Отставник
Часть 27 из 38 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Целуют руку у людей, рангом сильно выше моего. Да обычно и сильно старше возрастом. Лобызание перстней принято только на церемониях и только очень отдельных печаток, означающих нечто особенное. Ещё "мессир"… Это не просто обращение низшего к высшему "мой господин", это ещё и показатель статуса этого высшего. Так зовут старшего в ковене остальные его члены, но редко посторонние. Главу рыцарского, магического или церковного ордена этим словом можно величать. Иногда, когда хотят подольститься, мессиром называют архимага. Но заподозрить такого старикашку в чинопочитании никак нельзя.
После расставания с алхимиком, не успели мы пройти до лестницы на следующий этаж, как нас нагнал весёлый толстячок в богатой робе, лёгким движением оттеснивший Несту и представившийся:
– Леонард из Камбизетов, 34 поколения волшебников. Местный Главный Артефактор. Мессир! Душевно рад видеть возрождённого наследника славного рода Мхотепов! Вы позволите?
С обаятельнейшей улыбкой и грацией, которую сложно так сразу заподозрить в таком полном теле, он склонившись поцеловал перстень и руку. Затем укоризненно обратился к моим сопровождающим:
– Господа, а почему вы прошли мимо артефактория? Мессиру будет интересно посмотреть на сохранившуюся вещь его предков.
Затем, вместе со сдавшейся под его напором Нестой, отвёл меня в небольшой зальчик, куда пара волшебников уже заносила небольшой, но тяжёлый ящик. Еще немного времени заняла распаковка и перед нами предстала статуэтка ящерицы из чёрной бронзы.
Перстень щедро поделился информацией.
– Это не вещь моих предков. Это знак Императорского Бронзового Легиона. – В знак уважения склоняю голову, а из перстня в руке сам собой появляется Посох Власти. Автоматически я стукнул им о камень пола. – Слава павшему Императору! – Глаза ящерки мигнули багряным. Ещё удар. – Слава погибшим, но не сдавшимся! – Удар. – Слава и в смерти оставшимся верными!
Не знаю, почему так сказал, в тот момент мне это казалось правильным. Посох из моей руки вернулся в печатку. Глаза ящерицы тлеют двумя угольками. Остался стоять я один. Трое присутствующих застыли на одном колене, остальные склонились в низком поясном поклоне. Похоже, Символ Власти, даже ушедшей династии, это тебе не просто красивая палка с изящным орнаментом. Только через несколько минут народ полностью пришёл в себя и встал тесной кучкой.
Разговор с Нестой был сорван. Мало того, артефактор и алхимик, уже переодевшийся в старомодную, но приличную мантию, утащили меня в уголок и загородили телами. Леонард поинтересовался планами в Гильдии, а когда услышал, что таковых нет, и не предвидится, с плохо скрываемым облегчением покачал головой:
– Мессир! Как я вас понимаю! Разбирать мелкие дрязги людишек, это не ваш уровень! Вы рождены для большего!
Тут непредставившийся старик-алхимик задал вопрос о правильном цвете Зелья Долгой Жизни. Я объявил о своём невежестве. Сказал: во-первых не знаю такого. Во-вторых, признался в отсутствии ингредиентов. У меня нет ни Пера Ангела, ни Волоса из Хвоста Демона, ни Дыхания Дракона. В-третьих, что касается его вопроса, главное, не то что я или он считаем изумрудным цветом, а то как считал автор.
Лично я признал бы не совсем корректной фразу рецепта "настаивать около шестидесяти дней до появления нежного изумрудного оттенка", а проверял бы цвет каждые 12 часов, начиная с 44 дня. Ведь реагенты достаются разной степени кондиции и сохранности. То же Перо Ангела случается маховое, а бывает и контурное.
Мы наслаждались разговором, но тут из-за спины алхимика влез нахальный секретарь с вопросом о Прахе Вампира. Вдвоём заткнули неуча, который Прах Вампира с Прахом Лича путает. Да ещё и в разговор умных людей лезет. Понизив голос, я тихонько намекнул собеседнику, что при его возрасте Зелье Долгой Жизни подходит не идеально. Прожить 100 лет, постарев на 10, хорошо тем, кто помоложе. Если ингредиенты есть, ему бы больше подошло Омоложение. Да, Некромантия. Но Белая! Ничему и никому не вредящая.
