Отражения

Ответить язва не успела, хотя я видела, что очередная шуточка уже готова была сорваться с её языка. Но тут в дверях нарисовался Аник Кришон — наш всемогущий зам, по степени сволочизма и деспотизма ничем не уступавший Флару. Гаркнув на Элею, увёл её с собой.

А я осталась наедине со своими грустными мыслями.

— Заведи любовника, — перекривляла подругу.

Легко сказать! Как будто это так же просто, как щёлкнуть пальцами! Да и не хочется мне никаких отношений. Ни настоящих, ни фальшивых. Ещё и играть на публику… Как-то всё это мерзко.

Но и позволять ненавистному старикану и дальше ухлёстывать за мной — нетушки. Не хочу от него ни подарков, ни записок. И уж тем более никаких с ним свиданий!

— Таро! Ты сюда помечтать явилась! — недолго отсутствовал душка-начальник.

Ну точно как Флар. От сержанта его отличала только внешность. Аник являлся обладателем длинных белобрысых косм, льдистых голубых глаз и квадратного подбородка с нелепой и совсем не подходящей ему ямочкой. Высокий, поджарый и почему-то всегда страшно злой.

Вот и сегодня он снова был не в духе. Сначала погнал куда-то Элею, а теперь явился и по мою душу.

— Таро, а ну-ка бегом в комнату для допросов! Будешь сейчас просматривать.

— Я?! — От заявления начальства чуть со стола не свалилась.

— Ну не я же! — раздражённо фыркнул Кришон, который не обладал никакими аномалиями, за исключением препаршивейшего характера. Грозно повторил: — Бегом!

Я тут же сорвалась с места. Создатели! Первый просмотр за целый цикл! Мне уже и не верилось, что в один прекрасный день я из девочки на побегушках и хранилищной мыши переведусь в ранг Проводников. Займусь наконец-то тем, что и должна здесь делать, — проводить через себя чужие воспоминания.

Возле комнаты для допросов я на миг остановилась. Пожелала себе удачи и только потом переступила её порог.

Вечером за ужином хвасталась перед Авеном своими успехами на работе. Рассказала о том, как впервые присутствовала при допросе и как за считанные минуты извлекла из допрашиваемого необходимую информацию. Сумела сломать его блок и добраться до тех воспоминаний, которые радаманец так старательно прятал.

Разумеется, в детали просмотра я Вилара не посвящала. Да он и не требовал подробностей. Как и подобает лучшему в мире другу, терпеливо выслушал мои словоизлияния, а напоследок ещё и польстил моему самолюбию, сказав, что не сомневался в моих способностях и что я самый крутой Проводник на свете.

— Меня даже Кришон похвалил. Представляешь! Надеюсь, теперь моё рабство в хранилище закончится, и я начну заниматься настоящим делом. — Рискуя свалиться со стула, отклонилась в сторону, пытаясь подсмотреть, какое кулинарное чудо на сей раз сотворил мой персональный шеф-повар. Но друг стоял, повернувшись ко мне спиной, и я лишь видела, как его руки быстро порхают над светлой столешницей.

— Я, конечно, понимаю твоё нетерпение. Но пока ты работала в хранилище, мне было спокойнее, — проявил братскую заботу Авен.

После чего, явно довольный собой, перетащил тарелки на обеденный стол. Я тут же пододвинула одну к себе поближе и стала с любопытством рассматривать крошечные рулетики с непонятной, но очень вкусно пахнущей начинкой.

Определённо что-то мясное. В качестве гарнира шёл салат из запечённых овощей с сыром и специями. Всё как я люблю. Добавить к этому бутылочку красного вина и общество друга — и вечер обещал быть очень даже приятным. Если б ещё выбросить из головы мысли о бесовом генерале… Но сколько ни пыталась, не думать о назойливых ухаживаниях Аво я не могла.

— Старинный радаманский рецепт, — не преминул сообщить приятель, отодвигая стул и садясь рядом. — Как тебе?

