Ожидание

Женщинам выдали больничные халаты – странные одеяния, открытые сзади. Длина их была такова, что целомудренно скрывала надетые на Ханну панталоны.

Так проходили эти утра. Давали разбавленный фруктовый сок. Одна за другой женщины уходили в кабинет. Ханна смотрела им вслед и видела, что каждая из них полна надежд. Она пыталась прочесть эту надежду на их лицах, словно на них могло быть написано, у кого будет ребенок. Как будто если они выиграют, то она непременно проиграет. Как будто рождаемость – это игра с нулевой суммой.

Сидящая рядом с ней женщина заметно нервничала. Она все время вставала, чтобы сходить в туалет. Заразившись от нее, Ханна тоже начинала нервничать.

– Это у тебя в первый раз? – спросила Ханна, когда женщина возвратилась.

Она кивнула и спросила в свою очередь:

– А у тебя?

– Третий.

– Неужели?! – новая знакомая была столь обескуражена, что Ханна пожалела, что призналась.

– Я не люблю анестезию, – сказала женщина. – Это как… нокаут.

В больничном свете ее лицо казалось пепельно-серым.

К тому времени, когда подошла очередь Ханны, она тоже начала нервничать. Сколько там будет фолликулов – растущих пузырьков, в которых находится и созревает яйцеклетка? Чем больше у нее будет фолликулов, тем выше будут ее шансы. На мониторе, когда она делала последнее УЗИ, их было одиннадцать, но иногда это бывают пустые оболочки. Ей нужны эмбрионы в избытке, чтобы получить хорошие шансы зачать.

– Ханна Грей! Следуйте за мной.

Она прошла за медсестрой в маленькую, похожую на шкаф комнату для анестезии, где забралась на стол.

– Вам удобно? – спросил анестезиолог, бросая на нее быстрый взгляд.

Взяв Ханну за руку, он попросил ее просчитать от десяти до одного, что Ханна и сделала.

– Тринадцать, – сообщила она Нэйтану в послеоперационной палате. – У меня нашли тринадцать фолликулов.

У нее кружилась голова, она ликовала.

– Боже, – Нэйтан наклонился к ней и поцеловал. – Ну разве ты не умница?

– А как дела у тебя?

– Прекрасно, – улыбнулся он. – Забавно, но здесь в ящике стола лежат те же журналы, что и в прошлый раз.

– Ты шутишь.

– Вовсе нет!

– Как ты думаешь, они их дезинфицируют? И кто кладет их туда?

– Понятия не имею.

Они рассмеялись. Ей было сейчас легко сидеть и пить травяные чаи. Напротив нее сидели другие женщины, одни выглядели счастливыми, другие – не очень. Но она знала, что придет и их время.

Еще только утро. Они шли домой по закоулкам, через парк, где листья кружились и падали в золотом свете дня. В квартире царили тишина и спокойствие. Они открыли окна, впуская в квартиру дневной свет, а потом впервые за несколько недель завалились в кровать и занялись любовью.



На следующий день Ханна проснулась рано. Ей что-то снилось, но детали она не помнила. Нэйтан рядом с ней тихо спал. Она осторожно встала. Он заворчал, но не проснулся. Ханна стянула одеяло, завернулась в него и пошла на кухню, где заварила себе ромашковый чай. С горячей кружкой в руках она долго стояла, глядя в темноту парка и на город за ним.

Она достала планшет, подумывая отвлечься фильмом. Но смотреть ей решительно ничего не хотелось. Она начала просто щелкать по разным страницам и перешла на форум об ЭКО. Тысячи женщин отправляли свои тревожные вопросы, а другие тысячи отвечали им то с сочувствием, то с уверенностью. Ханна терпеть не могла эти форумы, но они, как древнегреческие сирены, звали ее вернуться к своим тревожным мыслям.

Через некоторое время она решительно отложила планшет в сторону, взяла шаль и подошла к окну. Закутавшись, она поймала себя на мысли, что все еще думает об этих эмбрионах, которые без микроскопа и не увидишь. Сколько из извлеченных яйцеклеток удастся найти и оплодотворить? А сколько из оплодотворенных яйцеклеток будут пульсировать в инкубаторе еле уловимой ниточкой жизни, не остановившись в развитии? Она уже видела в них своих детей, и ей хотелось быть рядом с ними. Да, вот так вернуться через парк, через эти глухие улочки в клинику, найти комнату, где они лежат, и сидеть рядом, наблюдая за ними долгие часы, оставшиеся до рассвета. В конце концов ведь она их мать.