Старик в ответ шепнул, в смысле, что не знает ни потребностей в ингредиентах, ни о самом заклинании. Сказал ему:
– Решим вопрос. Только потребности есть у многих, а ингредиентов на всех не хватает. Потому лучше молчать, чем говорить.
Мой собеседник скривился в заговорщицкой ухмылке.
– Для такого дела найдём чего и сколько надо. А узнать никто ничего не сможет.
Тогда я уточнил:
– Одно заклинание молодит лет на десять. Первый раз наложим дважды, а потом не чаще раза в год. Лучшее время для наложения – ночь перед Праздником Всех Богов.
– Мессир, я вас услышал.
Леонард всё время беседы сдерживающий Несту с товарищами, вдруг заявил, что мне ещё не показали библиотеку и развил бурную деятельность, включающую накрытие стола с лёгкой закуской для десятка избранных. Уехать удалось лишь сильно под вечер.
Видение
В субботу ближе к полуночи меня призвал Государь в кабинет при личных покоях. На столе лежит свёрнутый и запечатанный облаткой лист бумаги с вопросом. Рядом поместился сапфир, размером с ноготь указательного пальца. Судя по огранке, его вытащили из перстня. Вообще, сапфиры камни Синего Двора, который принадлежит брату короля, Торану. На самом краю стола стоит письменный прибор с новой тетрадкой, раскрытой чернильницей и пером, на случай, если вдруг срочно чего-то захочется записать для памяти.
– Что Тихий? Готов показать ответ на мой вопрос?
– Готов, Ваша Милость.
– Тогда давай начинать. Что мне надо делать?
– Ваша Милость, вы сами писали записку?
– Сам, лично, собственной рукой.
– Тогда, Ваша Милость, ничего такого особого делать не придётся. Сядьте поудобнее, расслабьтесь и, не напрягаясь, смотрите, что покажется. Постарайтесь только не заснуть.
Камень лёг на лист с вопросом. Я начал творить заклинание и увидел, как льдинкой тает сапфир, пропитывая голубым светом бумагу. Когда он растаял полностью, записка распалась на мелкие белые хлопья, а из них, как язычки пламени поднялись разноцветные лучики света. Они слились в единый мельтешащий узор, в котором иногда вдруг проскальзывали знакомые образы. Из деликатности, я закрыл глаза. Нехорошо подглядывать за столь личным. Даже не могу сказать, сколько времени длилось мельтешение. Пять минут? Десять? Полчаса? Чувство времени исчезло совсем. Но вдруг почувствовал, что всё закончилось.
Открыл глаза и увидел потный лоб и задумчивый взгляд Лагоза. Он посидел в кресле ещё пару минут, затем поднялся и прошёлся по комнате.
– Вот как оно оказывается, – не мне, а просто вслух, произнёс король и повторил, – вот как оно…
Проходя мимо невысокого шкафчика для бумаг, он вдруг остановился, открыл ящик, достал хрустальный графин и два массивных стакана. Поинтересовался: "Будешь?", и, не слушая ответа, плеснул в обе ёмкости. Сунул мне стакан, не ожидая реакции, выпил свой до дна и сразу налил себе ещё.
– Стах, а можно поменять будущее? Или что увидел, то и свершится?
– Можно, Ваша Милость. Для того его и предсказывают.
– Тогда и мы с тобой попробуем. Ты не видел, нет?
– Не смотрел даже, Ваша Милость.
– Не видел, значит… – тут его, как прорвало. – Все! Все сразу меня забыли! Марианка и та… Государственные соображения!.. Интересы Короны!.. Ты! Только ты один отказался присягать и уехал в опалу! Глупый, Стахушка, глупый… Как есть дурак! От генеральства отказался… Не может умный верным быть… Но я пока ещё живой!
