Отбор с осложнениями
Часть 47 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Остановившись у куста с крупными желтыми розами, Эмма пригнулась и глубоко вдохнула их аромат, насыщенный и неповторимый. Выпрямившись, она погладила бархатистые лепестки и припомнила, как всего несколько дней назад они едва не опоздали к месту преступления. Тогда Эмма безнадежно отстала от Вейрона. Все, что успела — объяснить ему суть своих опасений в двух словах, и вот он уже далеко впереди: быстрый, сосредоточенный, несущийся напролом.
Без всякой магии он напомнил ей ястреба, яростного и смелого. С таким рядом можно ничего не бояться.
Однако когда Эмма примчалась к месту событий, ее все же охватила паника: на земле, рядом друг с другом лежали принц Вильгельм и леди Амалия Стетхейм. Недвижимые, бледные, с закрытыми глазами. И как бы ни хотелось Эмме думать о лучшем, она не могла не заметить алое пятно на светлом платье девушки. Прямо напротив сердца.
А в пяти шагах от принца стояли Вейрон и менталистка Амалии. Мира Свон была прижата спиной к дереву — Ястреб удерживал ее за плечи, глядя прямо в глаза с неестественно расширенными зрачками. Между ними шла битва, но не физическая, а духовная! Воздух вокруг слегка искрил, земля отдавала легкими вибрациями; и даже небо, казалось, стало ниже, темней… Оно давило сверху, отнимая силу и волю. Борьба магов шла не на жизнь, а на смерть, но Эмма, глядя на Ястреба, ни на каплю не усомнилась в нем. Если политика и интриги не давались ему в должной мере, то теперь Вейрон был в родной стихии. Он рвал в клочья сильнейшую ментальную защиту чокнутой девушки, поправшей священную клятву. Неудержимый, свирепый, несгибаемый. Воин.
Ноги Эммы предательски ослабли от очередного потока силы, хлестнувшего наотмашь, но она заставила себя устоять, сдвинуться с места и подойти к леди Стетхейм, только тогда упав на колени рядом с девушкой. Коснувшись ледяной руки бедняжки, Эмма приложила пальцы к вискам пострадавшей и отпустила свою энергию, проверяя собственную догадку. Амалия была жива, но сознание ее путалось, что свидетельствовало о грубом ментальном вмешательстве в ее мысли.
Позже леди Стетхейм осмотрели несколько лучших лекарей королевства, придя к мнению, что с ней все будет хорошо, однако подозрений с девушки снимать не спешили. Официально никто не называл Амалию причастной к покушению, вот только из финала ее исключили. Незаметно и тихо. И это казалось Эмме особенно несправедливым, ведь она видела, насколько леди Стетхейм очарована принцем. Амалия предпочла направить нож себе в сердце вместо того, чтобы убить Вилли. Она сопротивлялась менталистке до последнего. Пожалуй, если и был кто-то, подходящий принцу на этом отборе, то именно Амалия.
Что же до Вейрона, его не было всю ночь после покушения — он присутствовал при допросе менталистки, а когда вернулся на утро, подтвердил опасения Эммы:
— Ты была права, — сказал Ястреб, усаживаясь за стол, но впервые за все время не прикасаясь к еде. — Мира нарушила магическую клятву о непричинении вреда подопечной, потому на ее спине проявилось проклятие Гроха.
— Но зачем? Что стоило таких жертв? И потом, неужели она сама смогла все организовать?! — поразилась Эмма. — И куда дела плетку?
Вейрон тяжело посмотрел на нее и стянул с головы капюшон цветохрона, в котором все еще передвигался по замку, не желая разоблачать себя.
— Восемь лет назад у Миры Свон был скоротечный роман с принцем. Для него это было легкой интрижкой, для нее — любовью всей жизни. Расставание с Вилли вызвало серьезный стресс и послужило толчком для открытия ментальных способностей девушки. Она была одной из лучших на курсе, почти как ты, но ею двигала лишь жажда мести. У нее было время подготовиться. Впрочем, были и сообщники, которых сейчас задерживают по всему королевству. Надо еще определить — действовали ли они по своей воле, или под ее давлением. Она сдала всех под нашим напором. Но…
— Но?
