Память

Майлз спустился в насосную станцию первым. Ему показалось, что в коридоре уже слышится отдаленный шум шагов. Марк вел себя как перепуганный мальчишка, но в спину ему дышал Айвен, так что выбора у него не оставалось. Но вот и Айвен, шумно сглотнув, опустился рядом с ними. Майлз включил фонарик. Айвен, самый высокий из них, прикрыл тяжелую крышку люка, и они оказались в кромешной тьме.

Распухшие руки Айвена конвульсивно сжимались и разжимались.

– По крайней мере нас тут не слышно.

– А по-моему, тут очень уютно, – повысил голос Майлз. – Будем надеяться, что наши преследователи – тупицы вроде меня. Я-то два раза пробегал мимо дверцы.

Он открыл футляр и настроил приемник на сканирование коридора. Про себя Майлз отметил, что по камере гуляет легкий сквозняк. Если он усилится, значит, по трубам несется вода и надо выметаться отсюда, наплевав на цетагандийцев.

– Что теперь делать? – спросил Марк. Похоже, он уже не сомневался, что попал в ловушку – еще бы, сидит между двумя барраярцами.

Майлз небрежно привалился к скользкой стенке.

– Ждать, конечно. Что же еще. Точь-в-точь как в тактическом центре. В тактическом центре мы только и делали, что ждали. Если воображение богатое, то можно с ума сойти. – Он включил наручный комм. – Ним?

– Да, сэр. Я как раз собирался вас вызывать. – Голос Нима то и дело прерывался, словно он бежал или полз. – Возле седьмой башни только что приземлился полицейский аэрокар. Мы отходим через парковую полосу за барьером. Наблюдатель докладывает, что местные вошли и в шестую башню.

– Что-нибудь получили с комма Куин?

– Она по-прежнему не отвечает на вызовы, сэр.

– А с капитаном Галени удалось связаться?

– Нет, сэр. А что, разве он не с вами?

– Он ушел почти сразу после того, как я потерял Куин. Последний раз я видел Галени на наружной стене барьера, где-то на полпути от башни шесть к башне семь – он искал другой вход. То есть я послал его поискать другой вход. Э-э… как только заметите Галени, доложите мне.

– Да, сэр.

Еще одна беда. Похоже, у Галени неприятности, только вот какие: барраярские, цетагандийские или местные? Их тут целый букет. А может, он все-таки уже был не в себе, когда отправился на поиски? Теперь Майлз жалел, что не оставил Галени вместе с собой. А также о том, что отправил Элли на поиски. Но тогда они еще не нашли Айвена. Нельзя было поступить иначе. Майлзу казалось, что он складывает детскую головоломку из живых крошечных человечков, которые все время убегают и меняют форму… Так, спокойнее. Он здесь не один. Майлз постарался разжать зубы – Марк в страхе смотрел на него. Айвен, съежившись, не обращал внимания ни на что: судя по всему, боролся с недавно приобретенной клаустрофобией.

Но вот сканер засек движущийся объект – кто-то появился в южном конце коридора. Майлз решил, что это цетагандийский стрелок, но только в гражданской одежде. Он сжимал парализатор, а не плазмотрон: видимо, цетагандийцы поняли, что в представлении участвует слишком много посторонних, которым не заткнешь рот старым испытанным способом – отправив на тот свет. Теперь они старались превратиться в невидимок, максимально сокращая масштаб операции. Цетагандиец прошел по коридору еще несколько метров, потом повернул назад и исчез за поворотом.

Не прошло и минуты, как началось шевеление на северном участке – в коридоре показались двое громил. Судя по всему, они крались на цыпочках, причем одним из них был тот самый дурень, который умудрился отправиться на секретную операцию в военных сапогах. Он уже сменил прежнее оружие на более скромный парализатор, но его спутник не успел спрятать нейробластер. Похоже, дело шло к поединку на парализаторах. Ах, парализатор! Великолепное, незаменимое оружие в тех ситуациях, когда нужно сначала выстрелить, а уж потом задавать вопросы.

