, так вот это команда подавления воли и запуска процесса подчинения при неработающем зомбере.
– Подожди. – Курчинский поднялся, посмотрел на жену. – Лидочка, я отлучусь на минуту.
Он вышел из шумноватого зала на улицу.
– Объясни ещё раз.
– Зомбер имеет секретную программу включения, запускающую контур внушения. Если он включается в руках какого-то спеца, человек превращается в зомби, выполняющего заранее разработанную задачу.
Дошло. Стало жарко.
– Твою мать! Это значит…
– Что комбинация с зомбером была разработана американцами давно, на случай его захвата нашей контрразведкой.
– Так вот почему его не особенно тщательно охраняли!
– Именно.
– Почему же генератор не запрограммировал нас?
– Вы уверены, что не запрограммировал? – хмыкнул Решетов.
– Чтоб я сдох!
– Но я думаю, нас он не программировал, – успокоил завлаба аналитик. – Иначе мы бы сейчас на эту тему не разговаривали.
– Логично, – расслабился Курчинский, почувствовав вместо жары озноб.
– Хотя нам следовало догадаться раньше, – добавил Решетов.
– Это ваша работа!
– Да знаю, – уныло согласился аналитик. – Надо предупредить парней, зомбер может самопроизвольно включиться в любой момент.
Курчинский вспомнил, что генератор увёз Козодоев.
– Работай, Слава, буду звонить кому надо.
Он нацепил очки и позвонил Хвощёву.
Глава 19
Думайте, если есть чем!
И его заперли! В буквальном смысле этого слова!
После суда в Ярославле, где Нестору удалось внушить судье несправедливость претензий следователя и прокурора к отцу (судья вынес оправдательный приговор), Виктор сопроводил его до Москвы, а ещё через час слипера предупредили, что он временно находится «под подпиской о невыезде» и будет охраняться в усиленном режиме.
Звонил Хвощёв, и он же объяснил причину суматохи.
– Зомбер, – сказал он с привычной улыбкой. – Сейчас он в руках лидеров Комитета, и наши спецы опасаются, что сработала закладка в аппарате, включившая программу кодирования при попытке разобрать генератор. Вполне возможно, что кто-то из КЗО уже запрограммирован.
– А я здесь при чём? – удивился Нестор.
– Мы все теперь заложники зомбера, – улыбчиво объявил Хвощёв. – Хорошо ещё, что ушли в партизаны.
– И сколько нам сидеть в партизанах?
– Завтра поедете на задание. Потом мы провернём одну контрразведывательную акцию с помощью агента А-1, и ваше заточение закончится. Возможно.
– Но ведь вы не имеете права так со мной обращаться! – не выдержал Нестор. – Вы не должны меня заставлять делать то, что я не хочу делать!
– Вы правы, – мягко и впервые без улыбки ответил начальник службы безопасности «Призрака». – Считайте это мобилизацией на время военных действий. Между прочим, это так и есть: идёт война цивилизаций, русской и западной. Отечество в опасности, и никто из нас, если он истинный патриот, не должен кивать на соседа и прятаться за его спиной, мол, моя хата с краю. Вы обязаны защитить тех, кто рядом, родных и близких, друзей и любящих вас женщин.
Слова застряли в горле. Вновь пришло ощущение вины, хотя упрекнуть себя в чём-то Нестор не мог.
Хвощёв оценил его красноречивое молчание.
– Я знаю вас мало, Нестор Евлампиевич, но уверен, что вы сделаете правильный выбор. Во всяком случае обещаю вам обсудить наши проблемы после операции с президентом Нацбанка. Дело не терпит отлагательств. Я дам все материалы по ситуации в стране для всестороннего анализа, и вы поймёте, почему мы так настойчивы в вопросах ограничения вашей свободы.
На губах Хвощёва заиграла обычная улыбка, и Нестор расслабился, чувствуя расположение к майору.
– Корректировать членов Комитета я всё равно не стану.
– Не надо, мы обойдёмся своими силами.
– Жанна?
