Остров спокойствия
Часть 81 из 91 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Розово-сиреневый и бледное серебро. – Сиси кивнула. – Когда захочешь, ты умеешь смотреть глазами художника.
– Я надеялась, что ты и Симона наденете что-нибудь в серебре. Вы можете посмотреть платья в этом цвете? В бутике, с которым я работаю, есть очень красивые варианты. Времени для подгонки хватит.
– Мне идет серебро, – согласилась Сиси.
– Симона, ты не участвуешь в самой церемонии, но я хотела бы, чтобы ты участвовала… Я хочу, чтобы вы обе приняли в ней участие.
– Давайте после обеда зайдем в этот бутик, – предложила Симона. – Ты поможешь мне выбрать платье.
Натали удивленно моргнула.
– Правда?
– Ты невеста, Нат, тебе и решать. – Симона прикоснулась своим бокалом к бокалу сестры и увидела, что в глазах матери блеснули слезы. – Пошли по магазинам.
Для меня это просто платье, подумала Симона, а для моей матери и сестры какой-то важный символ.
Да и бронза все равно еще не остыла.
К тому времени, когда она и Сиси поехали обратно к литейному цеху – с платьями, туфлями, сумками, накидками для осенней свадьбы, – Симону переполнял энтузиазм.
– Вообще-то мне это даже понравилось, – заметила она.
– Иногда не повредит выйти из своей зоны комфорта. Ты сделала их счастливыми.
– Мы обе сделали.
– Да, мы обе. – Сиси шутливо толкнула внучку локтем в бок. – Теперь они наши должники.
– Еще какие.
Поскольку Симона хотела выполнить остальную работу сама и спешила вернуться на остров, она попросила литейщика погрузить бронзу в оболочке в ее машину.
– Я пишу Риду, – сказала Сиси, когда они въезжали на паром. – Чтобы он знал, что мы возвращаемся.
– Только пусть не приходит, пока я не закончу со скульптурой.
– Передам. И позову пару крепких мужчин, чтобы затащить ее в патио. – Она начала набирать текст. – Я хочу видеть, как ты освободишь ее от оболочки.
– Я хочу, чтобы ты видела.
Два с половиной часа спустя Симона утирала пот со лба, а обломки оболочки лежали на брезенте рядом с различными молотками и инструментами.
И перед ними стояла бронзовая скульптура, подсвеченная лучами вечернего солнца.
– Великолепно, Симона. Великолепно.
– Будет великолепнее. – Она зачистила литники, обработала поверхность наждачными подушечками. – Еще несколько шагов. Выравнивание поверхности, хорошая пескоструйная чистка, потом нанесение патины. Но я ее вижу, Сиси. Я вижу, что это именно то, о чем я мечтала.
– Да, Рид таков.
– Я не надеялась встретить его, вот в чем дело. Какое-то время я не надеялась вообще ни на что. Потом я очнулась и начала надеяться, что когда-нибудь смогу сделать что-то подобное. Честно, этого мне было достаточно, – у меня была ты и этот дом, и я всегда могла сюда вернуться. А потом… я встретила его.
Симона присела, провела пальцем по бронзовому лицу.
– Он любит меня.
– Меня любили многие мужчины и несколько женщин. Этого недостаточно, детка.
– Да, недостаточно. Даже при том, что он красивый и добрый, храбрый и умный и все остальное. Этого было бы недостаточно.
Она сняла бандану, которой повязала свои волосы.
– Но он словно отпер ключом что-то внутри меня, Сиси. И я начала видеть больше, чувствовать больше, хотеть больше. Я начала верить. Я люблю его за то, какой он есть, и за то, какая я с ним.
– Когда ты ему это скажешь?
– Когда закончу скульптуру и покажу ему. – Симона выпрямилась. – Это глупо?
– Я думаю, это очень важно. Я помогу тебе здесь убраться.
Рид поймал двух ребятишек, которые считали, что бросать зажженные петарды в мусорные баки это верх веселья.
Он собирался отпустить мальчишек, конфисковав оставшиеся боеприпасы, однако их отец, принявший изрядную долю выпивки на пляже, затеял с ним спор.
– Да что такого-то? Дети просто развлекаются. Никого не поранили. И за петарды я заплатил свои кровные.
– Дело в том, что они нарушили закон, поставили под угрозу общественную безопасность, как и собственную, и повредили общественное имущество.
– Это мусор-то имущество?
Все еще стараясь сохранять дипломатический тон, Рид кивнул.
– Да. Мусор, который они уберут.
– Мои сыновья не дворники.
– Надо убрать.
– Да хрен тебе. Пошли, Скотти, Мэтт.
– Они никуда не пойдут, пока не уберут за собой.
Пьяный папаша раздул грудь.
– Кто их заставит?
Дипломатия, решил Рид, не всегда помогает.
– Поскольку они несовершеннолетние, я оштрафую вас за участие в хулиганских действиях и за то, что вы привезли на остров незаконные взрывчатые вещества.
– Не бери на понт.
Рид улыбнулся.
– Никаких понтов.