— Плетки у нее никогда не было. Похищение артефакта — не ее рук дело.
— Что? Тогда кто же?..
— Это я и пытаюсь понять, — он хлопнул ладонью по столу и поднялся.
— Вейрон, — Эмма вскочила следом, — поешь. Ты ведь не спал совсем, и нам принесли завтрак.
Ястреб осмотрел стол невидящим равнодушным взглядом, кивнул и, отвернувшись, направился к себе.
— Вейрон! — повторила Эмма, хватая его за руку. — Так нельзя. Ты не виноват в том, что Мира Свон не крала плетку, зато спас жизнь принцу и Амалии.
— Благодаря твоей проницательности, — ответил он, и на миг его взгляд потеплел. — Спасибо. Не знаю, что было бы, не пойми ты, что не так с менталисткой.
Эмма почувствовала, как бабочки танцуют в ее животе. Похвала Вейрона оказалась для нее очень важной и приятной.
— А теперь отдыхай, — тут же разрушил он возникшую между ними магию. — Ты выполнила свое дело и заслужила поощрение от его величества. Я в красках объяснил, кому он обязан жизнью сына, так что, думаю, долг за твою учебу уже погашен. Ты справилась.
— Святой Эрих! — выдохнула Эмма. — Это невероятно. Спасибо тебе.
— Ты не должна меня благодарить. И вообще ничего не должна, — твердо ответил он и снова принял отстраненный вид. — Мне нужно снова уйти. Не жди меня сегодня и не ищи. Отдыхай.
Он говорил и смотрел куда-то сквозь стену, хмуря лоб и явно думая о собственном задании. Эмме безумно хотелось помочь ему, расспросить, разделить его тревоги, стать необходимой. Как раньше. Но Вейрон осторожно вынул свою руку из ее, и ушел, больше ничего не объясняя.
Третий день этот негодяй пропадал где-то, заставляя ее жутко волноваться, приходя когда вздумается и почти сразу исчезая. А Эмме только и оставалось, что прогуливаться по саду и грезить о будущем, которое отчего-то больше не казалось столь радужным, как раньше.
Из задумчивости ее вывел знакомый силуэт, замаячивший вдали. Приложив ладонь ко лбу в виде козырька, Эмма прищурилась, разглядывая идущего мужчину и едва не выругалась вслух, узнав его. Свейн, Грох бы его побрал! Эмма быстро пошла в другую от него сторону. Меньше всего сейчас ей хотелось объясняться с женихом. Пройдя в глубь сада, она заметила синее платье менталистки и красноватые волосы и, подумав, направилась к Ирэне. По крайней мере, даже если Свейн ее нагонит, то не станет выяснять отношения при посторонних.
— Наслаждаетесь прогулкой? — поинтересовалась Ирэна, когда Эмма подошла ближе.
— Добрый день, — произнесла она, кивнув.
— День и вправду чудесный, — сказала та, жмурясь под солнцем.
Выглядела Ирэна до отвращения довольной, и Эмме не надо было спрашивать — почему. Милаша попадет в финал. Она и Вейрон. Чудовищная несправедливость! Кошмарный итог всего отбора!
— Вы молодец, — благодушно похвалила Ирэна Эмму. — Знаете, я все же предложу вам работу. Потрясающая целеустремленность, железная сила воли. У вас отличный потенциал, милочка.
Эмма бездумно передернула плечами и сорвала ни в чем не повинный бутон, сминая его в ладони.
Милаша станет королевой — вот что произойдет совсем скоро.
Этого нельзя допустить! Никак.
— Не знаете, что случилось с Амалией? — ровным тоном спросила Эмма, стараясь, чтобы Ирэна ничего не заподозрила.
— Не знаю, — честно призналась та. — Этот отбор — самый странный из всех, где мне доводилось принимать участие. Впервые вижу, чтобы конкурсантки сами сбегали прочь. Я начинаю думать, что с принцем что-то не так.
— И вас это не тревожит?
— Делай что должно, и будь что будет, — нравоучительно произнесла Ирэна. — Как будут развиваться события дальше от нас не зависит, так о чем печалиться?
— И вас не волнует, что вы подсовываете в будущие королевы… дурочку? — прямо спросила Эмма.