– Нет, пойдёт первый. Он уже занимается Комитетом. Кстати, могу сразу немного успокоить: Иван Егорович Козодоев чист.
– Это… хорошо.
– Но зомбер сейчас не у него, а у Мараева, и это нас чрезвычайно тревожит.
Нестор промолчал.
Хвощёв кивнул, пожелал ему спокойной ночи, растаял в очках.
Делать было нечего, оставалось только ждать обещанного материала, изучать подходы к главе Нацбанка да успокаивать нервы. И хотя квартира «Призрака» не перестала казаться своеобразной тюремной камерой, появившаяся надежда на позитивное развитие событий и смену рода деятельности расслабила слипера.
Он позвонил Стасу.
– Наконец-то, – отозвался капитан экранолёта. – Я тут изнываю от безделья. Ты приехал?
– А ты?
– Сижу у родителей, пытаюсь успокоить, хотя что делать, не знаю.
Нестор помолчал, принимая решение.
– Когда у вас суд?
– Завтра в двенадцать.
Нестор невольно усмехнулся: суд в Ярославле над отцом тоже был назначен на двенадцать часов дня.
– Я подъеду, диктуй адрес суда. На Тухачевского?
– Нет, это уже не районный суд, а городской, апелляционный. Улица Девятьсот пятого года, четырнадцать.
– Буду без четверти двенадцать, жди.
– Спасибо, дружище! Если честно, не сильно верю, что у тебя что-нибудь получится, но хоть успокою маму.
Поговорив ещё немного, они пожелали друг другу здоровья, и Нестор позвонил Жанне:
– Я в Москве.
– Знаю, – ответила она, – Виктор доложил.
– Приедешь?
– Не могу, решаю одну проблему.
– Рабочую?
– Нет, личную.
Душу потревожил коготок ревности.
– Интересно, какую личную проблему нужно решать ночью.
– Тебя это не касается.
– Значит, встречаешься с мужчиной?
– С чего ты взял?
– Ты взволнована.
– Мы долго бились, пытаясь расшифровать, так вот это команда подавления воли и запуска процесса подчинения при неработающем зомбере.
– Подожди. – Курчинский поднялся, посмотрел на жену. – Лидочка, я отлучусь на минуту.
Он вышел из шумноватого зала на улицу.
– Объясни ещё раз.
– Зомбер имеет секретную программу включения, запускающую контур внушения. Если он включается в руках какого-то спеца, человек превращается в зомби, выполняющего заранее разработанную задачу.
Дошло. Стало жарко.
– Твою мать! Это значит…
– Что комбинация с зомбером была разработана американцами давно, на случай его захвата нашей контрразведкой.
– Так вот почему его не особенно тщательно охраняли!
– Именно.
– Почему же генератор не запрограммировал нас?
– Вы уверены, что не запрограммировал? – хмыкнул Решетов.
– Чтоб я сдох!
– Но я думаю, нас он не программировал, – успокоил завлаба аналитик. – Иначе мы бы сейчас на эту тему не разговаривали.
– Логично, – расслабился Курчинский, почувствовав вместо жары озноб.
– Хотя нам следовало догадаться раньше, – добавил Решетов.
– Это ваша работа!
– Да знаю, – уныло согласился аналитик. – Надо предупредить парней, зомбер может самопроизвольно включиться в любой момент.
Курчинский вспомнил, что генератор увёз Козодоев.
– Работай, Слава, буду звонить кому надо.
Он нацепил очки и позвонил Хвощёву.
Глава 19
Думайте, если есть чем!
И его заперли! В буквальном смысле этого слова!
После суда в Ярославле, где Нестору удалось внушить судье несправедливость претензий следователя и прокурора к отцу (судья вынес оправдательный приговор), Виктор сопроводил его до Москвы, а ещё через час слипера предупредили, что он временно находится «под подпиской о невыезде» и будет охраняться в усиленном режиме.
Звонил Хвощёв, и он же объяснил причину суматохи.
