Ожидание

– Ты можешь даже помочь, – ответила Инна. – Если хочешь.

Сначала Инна распрямила ноги Сары, потом взяла ее голову и, осторожно подвигав ею из стороны в сторону, уложила на подушку, подложив под подбородок валик.

– Сейчас мы ее помоем, – сообщила Инна.

Лисса принесла из кухни теплую воду, Инна добавила в нее лавандовое масло и шалфей и смочила в ароматной воде кусочки муслина. Вместе с Лиссой они протерли Саре подмышки, грудь и ноги. Инна провела тампоном между ног. Потом взяла свежий кусок муслина, сложила его в несколько раз и вложила его в трусы.

– Она может протечь, – как ни в чем не бывало пояснила Инна. – Все покойники «текут».

«Эти телесные жидкости, эта скверна и дерьмо – вот чему тяжело сопротивляется жизнь на пороге смерти».

Она скучала по Ханне. Ей очень хотелось с ней поговорить.

– Вот, – произнесла Инна, обходя тело Сары. – Теперь нам нужно обернуть пальцы и снять с них кольца.

Лисса наблюдала, как Инна обматывает пальцы Сары хлопчатобумажной тугой нитью. Так она осторожно отгоняла кровь к запястью, чтобы легко снять кольца.

– Вот и все, – одобрительно сказала Инна, после чего по ее указанию Лисса нежно сложила руки Сары на ее груди.

– Так будет лучше, чтобы кровь не скапливалась, – пояснила Инна.

«Она похожа на повитуху», – думала Лисса, наблюдая ее нежную заботу о теле. «На повитуху смерти».

– Можно остаться здесь еще на минутку? – спросила Лисса Инну.

Когда Инна вышла из дома, Лисса взяла руку матери и поднесла ее к своему лицу, как будто мама могла ее прочесть, как шрифт Брайля. Затем она медленно положила руку обратно на простыню.





Ханна




Кейт ждала ее возле больницы. Ханна видела, как ее подруга оглядывает парковку, высматривая ее.

– Все подумают, что мы пара, – усмехнулась Кейт, когда Ханна подошла к ней. Та рассмеялась. Ее руки двигались как крылья большой птицы, которая не знает, куда приземлиться.

– Ну что ж, – сказала Ханна, беря ее под руку. – Все в порядке.

Они пришли первыми, долго им ждать не пришлось.

Врач в джинсах и футболке пригласила подруг в маленькую темную комнату.

Ханна легла на кушетку. Монитор был повернут в ее сторону. Ее дыхание участилось.

– А вы – ее партнер? – спросила узист, читая медкарту Ханны.

– Нет, – ответила Кейт. – Я всего лишь подруга.

– Почему бы вам не присесть? – предложила женщина и указала на стул рядом.

Она нанесла холодный гель на живот Ханны. Та затаила дыхание, когда датчик скользнул по ее натянутой коже, и не сводила взгляда с лица врача. Врач молчала, глядя на экран, – ее лицо было совершенно бесстрастно. Она была сейчас провидицей, прорицательницей, читательницей рун. Но почему же она молчала?

Волна страха и тошноты накатила на Ханну.

– Ну как, все в порядке?

Доктор подняла голову.

– Пока да, – ответила она, а заметив, что Ханна сжала кулаки, добавила: – я пока снимаю общую картину.

Женщина прокатила шарик датчика по животу, кликнула по клавиатуре, а затем…

– Вот, – сказала врач, поворачивая монитор целиком к подругам. – Вот ваш ребенок. Все выглядит прекрасно.

Малыш шевелил ручками. Его сердечко билось быстро, быстрее, чем у самой Ханны.






Лисса




Всю неделю друзья Сары, ее коллеги, бывшие ученики – все те, кто знал и любил ее, – приходили в ее дом и писали свои соболезнования на лентах. Лисса и Лори делали кофе и чай, раздавали бокалы с вином и водой, выкладывали на стол чипсы, тосты и слушали, очень много слушали.

