Память

– Коммандер Куин – мой личный охранник, – запротестовал Майлз, обращаясь к капитану полиции. – И она находилась при исполнении служебных обязанностей, что очевидно. И сейчас находится. Она мне нужна!

– Ш-ш, Майлз, успокойся, – прошептала ему Элли. – Или тебя тоже арестуют.

– Меня?! Я же, к черту, жертва! Те два негодяя пытались меня прихлопнуть! Их и надо брать под арест!

– Их тоже прихватят, как только криминалисты наполнят ими свои чемоданчики. Нельзя ожидать, что власти поверят нам на слово. Они проверят факты, найдут им подтверждение, и меня отпустят. – Элли повернулась и улыбнулась капитану полиции, который тут же размяк. – Полисмены тоже люди, не правда ли, капитан?

– Разве тебе мама не говорила, что не следует садиться в машину с незнакомыми дядями? – пробормотал Майлз. Но Элли права. Если он и дальше будет вмешиваться, полисмены чего доброго запретят его катеру взлет или придумают еще что похуже. Интересно, вернут ли дендарийцам их ракетомет, конфискованный как орудие убийства? А может, арест Элли, его главного охранника, первый шаг хитроумного заговора? Интересно, найдутся ли у врача лекарства от паранойи? Если и найдутся, то у него скорее всего на них аллергия. Заскрипев зубами, Майлз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

На стоянку выкатывался дендарийский двухместный мини-катер. Ну, что теперь? Майлз взглянул на хронометр и понял, что просидел в космопорте пять из драгоценных двадцати четырех часов увольнения. Узнав, который час, он понял, кто именно прилетел, и тяжко вздохнул. Элли воспользовалась этим, чтобы заставить капитана полиции сдвинуться с места. Слава Богу, журналистка побежала брать интервью у администрации космопорта.

Лейтенант Боун, чистенькая, приглаженная, очень солидная в своем сером бархатном парадном мундире, вышла из катера и направилась к стоявшим у трапа.

– Адмирал Нейсмит? Сэр, вы готовы ехать на нашу встречу с… О Боже!

Майлз изобразил на своем разбитом, вздувшемся от кровоподтеков лице широкую улыбку. Хорошенькое зрелище являет собой адмирал Нейсмит: волосы спутались и пропитались кровью, воротник кителя тоже, брюки превратились в лохмотья.

– Ну что, купите вы у такого человека подержанный карманный дредноут? – жизнерадостно чирикнул он.

– Не пойдет, – вздохнула Боун. – Банк, в который мы обратились, очень консервативный.

– Без чувства юмора?

– В том, что касается денег, – да.

– Так. – Майлз проглотил вертевшуюся на языке шутку: она больше походила на скрытую истерику. Попытавшись пригладить волосы, он поморщился и осторожно пощупал временную пластповязку. – А ведь все мои запасные мундиры – на орбите. И мне ничуть не хочется бродить по Лондону без Куин. По крайней мере сейчас. А еще – надо, чтобы врач осмотрела мое плечо: с ним не все в порядке. – «Если вдаваться в подробности, оно болит просто адски». – И кроме того, появились новые и очень серьезные подозрения насчет денежного перевода для оплаты наших услуг.

– О? – только и произнесла Боун, сразу ухватив суть.

– Очень неприятные подозрения, которые необходимо проверить. Ладно, – вздохнул Майлз, смиряясь с неизбежным. – Отмените наш сегодняшний визит в банк. Если получится, договоритесь о новом – на завтра.

– Слушаюсь, сэр. – Боун отдала ему честь и повернулась, чтобы идти.

– Да! – крикнул Майлз ей вдогонку. – Вам совсем не обязательно говорить, почему я не явился.

Уголок рта чинной женщины в сером бархате лукаво приподнялся.

– Мне бы это и в голову не пришло, – заверила она на ходу.



Когда Майлз вернулся на борт «Триумфа», осмотр флотского врача показал, что у него треснула лопатка, каковой диагноз его ничуть не удивил. После обработки электростимулятором ему наложили на левую руку на редкость неудобный пластфиксатор. Майлз ныл до тех пор, пока врач не пригрозила, что перевяжет его с ног до головы. Как только ему обработали скальп, он выскользнул из лазарета, опасаясь, как бы врач не привела свою угрозу в исполнение.

