Овсянка, мэм!

Последним, четырнадцатым, в нашей компании оказался рыжеволосый мужчина лет тридцати, веснушчатый и слегка нескладный. Доктор Пэйн, так его представила хозяйка. Доктору, кажется, общество не доставляло удовольствия, а вечерний костюм раздражал. Мистер Пэйн то и дело поправлял галстук и одергивал манжеты.

Пока я разглядывала гостей, обстановка накалилась.

На очередной пассаж полковника Хьюза: «Этих грязных дикарей давно следовало бы загнать в резервации!» – негромко ответил Чарльз Гилмор:

– Но ведь это их земля.

Низкий голос мистера Гилмора подействовал на полковника Хьюза, как апперкот. Он встрепенулся, выпучил глаза, нелепо дернул головой – и пророкотал:

– Слава альбионской короны!..

– Вряд ли короне принесет славу проигранная война, – заметил профессор Фаулер, отрываясь от своих записей.

– Проигранная?! – еще сильней побагровел полковник Хьюз и загремел: – Славные альбионские воины сметут грязных дикарей за две недели! Это я вам говорю!

– Ну, если вы так говорите… – пробормотал мистер Гилмор с сарказмом.

– Вы ведь не бывали в Хиндустане, полковник Хьюз? – вновь вмешался профессор. – Могу вас заверить, тамошние жители обращаются с оружием, как настоящие дьяволы. Простите, леди.

Леди его простили.

Леона Фаулер прикрыла зевок рукой и отвернулась. Зато леди Бредфорд следила за разгорающейся перепалкой с видимым удовольствием. Как, кстати, и леди Присцилла. Леди ХХХ поджимала губы и гневно раздувала ноздри, хотя ее молчаливое негодование самым преступным образом игнорировали. Роуз переглядывалась с молодым Хьюзом. Сестра викария разглядывала свой носовой платок с таким видом, будто на нем были вышиты библейские заповеди (а может, и были?).

Доктор Пэйн и инспектор Баррет в беседу не вмешивались. У доктора было такое лицо, словно у него мучительно болели зубы. Зато инспектор иронически улыбался, как будто этот спор его чем-то забавлял.

– Истинная вера! Отечество! – гремел полковник Хьюз.

– Вы что-то путаете, полковник, – тонко улыбнулся мистер Гилмор, блеснув рубином в тюрбане. – Наше отечество тут, в Альбионе. Какое отношение к нему имеет Хиндустан?

– Империя! – выкрикнул полковник Хьюз и ударил кулаком по подлокотнику.

– К слову, верования коренных народов Хиндустана весьма интересны. – Это вновь профессор. – Выдвигаются даже версии, что на самом деле фэйри не скрылись в своих холмах, откуда перешли в другой мир, а нашли прибежище в заморских землях. Стали, так сказать, их богами.

– Грязные, презренные божки!

– Джентльмены! прошу вас, успокойтесь, – пытался урезонить их кроткий викарий, блестя стеклами очков.

– Джентльмены. – Ледяной голос хозяйки дома подействовал на спорщиков, как холодная вода на дерущихся кошек. – Полагаю, нам следует сменить тему.

Полковник Хьюз сглотнул, пробормотал:

– Да, дорогая.

И украдкой ослабил галстук.

Мистер Гилмор с улыбкой развел руками, а профессор Фаулер, что-то проворчав, вернулся к своим записям.

– Мистер Гилмор, – проворковала леди Бредфорд, прищурив разноцветные глаза. – А в ваших жилах, часом, не течет туземная кровь?

– Сибил! – прошипела леди ХХХ.

– Да, дорогая? – Голос Сибил Бредфорд был мягок, а лицо – безмятежно. – Это всего лишь любопытство.

– Вы правы, – ответил мистер Гилмор, иронически вздернув бровь. – Моя бабушка была хиндустанской принцессой.

– Принцессой! – повторил полковник Хьюз с отвращением.

– Мистер Гилмор, – вмешалась леди ХХХ, одним взглядом осадив мужа, – вы будете участвовать в конкурсе садоводов? Я слышала, ваш дворецкий вырастил дивные розы.

– О господи! – Леона Фаулер отвернулась и закатила глаза. – Какая скука!

Леди ХХХ поджала губы и метнула в ее сторону гневный взгляд, который та проигнорировала.

– Что вы, леди Хэлкетт-Хьюз, – галантно ответствовал мистер Гилмор. – Как я могу с вами соперничать? Должен сказать, у вас восхитительный душистый горошек. Такие крупные соцветия, такие разнообразные оттенки. Просто водопад цветов.

Леди ХХХ даже немного порозовела, ненадолго сделавшись похожей на живого человека, а не на мраморную статую.

– Благодарю вас. Между нами говоря, из столицы мне прислали удивительные семена. Даже горошек тети Присциллы с моим не сравнится! Магическая обработка многое дает, сами понимаете…

– Это нечестно! – встрепенулся вдруг викарий. Под устремившимися на него взглядами он густо покраснел и пробормотал, запинаясь: – То есть я хочу сказать, это местный конкурс. Цветы выращены силами жителей Дорсвуда и…

– Вы не считаете меня жительницей Дорсвуда, викарий? – холодно поинтересовалась леди ХХХ.


– Что вы, – совсем смешался бедняга. – Но ведь не у всех есть возможность!..

