Пальмы в снегу

– И зачем?

– Чтобы защититься от дьявола, – серьезно ответила Бисила. – Если он коснется ракушки или шипа, сразу убегает.

Килиан от души расхохотался.

– Не знал, что он такой пугливый!

– Осторожней, Килиан, – нахмурилась Бисила. – Не шути такими вещами. А то дьявол собьет тебя с ног.

Килиан взглянул на нее в упор.

– На самом деле я и не думал высмеять ваши обычаи. У нас в Пасолобино до сих пор используют высушенные козьи ноги и лапы хищных птиц, чтобы отгонять злых духов и ведьм.

Бисила налила в миску воду и промыла ранку, затем молча разожгла огонь в очаге. Килиан зачарованно наблюдал, как она раскатывает толстый матрац поверх шкур, устилавших пол, как натягивает москитную сетку над ложем. Не сводя глаз с Килиана, она позволила ткани, прикрывавшей наготу, упасть на пол, легла на матрац и протянула руку, приглашая его присоединиться.

Килиан не мог оторвать взгляд от ее тела. Бисила была еще прекраснее, чем он мог вообразить. Он лег рядом и, все еще не веря в реальность происходящего, легко коснулся ее кожи – та была мягкой и горячей. Он умел обращаться с женщинами, но Бисила была особенной… Она даже пахла по-другому: ванилью и орхидеями.

Сердце Бисилы забилось в радостном ожидании. Наконец-то они одни! Моей, будущее – все это не имело значения.

– Наконец-то мы вместе, как какао и снег, – тихо сказал Килиан. – Сколько времени я мечтал об этом!

Бисила взглянула на него своими бездонными глазами.

– И я мечтала. Позволь, сегодня я буду ублажать тебя, как истинного вождя. Мое тело не девственно, но сердце свободно. И я дарю его тебе.

Килиана тронули ее слова. Он коснулся губами ее губ.

– Сегодня ты моя королева, – прошептал он. – Ты будешь моей вайрибо, защитницей.



Немало времени спустя они все еще слышали песни, но уже не такие громкие. Вскоре Бисиле нужно будет вернуться в свою хижину, чтобы не вызвать подозрений.

Килиан положил голову на грудь девушки, она нежно поглаживала его по волосам. Он чувствовал себя в раю… почти что.

– Несправедливо, что мы должны скрываться, – пробормотал он.

– И теперь нужно быть еще осторожнее, – сказала она, садясь. – Ведь я изменила мужу.

Вот об этом-то и думал Килиан. Бисила принадлежала Моей, и изменить ничего нельзя. Если кто-то узнает, ее сурово накажут.

– У нас так же, – кивнул он. – Мужчина может спать с разными женщинами, но если женщина неверна – в ад попадет только она.

– Когда я была маленькой, нам говорили, что изменившую жену подвешивают вниз головой, а руки и ноги отрубают, или даже закапывают живьем в землю, оставляя лишь голову, чтоб сожрали хищники.

Килиан содрогнулся.

– Однако по традиции буби, если женщина овдовела и провела все необходимые скорбные ритуалы, она может быть с любым мужчиной, с каким захочет. Разве что не сможет снова выйти замуж.

– Будь ты моей женой, – Килиан не смог сдержать улыбку, – я бы тобой ни с кем не делился! Ни до, ни после смерти.

Бисила провела по его груди, задержала ладонь на сердце.

– Нам нужно быть очень осторожными, – пробормотала она. – Пусть это будет наш секрет. А сегодня, сейчас я получила больше, чем могла мечтать.

Килиан взял ее руки в свои и поднес к губам.

– А буду надеяться на большее, моя милая вайрибо, мой хранитель, – прошептал он.

Бисила встала, подобрала свой пестрый наряд и намотала на бедра. Килиан лежал на боку, подперев ладонью щеку, не в силах оторвать от нее взгляд. Она наклонилась, чтобы еще раз поцеловать его. А перед тем как уйти, оглянулась.

– Что бы ни случилось, Килиан, эту ночь я не забуду никогда! И я всегда буду с тобой.



Несколько недель спустя Бисила закрыла дверь комнаты Килиана так тихо, как могла. Проверила, хорошо ли застегнуто платье, и пошла по коридору босиком. Повернула налево, к лестнице, и застыла. Она правда слышала голос? Сделала несколько шагов назад, прижалась к стене и прислушалась. Нет. Показалось…

Положение луны на небе, она видела ее в окно, показывало, что сегодня она вышла от Килиана позже, чем обычно. Но это и лучше – в такое время все крепко спят. Стала спускаться по ступенькам, крепко держась за перила. Сердце гулко колотилось. Она знала, что приходить к Килиану в комнату опасно, но был ли у нее выбор? После церемонии в Бисаппо они продолжали тайно встречаться. Килиан приходил в больницу под предлогом взять лекарство, или измерить давление, или проведать заболевшего, как раз под конец ее смены. И они предавались любви в маленькой тесной кладовке. Но таким встречам они предпочитали ночные, когда Бисила пробиралась в комнату Килиана под покровом темноты. Именно поэтому она вызвалась работать в ночь, что вполне устраивало Моей, потому что за ночь больше платили. Разделяя постель, Бисила и Килиан могли наслаждаться друг другом с меньшим риском, что их обнаружат.