Умывшись и переодевшись, Майлз тут же разыскал капитана Элен Ботари-Джезек. Она входила в число трех дендарийцев, которые знали о нем все. Второй была Элли Куин. Третьим – муж Элен и главный инженер флота коммодор Баз Джезек. Элен была дочерью покойного личного телохранителя Майлза. Они росли вместе и знали друг друга буквально с пеленок. Элен стала офицером дендарийского флота еще тогда, когда Майлз создал его (или подобрал с земли, или как там еще можно охарактеризовать то давнее хаотическое начало всей этой чудовищно разросшейся секретной операции). Вернее, она была произведена в офицеры указом Майлза, но стала опытным военнослужащим благодаря денному и нощному труду и отваге. Ее способность концентрироваться была феноменальной, преданность – безусловной. Майлз так гордился Элен, словно сам ее создал. Прочие его чувства по отношению к ней никого не касались.

Войдя в офицерскую кают-компанию, Элен взмахнула рукой, изобразив нечто среднее между обычным приветственным жестом и салютом, и улыбнулась своей удивительной, очень серьезной улыбкой. Майлз ответил кивком и уселся за столик.

– Привет, Элен. Для тебя есть секретное задание.

Высокое стройное тело шевельнулось в кресле, карие глаза зажглись любопытством. Коротко остриженные темные волосы лежали ладной гладкой шапочкой. Назвать Элен красивой было трудно, но тонкие, вылепленные, как у благородной гончей, черты ее бледного лица приковывали внимание. Майлз уставился на свои короткие узловатые пальцы, чтобы не потеряться взглядом в таинственной глубине ее глаз. Все еще. Всегда.

– Э-э… – Он огляделся и поймал на себе любопытные взгляды техников из-за соседнего столика. – Извините, ребята, это не про вас.

Майлз показал техникам на дверь, и они, ухмыльнувшись, забрали свое любопытство вместе с кофе и с громким топотом удалились.

– Что за секретное задание? – спросила Элен, вгрызаясь в сандвич.

– Секретное в квадрате – как для дендарийцев, так и для здешнего барраярского посольства. Но особенно для посольства. Ты должна выполнить курьерскую миссию. Я хочу, чтобы ты купила билет на самый быстрый коммерческий рейс на Тау Кита и доставила послание от лейтенанта Форкосигана в штаб-квартиру службы безопасности сектора, – он располагается в тамошнем посольстве. Мой командир здесь, на Земле, не знает, что я тебя посылаю, и я бы хотел, чтобы он никогда об этом не узнал.

– Мне… не слишком хочется иметь дело с барраярским военным командованием, – сдержанно проговорила Элен спустя минуту. О, она тоже разглядывает свои руки!

– Знаю. Но поскольку дело касается обоих моих «воплощений», послать я могу только тебя, База или Элли Куин. Элли арестовала лондонская полиция, а твоего мужа я послать не могу: какая-нибудь бестолковая пешка на Тау Кита может арестовать его.

Элен оторвалась от созерцания своих изящных ладоней.

– А почему с База так и не сняли обвинение в дезертирстве?

– Я пытался разузнать это на Барраяре. Пытался доказать там, как это глупо. Мне казалось, я их уже убедил. Но потом у Саймона Иллиана случился очередной приступ недоверчивости, и он решил не отменять ордер на арест, но и не требовать его немедленного исполнения, тем самым он получил дополнительный рычаг воздействия на База в… э-э-э… экстренном случае. И кроме всего прочего, это прибавляет особую достоверность легенде, что дендарийцы – совершенно независимая организация. Я уверен, что Иллиан не прав. Более того, я не раз говорил ему об этом, пока он не приказал мне однажды заткнуться раз и навсегда. Когда-нибудь, когда приказы буду отдавать я, положение исправится, Элен.

Она выгнула бровь:

– Это произойдет не очень скоро – с вашими темпами продвижения по службе, лейтенант.


– Ничего не поделаешь. Отец боится, как бы его не обвинили в непотизме. – Майлз стиснул в руках запечатанный диск данных, которым бесцельно водил по столу. – Я хочу, чтобы ты передала это в руки главного военного атташе на Тау Кита, коммодора Дестанга. Не отдавай его никому другому. Я подозреваю, что существует утечка в курьерской цепочке Барраяра, когда сведения посылаются отсюда туда. Мне кажется, проблема кроется здесь, но если я ошибаюсь… Надеюсь, что это не Дестанг!

– Паранойя? – сочувственно осведомилась Элен.

– Усиливающаяся с каждой минутой. И то, что в моей родословной значится император Ури Безумный, не улучшает ситуации. Меня все время тревожит, не заболеваю ли я его болезнью. Скажи, Элен, можно ли быть параноиком по поводу собственной паранойи?

Элен улыбнулась:

– Если это вообще возможно, то именно для тебя.

– Гм-м. Ну, данный случай паранойи просто классический. Я смягчил все это в письме Дестангу, думаю, тебе стоит просмотреть его перед отлетом. Интересно, что бы ты подумала о молодом офицере, которому кажется, что начальство пытается его прикончить?