— Я никого не подсовываю, — Ирэна тонко улыбнулась. — Принц сам делает свой выбор, милочка. И если ему не достает мозгов сделать это правильно, что ж… Не знаете, отчего перенесли конкурс с приемом? У меня уже все было готово, и вдруг внезапная пауза. Это связано с отстранением Амалии?
Эмма увидела макушку Милаши, подпрыгивающую над высокими кустами роз, и обманчиво спокойно произнесла:
— Мне сказали, прием надо будет организовать уже завтра. Мы разве не знаете? Вас забыли предупредить?
Ирэна тут же подобралась и, быстро глянув в сторону Милаши, пошла во дворец. А Эмма, проследив за удаляющейся менталисткой, напротив — двинулась к невесте. Та прыгала по классикам, нарисованным, очевидно, концом туфельки.
— Играете? — спросила Эмма.
— Хотите со мной? — предложила Милаша, сдувая с глаз выбившуюся прядь волос.
Пожав плечами, Эмма кивнула и запрыгала по кривоватым квадратикам.
— Как ваши дела, Милаша? — поинтересовалась она.
— Неплохо, — ответила та. — Хотя мне до ужаса надоел этот отбор.
— Привыкайте, — сказала Эмма. — Ведь когда вы станете королевой, то вас ждут нескончаемые приемы, советы, заседания…
— Что еще за заседания? — нахмурилась Милаша. — Я не хочу заседать. Я вообще не люблю долго находиться в одном месте. А уж сидеть — тем более. У меня сразу затекают мизинцы на ногах.
— Жаль вас расстраивать, но это — неотъемлемая часть жизни королевы. А ведь вы теперь самая вероятная кандидатка на престол.
Милаша остановилась, уставившись на фиолетовый бутон, и сосредоточенно о чем-то размышляла, прикусив ноготь на указательном пальце.
— Вам придется много думать, — быстро добавила Эмма. — Страшно представить, что произойдет с вашим лбом. Он покроется морщинами уже через пару лет.
— Морщины?! Но я не хочу, — жалобно произнесла девушка.
Эмма тяжело вздохнула.
— Что поделать… С вашими желаниями вряд ли будут считаться. Правда, есть один вариант…
Эмма придушила голос совести на корню. Она не делает ничего плохого. Напротив! Если Милаша станет королевой, и ее дети будут похожи на мать, и потом один из них взойдет на престол… Нет, то, что Эмма замыслила — благо для всей страны!
— Какой вариант? — живо поинтересовалась Милаша.
— У вас ведь есть поклонник, — напомнила Эмма. — Вы встречались с ним?
— Мне не удалось сбежать от Ирэны, — проворчала Милаша. — Она следит за мной, как сторожевой пес.
— Но сейчас-то ее здесь нет, — вкрадчиво заметила Эмма. — И если бы вы вышли замуж за другого, то никто не заставил бы вас заседать и думать, и портить цвет лица.
— Но и Свейна тоже нет, — возразила Милаша. — Где мне его искать?
Эмма прикусила губу и посмотрела в сторону, где только что его видела.
— Вообще-то он здесь, — сообщила она. — И жаждет вас увидеть.
— Правда? — просияла Милаша.
— Побудьте здесь, — попросила Эмма. — А я приведу его к вам. Но помните: надо действовать быстро и решительно! Иначе вам наденут на голову тяжелую корону, от которой вы, не приведи светлые, еще начнете сутулиться. А там и до горба недалеко!
— О нет! — испугалась Милаша, и Эмма решила, что переборщила. Но девушка быстро успокоилась и добавила: — Так интересно наконец взглянуть на него…
Милаша улыбнулась, и Эмма невольно улыбнулась ей в ответ. Надо признать, выглядела девушка очаровательно — голубые глаза, ямочки на щеках, легкая россыпь веснушек, прекрасная фигура.
— Я мигом, — пообещала Эмма, отправляясь за женихом.
Она нашла Свейна среди роз и, окинув его взглядом, вынуждена была признать, что внешне он очень даже ничего: высокий, статный, златокудрый. Конечно, ни в какое сравнение не идет с Ястребом…
— Мими! — заметив ее среди роз, он бросился навстречу с распахнутыми руками, готовый, видимо, заключить Эмму в теплые, отнюдь не дружеские объятия. Однако нарвался лишь на холодное:
— Постой!