Она рассмеялась неприятным злым смехом.

– Вы заделались социалистом, дорогой мой? Так или иначе, сажать любые сорта правилами не возбраняется.

– Но! – Викарий осекся, и сестра положила руку ему на плечо.

Сказала вполголоса:

– Джеймс, успокойся. Не стоит затевать спор.

– Конечно, Рут. – Он похлопал ее по ладони. – Извините, леди Хэлкетт-Хьюз.

Леди ХХХ надменно кивнула и отвернулась.



Деревенские жители в эту ночь жгли костры и плясали до рассвета. Но в доме леди Хэлкетт-Хьюз, разумеется, не было места таким плебейским развлечениям. Вечер начался с чинного обеда. За столом говорили исключительно о погоде, немного о театре и книгах. Впрочем, компания подобралась столь разномастная, что даже такие невинные темы вызвали живейшие споры.

– Детективы – ерунда! – горячился доктор Пэйн, экспрессивно размахивая вилкой. – Вот, например, в новой книге сэра Кристиана Агата жертву травят цианистым калием в конфетах. Но ведь глюкоза… а проще говоря, сладкое, нейтрализует действие цианида!

– Полностью? – так живо интересовался мистер Гилмор, словно как раз прикидывал, как бы половчее кого-нибудь отравить. – Я имею в виду, нейтрализуется полностью или частично?

– Какая разница? – Актриса даже позабыла о роли скучающей звезды. – Существует ведь художественное преувеличение. Главное, чтобы книга была увлекательной.

– А давайте спросим мнение специалиста? – предложил профессор, улыбаясь. – Инспектор Баррет, что вы думаете о детективах?

Леди ХХХ не дала инспектору и рта раскрыть.

– Не будем поднимать за столом столь неаппетитные темы!

Доктор густо покраснел, отчего его рыжая макушка словно вспыхнула огнем, а остальные гости послушно уткнулись взглядами в тарелки. Только викарий – храбрый малый – кашлянул и завел речь о благотворительном концерте для сбора пожертвований на ремонт церковной крыши.

– Мы непременно будем, – заверила его леди Присцилла то ли из жалости, то ли в пику леди ХХХ, которая эту идею не поддержала.

– Согласитесь, викарий, – снисходительно вещала леди ХХХ, – ваши подопечные из церковного хора поют просто ужасно. А рояль! Он так фальшивит, что у меня начинают болеть зубы.

– Думаю, – насмешливый голос Чарльза Гилмора нарушил напряженную тишину, – я преподнесу новый рояль в дар приходу. Как вы на это смотрите, викарий?

– Благодарю вас! – Кажется, священник от избытка чувств даже прослезился. – Вы очень добры, мистер Гилмор.

Тот лишь усмехнулся, отмахиваясь от благодарностей.

– Не стоит. Принимать участие в церковных делах – это наш долг. Глядишь, и спишется пара-тройка грехов. Правда, викарий?

На щеках леди ХХХ вспыхнули алые пятна.

– А я считаю, – громко заявил полковник Хьюз, – что подачки только приучают низшие классы к праздности!

В семействе Хьюз дела с тактом обстояли не лучшим образом.

– Не путайте подачки с милосердием, дорогой мой полковник, – парировал мистер Гилмор, усмехнувшись.

Надеюсь, до конца вечера никто не подерется…

Положение спас профессор Фаулер, принявшись вспоминать о своих экспедициях. Все с облегчением ухватились за безопасную тему, тем более что рассказчиком профессор оказался превосходным. Так что дальше беседа потекла легко и спокойно, даже сестра профессора несколько оживилась. Оказывается, в отрочестве мисс Фаулер путешествовала с братом, так что смогла припомнить несколько забавных историй.

После обеда вся компания вышла в сад. В каменных чашах уже разожгли огонь, который предстояло поддерживать до рассвета. На деревьях развесили бумажные фонарики, на лужайке расставили легкие кресла, а поодаль расположили шатер с алкоголем и закусками. Гости немедленно разбились на группки, тут и там слышались оживленные разговоры и смех.

Леди Присцилла дремала под деревом, так что мы с Роуз были предоставлены самим себе. Поначалу Роуз намеревалась героически скучать рядом со своей старой теткой, но вскоре чинные прогулки по дорожкам молодежи наскучили, и Родерик Хьюз затеял танцы. Из дома был принесен патефон, и на лужайке закружились первые пары.

– Позвольте вас пригласить, мисс Карпентер, – чинно произнес младший Хьюз, слегка поклонившись и протягивая руку.

– О… – Роуз растерянно оглянулась на меня. – Но тетя Мэри…

Очевидно было, что ей смертельно хочется танцевать. И, увы, танцевать с этим молодым нахалом. Даже если я на всю ночь прикую Роуз к своей юбке, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Дорогая, я без тебя не пропаду, – заверила я, слегка подтолкнув ее в спину. – Повеселись хорошенько.

– Спасибо, тетя! – просияла Роуз и убежала.

Я проводила парочку хмурым взглядом. Не лучший выбор для Роуз, хотя вряд ли она меня послушает. И вдруг заметила Чарльза Гилмора, который направлялся ко мне с таким видом, будто вознамерился пригласить на танец. Только этого не хватало!

Ускользнула я легко. Несколько шагов в сторону, и я скрылась за палаткой с импровизированным буфетом.