Отсроченное удовольствие

— Я не думаю, что это плохая идея. Но, полагаю, ты способна на большее. Я видел, как ты сама бежишь на помощь. Думаю, это тебе подходит. И это именно то, чем ты могла бы заниматься.

— Потому что мы позвонили хозяйке Эпплджека?

— Да, но еще и потому, что ты этого хочешь. Это твое, твоя страсть.

— Ты так считаешь?

— У тебя бы это здорово получилось. Запомни мои слова, когда-нибудь ты это сделаешь.

Следующим вечером мы идем в пиано-бар и слушаем, как начинающие певцы поют по очереди. Малоун даже тихонько подпевает, пока мы смотрим. Его голос завораживает, точно так же, как и в первую ночь.

Я хватаю его за рукав.

— Эй, я думаю, ты должен стать певцом.

Он прокашливается.

— У меня есть работа. И я рад быть ветеринаром.

— Я имею в виду не новую работу. А про то, что ты делаешь ради удовольствия, потому как тебе это нравится. Ты постоянно поешь, постоянно напеваешь себе под нос.

— Я вовсе не стремлюсь стать Майклом Бубле, — отшучивается он.

— Но тебе же необязательно зарабатывать на этом деньги, — говорю я. — Тебе не нужно записывать альбомы. Пой, потому что тебе это нравится. Ведь это как приключение.

Малоун выгибает бровь.

— Приключение, говоришь?

Я киваю, возбуждение наполняет меня. Могу сказать, что эта идея овладевает им.

— У тебя по-настоящему есть страсть и талант к пению, не упускай это. Пение необязательно должно быть делом твоей жизни. Но, возможно, его хватит, чтобы стать твоим приключением.

Он прижимается своим лбом к моему.

— Быть с тобой — это настоящее приключение, — бормочет Малоун. — И я рад, что выбрал его.

Наши приключения продолжаются в течение следующих нескольких вечеров, а днем я прохожу собеседования в организации по спасению животных. Но все еще думаю об идее Малоуна.

Организовать приют.

Смогу ли я?

Не слишком ли молода для этого?

Что мне понадобится, прежде чем я смогу по-настоящему заниматься этим самостоятельно?

Не только мысль о приюте никак не покидает меня. Я постоянно думаю и об этом мужчине, и о тех возможностях, которые может дать нам совместная жизнь.

Особенно откровенные.

Потому что у нас есть план — после нашего седьмого свидания я поеду к нему домой.

Глава 9

Малоун

Мы с Дугом идем по клинике, он светится от счастья и говорит:

— Малоун, я чувствую, что мы хорошо сработаемся.

— Я тоже так думаю, сэр.

Мне хочется похлопать себя по спине. Я рад, что ему пока нравится моя работа. Я вижу, как выстраиваю здесь свою профессиональную карьеру и практику. Именно здесь я всегда хотел работать. Это именно та клиника, где хотел работать мой отец.

Когда Дуг описывает возможности и то, как он видит мое продвижение по карьерной лестнице в качестве партнера, я как никогда уверен, что эта работа — все, о чем я мог бы пожелать.

Войдя в кабинет, прежде чем сесть за стол, он оборачивается и говорит:

— Я не собираюсь держать тебя в напряжении. Ты идеально подходишь на эту должность. Я просто хочу пойти дальше и предложить ее тебе.

Он протягивает мне руку, и я пожимаю ее.

— Я согласен. Я просто в восторге.


В восторге — это еще мягко сказано, я сияю изнутри.

Сажусь напротив него за стол и подписываю контракт. Когда мы обсуждаем последние детали, мой взгляд задерживается на рамке с фотографией, и кажется, что я вижу двойника. Словно попал в другое измерение. Может быть, я слишком много думал о ней. Может быть, она запечатлелась в моем сознании, потому что как ее фотография могла оказаться здесь, в его кабинете?

Работа моего мозга замедляется, а «шестеренки» становятся неторопливыми. Перед глазами все расплывается, когда я пытаюсь осознать ошеломляющий образ Слоун, смотрящей на меня. Я смотрю прямо на нее, не в силах отвести взгляд.

— Что думаешь?

Я моргаю, не имея ни малейшего понятия о том, что только что сказал Дуг. Каким-то образом мне удается оторвать взгляд от оптической иллюзии на его столе — должно быть, это она и есть.

— Извините. Я не услышал, что вы сказали.

Он улыбается и кивает на фотографию.

— Она очень хорошенькая, не так ли?

— Да, — шепчу я.

— Это моя дочь, так что даже не вздумай.

Он говорит это игриво и подмигивает, как будто это смягчит предупреждение. Но дразнящая нота только подчеркивает слова. Он имеет в виду именно то, что сказал.

Я проглатываю тысячу бритвенных лезвий, застрявших у меня в горле. Мне нужно быть уверенным.

— Это ваша дочь?

Пожалуйста, скажи «нет». Скажи, что это какое-то недоразумение. Скажи, что шутишь.

Не может быть, чтобы Слоун Элизабет была дочерью человека, который только что предложил мне работу всей моей жизни.

Он счастливо вздыхает и берет фотографию.

— Это моя дорогая дочь Слоун. Она замечательная девушка. Когда-нибудь ты с ней познакомишься. Я уверен, ты ее полюбишь.

Беда в том, что я практически уверен, что уже люблю.

* * *

Мое сердце замирает. Я собираюсь положить конец самым прекрасным отношениям, которые у меня когда-либо были, еще до того, как они по-настоящему начались.

В тот вечер во время нашей встречи мы не целуемся, как только она выходит из такси. Я сразу же принимаюсь за дело.

— Та работа, насчет которой у меня было собеседование. Она связана с твоим отцом.

У нее отвисает челюсть.

— Ты что, издеваешься надо мной?

— Если бы.

Она поджимает губы.

— Так что же это значит? — Ее голос дрожит от сдерживаемых слез.

И тогда я не могу устоять. Притягиваю ее к себе для последнего поцелуя. Глубокого, жадного, необходимого поцелуя. Поцелуя, который говорит: мне очень жаль, что мы не можем быть вместе, и я хочу, чтобы все было иначе.

Оторвавшись от ее губ, я провожу пальцами по ее щеке.

— Слоун, я уже принял предложение. Я не могу быть связан с дочерью моего босса.

Она понимающе кивает.

— Это было бы ошибкой.

— Я надеюсь, ты знаешь, что я всегда буду вспоминать эту последнюю неделю, проведенную вместе с тобой.

Подняв руку, Слоун качает головой.

— Не говори так, мне нужно идти. — Ее голос срывается.

И я позволяю ей уйти.

А что еще я могу сделать? Жизнь — это череда выборов. И прямо сейчас я его делаю. Хотя, когда она уходит, я начинаю ощущать себя лодкой, наполняющейся водой и тонущей в море сожаления.