– Я не заплачу ни цента какому-то зануде-копу, который пытается унижать меня и пристает к моим мальчикам на каникулах.
Он повернулся. Рид встал перед ним, преграждая путь. Красный от выпивки и от злости, папаша толкнул Рида.
– Что ж, добавим в список нападение на офицера полиции.
Слегка удивленный, Рид увернулся от внезапно выброшенного кулака и уладил дело, развернув мужчину спиной к себе и защелкнув наручники на его запястьях.
– Так себя вести нельзя, – сказал Рид мальчикам, когда старший вытаращил глаза, а младший захныкал. – Сэр, вы сильно пьяны, – продолжал Рид, пока мужчина сыпал ругательствами, в то время как в собравшейся толпе некоторые начали фотографировать и снимать видео на смартфоны. – Вы сопротивляетесь аресту, теперь доставляете неудобства обществу, не говоря уже о том, что оказываете плохое влияние на несовершеннолетних детей. Ваша мама здесь? – спросил Рид у мальчиков.
– Это наша неделя с папой, – пробормотал младший.
– Хорошо. Давайте уладим все в участке. Сэр, я могу доставить вас туда силой или вы можете пойти добровольно.
– Я подам в суд на твою гребаную задницу.
– Значит, силой. Скотти, Мэтт, следуйте за нами. – Он взглянул на пса, который сидел рядом. – Пойдем, Барни.
Получив приглашение на ужин, Рид пришел к Сиси уже после девяти, и ему хотелось выпить, как утопающему хотелось бы глотнуть воздуха.
– Тяжелый день? – спросила Сиси.
– Всякого понемногу, а в довершение пара детишек с петардами и их пьяный отец-скандалист, которого вырвало в моем кабинете. Приятного мало.
– Сейчас принесу тебе пива и сэндвич с острым соусом.
– Я люблю тебя, Сиси.
– Иди, сядь, посмотри на воду. И дыхание уджайи[11] не повредит.
Помогли и пиво, и вид на воду тоже. Наверное, и дыхание не помешало. Но гармония восстановилась окончательно, когда пришла Симона – ее волосы, недавно ставшие медными, сейчас были подвязаны синей банданой – с тарелкой, на которой лежал картофельный салат и сэндвич с острым соусом.
Она протянула ему тарелку, наклонилась, чтобы поцеловать.
– Петарды и пьяный?
– Ага. – Он указал на собаку, уже храпящую у его ног. – Мой напарник совсем вымотан. Как дела на материке?
– Мы с Сиси купили наряды на свадьбу моей сестры. Главное, позволили Натали и маме помочь нам с выбором. Чем заработали их расположение. Я сделала несколько набросков для украшения свадебного торта Натали и Гарри.
– Я надеялась, что ты и Симона наденете что-нибудь в серебре. Вы можете посмотреть платья в этом цвете? В бутике, с которым я работаю, есть очень красивые варианты. Времени для подгонки хватит.
– Мне идет серебро, – согласилась Сиси.
– Симона, ты не участвуешь в самой церемонии, но я хотела бы, чтобы ты участвовала… Я хочу, чтобы вы обе приняли в ней участие.
– Давайте после обеда зайдем в этот бутик, – предложила Симона. – Ты поможешь мне выбрать платье.
Натали удивленно моргнула.
– Правда?
– Ты невеста, Нат, тебе и решать. – Симона прикоснулась своим бокалом к бокалу сестры и увидела, что в глазах матери блеснули слезы. – Пошли по магазинам.
Для меня это просто платье, подумала Симона, а для моей матери и сестры какой-то важный символ.
Да и бронза все равно еще не остыла.
К тому времени, когда она и Сиси поехали обратно к литейному цеху – с платьями, туфлями, сумками, накидками для осенней свадьбы, – Симону переполнял энтузиазм.
– Вообще-то мне это даже понравилось, – заметила она.
– Иногда не повредит выйти из своей зоны комфорта. Ты сделала их счастливыми.
– Мы обе сделали.
– Да, мы обе. – Сиси шутливо толкнула внучку локтем в бок. – Теперь они наши должники.
– Еще какие.
Поскольку Симона хотела выполнить остальную работу сама и спешила вернуться на остров, она попросила литейщика погрузить бронзу в оболочке в ее машину.
– Я пишу Риду, – сказала Сиси, когда они въезжали на паром. – Чтобы он знал, что мы возвращаемся.
– Только пусть не приходит, пока я не закончу со скульптурой.
– Передам. И позову пару крепких мужчин, чтобы затащить ее в патио. – Она начала набирать текст. – Я хочу видеть, как ты освободишь ее от оболочки.
– Я хочу, чтобы ты видела.
Два с половиной часа спустя Симона утирала пот со лба, а обломки оболочки лежали на брезенте рядом с различными молотками и инструментами.
И перед ними стояла бронзовая скульптура, подсвеченная лучами вечернего солнца.
– Великолепно, Симона. Великолепно.
– Будет великолепнее. – Она зачистила литники, обработала поверхность наждачными подушечками. – Еще несколько шагов. Выравнивание поверхности, хорошая пескоструйная чистка, потом нанесение патины. Но я ее вижу, Сиси. Я вижу, что это именно то, о чем я мечтала.