Ей позвонили на следующее утро, когда она уже была на работе. Увидев неизвестный номер, она в предвкушении вскочила и ответила только в коридоре.

– Одиннадцать оплодотворили, – коротко сообщила ей медсестра. Ханна почувствовала, как в ответ забилось ее сердце.

Ханна подошла к окну в конце коридора, посмотрела на растущие за окном деревья. Их листья еще не опали. Она позвонила Нэйтану, но он не ответил. Набрав безрезультатно еще пару раз, она отправила ему голосовое сообщение и неожиданно получила эсэмэску.

На совещании. У тебя все в порядке?

Одиннадцать, – написала она одно слово. В ответ прилетело: «Отлично!»

Теперь ей оставалось ждать три-пять дней.




Следующий день прошел без новостей. Нэйтан работал допоздна. Без него их маленькая квартирка казалась просто огромной, особенно когда уже начинало темнеть. Уже в сумерках Ханна зашла в маленькую спальню и остановилась около окна. Но на нее буквально стало давить то, что окно выходит на север, в сторону больницы. Тогда она отошла от него, села на ковер и так и сидела там в тишине. А через некоторое время взяла телефон и позвонила родителям. Ответил отец.

– Привет, пап.

– Ханна! Как у тебя дела?

– Я в порядке…

– Рад это слышать.

– А ты как поживаешь?

– Великолепно.

Едва ли когда они говорили по телефону дольше.

– Подожди секунду, я позову твою маму.

– Спасибо, папа.

Ханна услышала, как тихим голосом отец зовет мать. Ханна сидела в полумраке пустой комнаты и представляла себе, как она сейчас встает с постели. Обычно она смотрит телевизор, положив ноги на табуретку перед собой. Вот сейчас она надевает шлепанцы, которые Ханна заказала ей по каталогу на прошлое Рождество. Немного прихрамывая, идет по коридору и отгоняет собаку от маленького кресла у телефонного столика.

– Ханна! Привет, дорогая!

Ханну всегда очаровывала мягкость звучания ее гласных.

– Привет, мам. Я тебя не побеспокоила?

– Нисколько, любовь моя. Просто смотрела телевизор. Подожди секунду, я устроюсь поудобнее.

– Как поживаешь? У тебя была эта… штука? – спросила мама.

– Да.

– И как все прошло?

– Надеюсь, хорошо.

Ханна не стала вдаваться в подробности. Ее матери концепция ЭКО всегда была непонятна.

– Отличные новости, милая! Ты знаешь, что я на днях видела Джуди? Малышке ее дочери исполнился годик.

Магия истории дочери Джуди, тоже знакомой с ЭКО не понаслышке и родившей в прошлом году, до сих пор довлела над мамой. Ханна узнала о ней прошлым Рождеством, когда ее позвали на чашку чая в крошечную гостиную, где все чувствовали себя неловко.

– Год? – удивилась в темноту Ханна. – Как быстро они растут.

– Такая куколка!

– Как Джим? – спросила Ханна.

– Хорошо. Они поменяли дом. Переезжают через неделю, как раз успеют к появлению малыша.

– Хейли, должно быть, уже не терпится.

– Так и есть. Она уже огромная. Скоро ты станешь дважды тетушкой.

– Это хорошо, – ответила Ханна.

– Как работа?

– У меня спокойная работа.

– Что ж, это счастье. А Нэйтан?

– У него тоже все хорошо.

– Вот так выглядит большая любовь.

Ханна прикрыла глаза. Хотелось бы ей оказаться сейчас в Манчестере в маленькой гостиной своих родителей и смотреть, как мама зажигает газовый камин длинной спичкой.

– Я буду молиться за тебя, любимая, – проговорила мама.

– Спасибо, – ответила Ханна. Она никогда не знала, что на это отвечать. Спасибо, мама, но бога не существует? – Мне пора. Оставляю тебя с телевизором.