– Ваша Милость…
– Молчи! Ты ничего не знаешь… Мы с тобой ещё повоюем. Может, выживу, назло всем богам, себе на радость. А коли сдохну, так хоть мужчиной, а не раскисшей тряпкой. Жене, как себе верил! А она сразу назвала мужем другого! Ладно, хоть буду знать про её натуру. Теперь о твоём. Земель давать не буду – помру, тебе бы баронство удержать. Денег получишь на хранение. Выживу – заберу обратно. Чуток оставлю, конечно. Сдохну, хотя бы недостойным не достанется. Лаурка внука родит, ему дашь, сколько сочтёшь нужным. Но не разбалуй сына! Деньги портят людей. Книги получишь. Редкие. Магические. Их ещё дед собирал, потом отец по ним пытался учиться. Наверное, тебе пригодятся. И… не хотел я такого делать, перед богами говорю – не хотел. Да, видать, придётся. Ладно, об этом потом поговорим.
– Понял, Ваша Милость.
Государь достал из ящика стола ключ, вставил куда-то в глубину шкафчика и повернул. Что-то щёлкнуло, и в противоположной стене открылась ниша с несколькими полочками. Лагоз достал кожаный мешочек величиной с кулак и шкатулку. Всё это сунул мне.
– В кошеле бриллианты. Тебе награда за будущую верность и за работу. Других наград долго не будет. В шкатулке лежат кинжал и два наконечника для арбалетных болтов. Кинжал недобрый, ядовитый и зачарованный. Раньше такими королевских ассасинов вооружали. Наконечники из Истинного Серебра и тоже сильно зачарованы, пробивают любую защиту. Наверняка, пригодятся. Если ещё чего из снаряжения нужно, к понедельнику напиши список. Завтра вечером поезжай к мадам Розе. Только не напивайся. Человека покажу, который тебе деньги на сохранение передаст.
– Ваша Милость, я магистр Жизни! Трезвею сразу.
– Тогда ладно. Даже лучше будет пьяным сказаться. Нельзя тебе высовываться, чтобы потом под подозрение не попасть. Четверым из моего ближнего окружения придётся умереть. Записку тебе пошлю… придумаю чего-нибудь… Чьё имя будет помечено чёрной галкой, тот должен умереть, даже если я умру раньше. На отметки другими цветами, внимания не обращай. Дом тебе нужен, да чтобы никто не знал о нём. Лучше, с выходом в катакомбы и к морю.
– Ваша Милость, дядина аптека на Дворянской…
– Торан там был, охранители проверяли. Не годится. Тебе самому покупать опасно, ты всякий день на виду. Ладно. Прикажу одному своему "доверенному ближнику". Ему всё едино не жить, много знает и сразу, как я умер, все мои секреты сдал. Он тебе дом приготовит, и документы сделает. Чем ты не барон Скальный?
– Не понял, Ваша Милость…
– Баронство тебе подарю. На островке. Скала, давно разрушенный маяк, причал и малая башенка. Пахоты нет, людишек нет, доходов тоже нет. Никого нет кроме пары отставников, которые за башней присматривают. Однако баронство! Даже герб есть – меч, перекрещенный с веслом. Будешь Скальным представляться, даже клясться сможешь, врать не будешь. Что ещё надо? С тобой вроде всё. Самое простое считай решил… Хотя знаешь что? Приезжай завтра во Дворец, к Розочке вместе поедем. Как попрошу какой-нибудь новый коктейль придумать, покажи чего, потом пьяным наверх поднимайся. Теперь иди. Мне надо хорошенько подумать о многом и подготовиться к крутому повороту. Про молчание не говорю, сам всё понимаешь. Иди Стахушка, иди.
Лагоз, не обращая больше на меня внимания, тяжело опустился в кресло и закрыл лицо раскрытыми ладонями.
Мальчишник
По Белому Дворцу всякую минуту ходят люди, и неважно утро, день, ночь, полночь. Не только дежурные, но и всякий, пусть даже на сей час свободный, придворный люд крутится перед дверьми, ходит по коридорам, высиживает на стуле в надежде поймать "случай", обратить на себя монаршее внимание и броситься вперёд других выполнять государев приказ. Увидев меня в партикулярном костюме, они сладко улыбались, в уме призывая на мою голову все кары небесные. Как в таком наряде, а не в мундире, может прийти человек? Только по приказу Его Величества. А зачем? Многие наслышаны о мальчишнике одного из изумрудных братьев. И про то, что Государь туда собрался заехать, тоже многие в курсе. И что я член того клуба знают. Если сложить два плюс два, то понятен партикулярный наряд.