– Да, Рид таков.
– Я не надеялась встретить его, вот в чем дело. Какое-то время я не надеялась вообще ни на что. Потом я очнулась и начала надеяться, что когда-нибудь смогу сделать что-то подобное. Честно, этого мне было достаточно, – у меня была ты и этот дом, и я всегда могла сюда вернуться. А потом… я встретила его.
Симона присела, провела пальцем по бронзовому лицу.
– Он любит меня.
– Меня любили многие мужчины и несколько женщин. Этого недостаточно, детка.
– Да, недостаточно. Даже при том, что он красивый и добрый, храбрый и умный и все остальное. Этого было бы недостаточно.
Она сняла бандану, которой повязала свои волосы.
– Но он словно отпер ключом что-то внутри меня, Сиси. И я начала видеть больше, чувствовать больше, хотеть больше. Я начала верить. Я люблю его за то, какой он есть, и за то, какая я с ним.
– Когда ты ему это скажешь?
– Когда закончу скульптуру и покажу ему. – Симона выпрямилась. – Это глупо?
– Я думаю, это очень важно. Я помогу тебе здесь убраться.
Рид поймал двух ребятишек, которые считали, что бросать зажженные петарды в мусорные баки это верх веселья.
Он собирался отпустить мальчишек, конфисковав оставшиеся боеприпасы, однако их отец, принявший изрядную долю выпивки на пляже, затеял с ним спор.
– Да что такого-то? Дети просто развлекаются. Никого не поранили. И за петарды я заплатил свои кровные.
– Дело в том, что они нарушили закон, поставили под угрозу общественную безопасность, как и собственную, и повредили общественное имущество.
– Это мусор-то имущество?
Все еще стараясь сохранять дипломатический тон, Рид кивнул.
– Да. Мусор, который они уберут.
– Мои сыновья не дворники.
– Надо убрать.
– Да хрен тебе. Пошли, Скотти, Мэтт.
– Они никуда не пойдут, пока не уберут за собой.
Пьяный папаша раздул грудь.
– Кто их заставит?
Дипломатия, решил Рид, не всегда помогает.
– Поскольку они несовершеннолетние, я оштрафую вас за участие в хулиганских действиях и за то, что вы привезли на остров незаконные взрывчатые вещества.
– Не бери на понт.
Рид улыбнулся.
– Никаких понтов.
– Я не заплачу ни цента какому-то зануде-копу, который пытается унижать меня и пристает к моим мальчикам на каникулах.
Он повернулся. Рид встал перед ним, преграждая путь. Красный от выпивки и от злости, папаша толкнул Рида.
– Что ж, добавим в список нападение на офицера полиции.
Слегка удивленный, Рид увернулся от внезапно выброшенного кулака и уладил дело, развернув мужчину спиной к себе и защелкнув наручники на его запястьях.
– Так себя вести нельзя, – сказал Рид мальчикам, когда старший вытаращил глаза, а младший захныкал. – Сэр, вы сильно пьяны, – продолжал Рид, пока мужчина сыпал ругательствами, в то время как в собравшейся толпе некоторые начали фотографировать и снимать видео на смартфоны. – Вы сопротивляетесь аресту, теперь доставляете неудобства обществу, не говоря уже о том, что оказываете плохое влияние на несовершеннолетних детей. Ваша мама здесь? – спросил Рид у мальчиков.
– Это наша неделя с папой, – пробормотал младший.
– Хорошо. Давайте уладим все в участке. Сэр, я могу доставить вас туда силой или вы можете пойти добровольно.
– Я подам в суд на твою гребаную задницу.
– Значит, силой. Скотти, Мэтт, следуйте за нами. – Он взглянул на пса, который сидел рядом. – Пойдем, Барни.
Получив приглашение на ужин, Рид пришел к Сиси уже после девяти, и ему хотелось выпить, как утопающему хотелось бы глотнуть воздуха.
– Тяжелый день? – спросила Сиси.
– Всякого понемногу, а в довершение пара детишек с петардами и их пьяный отец-скандалист, которого вырвало в моем кабинете. Приятного мало.
– Сейчас принесу тебе пива и сэндвич с острым соусом.
– Я люблю тебя, Сиси.
– Иди, сядь, посмотри на воду. И дыхание уджайи[11] не повредит.
Помогли и пиво, и вид на воду тоже. Наверное, и дыхание не помешало. Но гармония восстановилась окончательно, когда пришла Симона – ее волосы, недавно ставшие медными, сейчас были подвязаны синей банданой – с тарелкой, на которой лежал картофельный салат и сэндвич с острым соусом.
Она протянула ему тарелку, наклонилась, чтобы поцеловать.
– Петарды и пьяный?
– Ага. – Он указал на собаку, уже храпящую у его ног. – Мой напарник совсем вымотан. Как дела на материке?
– Мы с Сиси купили наряды на свадьбу моей сестры. Главное, позволили Натали и маме помочь нам с выбором. Чем заработали их расположение. Я сделала несколько набросков для украшения свадебного торта Натали и Гарри.