– Вложи нейробластер в кобуру – вот так, умница, – пробормотал Майлз, когда второй спецназовец поменял оружие. – Выше голову, Айвен! Когда еще ты увидишь такое шоу!

Айвен поднял глаза, и его вымученная улыбка превратилась в нечто мефистофельское. Теперь это был прежний Айвен.

– О, Майлз! Дестанг тебе башку открутит за такое.

– Дестанг и не подозревает, что я имею к этому отношение. Ш-ш. Началось.

Цетагандийский разведчик между тем вернулся. Он сделал приглашающий жест – и второй цетагандиец вышел вперед. В другом конце коридора, пока что вне их поля зрения, прятались трое барраярцев, отрезанных от товарищей кордоном местной полиции. Видимо, они уже перестали охотиться за таинственно исчезнувшей добычей и теперь отступали, надеясь незаметно выбраться из седьмой башни, чтобы избежать объяснения с земными властями. Цетагандийцы, которые видели, как лже-Нейсмит пробегал здесь, все еще сохраняли боевой порядок, хотя их арьергард почти наверняка столкнулся с полицией и отступил.

А где Куин? Если цетагандийцы схватили ее, то сейчас наверняка волокли бы ее за собой. Майлз не знал, стоит на это надеяться или уже нет. Лишь бы она была жива. Правда, это будет дьявольски трудно – вырвать ее из лап цетагандийцев до появления полиции. Сценарий попроще предполагал, что ее парализуют (и арестуют) вместе со всеми, а потом уж можно думать, как вытребовать Элли у полиции. Но что, если какой-нибудь цетагандийский громила припомнит поговорку «Мертвые молчат»? При одной только мысли об этом Майлз похолодел.

Может, бросить в атаку Айвена с Марком? Двое калек и раненый против неизвестно кого – замечательная компания! Нет. Но если бы командовал не он, а кто-то другой, хотя бы Дестанг, что бы придумал этот «кто-то»? На какой безрассудный ход отважится этот «кто-то», если не боится в отличие от Майлза рисковать жизнью своих людей? А вдруг его осмотрительность равносильна предательству? И Элли, и дендарийцев…

Цетагандиец заметил барраярца – и оба рухнули, выстрелив одновременно.

– Рефлекс на парализатор, – пробормотал Майлз. – Потрясающе!

– Боже! – Айвен настолько увлекся, что забыл обо всем на свете, в том числе и о клаустрофобии. – Аннигилировали как частица и античастица! Блеск!

Оставшиеся барраярцы растянулись по коридору, прижавшись к стене. Цетагандиец пополз было к упавшему товарищу, но один из барраярцев выскочил в коридор и уложил его, после чего двое подошли к поверженным противникам. Один барраярец караулил, а второй начал обыскивать бесчувственных цетагандийцев – выворачивать карманы, разглядывать оружие… Естественно, удостоверений личности обнаружить не удалось. Озадаченный барраярец начал было стягивать ботинок цетагандийца, и ему пришлось вытащить нож, так как ботинок не поддавался (у Майлза было такое чувство, что еще мгновение – и он взрежет самого цетагандийца), но тут позади людей Дестанга раздался усиленный мегафоном окрик. Майлзу не удалось разобрать слова, но смысл был ясен: «Эй! Стоять! Что происходит?»

Барраярцы лихорадочно взвалили парализованного товарища на плечи. Подстрелили как раз самого здоровенного. Все они стояли так близко от сканера, что Майлз увидел, как задрожали у носильщика ноги, когда он выпрямился и заковылял к югу, шатаясь под тяжестью ноши. Двое шли перед ним, еще один замыкал шествие.