Вдруг ещё из кабинета донеслось:
– О! И Тихий уже тут! Не терпится ему! Впрочем, действительно пора ехать. Кто там, велите запрягать! Стах! Заходи! Пока выезд готовят, решим чего жениху подарить – орден или поместье?
Теперь окружение задумалось, чего я насоветую. А заодно, на что мой знакомец, Микаэль, рассчитывает? Мог ли он намекнуть Тихому на желаемое? И не стоит ли самому как-нибудь, невзначай, поговорить с бароном о своих потребностях?
Карету запрягли быстрее, чем приняли решение, потому обсуждение продолжилось по пути к выходу. Ну как продолжилось? Его Величество громко рассуждал, я тихо слушал и издавал нейтральные междометия, окружающие завидовали моей близости. Идиллия, да и только.
Сел вместе с Государем, и по пути он тихо приказал:
– Как тебя спрошу про новую выпивку, сразу напиваешься и идёшь наверх. Помнишь?
– Да, Ваша Милость.
– В комнате найдётся, во что тебе переодеться. Сразу меняй костюм, сиди и жди. Как позовут – иди. Но будь осторожен, никто посторонний тебя увидеть не должен. Это важно.
– Ясно, Ваша Милость.
– Внимательно смотри и запоминай дорогу. Должен мочь один туда вернуться. Вообще, о месте знает только твой попутчик, но на всякий случай уточни про помощников. И будь обаятельным, очаруй человека, выспроси как можно больше подробностей обо всём. Как он тебе всё покажет и расскажет, возвращайся в заведение. Утром девочке оставь два золотых. Один за работу, другой за молчание.
– Понял, Ваша Милость.
– Прикинь, как дальше будешь действовать – в понедельник моя жена к тебе в гости прибудет. Во вторник, в Гильдии, моё Послание читаешь. Значит, крайний срок, до пятницы. Потом только ты один должен знать адрес того места и прочие подробности. Лучше устрой естественные причины или несчастный случай.
– Сделаю, Ваша Милость.
– Затем отпросишься варить твои крема или ещё чего. Дам неделю. А ты за то время должен всё спрятанное перенести в свою башню. Место найдёшь?
– Так точно, Ваша Милость.
После расставания с алхимиком, не успели мы пройти до лестницы на следующий этаж, как нас нагнал весёлый толстячок в богатой робе, лёгким движением оттеснивший Несту и представившийся:
– Леонард из Камбизетов, 34 поколения волшебников. Местный Главный Артефактор. Мессир! Душевно рад видеть возрождённого наследника славного рода Мхотепов! Вы позволите?
С обаятельнейшей улыбкой и грацией, которую сложно так сразу заподозрить в таком полном теле, он склонившись поцеловал перстень и руку. Затем укоризненно обратился к моим сопровождающим:
– Господа, а почему вы прошли мимо артефактория? Мессиру будет интересно посмотреть на сохранившуюся вещь его предков.
Затем, вместе со сдавшейся под его напором Нестой, отвёл меня в небольшой зальчик, куда пара волшебников уже заносила небольшой, но тяжёлый ящик. Еще немного времени заняла распаковка и перед нами предстала статуэтка ящерицы из чёрной бронзы.
Перстень щедро поделился информацией.
– Это не вещь моих предков. Это знак Императорского Бронзового Легиона. – В знак уважения склоняю голову, а из перстня в руке сам собой появляется Посох Власти. Автоматически я стукнул им о камень пола. – Слава павшему Императору! – Глаза ящерки мигнули багряным. Ещё удар. – Слава погибшим, но не сдавшимся! – Удар. – Слава и в смерти оставшимся верными!
Не знаю, почему так сказал, в тот момент мне это казалось правильным. Посох из моей руки вернулся в печатку. Глаза ящерицы тлеют двумя угольками. Остался стоять я один. Трое присутствующих застыли на одном колене, остальные склонились в низком поясном поклоне. Похоже, Символ Власти, даже ушедшей династии, это тебе не просто красивая палка с изящным орнаментом. Только через несколько минут народ полностью пришёл в себя и встал тесной кучкой.