Свейн замер с глупой улыбкой на губах:
— Что с тобой, Мими?
Без всякой магии он напомнил ей ястреба, яростного и смелого. С таким рядом можно ничего не бояться.
Однако когда Эмма примчалась к месту событий, ее все же охватила паника: на земле, рядом друг с другом лежали принц Вильгельм и леди Амалия Стетхейм. Недвижимые, бледные, с закрытыми глазами. И как бы ни хотелось Эмме думать о лучшем, она не могла не заметить алое пятно на светлом платье девушки. Прямо напротив сердца.
А в пяти шагах от принца стояли Вейрон и менталистка Амалии. Мира Свон была прижата спиной к дереву — Ястреб удерживал ее за плечи, глядя прямо в глаза с неестественно расширенными зрачками. Между ними шла битва, но не физическая, а духовная! Воздух вокруг слегка искрил, земля отдавала легкими вибрациями; и даже небо, казалось, стало ниже, темней… Оно давило сверху, отнимая силу и волю. Борьба магов шла не на жизнь, а на смерть, но Эмма, глядя на Ястреба, ни на каплю не усомнилась в нем. Если политика и интриги не давались ему в должной мере, то теперь Вейрон был в родной стихии. Он рвал в клочья сильнейшую ментальную защиту чокнутой девушки, поправшей священную клятву. Неудержимый, свирепый, несгибаемый. Воин.
Ноги Эммы предательски ослабли от очередного потока силы, хлестнувшего наотмашь, но она заставила себя устоять, сдвинуться с места и подойти к леди Стетхейм, только тогда упав на колени рядом с девушкой. Коснувшись ледяной руки бедняжки, Эмма приложила пальцы к вискам пострадавшей и отпустила свою энергию, проверяя собственную догадку. Амалия была жива, но сознание ее путалось, что свидетельствовало о грубом ментальном вмешательстве в ее мысли.
Позже леди Стетхейм осмотрели несколько лучших лекарей королевства, придя к мнению, что с ней все будет хорошо, однако подозрений с девушки снимать не спешили. Официально никто не называл Амалию причастной к покушению, вот только из финала ее исключили. Незаметно и тихо. И это казалось Эмме особенно несправедливым, ведь она видела, насколько леди Стетхейм очарована принцем. Амалия предпочла направить нож себе в сердце вместо того, чтобы убить Вилли. Она сопротивлялась менталистке до последнего. Пожалуй, если и был кто-то, подходящий принцу на этом отборе, то именно Амалия.
Что же до Вейрона, его не было всю ночь после покушения — он присутствовал при допросе менталистки, а когда вернулся на утро, подтвердил опасения Эммы:
— Ты была права, — сказал Ястреб, усаживаясь за стол, но впервые за все время не прикасаясь к еде. — Мира нарушила магическую клятву о непричинении вреда подопечной, потому на ее спине проявилось проклятие Гроха.
— Но зачем? Что стоило таких жертв? И потом, неужели она сама смогла все организовать?! — поразилась Эмма. — И куда дела плетку?
Вейрон тяжело посмотрел на нее и стянул с головы капюшон цветохрона, в котором все еще передвигался по замку, не желая разоблачать себя.
— Восемь лет назад у Миры Свон был скоротечный роман с принцем. Для него это было легкой интрижкой, для нее — любовью всей жизни. Расставание с Вилли вызвало серьезный стресс и послужило толчком для открытия ментальных способностей девушки. Она была одной из лучших на курсе, почти как ты, но ею двигала лишь жажда мести. У нее было время подготовиться. Впрочем, были и сообщники, которых сейчас задерживают по всему королевству. Надо еще определить — действовали ли они по своей воле, или под ее давлением. Она сдала всех под нашим напором. Но…
— Но?
— Плетки у нее никогда не было. Похищение артефакта — не ее рук дело.
— Что? Тогда кто же?..
— Это я и пытаюсь понять, — он хлопнул ладонью по столу и поднялся.
