От земли до рая

- А мне показалось, будто Лиля сказала тебе все, что хотела.

Да ни черта! Мы ведь вообще ничего толком не обсудили! Ни приставку эту, ни… Черт! Я растер лицо в безуспешной попытке увязать в голове прошлое и настоящее… И чем больше я об этом думал, тем хуже мне становилось. Одного распахнутого настежь окна явно было недостаточно.

- Мам, дай я хоть на улицу выйду!

- Да иди куда хочешь! Только к Лильке не лезь!

- Почему? Что она тебе такого плохого сделала?

- Плохого? Дурья ты башка! Да я Лильку как родную люблю.

- Что-то незаметно!

- Это потому, что у тебя дальнозоркость! А то, что у носа, ты в упор не видишь.

- Господи, бред какой…

- Бред – не бред, а пока не поумнеешь, к Лильке и близко не суйся. Она, вон, только-только крылья распрямила. Вот и пусть летит. На тебя мы уже насмотрелись. Теперь ее очередь…

- Слишком образно, мама. Из твоих слов ни черта не понятно, – рявкнул я, вернулся к бару и таки прикончил то виски. - Что ты хочешь этим сказать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

- Ты хотя бы представляешь, как эта девочка тебя любит?

Я поморщился. Вцепился руками в стол.

- Ты себе что-то придумала. Так не бывает.

- А как бывает? Ты уверен, что знаешь?

У меня не было ответа. Не было… Но от одной только мысли, что это все может оказаться правдой, что она действительно может меня так любить, меня охватывало какое-то сумасшествие. Оно горчило на вкус и было душным, как июльский полдень.

И только одно с другим не вязалось. Те подслушанные слова…

- Я слышал ваш разговор.

- Какой разговор?

- Тот, в кухне… Когда Лиля сказала, что таким, как я, нельзя отказать.

- И что?

- И что?! Ты серьезно вообще? Да она, может, и не хотела меня. Не хотела, понимаешь?!

- О, господи, дай мне сил на этого идийота! Это она не хотела?! Да она хотела даже больше, чем ты бы мог ей дать в тот момент. Только еще сама того не понимала.

- Откуда тебе знать?!

- Это все знали. Только ты не замечал… И знаешь, что, мой дорогой? Если ты и сейчас ее по достоинству не оценишь, то грош тебе цена. Она же для тебя… Неужели ты не понимаешь, что она вообще… все для тебя? И эту чертову фирму для тебя… и все, за что бы она ни бралась. А ты сейчас за ней пойдешь, и что? Ну, вот что ты ей скажешь?

Не знаю… Я не знал, что на это ответить. Я пока это даже в голове уложить не мог. И с тем, что дрожало внутри, справиться.

- Ну, и что же она, по-твоему, хочет… услышать? Чего вообще она хочет от меня?

- А ничего сверхъестественного, сынок. Ответных чувств. Только знаешь что? Пока ты не убедишься, что они не уступают ее собственным, к Лиле не лезь. Испортишь все. Потому что меньшего она не примет. Даже от тебя.

Выпалив это, мать ушла. А я постоял еще посреди комнаты. Потом вернулся к столу, осторожно достал из пакета приставку, старые картриджи… И долго-долго сидел, задумчиво поглаживая пальцами пожелтевший от времени корпус.





Глава 13




Лилия

- Лилька! Лилька, да стой ты! Куда ты бежишь?!

- Подальше отсюда.


Я дернула защелку на сумочке, но пальцы дрожали так сильно, что открыть ту получилось лишь с третьего раза. Чертыхнулась. Собрала рассыпавшиеся по плечам волосы, скрутила в узел на макушке и закрепила заколкой, потому что жарко было от них ужасно. Или не от них… Или это что-то внутри горело. Костром до неба. Плевать.

- Что ты делаешь?

- Такси вызываю… - не отрывая взгляда от экрана телефона, ответила я и ткнула пальцем в иконку приложения.

- Да погоди ты! – Сонька вырвала из моих рук трубку. - Я кого-нибудь попрошу нас отвезти.

- Нас? – вздернула бровь.

- Не делай так! А то ты мне папу напоминаешь… Кстати, о нем! Ты это видела?!

- Что именно?

- Его лицо! Он охренел, Лилька. Он реально не ожидал такого.

Я закусила щеку и опустила взгляд. Да… Он охренел. Лучше не скажешь. Охренел, до конца даже не понимая возможностей созданной мной модели, потому что их мы еще не анонсировали. Я специально придерживала этот момент до презентации Гейману, чтобы другие корпорации не задалбывали нас предложениями о покупке. Один черт я бы никому не продала G-tech. Никому, кроме Яна Львовича.