Разговор с Нестой был сорван. Мало того, артефактор и алхимик, уже переодевшийся в старомодную, но приличную мантию, утащили меня в уголок и загородили телами. Леонард поинтересовался планами в Гильдии, а когда услышал, что таковых нет, и не предвидится, с плохо скрываемым облегчением покачал головой:
– Мессир! Как я вас понимаю! Разбирать мелкие дрязги людишек, это не ваш уровень! Вы рождены для большего!
Тут непредставившийся старик-алхимик задал вопрос о правильном цвете Зелья Долгой Жизни. Я объявил о своём невежестве. Сказал: во-первых не знаю такого. Во-вторых, признался в отсутствии ингредиентов. У меня нет ни Пера Ангела, ни Волоса из Хвоста Демона, ни Дыхания Дракона. В-третьих, что касается его вопроса, главное, не то что я или он считаем изумрудным цветом, а то как считал автор.
Лично я признал бы не совсем корректной фразу рецепта "настаивать около шестидесяти дней до появления нежного изумрудного оттенка", а проверял бы цвет каждые 12 часов, начиная с 44 дня. Ведь реагенты достаются разной степени кондиции и сохранности. То же Перо Ангела случается маховое, а бывает и контурное.
Мы наслаждались разговором, но тут из-за спины алхимика влез нахальный секретарь с вопросом о Прахе Вампира. Вдвоём заткнули неуча, который Прах Вампира с Прахом Лича путает. Да ещё и в разговор умных людей лезет. Понизив голос, я тихонько намекнул собеседнику, что при его возрасте Зелье Долгой Жизни подходит не идеально. Прожить 100 лет, постарев на 10, хорошо тем, кто помоложе. Если ингредиенты есть, ему бы больше подошло Омоложение. Да, Некромантия. Но Белая! Ничему и никому не вредящая.
Старик в ответ шепнул, в смысле, что не знает ни потребностей в ингредиентах, ни о самом заклинании. Сказал ему:
– Решим вопрос. Только потребности есть у многих, а ингредиентов на всех не хватает. Потому лучше молчать, чем говорить.
Мой собеседник скривился в заговорщицкой ухмылке.
– Для такого дела найдём чего и сколько надо. А узнать никто ничего не сможет.
Тогда я уточнил:
– Одно заклинание молодит лет на десять. Первый раз наложим дважды, а потом не чаще раза в год. Лучшее время для наложения – ночь перед Праздником Всех Богов.
– Мессир, я вас услышал.
Леонард всё время беседы сдерживающий Несту с товарищами, вдруг заявил, что мне ещё не показали библиотеку и развил бурную деятельность, включающую накрытие стола с лёгкой закуской для десятка избранных. Уехать удалось лишь сильно под вечер.
Видение
В субботу ближе к полуночи меня призвал Государь в кабинет при личных покоях. На столе лежит свёрнутый и запечатанный облаткой лист бумаги с вопросом. Рядом поместился сапфир, размером с ноготь указательного пальца. Судя по огранке, его вытащили из перстня. Вообще, сапфиры камни Синего Двора, который принадлежит брату короля, Торану. На самом краю стола стоит письменный прибор с новой тетрадкой, раскрытой чернильницей и пером, на случай, если вдруг срочно чего-то захочется записать для памяти.
– Что Тихий? Готов показать ответ на мой вопрос?
– Готов, Ваша Милость.
– Тогда давай начинать. Что мне надо делать?
– Ваша Милость, вы сами писали записку?
– Сам, лично, собственной рукой.
– Тогда, Ваша Милость, ничего такого особого делать не придётся. Сядьте поудобнее, расслабьтесь и, не напрягаясь, смотрите, что покажется. Постарайтесь только не заснуть.
Камень лёг на лист с вопросом. Я начал творить заклинание и увидел, как льдинкой тает сапфир, пропитывая голубым светом бумагу. Когда он растаял полностью, записка распалась на мелкие белые хлопья, а из них, как язычки пламени поднялись разноцветные лучики света. Они слились в единый мельтешащий узор, в котором иногда вдруг проскальзывали знакомые образы. Из деликатности, я закрыл глаза. Нехорошо подглядывать за столь личным. Даже не могу сказать, сколько времени длилось мельтешение. Пять минут? Десять? Полчаса? Чувство времени исчезло совсем. Но вдруг почувствовал, что всё закончилось.