Обреченный отряд не успел сделать и нескольких шагов, как из-за южного поворота выскочили двое цетагандийцев. Один отстреливался на бегу и не заметил, что напарник рухнул под огнем барраярских парализаторов, пока не споткнулся, с разбегу налетев на распростертое тело. Но он сумел превратить падение в перекат и открыл ответный огонь. Барраярец, шедший впереди, свалился, но тот, что замыкал шествие, обогнал обремененного ношей товарища и помог напарнику парализовать цетагандийца. К несчастью, они проскочили безопасный выступ в тот момент, когда массированный залп парализаторов расчищал коридор для полиции. Столкновение людей с волной энергии привело к предсказуемому результату.

Барраярец стоял, сгибаясь под тяжестью ноши, и сыпал проклятиями. Глаза он прикрыл, словно ему было невыносимо стыдно. Когда показались полисмены, он неохотно повернулся и поднял руки.

Голос Айвена звенел от смеха:

– Представляю, какой вызов получит сейчас коммодор Дестанг: «Э-э, сэр? У нас тут небольшая проблема. Не могли бы вы приехать вызволить меня?..»

– А может, он предпочтет дезертировать, – заметил Майлз.

Два сходящихся с разных сторон отряда полиции чуть было не ринулись в атаку, но в последний момент все же успели разобраться, кто есть кто. Майлз был даже несколько разочарован. Но ничто не может длиться до бесконечности: в какой-то момент коридор завалит грудой тел и хаос прекратится – типичная схема умирания биосистемы, задохнувшейся в собственных отходах. Вероятно, нельзя рассчитывать, что полиция самоустранится, убрав с их пути девятерых убийц. Опять ожидание, будь оно проклято.

Майлз с трудом поднялся, потянулся и прислонился к стене, скрестив руки на груди. Лишь бы вся эта кутерьма не затянулась надолго. Как только отряд полиции даст отбой, здесь появятся саперы и техники, которые начнут прочесывать каждый сантиметр. Тогда маленький отряд неизбежно будет обнаружен. Но это не смертельно, если… Майлз взглянул на Марка… если никто не потеряет голову.


Оба посмотрели на экран сканера. Полицейские осматривали тела парализованных и недоуменно переглядывались. Захваченный барраярец был молчалив и мрачен – как и полагается в подобных случаях. Спецназовцы проходят особую подготовку и могут противостоять пыткам и суперпентоталу; лондонская полиция ничего с ним не сделает, и он явно это понимал.

Марк покачал головой, глядя на заваленный телами коридор:

– А ты-то сам на чьей стороне?

– Ты что? – удивился Майлз. – На твоей, конечно.

Марк пристально посмотрел на него и нахмурился:

– Почему?

Действительно, почему? Майлз привычным жестом вздернул подбородок – и, видимо, неосознанно Марк сделал то же самое. Взаимоотношения людей с собственными клонами – загадочная штука. Но, с другой стороны, тот, кто специально идет и заказывает себе клона, с самого начала должен быть со сдвигом. Насколько интереснее завести ребенка с женщиной, которая сообразительнее, энергичнее и милее тебя: тогда по крайней мере есть надежда на эволюцию рода. Майлз почесал запястье. Спустя секунду Марк почесал руку. Майлз удержался и не стал зевать. Лучше не начинать такого, что потом уже не удастся остановить.

Так. Он знает, что представляет собой Марк. А теперь нужно понять, что тот собой не представляет. Марк не дубликат Майлза, несмотря на все усилия Галена. Он даже не брат ему. Айвен, с которым Майлза объединяет и прошлое, и настоящее, – вот его настоящий брат, и не важно, что они совершенно не похожи. Возможно, он недооценивал Айвена. Загубленное начало не переиграешь, хотя можно (Майлз взглянул на свою ногу, мысленно увидев искусственные кости) исправить. Иногда.

– В самом деле, почему? – вставил Айвен в затянувшуюся паузу.

– Милый Айвен, – отозвался Майлз, – неужели тебе не нравится твой новый кузен? Где же твои родственные чувства?

– Мне одного тебя более чем достаточно, спасибо. А твоего злобного близнеца, – Айвен пробормотал что-то вроде «чур, чур меня», – мне уже не выдержать. К тому же вы оба суете меня в чулан и запираете там.

