От земли до рая

- Да не сказал бы. По-моему, вы, Ян Львович, напротив, похудели что-то.

С недавних пор меня так полоскало, что мог и похудеть. Желудок ни к черту. Да кто ж об этом вслух говорит? Я демонстративно окинул себя взглядом в огромном зеркале, которое занимало всю противоположную от окна стену, и пожал плечами:

- Мне не повредит сбросить пару килограмм. Мать меня иначе, как бугаем, не величает. Как она, кстати?

- В добром здравии. Сегодня даже в город выезжала. Вместе с Соней.

Еще бы не в добром. Моя мать нас всех переживет. В добром здравии и очередном костюмчике от кутюр, вестимо. Надо бы как-нибудь вернуться пораньше и поболтать. А то ведь уже и забыл, когда мы в последний раз мы с ней говорили. Неспешно. О каких-нибудь глупостях. Или о музыке, например. Любовь к джазу – это во мне от матери.

Обычно спорт здорово прочищал мозги. А в этот раз я мог думать лишь о том, чтобы добить время тренировки и не сдохнуть. Устал… Очень устал. Едва до кровати доплелся. А утром… проспал! Вот так впервые меня подвели биологические часы, вмонтированные в подкорку.

Собирался впопыхах. Не понравилось… Спустился в кухню, чтобы на дорожку хоть чашку кофе выпить, а там никого. Лишь экономка хлопочет, разбирая посуду.

- Доброе утро. Чашку кофе, и все…

- Одну минуту, Ян Львович… - тут же принялась выполнять поручение Зоя Степановна.

- Мать, что, еще не спускалась?

- О, нет! Ада Яковлевна в сопровождении Софии уже уехали по делам.

Я сверился с часами. Вздернул брови. Интересно, что за дела у них в такую рань? Додумать мысль не успел, потому что зазвонил телефон. И я залип на разговоре с одним из своих помощников. О конверте вспомнил в последний момент. Вернулся. Раз уж через Соньку его не удалось передать, придется послать курьера. Негоже это, что Лиля без денег совсем осталась. Отдать – и забыть. Все просто.

Дела закрутили. Офис, встречи, бесконечные переговоры, совещания и рутина. Я все чаще ловил себя на мысли, что мне это все не интересно. Денег я заработал столько, что хватило бы на тысячи жизней. Конкурентов тоже обошел, переиграл… Вписал свое имя жирным в давно утверждённый сценарий глобального распределения прибыли и ресурсов. И в какой-то момент утратил к этому всему азарт. Надоело лишь брать… Я понимал, что, отдавая, получу на выходе что-то намного более значимое. В моей голове уже давно сформировалась мысль, что я предпочел бы работать на большую победу в будущем, а не на кэш сейчас.

О том, что так никому и не поручил отвезти Лиле конверт, вспомнил ближе к обеду. Не то, что я не понимал, почему так. Скорее мне это просто не нравилось. Оно со вчерашнего дня внутри зудело. То, что я оставил ее там… И ведь по уму поступил я правильно. А вот ведь, как интересно получалось…

- Юр, будьте готовы ехать на Лесную через пять минут, - распорядился я, задумчиво растерев бровь.

У подъезда Лили как раз цвели лилии. Кажется, их называли тигровыми, но я не был уверен точно. В любом случае, глядя на эти цветы – ярко рыжие, в темно-коричневую точечку, не возникало вопросов, почему Лилю назвали в их честь. Ее волосы в детстве были почти такими же вызывающе-яркими, а веснушки на носу – один в один россыпь точек на лепестках. Поймав себя на этой мысли, я усмехнулся. Нет, все же старею. Вон, в какую дикую сентиментальщину понесло…

- Это здесь, Ян Львович.

Я осмотрел вполне добротную дверь и несколько раз нажал на кнопку звонка. Открывать мне не торопились. И ко мне вдруг пришла запоздалая мысль, что Лили вообще могло не оказаться дома, а я к ней перся через весь город, но потом, когда я уже хотел уходить, дверь открылась.

Лиля выглядела удивленной и разгоряченной. В руках она держала странного вида скребок.

- Эм… Здравствуйте, – девчонка переступила на длинных ногах и неуверенно переспросила: - Что-то случилось?

- Да что ты человека в проходе держишь? Впусти в дом, а там уж выясняй!

Скрипучий голос матери я распознал безошибочно. Несмотря на жужжащий инструмент и шум включенного пылесоса. А эта здесь какого черта забыла?! – изумился я.

- Юр, ты в машине меня подожди, ага? – распорядился, а потом обратился к Лиле: - Вспомнил, что забыл отдать тебе деньги.