Открыл глаза и увидел потный лоб и задумчивый взгляд Лагоза. Он посидел в кресле ещё пару минут, затем поднялся и прошёлся по комнате.
– Вот как оно оказывается, – не мне, а просто вслух, произнёс король и повторил, – вот как оно…
Проходя мимо невысокого шкафчика для бумаг, он вдруг остановился, открыл ящик, достал хрустальный графин и два массивных стакана. Поинтересовался: "Будешь?", и, не слушая ответа, плеснул в обе ёмкости. Сунул мне стакан, не ожидая реакции, выпил свой до дна и сразу налил себе ещё.
– Стах, а можно поменять будущее? Или что увидел, то и свершится?
– Можно, Ваша Милость. Для того его и предсказывают.
– Тогда и мы с тобой попробуем. Ты не видел, нет?
– Не смотрел даже, Ваша Милость.
– Не видел, значит… – тут его, как прорвало. – Все! Все сразу меня забыли! Марианка и та… Государственные соображения!.. Интересы Короны!.. Ты! Только ты один отказался присягать и уехал в опалу! Глупый, Стахушка, глупый… Как есть дурак! От генеральства отказался… Не может умный верным быть… Но я пока ещё живой!
– Ваша Милость…
– Молчи! Ты ничего не знаешь… Мы с тобой ещё повоюем. Может, выживу, назло всем богам, себе на радость. А коли сдохну, так хоть мужчиной, а не раскисшей тряпкой. Жене, как себе верил! А она сразу назвала мужем другого! Ладно, хоть буду знать про её натуру. Теперь о твоём. Земель давать не буду – помру, тебе бы баронство удержать. Денег получишь на хранение. Выживу – заберу обратно. Чуток оставлю, конечно. Сдохну, хотя бы недостойным не достанется. Лаурка внука родит, ему дашь, сколько сочтёшь нужным. Но не разбалуй сына! Деньги портят людей. Книги получишь. Редкие. Магические. Их ещё дед собирал, потом отец по ним пытался учиться. Наверное, тебе пригодятся. И… не хотел я такого делать, перед богами говорю – не хотел. Да, видать, придётся. Ладно, об этом потом поговорим.
– Понял, Ваша Милость.
Государь достал из ящика стола ключ, вставил куда-то в глубину шкафчика и повернул. Что-то щёлкнуло, и в противоположной стене открылась ниша с несколькими полочками. Лагоз достал кожаный мешочек величиной с кулак и шкатулку. Всё это сунул мне.
– В кошеле бриллианты. Тебе награда за будущую верность и за работу. Других наград долго не будет. В шкатулке лежат кинжал и два наконечника для арбалетных болтов. Кинжал недобрый, ядовитый и зачарованный. Раньше такими королевских ассасинов вооружали. Наконечники из Истинного Серебра и тоже сильно зачарованы, пробивают любую защиту. Наверняка, пригодятся. Если ещё чего из снаряжения нужно, к понедельнику напиши список. Завтра вечером поезжай к мадам Розе. Только не напивайся. Человека покажу, который тебе деньги на сохранение передаст.
– Ваша Милость, я магистр Жизни! Трезвею сразу.
– Тогда ладно. Даже лучше будет пьяным сказаться. Нельзя тебе высовываться, чтобы потом под подозрение не попасть. Четверым из моего ближнего окружения придётся умереть. Записку тебе пошлю… придумаю чего-нибудь… Чьё имя будет помечено чёрной галкой, тот должен умереть, даже если я умру раньше. На отметки другими цветами, внимания не обращай. Дом тебе нужен, да чтобы никто не знал о нём. Лучше, с выходом в катакомбы и к морю.
– Ваша Милость, дядина аптека на Дворянской…
– Торан там был, охранители проверяли. Не годится. Тебе самому покупать опасно, ты всякий день на виду. Ладно. Прикажу одному своему "доверенному ближнику". Ему всё едино не жить, много знает и сразу, как я умер, все мои секреты сдал. Он тебе дом приготовит, и документы сделает. Чем ты не барон Скальный?