Элен склонила голову набок, недоуменно глядя на Майлза.

– Вот именно, – кивнул он ей, постучав по диску указательным пальцем. – Цель твоей поездки – проверить гипотезу (только гипотезу, понятно?), почему мы не получили наши восемнадцать миллионов марок. Потому что они исчезли по пути? Или попали в карманы бесценного капитана Галени? Как бы там ни было, никакими фактами вроде внезапных отлучек Галени я на сей счет не располагаю, а с таким смехотворным обвинением молодому честолюбивому офицеру лучше держать язык за зубами. Я включил этот вариант событий в число еще четырех, но именно этот почему-то кажется мне наиболее убедительным. Итак, тебе следует выяснить, выслала ли штаб-квартира наши деньги.

– Ты что-то слишком взволнован. И голос у тебя странно печальный.

– Еще бы. Ведь это самый неприятный вариант. Но выглядит он слишком логичным, к сожалению.

– Почему «к сожалению»?

– Потому что Галени – комаррец.

– Какая разница? Тем больше вероятности, что ты прав.

«Для меня разница есть». Майлз встряхнул головой. В конце концов, какое Элен дело до внутренней политики Барраяра: ведь она дала клятву навсегда забыть свою ненавистную родину.

Элен между тем, пожав плечами, поднялась и положила диск в карман.

Майлз не попытался коснуться ее руки. Он не сделал ни единого движения, которое могло поставить обоих в неловкое положение. Отпускать старых друзей труднее, чем новых возлюбленных.

«Ах, мои самые старые друзья».

Все еще. Всегда.





Глава 6




Вместо обеда Майлз закусил сандвичем и отхлебнул кофе, склонившись над докладами о текущем положении дел дендарийского флота. Ремонт сохранившихся боевых катеров «Триумфа» был закончен. И – увы! – оплачен. Денег уже не вернуть. По всему флоту закончились работы по переоборудованию, все побывали в отпусках, все, что можно было надраить, – надраили. Флоту грозила скука. Скука и банкротство.

Цетагандийцы ошибались, с горечью понял Майлз. Дендарийцев погубит не война, а мир. Если враги просто сложат руки и будут терпеливо ждать, его детище, дендарийский флот, развалится сам собой, без всякого вмешательства со стороны.

Прозвенел звонок, очень кстати прервав мрачную и запутанную цепь его размышлений. Майлз включил комм:

– Я слушаю.

– Это Элли.

Он стремительно нажал кнопку дверного замка:

– Наконец-то! Ты вернулась раньше, чем я предполагал. Я боялся, ты застрянешь там, как Данио. Или даже хуже – вместе с Данио.

Он повернул кресло навстречу шороху открывающейся двери, и в комнате сразу стало светлее, хотя датчик освещенности сей странный факт не зарегистрировал. Приветственно взмахнув рукой, Элли устроилась на его столе. Она улыбалась, но глаза у нее были усталые.

– Я же говорила тебе, – начала она, – за меня нечего волноваться. По правде говоря, разговоры о том, чтобы оставить меня погостить подольше, были. Но я с такой готовностью отвечала на все их вопросы, была такой светской и благовоспитанной, пытаясь убедить их, что не представляю никакой опасности для общества и меня смело можно выпустить на улицы, что они дрогнули, хотя и не сдались. Но вдруг их компьютеры выдали кое-что интересное. Лаборатория смогла идентифицировать тех двоих, кого я… убила в космопорте.

Майлз понял короткую паузу перед тем, как она выбрала это слово. Другой мог бы остановиться на небрежном «пристукнула» или «устранила», тем самым отстранившись от своего поступка. Но только не Элли.

– Видимо, результат оказался интересным, – рассудительно проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, без тени осуждения. Хорошо, если бы тени наших жертв сопровождали нас только в ад! Но нет, они вечно торчат у нас за спиной, всегда к нашим услугам. Может быть, зарубки, которые Данио делал на рукоятке своего оружия, вовсе не признак дурного вкуса. Наверняка большим грехом было бы забыть хоть одного убитого тобой. – Расскажи мне о них.

– Оказалось, оба хорошо известны Европолиции. Оба находились в розыске. Это были… как бы это сказать… солдаты теневой экономики, что ли. То есть профессиональные убийцы. Местные.

Майлз поморщился:

– Боже правый, им-то я чем не угодил?

– Сомневаюсь, что они напали на тебя по собственной инициативе. Это наверняка наемники, чьи услуги оплатил некто неизвестный, – но мы с достаточной степенью определенности можем догадаться, кто именно.