— Вейрон, — Эмма вскочила следом, — поешь. Ты ведь не спал совсем, и нам принесли завтрак.
Ястреб осмотрел стол невидящим равнодушным взглядом, кивнул и, отвернувшись, направился к себе.
— Вейрон! — повторила Эмма, хватая его за руку. — Так нельзя. Ты не виноват в том, что Мира Свон не крала плетку, зато спас жизнь принцу и Амалии.
— Благодаря твоей проницательности, — ответил он, и на миг его взгляд потеплел. — Спасибо. Не знаю, что было бы, не пойми ты, что не так с менталисткой.
Эмма почувствовала, как бабочки танцуют в ее животе. Похвала Вейрона оказалась для нее очень важной и приятной.
— А теперь отдыхай, — тут же разрушил он возникшую между ними магию. — Ты выполнила свое дело и заслужила поощрение от его величества. Я в красках объяснил, кому он обязан жизнью сына, так что, думаю, долг за твою учебу уже погашен. Ты справилась.
— Святой Эрих! — выдохнула Эмма. — Это невероятно. Спасибо тебе.
— Ты не должна меня благодарить. И вообще ничего не должна, — твердо ответил он и снова принял отстраненный вид. — Мне нужно снова уйти. Не жди меня сегодня и не ищи. Отдыхай.
Он говорил и смотрел куда-то сквозь стену, хмуря лоб и явно думая о собственном задании. Эмме безумно хотелось помочь ему, расспросить, разделить его тревоги, стать необходимой. Как раньше. Но Вейрон осторожно вынул свою руку из ее, и ушел, больше ничего не объясняя.
Третий день этот негодяй пропадал где-то, заставляя ее жутко волноваться, приходя когда вздумается и почти сразу исчезая. А Эмме только и оставалось, что прогуливаться по саду и грезить о будущем, которое отчего-то больше не казалось столь радужным, как раньше.
Из задумчивости ее вывел знакомый силуэт, замаячивший вдали. Приложив ладонь ко лбу в виде козырька, Эмма прищурилась, разглядывая идущего мужчину и едва не выругалась вслух, узнав его. Свейн, Грох бы его побрал! Эмма быстро пошла в другую от него сторону. Меньше всего сейчас ей хотелось объясняться с женихом. Пройдя в глубь сада, она заметила синее платье менталистки и красноватые волосы и, подумав, направилась к Ирэне. По крайней мере, даже если Свейн ее нагонит, то не станет выяснять отношения при посторонних.
— Наслаждаетесь прогулкой? — поинтересовалась Ирэна, когда Эмма подошла ближе.
— Добрый день, — произнесла она, кивнув.
— День и вправду чудесный, — сказала та, жмурясь под солнцем.
Выглядела Ирэна до отвращения довольной, и Эмме не надо было спрашивать — почему. Милаша попадет в финал. Она и Вейрон. Чудовищная несправедливость! Кошмарный итог всего отбора!
— Вы молодец, — благодушно похвалила Ирэна Эмму. — Знаете, я все же предложу вам работу. Потрясающая целеустремленность, железная сила воли. У вас отличный потенциал, милочка.
Эмма бездумно передернула плечами и сорвала ни в чем не повинный бутон, сминая его в ладони.
Милаша станет королевой — вот что произойдет совсем скоро.
Этого нельзя допустить! Никак.
— Не знаете, что случилось с Амалией? — ровным тоном спросила Эмма, стараясь, чтобы Ирэна ничего не заподозрила.
— Не знаю, — честно призналась та. — Этот отбор — самый странный из всех, где мне доводилось принимать участие. Впервые вижу, чтобы конкурсантки сами сбегали прочь. Я начинаю думать, что с принцем что-то не так.
— И вас это не тревожит?
— Делай что должно, и будь что будет, — нравоучительно произнесла Ирэна. — Как будут развиваться события дальше от нас не зависит, так о чем печалиться?
— И вас не волнует, что вы подсовываете в будущие королевы… дурочку? — прямо спросила Эмма.
— Я никого не подсовываю, — Ирэна тонко улыбнулась. — Принц сам делает свой выбор, милочка. И если ему не достает мозгов сделать это правильно, что ж… Не знаете, отчего перенесли конкурс с приемом? У меня уже все было готово, и вдруг внезапная пауза. Это связано с отстранением Амалии?