- Деньги? – моргнула та, а мать улыбнулась и как-то так… с намеком на меня посмотрела. Нет, я знал, что она в курсе того, что у нас с Лилей было, но ей хватило ума держать при себе свои мысли на этот счет. Отношение матери к произошедшему выражалось лишь во взглядах, которые она на меня бросала еще очень долго, даже после того, как Лиля уехала. И меня это напрягало, не скрою. Но, с другой стороны, если бы она не сунула свой длинный нос в то, что ее не касалось, я бы никогда не узнал правды. И никогда не понял бы, что Лиля… просто побоялась сказать мне «нет». У меня чуть череп не взорвался, когда я это понял, услышав обрывки их разговора с матерью в кухне. Эта глупая девочка думала, что просто не может сказать мне «нет»…

Помню, как я, тихо ступая, чтобы себя не выдать, вернулся к себе. Как лег в кровать, запрокинул руки за голову и, слепо уставившись в потолок, крепко задумался… О том, что натворил. О том, почему не заметил ее сомнений. И, конечно, о том, как теперь быть. Нам всем.

Если наш первый раз можно было списать на порыв, то второй… о, во второй раз я шел к ней в спальню, вполне отдавая отчет и себе, и тому, что делаю. Мне ее хотелось. Конкретно… её. Не какую-то абстрактную фигуру, которая стала причиной моего удовольствия. В своих мечтах я представлял вполне конкретную женщину, у которой были стройные длинные ноги, идеальные розовые соски, венчающие маленькую крепкую грудь, и веснушки, которые можно было рассмотреть в самых неожиданных, в самых сладких местечках. Теперь мне не просто хотелось ее утешить. Я хотел сделать ей хорошо... Потому как изначально… я знаю, хорошо ей не было. Да и быть не могло. Первый раз-то у девчонки, а я парень во всех смыслах немаленький. В общем, как-то неожиданно меня захватила эта девочка. И стало так важно, чтобы именно я стал для неё проводником в мир большого секса и удовольствия. А еще мне дико, болезненно остро хотелось изучить каждый миллиметр ее тела. Никуда не торопясь, выведать все его секреты. Подсадить её на удовольствие. И на себя… подсадить. Чтобы она кроме меня никого не видела и не слышала. Чтобы даже мысли не возникло, что она в принципе может существовать вне меня. Вот такой был я эгоистичный мудак.

- Арендная плата. Я, кажется, говорил тебе, что квартиру сдавали… - пояснил сухо, понимая, что пауза неприлично затягивается.

- Да мы уж видим, какие тут были квартиранты.

- Бабуля права! Твои люди, что, вообще не проверяли, кто здесь живет? – вышла в коридор Сонька.

- Они и не должны были ничего проверять, - вступилась за меня Лиля. - Ян Львович вообще мог ничего не делать! Спасибо вам большое.

Ага. Снова спасибо! За что она, мать его, меня благодарит?! Еще и стоит… розовая вся. То ли от смущения, то ли от работы раскраснелась. От этого веснушки на ее коже казались особенно яркими. И я вдруг отчетливо понял, что помню, кажется, каждую… Хотя ни разу за все эти годы не позволял себе этих воспоминаний и, по всем законам жанра, уже должен был забыть.

Ударяя мне в спину, вновь открылась дверь. Я отошел, пропуская внутрь незнакомую дородную женщину.

- Ох, а чего это вы под дверью собрались? Я думала, покормлю оголодавших работяг, а они стоят тут… бездельничают.

- Это кто бездельничает? – возмутилась мать. – Сонька, а ты что стоишь? Все обои, что ли, оборвала?

- Так ведь обед!

- Вот именно. Мойте руки, и все ко мне. Я пирогов напекла. И вы тоже, мужчина, приходите, как вас по батюшке?

Я нахмурился, а Лиля, напротив, чуть было не рассмеялась. Проигнорировав вопрос незнакомки, я отдал Лиле злосчастный конверт и шагнул к двери.


- Погоди, Ян. Ты ж на улицу? Вот, захвати этот мешок, - бросила мать мне в спину. Нерв на моей щеке дернулся. Но я ж еврейский мальчик и с детства был приучен слушаться маму. Поэтому вместо того, чтобы послать ее куда подальше, я послушно обернулся:

- И зачем он мне?

- На помойку выброси. Это старые обои. Поди, не надорвешься. Не зря ж я тебя, такого бугая, родила.

- Что вы, Ада Яковлевна? – расширила глаза Лиля, отбирая у матери мешок. - Я как раз собиралась их выбросить. – Вы идите, Ян Львович, я сама дотащу…

- Тебе тут тоже работа найдется! – безапелляционно заявила моя родительница, взмахнув рукой в сторону выстроенных у стены мешков.