- Ну, что ты молчишь?!

- Не знаю.

- Не знаешь, что сказать? – допытывалась Сонька.

«Не знаю, что теперь, Соня!» – хотелось крикнуть мне, но я лишь поморщилась… А потом наклонилась, чтобы расстегнуть ремешки на босоножках и снять их. Хватит… Больше не перед кем рисоваться.

Что теперь… Что теперь?

Ну, допустим, теперь я, скорее всего, продам Гейману свое детище. По цене, гораздо ниже рыночной. В конце концов, не отправь он меня в Стэнфорд, мне вообще бы нечего было продавать. Так что все честно, зря только Сонька ругается. В любом случае мы будем в огромном плюсе. И я, как автор проекта. И она, как мой основной инвестор. А вот что дальше?

Мне двадцать три. И я без пяти минут мультимиллионер… Звучит как сказка. И многие на моем месте, наверное, уписались бы от радости. Но я… По факту ведь деньги никогда не были для меня самоцелью. Желание разбогатеть – вообще хреновый мотив. Это я как-то сразу усвоила.

- Так, ты, похоже, еще не отошла, - резюмировала Сонька, потом в который раз за вечер проверила телефон – её Алекс так и не приехал, и добавила: - Значит, слушай мою команду! Я сейчас мотнусь в дом, переоденусь и захвачу кое-какие вещи. А потом мы поедем к тебе и как следует отметим нашу победу.

- Не рано? – засомневалась я. - Может, после презентации?

- В самый раз! К тому же мы и правда ужасно долго не виделись. Кто бы мог подумать, что я буду так скучать по нашей жизни в общаге?

- Действительно, - усмехнулась я, вспомнив о том, в каком ужасе была наследная принцесса Гейманов, когда переступила порог студенческого общежития в первый раз.

- Что лыбишься? Я с честью вынесла то испытание!

- Испытание жизнью со мной?

- Испытание жизнью в той конуре. Я до сих пор помню синий шкаф, из которого вываливались мои платья.

- Это потому, что их было слишком много.

- Платьев много не бывает! Эх ты…

Сонька улыбнулась и все же вернулась к дому. А я, чтобы скоротать время ожидания, принялась бесцельно слоняться босиком по газону. Трава под ногами была густой, будто ковер, и слегка влажной. То ли поливали ее, то ли роса собралась – не знаю. Да и неважно это было. Главное, что от этой прохлады и мягкости уставшим ногам было так хорошо…

Что теперь… Что теперь?

Не сказать, что у меня не было плана. И хоть в глубине души я, конечно, надеялась, что у нас с Гейманом что-то получится… Ч-черт! Нет! Не так! И не что-то… Кого я обманывала? На самом деле в глубине души я надеялась, что он полюбит меня. Что это чувство поставит нас с ним в один ряд. Да-да, именно в один ряд… я никогда не хотела стать его частью. Это ведь глупость - думать, будто если ты одинок, то вроде бы как и не целен… Гейман жил один очень долго – но вряд ли бы кому-то пришло в голову сомневаться в цельности его личности. Так что бредовая эта теория о половинках. Гораздо больше мне нравилось представлять нас… цифрами. Как единица, допустим, и ноль. Они и сами по себе вполне самодостаточны, но… если написать две цифры рядом, можно получить совсем другое значение. И совсем другую величину…

Так вот, к чему это я? У меня имелся запасной план, да… Я была довольно прагматичным человеком, а потому прекрасно понимала, что в реальности мои шансы на счастливый исход были не такими уж и большими. На случай, если ничего не выйдет, я планировала вернуться в Стэнфорд и погрузиться в какой-нибудь новый грандиозный проект. И это был хороший план. Я бы даже сказала - отличный! Лучший из всех других, которые от отчаяния лезли мне в голову.

Как, например, утопиться, чтобы уже не мучиться…

- Эй, смотри, что у меня есть! – ухмыльнулась Сонька, сбегая по ступенькам. И прямо у моего носа взмахнула двумя бутылками.

- Контрабанда?

- Ага. Какое-то жутко дорогое винище…

- Что ж… повод тоже достойный. Только… не много ли нам две бутылки?

- Обижаешь! – усмехнулась Сонька, торжественно вручила мне конфискат, и только тут я заметила, что под мышками у нее зажаты еще два таких же бутыля.

- Кажется, кто-то решил надраться.

На секунду на лицо Соньки наползла тень.

- Почему нет?