– Зомбер, – сказал он с привычной улыбкой. – Сейчас он в руках лидеров Комитета, и наши спецы опасаются, что сработала закладка в аппарате, включившая программу кодирования при попытке разобрать генератор. Вполне возможно, что кто-то из КЗО уже запрограммирован.
– А я здесь при чём? – удивился Нестор.
– Мы все теперь заложники зомбера, – улыбчиво объявил Хвощёв. – Хорошо ещё, что ушли в партизаны.
– И сколько нам сидеть в партизанах?
– Завтра поедете на задание. Потом мы провернём одну контрразведывательную акцию с помощью агента А-1, и ваше заточение закончится. Возможно.
– Но ведь вы не имеете права так со мной обращаться! – не выдержал Нестор. – Вы не должны меня заставлять делать то, что я не хочу делать!
– Вы правы, – мягко и впервые без улыбки ответил начальник службы безопасности «Призрака». – Считайте это мобилизацией на время военных действий. Между прочим, это так и есть: идёт война цивилизаций, русской и западной. Отечество в опасности, и никто из нас, если он истинный патриот, не должен кивать на соседа и прятаться за его спиной, мол, моя хата с краю. Вы обязаны защитить тех, кто рядом, родных и близких, друзей и любящих вас женщин.
Слова застряли в горле. Вновь пришло ощущение вины, хотя упрекнуть себя в чём-то Нестор не мог.
Хвощёв оценил его красноречивое молчание.
– Я знаю вас мало, Нестор Евлампиевич, но уверен, что вы сделаете правильный выбор. Во всяком случае обещаю вам обсудить наши проблемы после операции с президентом Нацбанка. Дело не терпит отлагательств. Я дам все материалы по ситуации в стране для всестороннего анализа, и вы поймёте, почему мы так настойчивы в вопросах ограничения вашей свободы.
На губах Хвощёва заиграла обычная улыбка, и Нестор расслабился, чувствуя расположение к майору.
– Корректировать членов Комитета я всё равно не стану.
– Не надо, мы обойдёмся своими силами.
– Жанна?
– Нет, пойдёт первый. Он уже занимается Комитетом. Кстати, могу сразу немного успокоить: Иван Егорович Козодоев чист.
– Это… хорошо.
– Но зомбер сейчас не у него, а у Мараева, и это нас чрезвычайно тревожит.
Нестор промолчал.
Хвощёв кивнул, пожелал ему спокойной ночи, растаял в очках.
Делать было нечего, оставалось только ждать обещанного материала, изучать подходы к главе Нацбанка да успокаивать нервы. И хотя квартира «Призрака» не перестала казаться своеобразной тюремной камерой, появившаяся надежда на позитивное развитие событий и смену рода деятельности расслабила слипера.
Он позвонил Стасу.
– Наконец-то, – отозвался капитан экранолёта. – Я тут изнываю от безделья. Ты приехал?
– А ты?
– Сижу у родителей, пытаюсь успокоить, хотя что делать, не знаю.
Нестор помолчал, принимая решение.
– Когда у вас суд?
– Завтра в двенадцать.
Нестор невольно усмехнулся: суд в Ярославле над отцом тоже был назначен на двенадцать часов дня.
– Я подъеду, диктуй адрес суда. На Тухачевского?
– Нет, это уже не районный суд, а городской, апелляционный. Улица Девятьсот пятого года, четырнадцать.
– Буду без четверти двенадцать, жди.
– Спасибо, дружище! Если честно, не сильно верю, что у тебя что-нибудь получится, но хоть успокою маму.
Поговорив ещё немного, они пожелали друг другу здоровья, и Нестор позвонил Жанне:
– Я в Москве.
– Знаю, – ответила она, – Виктор доложил.
– Приедешь?
– Не могу, решаю одну проблему.
– Рабочую?
– Нет, личную.
Душу потревожил коготок ревности.
– Интересно, какую личную проблему нужно решать ночью.
– Тебя это не касается.
– Значит, встречаешься с мужчиной?
– С чего ты взял?
– Ты взволнована.