– Но я по крайней мере предложил тебе выбор.

– Ага, знаю я этот выбор. «Мне нужны три добровольца: ты, ты и ты». Вспоминаешь? Как ты командовал мной и Элен Ботари, когда мы только-только научились ходить.

– Рожден повелевать, – усмехнулся Майлз, а Марк сдвинул брови, пытаясь представить себе Майлза, отдающего приказы своему рослому добродушному кузену, которому он до плеча недоставал. – Все дело в хитрости, – сообщил Майлз, словно прочитав его мысли.

Он смотрел на Марка, опустившегося на корточки и втянувшего голову в плечи, как черепаха. «Что это – злоба? Нет, скорее неуверенность. Уродство не только тела, но и духа, хотя Гален в качестве воспитателя вряд ли мог быть ужаснее моего собственного деда. Но для полной социопатии надо слишком сильно сосредоточиться на собственной особе, что вроде бы Марку не свойственно. Ему вообще не дали возможности стать личностью. Может, он, наоборот, недостаточно сосредоточен на себе?»

– Ты злобный? – весело спросил Майлз.

– Я ведь убийца, так? – огрызнулся Марк. – Чего тебе еще?

– Да ну? А мне показалось, это случилось в суматохе, непреднамеренно.

– Он схватил нейробластер. Я не захотел его выпустить. Тогда он выстрелил. – Воспоминания заставили Марка побледнеть, и отчетливее проступили темные тени под глазами. – Я и хотел, чтобы он выстрелил, – отчаянно добавил он.

Брови Айвена поползли вверх, но Майлз не стал просвещать его.

– И все-таки – непреднамеренно, – резюмировал Майлз.

Марк пожал плечами.

– А если бы ты был свободен… – медленно начал Майлз.

У Марка совсем по-детски сморщились губы.

– Свободен? Я? Каким образом? Полиция уже наверняка нашла тело.

– Нет. Прилив затопил перила, и море унесло труп. Пройдет дня три-четыре, прежде чем он всплывет. Если вообще всплывет. (И какое это будет страшное зрелище! Захочет ли капитан Галени опознать отца и предать земле? И где вообще Галени?) Предположим, ты свободен. Свободен от Барраяра и Комарры, и от меня тоже. Свободен от Галена и полиции. Свободен от всего и от всех. Что ты выберешь? Кто ты? Или ты можешь только реагировать на обстоятельства, а не создавать их?

Марк передернулся:

– Иди ты знаешь куда…

Уголок рта Майлза приподнялся. Он завозил сапогом по грязи на полу, едва удержался, чтобы не начать рисовать завитушки.

– Наверное, никогда и не узнаешь, если я буду стоять у тебя над душой.

Тут Марк выплюнул осадок своей ненависти:

– Это ты свободен!

– Я? – искренне изумился Майлз. – Я никогда не буду свободен так, как ты сейчас. К Галену тебя приковывал страх. Его власть равнялась длине рук – и тому, и другому пришел конец. А я скован… еще многим другим. Сплю я или бодрствую, далеко я или близко – не имеет значения, я всегда служу. Я никогда не принадлежу себе. И все же… Барраяр очень любопытное место, если, конечно, не смотреть на него глазами Галена. Сын Галена понял это.

Марк криво усмехался, все так же уставившись в стену:

– Опять пытаешься заполучить мое тело?

– Да зачем мне оно? Непохоже, чтобы ты мог набрать рост, заложенный в моих – наших – генах. И потом, я собираюсь заменить все мои кости пластиковыми. На всякий случай.

– Значит, я буду про запас. Деталь на случай катастрофы.

– Ты и сам в это не веришь! Так вот, мое первое предложение остается в силе. Возвращайся со мной к дендарийцам, и я тебя спрячу. Потом отвезу домой, где ты не спеша сообразишь, кто ты и что ты, где перестанешь чувствовать себя подделкой.