Эмма увидела макушку Милаши, подпрыгивающую над высокими кустами роз, и обманчиво спокойно произнесла:
— Мне сказали, прием надо будет организовать уже завтра. Мы разве не знаете? Вас забыли предупредить?
Ирэна тут же подобралась и, быстро глянув в сторону Милаши, пошла во дворец. А Эмма, проследив за удаляющейся менталисткой, напротив — двинулась к невесте. Та прыгала по классикам, нарисованным, очевидно, концом туфельки.
— Играете? — спросила Эмма.
— Хотите со мной? — предложила Милаша, сдувая с глаз выбившуюся прядь волос.
Пожав плечами, Эмма кивнула и запрыгала по кривоватым квадратикам.
— Как ваши дела, Милаша? — поинтересовалась она.
— Неплохо, — ответила та. — Хотя мне до ужаса надоел этот отбор.
— Привыкайте, — сказала Эмма. — Ведь когда вы станете королевой, то вас ждут нескончаемые приемы, советы, заседания…
— Что еще за заседания? — нахмурилась Милаша. — Я не хочу заседать. Я вообще не люблю долго находиться в одном месте. А уж сидеть — тем более. У меня сразу затекают мизинцы на ногах.
— Жаль вас расстраивать, но это — неотъемлемая часть жизни королевы. А ведь вы теперь самая вероятная кандидатка на престол.
Милаша остановилась, уставившись на фиолетовый бутон, и сосредоточенно о чем-то размышляла, прикусив ноготь на указательном пальце.
— Вам придется много думать, — быстро добавила Эмма. — Страшно представить, что произойдет с вашим лбом. Он покроется морщинами уже через пару лет.
— Морщины?! Но я не хочу, — жалобно произнесла девушка.
Эмма тяжело вздохнула.
— Что поделать… С вашими желаниями вряд ли будут считаться. Правда, есть один вариант…
Эмма придушила голос совести на корню. Она не делает ничего плохого. Напротив! Если Милаша станет королевой, и ее дети будут похожи на мать, и потом один из них взойдет на престол… Нет, то, что Эмма замыслила — благо для всей страны!
— Какой вариант? — живо поинтересовалась Милаша.
— У вас ведь есть поклонник, — напомнила Эмма. — Вы встречались с ним?
— Мне не удалось сбежать от Ирэны, — проворчала Милаша. — Она следит за мной, как сторожевой пес.
— Но сейчас-то ее здесь нет, — вкрадчиво заметила Эмма. — И если бы вы вышли замуж за другого, то никто не заставил бы вас заседать и думать, и портить цвет лица.
— Но и Свейна тоже нет, — возразила Милаша. — Где мне его искать?
Эмма прикусила губу и посмотрела в сторону, где только что его видела.
— Вообще-то он здесь, — сообщила она. — И жаждет вас увидеть.
— Правда? — просияла Милаша.
— Побудьте здесь, — попросила Эмма. — А я приведу его к вам. Но помните: надо действовать быстро и решительно! Иначе вам наденут на голову тяжелую корону, от которой вы, не приведи светлые, еще начнете сутулиться. А там и до горба недалеко!
— О нет! — испугалась Милаша, и Эмма решила, что переборщила. Но девушка быстро успокоилась и добавила: — Так интересно наконец взглянуть на него…
Милаша улыбнулась, и Эмма невольно улыбнулась ей в ответ. Надо признать, выглядела девушка очаровательно — голубые глаза, ямочки на щеках, легкая россыпь веснушек, прекрасная фигура.
— Я мигом, — пообещала Эмма, отправляясь за женихом.
Она нашла Свейна среди роз и, окинув его взглядом, вынуждена была признать, что внешне он очень даже ничего: высокий, статный, златокудрый. Конечно, ни в какое сравнение не идет с Ястребом…
— Мими! — заметив ее среди роз, он бросился навстречу с распахнутыми руками, готовый, видимо, заключить Эмму в теплые, отнюдь не дружеские объятия. Однако нарвался лишь на холодное:
— Постой!
Свейн замер с глупой улыбкой на губах:
— Что с тобой, Мими?