— Выглядит здорово! И пахнет тоже. — Я потёрла в предвкушении ладони. Вооружившись столовыми приборами, вдохнула божественный аромат. Что ж, приступим.

Дав мне возможность распробовать очередной кулинарный шедевр, сразу же перешедший в разряд любимых, Авен негромко кашлянул, привлекая к себе внимание, и вперился в меня изучающим взглядом.

Помнится, наш психолог в МВА тоже любил вот так меня разглядывать. Особенно, когда ловил на лжи и ждал, когда же кадет Таро наконец не выдержит и изволит исповедаться. Но меня не так-то просто было сломать, и мы подолгу играли в молчанку, гипнотизируя друг друга взглядами.

— А теперь выкладывай, что не так.

— Это ты о чём? — с наигранным удивлением поинтересовалась я. — Всё, как всегда, очень вкусно!

— Я не о том. Ты чем-то расстроена. Хоть и пытаешься делать вид, что всё, как обычно.

Рука сама потянулась бокалу, предусмотрительно наполненному до краёв. Как чувствовала, что без допроса сегодня не обойдётся. Сделав большой глоток, ощутила, как внутри разливается приятное тепло. Но расслабиться так и не получилось.

— Наконец-то выяснила, кто посылал мне подарки, — призналась с тяжёлым вздохом.

— Рейн? — нахмурился приятель.

— Хуже, — усмехнулась грустно и рассказала другу о матримониальных замыслах генерала Аво. — Два года назад этот старый хлыщ уже связывался с моими родителями, пытался добиться их согласия на помолвку. И теперь, когда мы с Рейном расстались, решил снова попытать счастья.

Авен задумчиво пожевал губами, с глубокомысленным видом поскрёб татуировку на лице, отхлебнул вина и только потом соизволил поделиться мнением:

— Думаю, Элея права. Тебе нужен мужик. — Заметив, что я порываюсь возразить, поспешно добавил: — И не только как способ избавиться от этого Аво… Ши, ну правда! Сколько можно страдать?! Думаешь, я не слышу, как ты ревёшь ночами? Не поверю, что в вашем МРУ нет ни одного достойного парня.

— Может, и есть, но меня это сейчас не интересует, — категорично отрезала я и нервно вонзила вилку в очередной рулетик.

— А зря. Ты интересная, красивая девушка. Которая почему-то решила поставить на себе крест.

— Вовсе нет. Просто… — Запнулась, почувствовав едва уловимую вибрацию браслета. Коснулась устройства, и над запястьем вспыхнула голограмма.

— Элея снова зовёт в бар? — Авен тактично отвёл глаза, не желая читать чужое сообщение. Беззлобно буркнул: — Лучше б не с подружкой тусовалась, а мужика себе какого-нибудь нашла.

Выключив голофон, я смущённо кашлянула и, зачем-то потупив взгляд, призналась:


— Это не от Элии. От Флара. Приглашает завтра поужинать в ресторане.

Пару секунд Авен переваривал услышанное, не переставая при этом активно работать челюстями, потом его глаза вспыхнули как та самая голограмма.

— Ну так это же здорово! Соглашайся!

Признаюсь, я даже обомлела от столь восторженной реакции, а потом недоверчиво спросила:

— С каких это пор ты стал фанатом Флара?

— А он мне всегда нравился, — пожал плечами Вилар, не преминув добавить: — В отличие от твоего Даггерти.

В ответ я неопределённо хмыкнула. Как по мне, так оба далеко не подарки.

— И часто вы с ним переписываетесь? — намеренно подливая в бокал вина, явно чтобы развязать мне язык, допытывался ариец.

— Бывает, — Снова пригубила коварный напиток, уже порядком ударивший в голову, и исподлобья глянула на Вилара. По хитрой физиономии поняла, что так просто от меня сегодня не отстанут. Пришлось признаться: — Дайлан переживает за меня. Думает, я всё ещё страдаю по Рейну…

— Правильно думает, — язвительно подметил приятель.

