Папа за триста дней

- А это что, жинка твоя? — бесцеремонно поинтересовалась Васильевна у Артема, тыча в Алену крючковатым, распухшим от подагры! пальцем.



- Нет — это няня Ники. Проходите в спальню. В зале... в общем, там спят.



- Няня? Хм... Однако.



- Ну, что там?



- Да помолчи ты! Как тут услышишь, когда ты под ухом трещишь, и эта ужом вьется?



- Она не эта! Она Вероника, — помрачнела Алена.



- Да хоть Царевна Лебедь. Мне-то что? Ложку дай. Я горло гляну. Сами-то, что ли,

не могли?!



- Не могли, - стушевалась Алена. Прытко сбегала за ложкой и застыла у Васильевны за спиной, вытянув шею. Руки в кулачки сжала... Не всякая мать стала бы так переживать о своем ребенке, как эта дурочка о совершенно чужом. Интересно.



- Ну а то, что у нее бугры во рту? Вы тоже не видели?



- Мы не лезли ей в рот, господи боже! — вспылил Артем.



- А надо было. Тогда бы вам не пришлось меня будить посреди ночи.



- Так это зубы? - уточнила Алена. Артем заметил эту ее особенность все уточнять.



- Они самые. Деньки вам предстоят славные. Девчонка-то твоя, голубчик, еще поорет. Купи детский Нурофен — он облегчит симптомы. И любой подходящий гель для десен.



- Она не моя.



- Ну да. А слоны зеленые.



- Это ты о чем сейчас, Васильевна? - насторожился Артем. Насторожился потому, что по деревне ходил слушок, будто Васильевна видит чуть больше других.



Некоторые таких еще звали «бабками».



- А ты подумай. Кстати, мне тут огород надо перекопать. Пришли кого-нибудь из своих бомжей. Кроме Даньки.




- А с Данькой что не так?



- У Даньки ноги нет! Чем он, по-твоему, копать будет? - визгливо рассмеялась Васильевна, громко хлопнула Артема по спине и, прежде чем он успел потребовать своим бомжам не наливать, скрылась за дверью.



- Значит, просто зубки. Хорошо... - кивнула каким-то своим мыслям Алена. Поцеловала Нику в макушку и принялась покачивать из стороны в сторону.



- Ален...



- М-м-м?



- Ты же любишь детей. Веника, вон, к Плаксе и той привязалась.



- Ничего подобного!



- Да брось. Я не слепой, - отмахнулся Орлов, - одного только не понимаю — почему ты сама не родила?



- Да ты что? Какая из меня мать? Я даже...



- Что?



- Нет. Ничего. Это тебя не касается.



Она всегда так говорила, когда своими вопросами он припирал ее к стенке. Когда понимала, что не выиграет спор, который непременно возникнет.



- Я думаю, это связано с тем, о чем мы с тобой беседовали до того, как Плакса нам помешала.



- Она не Плакса. Её зовут Ника... Даже эта ужасная Васильевна поняла, что она твоя дочь! А ты все никак не смиришься.



- Я бы не стал брать слова Васильевны на веру. В деревне ее не любят, - сощурился Артем.



- И я понимаю, почему! Ужасно неприятная особа.



- Занятная, я бы сказал. Но ты опять уводишь разговор в сторону. А ведь мы говорили о детях.



- Говорил ты.



- Правда? Ну, и ладно. Хочешь знать мое мнение? Думаю, у тебя нет детей потому, что ты не хотела ни первого своего мужа, ни второго.