Она спустилась к подножию лестницы, выскользнула на крыльцо с белыми колоннами и пошла вдоль стены, поглядывая на главный двор – нет ли кого? Внезапно распахнувшаяся дверь ударила ее так сильно, что она вскрикнула.

– Боже мой! Девочка, куда ты спешишь так поздно?

Лоренцо Гарус мог бы и не спрашивать. Ему не нравилось, когда его работники водят к себе девушек, но со временем убедился, чтобы на эту тему проще не заговаривать.


– Бисила! – К дочери подскочил Хосе и осмотрел ее лицо. – Ушиблась? Это моя дочка, – объяснил он управляющему. – Она работает медсестрой у доктора Мануэля.

Мужчина пронзил ее взглядом.

– А что ты тут делаешь посреди ночи?

Бисила нервно сглотнула. Вышли еще двое мужчин, и она узнала Хакобо и Матео. На лице Хосе друг друга сменяли беспокойство и любопытство. Чувствуя, как дрожат коленки, она набрала в грудь побольше воздуха и произнесла со всем спокойствием, на какое была способна:

– Мне сообщили, что Симону нездоровится, что он даже до больницы не может дойти. – Она сделала паузу и мысленно поблагодарила облака, которые в этот момент закрыли луну.

– Симон? – переспросил Хакобо. – Но я видел его на ужине. Он был здоров как бык.

– Его постоянно рвало. Возможно, несварение. Но, думаю, завтра все наладится: такие приступы проходят быстро. Я вернусь на работу, если вы не возражаете, – Бисила подарила отцу улыбку. – Спокойной ночи, папа.

Облако соскользнуло с лика луны, и белых мужчин поразила невероятная красота девушки; Хакобо вспомнил, что именно она зашивала ему руку. Однако Хосе нахмурился. Ему показалось, или дочь правда светится от счастья? С самого рождения Инико он ничего подобного за ней не замечал…

Бисила поспешно удалилась. Она боялась, что Симон будет следующим, на кого наткнутся мужчины, но, к счастью, этого не случилось. С утра пораньше надо будет предупредить его, что следует говорить, если спросят. Симон для нее все сделает: они дружат с самого детства. Она вздохнула, немного успокоившись, и вернулась к воспоминаниям о свидании с Килианом.

Хосе между тем призадумался. Пошла бы дочь к пациенту, не захватив с собой аптечку?

На следующее утро он перехватил Симона прежде, чем с ним встретилась Бисила.

– Как твой живот? – спросил он.

– Мой живот? – удивился Симон.

Хосе вздохнул.

– Если кто спросит, говори, что благодаря Бисиле у тебя прошло несварение.

– Но почему?.. Конечно, я все сделаю для тебя и Бисилы, но…

Хосе закатил глаза. Что за странные у духов игры? Наверное, они сошли с ума. Разве он недостаточно заботится о своей семье? К чему еще эти беспокойства? Он неправильно выполняет свои обязанности? Мир становится слишком сложным для его понимания…

– Больше я ничего не скажу, – пробубнил он сам себе. Если у одного появились подозрения – этого более чем достаточно.



– Кажется, Йозе знает о нас с тобой.

Килиан докурил сигарету и положил окурок в пепельницу. Бисила лежала на боку, подперев рукой голову. Без малейшего намека на беспокойство она спросила:

– Мой отец тебе так сказал?

– Он, – Килиан запнулся, – он промолчал. Мы теперь нечасто с ним разговариваем. Но он ни словом, ни жестом не высказал осуждения.

Бисила погладила молодого человека по груди.

– Тебя это волнует?

– Я бы очень расстроился, если бы… – Килиан тщательно подбирал слова, – если бы огорчил его. – Он взглянул на потолок. – А ты? Разве ты не волнуешься?

– Я думаю, при иных обстоятельствах он был бы рад иметь такого зятя, как ты.

– Наверное, мне стоит съездить в казино с Матео и Марсиалом. Для отвода глаз. Если твой отец догадался о нас, то и другие могут. А это опасно для тебя…

– Отец никому не скажет! – возразила Бисила.

– Но есть еще Симон, – перебил Килиан. – Можем ли мы ему доверять? Вот вчера он прямо спросил, что за болезнь заставила меня снова пойти в больницу.

– И что ты ответил? – хихикнула Бисила. Она села и принялась целовать его лицо, называя глаза, веки, нос, уши, нижнюю губу, рот, подбородок на родном языке: – Дъёко, мё папу, мёлюбмо, лё то, мёе-е, аннё, мбёлю..

– Что болит не там, где он думает, – ехидно сказал он и повернулся, предвкушая ласки.

– Атта, атте, мата, мёесо, – перечисляла Бисила, касаясь спины, талии, ягодиц и ног.

Килиан лег на спину и притянул ее к себе.

– Нет, Бисила, – прошептал он. – На самом деле я сказал, что рана здесь. – Он приложил ладонь к груди. – Вот здесь болит. Йо окон вела. В груди.

– Йо акан вела, – Бисила наградила его широкой улыбкой. – Молодец, ты учишься!

Килиан вернул ей улыбку и заглянул в глаза.