Грозно зыркнув в его сторону, залпом осушила то, что ещё плескалось на дне бокала, и продолжила:

— Вот и интересуется иногда, как у меня дела, нет ли проблем на работе. Завтра у него выходной, он будет в Авийоне…

— И вы с ним встретитесь! — безапелляционно заявил белобрысый сводник.

— Слушаюсь и повинуюсь, саэр! — теперь уже язвила я.

— Ну ты ведь хочешь избавиться от этого Аво. Вот он, твой шанс. Будешь дурой, если откажешься, — простодушно сказал приятель.

— Предлагаешь использовать Флара вместо щита в борьбе с генералом? — Я поморщилась. — Как по мне, это подло.

— Если считаешь, что подло, честно расскажи Флару об Аво и его подарках. Уверен, он не откажет тебе в помощи.

— И как ты себе это представляешь? — хмыкнула я, медленно водя пальцем по кромке бокала, выжимая из сосуда тихие звуки. — Дайлан, я согласилась на свидание с тобой лишь потому, что хочу сделать тебя своим прикрытием. Ко мне тут клеится один премерзкий старикашка, вот я и решила немного тебя поиспользовать. Надеюсь, ты не против, милый?

Громко вздохнув, Авен театрально закатил глаза.

— А теперь то же самое, только без кривляний… И вообще, не ври, что он тебе совсем не нравится. Мы уже давно заметили, что вы с Дайланом классная пара. Так что со-гла-шайся! — по слогам, как для слабоумной, повторил Вилар.

Приклеился как банный лист и не отлипал, пока я не отправила нашему бывшему куратору своё согласие.

Расплывшись в довольной улыбке, Авен поднялся. Попросил убрать со стола и сложить тарелки в очистительную машину, сказав, что уже опаздывает.

— Мне вот интересно, куда ты всё время исчезаешь. — Забравшись с ногами на стул, я с недовольством наблюдала за сборами друга. Опять бросает меня одну. И неизвестно, когда вернётся. — Не хочешь рассказать?

— Ну не одной же тебе пришлось подписывать соглашение о конфиденциальности, — парировал загадочный наш. Чмокнув меня по-отечески в лоб, быстро, пока я не опомнилась и не забросала его вопросами, подхватил куртку и дёрнул к выходу.

— Будь умницей, Ши. И не вздумай отменять свидание!

— Да уже поздно как бы, — со вздохом пробормотала я, когда друг скрылся за дверью.

Провела пальцем по тёмному ремешку голофона и грустно улыбнулась. Ещё один подарок Рейна.





Глава 4. Свидание




Рейн



«Рушиар» был одним из немногих ресторанов, которые любил посещать его дядя, Фейрус. Арвейла привлекали уединённость этого места, обходительная прислуга — не роботы, к которым за годы, прожитые на Радамане, он так и не смог привыкнуть, а живые люди.

Просторный зал, оформленный под старину, навевал на него воспоминания о доме. Фейрус мог подолгу разглядывать стены, расписанные фресками, изображавшими панорамы древних городов Старого света, изучать каждую деталь интерьера, вроде антикварных люстр из бронзы и хрусталя. Прозрачные грозди допотопных светильников, как мысленно величал их Даггерти, мерцали и переливались в пламени свечей, разбрасывая по полу неясные блики.

Здесь даже имелся старинный музыкальный инструмент, именуемый роялем, на котором уже мало кто умел играть.

Фейрус приходил в «Рушиар», чтобы насладиться чарующими звуками музыки, изысканной едой, побыть наедине со своими мыслями. Каждый столик был огорожен лёгкими, полупрозрачными тканями сиреневого и голубого цветов, трепетавшими от малейшего колебания воздуха. Эти своеобразные ширмы придавали помещению некую загадочность и создавали интимную обстановку. Для освещения использовались только свечи. Они то разгорались, и тогда по стенами начинали плясать причудливые тени, то почти гасли, погружая зал в темноту.