– Не понял, Ваша Милость…
– Баронство тебе подарю. На островке. Скала, давно разрушенный маяк, причал и малая башенка. Пахоты нет, людишек нет, доходов тоже нет. Никого нет кроме пары отставников, которые за башней присматривают. Однако баронство! Даже герб есть – меч, перекрещенный с веслом. Будешь Скальным представляться, даже клясться сможешь, врать не будешь. Что ещё надо? С тобой вроде всё. Самое простое считай решил… Хотя знаешь что? Приезжай завтра во Дворец, к Розочке вместе поедем. Как попрошу какой-нибудь новый коктейль придумать, покажи чего, потом пьяным наверх поднимайся. Теперь иди. Мне надо хорошенько подумать о многом и подготовиться к крутому повороту. Про молчание не говорю, сам всё понимаешь. Иди Стахушка, иди.
Лагоз, не обращая больше на меня внимания, тяжело опустился в кресло и закрыл лицо раскрытыми ладонями.
Мальчишник
По Белому Дворцу всякую минуту ходят люди, и неважно утро, день, ночь, полночь. Не только дежурные, но и всякий, пусть даже на сей час свободный, придворный люд крутится перед дверьми, ходит по коридорам, высиживает на стуле в надежде поймать "случай", обратить на себя монаршее внимание и броситься вперёд других выполнять государев приказ. Увидев меня в партикулярном костюме, они сладко улыбались, в уме призывая на мою голову все кары небесные. Как в таком наряде, а не в мундире, может прийти человек? Только по приказу Его Величества. А зачем? Многие наслышаны о мальчишнике одного из изумрудных братьев. И про то, что Государь туда собрался заехать, тоже многие в курсе. И что я член того клуба знают. Если сложить два плюс два, то понятен партикулярный наряд.
Вдруг ещё из кабинета донеслось:
– О! И Тихий уже тут! Не терпится ему! Впрочем, действительно пора ехать. Кто там, велите запрягать! Стах! Заходи! Пока выезд готовят, решим чего жениху подарить – орден или поместье?
Теперь окружение задумалось, чего я насоветую. А заодно, на что мой знакомец, Микаэль, рассчитывает? Мог ли он намекнуть Тихому на желаемое? И не стоит ли самому как-нибудь, невзначай, поговорить с бароном о своих потребностях?
Карету запрягли быстрее, чем приняли решение, потому обсуждение продолжилось по пути к выходу. Ну как продолжилось? Его Величество громко рассуждал, я тихо слушал и издавал нейтральные междометия, окружающие завидовали моей близости. Идиллия, да и только.
Сел вместе с Государем, и по пути он тихо приказал:
– Как тебя спрошу про новую выпивку, сразу напиваешься и идёшь наверх. Помнишь?
– Да, Ваша Милость.
– В комнате найдётся, во что тебе переодеться. Сразу меняй костюм, сиди и жди. Как позовут – иди. Но будь осторожен, никто посторонний тебя увидеть не должен. Это важно.
– Ясно, Ваша Милость.
– Внимательно смотри и запоминай дорогу. Должен мочь один туда вернуться. Вообще, о месте знает только твой попутчик, но на всякий случай уточни про помощников. И будь обаятельным, очаруй человека, выспроси как можно больше подробностей обо всём. Как он тебе всё покажет и расскажет, возвращайся в заведение. Утром девочке оставь два золотых. Один за работу, другой за молчание.
– Понял, Ваша Милость.
– Прикинь, как дальше будешь действовать – в понедельник моя жена к тебе в гости прибудет. Во вторник, в Гильдии, моё Послание читаешь. Значит, крайний срок, до пятницы. Потом только ты один должен знать адрес того места и прочие подробности. Лучше устрой естественные причины или несчастный случай.
– Сделаю, Ваша Милость.
– Затем отпросишься варить твои крема или ещё чего. Дам неделю. А ты за то время должен всё спрятанное перенести в свою башню. Место найдёшь?
– Так точно, Ваша Милость.