Лиссе даже подумалось, что это немного похоже на то, как все должно происходить после рождения ребенка, – особое пространство в доме, где время ведет себя по-другому, течет медленнее.

Приходили мужчины средних лет, которых Сара когда-то учила в подростковом возрасте. Они рассказывали о занятиях с ней, о ее значении в их жизни. Молодые женщины с детьми заходили проститься, смотрели на книги и картины и кивали, как будто именно это они ожидали здесь увидеть.

Джонни привел свою старшую дочь – высокую девочку лет семи с прямыми каштановыми волосами, свисающими до плеч.

– Это Айрис, – представил ее он. На ней была толстовка с капюшоном, она держала отца за руку.

– Мы идем за мороженым, – сказала Айрис Лиссе. – Ты хочешь пойти со мной?

Они еще долго гуляли по улицам, и они казались Лиссе такими странными. Впервые за много дней она вышла из дома.

– Это твоя мама умерла? – спросила Айрис.

– Да, – ответила Лисса. – Это она.

Джонни обнял Лиссу, а его дочь смотрела на них и, кажется, совсем не возражала.

В конце недели пришел продавец, у которого Сара постоянно покупала табак. Он принес цветы и оставил за собой шлейф дорогих духов.

В ночь перед похоронами Лисса спала на кровати матери, где та умерла. Это было ничуть не страшно и даже немного ее успокаивало. «Моя мама умерла той смертью, которой хотела», – думала Лисса. Теперь она начинала понимать, что это был за подарок. Сколько людей могли бы сказать то же самое?



В утро похорон Лисса оделась в солнечно-желтое платье. На дворе стоял октябрь, но было не по сезону тепло. Дел было много, но Джонни и Лори пришли на помощь. Они вплетали свежие цветы между прутьев огромной корзины, служившей гробом.

«Не называй это гробом, дорогая. Эта корзина – то, что мне нужно. Корзина, полная цветов».

Корзина действительно была полна цветов, искусственных и живых, букетов из трав и лент, исписанных посланиями для Сары, отправляющейся в последний путь. Когда они с Лори и Джонни водружали корзину-гроб на заднее сиденье старого фургона Сары, внутри него все еще пахло скипидаром, холстом и кофе. Было ветрено, ленты кружились и трепетали на ветру.

Сара как-то шутила, что хотела бы быть похороненной под яблоней в саду, но вместо этого ее увезли в крематорий при лондонском кладбище Ислингтон и Сент-Панкрас.

Траурный зал был переполнен. Собралось, наверное, больше сотни человек. Когда церемония закончилась, пришедшие по очереди подходили к ней сказать несколько слов и попрощаться. Был там и ее отец со своей новой женой, он долго обнимал Лиссу. Один за другим люди садились в машины и уезжали. Ближе к концу церемонии она заметила Ханну и Кейт. Они, наверное, были здесь все это время.

– О, – только и смогла произнести Лисса, глядя на подругу. – О…

Ханна протянула руку Лиссе, и та благодарно пожала ее.

– Ты беременна, – сказала Лисса и только теперь расплакалась.

– Да, – ответила Ханна. – Так и есть.

Она кивала, глупо улыбаясь и щурясь на солнце.

– Ты прекрасно выглядишь, – заметила Лисса.

И это была правда. Ханна выглядела как спелый плод.

– Я здесь ради Сары, – сказала Ханна. – Пришла проститься с ней.

– Да, конечно, – кивнула Лисса. – Спасибо тебе. Прости за все. Мне очень жаль. Пожалуйста, прости меня.

– Ты беременна, – повторила Лисса. – Можно?

Ханна кивнула.

Теперь Лисса смеялась, стоя в сиянии солнечного света, прижав ладонь к животу Ханны, чувствуя, как бьется жизнь, смеясь, плача и качая головой.





* * *


В доме стало тихо. Лори предложила Лиссе пожить пока с ней, как и Джонни, но Лисса отказалась.

– Все будет хорошо, – успокоила она их обоих.