Чертов сюрреализм. Бред героинового наркомана! Я понять не мог, что заставило мою мать (с дочерью тут как раз все понятно) принять участие в этом фарсе. Может, она так же чувствовала вину за то, что не уберегла девочку? Но все равно это не объясняло того, почему она решила помочь ей лично. Могла бы, в конце концов, кого-то нанять. Ну, это же смешно… То, что она, в косыночке, драила стены в этой хрущевке! Я вообще не помню, чтобы моя мать надевала косынку. И уж, конечно, она ни черта не смыслила в ремонте!

Стиснув челюсти, я забрал мешок. Подумав, схватил еще один и ушел от греха подальше. А то вдруг это помешательство заразное? Лиля семенила следом за мной.

- Ян Львович, да вы тут оставьте, я эти мешки отнесу и за вашими вернусь.

Ничего на это не ответив, я прибавил шагу. Покончить с этим, и все. Все…

После сумрака подъезда, солнечный свет казался ненормально ярким.

- Нам сюда. Здесь недалеко.

Из машины выскочил Юра, двинулся помочь, но я остановил его резким взмахом руки. Не инвалид, пожалуй. И сам донесу!

Я поставил мешок к смердящим бакам. Лиля сделала то же самое. Отряхнула руки и неуверенно мне улыбнулась:

- Спасибо, вам, Ян Львович.

Ну, почему меня каждый раз так передергивает от этого чертового спасибо? Закончится это когда-нибудь или нет? Очевидно, лишь когда Лиля навсегда пропадет из моего поля зрения. Что случится уже… сейчас. Теперь уж точно между нами не осталось незакрытых вопросов. Все. Финита ля комедия. А ведь как разобрало меня… Даже смешно. Я и усмехнулся. Не выдержал. Повторив за Лилькой, отряхнул руки. Довольно символично, что это все заканчивается на помойке. Здесь самое место для того, чтобы оставить прошлое.

- Ну, пока, Лиль… Всего тебе хорошего в жизни.

- Спасибо… - как будто растерялась она. - До свидания, Ян Львович.

Скорее, прощай. Но уточнять это – слишком мелодраматично. И совсем не к лицу такому цинику, как я. Не оглядываясь, я вернулся в машину. Достал упаковку влажных салфеток, вытер руки. У меня было запланировано еще две встречи, а вечером… очередной благотворительный банкет. Дел невпроворот. А ведь я еще хотел поговорить с Сонькой. И, наконец, узнать, чем же моя дочурка планирует заниматься, раз ей не по душе работа в отцовской фирме. Не то чтобы я планировал когда-нибудь взвалить на нее свой бизнес, но… У Соньки была светлая голова и превосходная хватка. Такому добру грех было пропадать или по пустякам размениваться.

Интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что меня связывало с ее подружкой?

Я обернулся. Лиля стояла у цветочной клумбы, провожая взглядом мою машину. В старой растянутой майке, натянувшейся на груди, и коротких шортах. Ветер шевелил выбившиеся из хвоста медные пряди, и она то и дело отводила их от лица изящным движением рук. Я отвернулся. Нащупал телефон, заставляя себя вернуться к привычной жизни.





Глава 8




Лилия

Почти неделя ушла на то, чтобы вернуть моей квартире приличный вид. По большому счету, разрушения были не такими уж чудовищными. После генеральной уборки при помощи настоящих промышленных пылесосов и поклейки обоев получилось вполне прилично. А… еще пришлось сменить напольное покрытие, ведь избавиться от вони не помогли ни народные рецепты Тамары Семеновны, ни современные средства очистки, привезенные из дома Гейманов. Ну, и смесители в ванной.

Мой бюджет трещал по швам. Потому что столько всего пришлось купить! Больше всего денег ушло, конечно, на ортопедический матрас, красивые рулонные шторы и новые стулья, которые неплохо вписались в имеющийся интерьер. А потом я не удержалась и спустила последние сбережения на лампы в винтажном стиле. Потому что люстры не оказалось ни в спальне, ни в кухне, а эти были такими красивыми! Вышло…

- Миленько вышло, правда?

- Да. Ничего…

- И не воняет, - хмыкнула Сонька.

Я кивнула в ответ, не отрываясь от компьютера. Как оказалось, во время физического труда в голове рождается много всяких разных идей. Моя технология имела один небольшой баг, а я, кажется, придумала, как превратить его в преимущество. И вот уже второй вечер билась над этой фичей1…

- Значит, послезавтра уже на работу.

- Угу.

- Волнуешься?

- Не очень.

- Вот и правильно. Главное - с начальством наладить общий язык. А в этом я тебе помогу!

Сонька распахнула дверцы моего шкафа и вытащила первую попавшуюся под руку вешалку. Критически осмотрела, сморщила нос и… вернула на место. Достала следующую. Понимая, что нормально не поработаю, пока от нее не избавлюсь, я тяжело вздохнула. Отложили в сторону лэптоп и, скрестив по-турецки ноги, поинтересовалась: