Остров спокойствия
Часть 34 из 91 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Хорошо, хорошо, очень хорошо. Сюда! Сюда! Скорее, черт вас побери. Кровь хлещет.
Врачи оттолкнули ее, уложили Рида на пол, принялись за работу.
За ними ворвались копы с оружием наготове.
Она вскинула вверх левую руку, почувствовала, как кровь Рида стекает по запястью.
– Я коп. Мы копы.
– Детектив Макви! Это Бык. Господи Иисусе, Рид!.. Кто, черт возьми, это сделал?
– Нападавшая – Хобарт, Патрисия, лет двадцати пяти, каштановые волосы, карие глаза. За рулем белой «Хонда-Сивик» последней модели, номера штата Мэн. Четыре-семь-пять-Чарли-Браво-Ромео. Я не знаю ее адреса – живет с бабушкой и дедушкой. Передайте всем постам. Найдите эту суку.
– Детектив, – сказал один из офицеров. – На улице следы крови. Она, похоже, ранена.
Эсси посмотрела на Рида и подумала, что очень на это надеется.
– Оповестите больницы и клиники. Двое – на осмотр дома. Быстро, быстро!
Патрисия гнала машину. Невероятно, мерзкий ублюдок ее подстрелил!
Пусть бы он сдох в муках! Она не могла остановиться, чтобы посмотреть, но знала, что пуля вошла чуть ниже левой подмышки. Надо надеяться, навылет. Это называют «сквозным ранением», вспомнила она, смахивая слезы боли и ярости.
Если ублюдок проживет достаточно долго, он ее опознает. Плюс она оставила следы крови, а значит, у них будет ее ДНК.
Подъезжая к дому бабушки и дедушки, Патрисия в ярости стукнула кулаком по рулю угнанной машины. Надо взять деньги, поддельные документы, оружие и дорожную сумку. Угнанную машину оставить здесь – пока она не сможет от нее избавиться – и взять свою.
Она готовилась к возможному побегу. Она все спланировала. Просто не ожидала, что придется бежать с пулевым ранением.
Патрисия вошла в дом, поднялась по лестнице.
«Все должно было пройти как по маслу», – мысленно жаловалась она себе. Она разрабатывала эту риелтершу, ходила с ней на осмотры. Выпивала – подружки! – с этой дурой. И сидела рядом с ней, потягивая водку с лимонадом, когда ее запланированная жертва позвонила тупице Рене по поводу этого дома.
Потом все просто. Зашла к ней в воскресенье утром, выведав код замка, убила глупую Рене, взяла ее папку с материалами и так далее. И ждала.
Но он ее сделал. Как, черт возьми, ему это удалось?
Патрисия всхлипнула и застонала, обрабатывая сквозную рану под мышкой перекисью водорода.
Она заметила, как напряглось его тело, как он разглядывал ее лицо.
«Наверняка он уже мертв», – уверяла она себя, натягивая свежую рубашку, доставая дорожную сумку, кидая в нее еще наличные, еще поддельные документы.
Конечно, она знала, что у него будет с собой личное оружие, она ведь не идиотка. Но она выстрелила в него дважды – в правый бок, в правое плечо.
Откуда, черт возьми, ей было знать, что он достанет пистолет и выстрелит левой рукой?
Откуда, черт возьми, ей было это знать!
Она взяла еще два пистолета, боевые ножи, гарроту, которую соорудила сама, боеприпасы, еще один парик, грим, контактные линзы, бинты и обезболивающие лекарства, которые давали по рецептам бабушки и дедушки.
Чертовски жаль, что не удастся заработать на продаже дома и полисах страхования жизни, когда бабуля и дедуля откинут коньки. Ничего, у нее имеется более чем достаточный запас, которого хватит на долгие годы.
Морщась от боли, она закинула сумку на плечо и стала спускаться по лестнице.
– Патти? Патти? Это ты? Дедушка опять что-то сделал с телевизором. Ты можешь его поправить? – Бабуля выползла из комнаты со своими ходунками.
– Конечно. Конечно, я могу все поправить, – сказала Патрисия.
Достала девятимиллиметровый пистолет, выстрелила бабуле в центр лба. Та упала с тихим стуком.
– Вот и готово! – весело сказала Патрисия и вошла в их спальню, где в спертом воздухе пахло старостью.
Дедушка сидел в кресле, нажимая кнопки пульта. В телевизоре гудело от помех.
– Что-то не так с этой штукой. Слышишь звук, Патти?
– Ага. Пока-пока.
Она выстрелила ему в голову и весело рассмеялась.
– Наконец-то!
Патрисия пробыла в доме не больше десяти минут – не зря тренировалась – и оставила за собой два тела.
Соблюдая все ограничения скорости, она доехала до аэропорта, поставила машину на длительную стоянку, угнала невзрачный седан и двинулась в путь.
Глава 12
Над головой мелькали огни, а сейчас, наверное, появятся красивые ангелы, которые куда-то его поведут…
Он слышал голоса, много торопливых голосов, говорящих на медицинские темы. Вряд ли красивые ангелы стали бы говорить о его пульсе или снижении давления.
К тому же мертвые не испытывают боли.
Сквозь боль, холод – почему так холодно? – путаницу в голове и удивительно отстраненные мысли о собственной смерти он услышал голос Эсси:
– Все будет хорошо. Рид. Рид. Держись. Ты поправишься.
«Ну, тогда ладно», – подумал он.
Его тело, его разум, все его существо, казалось, плыло сквозь боль, вокруг боли, внутри боли. «Боль» была названием этой чертовой игры. Но он не хотел в нее играть и попытался отплыть подальше.
Боль отказывалась уходить и была тут как тут, когда он снова всплыл на поверхность. Им овладела злость. Кто-то чем-то в него тыкал, и это тоже злило.
Он сказал: «Отвали». Или, скорее, «оаи».
– Почти закончили, детектив.
Рид открыл глаза. Все вокруг было слишком белым, слишком ярким, поэтому он чуть не закрыл их снова. Но успел заметить красивое лицо, большие карие глаза, золотисто-коричневую кожу.
«Красивый ангел». «Асивый аел».
Полные мягкие губы дрогнули в улыбке. А он снова поплыл.
Вверх-вниз, вверх-вниз. Не как на американских горках, а словно плот по мягко колышущейся реке.
Река Стикс? Плохо.
Донесся голос матери. А потом он снова уплыл, и ему снилась долгая беседа о смерти и красивых ангелах.
Когда снова ударила боль, он решил – окончательно, – что быть мертвым – плохо.
– Конечно, но ты не умер.
Рид поморгал тяжелыми веками и посмотрел на Эсси.
– Разве?
– Точно! Я только что уговорила твоих родителей сходить поесть. Могу их вернуть.
– Что за хрень со мной?
Когда она опустила ограждение койки, чтобы сесть на краешек и взять его за руку, он оценил ситуацию. Аппараты, мониторы, противное ощущение от внутривенной иглы в руке, неистовая головная боль, кислый металлический привкус во рту и много других раздражителей – помимо боли во всем теле.
– Она подстрелила меня. Патрисия Хобарт… за рулем белой «Хонды-Сивик», штат Мэн…
– Ты уже нам все это сказал.
Мозг хотел снова отключиться, но он справился.
– Ее взяли? Взяли?
– Возьмем. Не хочешь рассказать, как это произошло?
– Все как в тумане. Давно?
– Три дня, пошел четвертый.
– Дерьмо. Насколько все плохо?
Врачи оттолкнули ее, уложили Рида на пол, принялись за работу.
За ними ворвались копы с оружием наготове.
Она вскинула вверх левую руку, почувствовала, как кровь Рида стекает по запястью.
– Я коп. Мы копы.
– Детектив Макви! Это Бык. Господи Иисусе, Рид!.. Кто, черт возьми, это сделал?
– Нападавшая – Хобарт, Патрисия, лет двадцати пяти, каштановые волосы, карие глаза. За рулем белой «Хонда-Сивик» последней модели, номера штата Мэн. Четыре-семь-пять-Чарли-Браво-Ромео. Я не знаю ее адреса – живет с бабушкой и дедушкой. Передайте всем постам. Найдите эту суку.
– Детектив, – сказал один из офицеров. – На улице следы крови. Она, похоже, ранена.
Эсси посмотрела на Рида и подумала, что очень на это надеется.
– Оповестите больницы и клиники. Двое – на осмотр дома. Быстро, быстро!
Патрисия гнала машину. Невероятно, мерзкий ублюдок ее подстрелил!
Пусть бы он сдох в муках! Она не могла остановиться, чтобы посмотреть, но знала, что пуля вошла чуть ниже левой подмышки. Надо надеяться, навылет. Это называют «сквозным ранением», вспомнила она, смахивая слезы боли и ярости.
Если ублюдок проживет достаточно долго, он ее опознает. Плюс она оставила следы крови, а значит, у них будет ее ДНК.
Подъезжая к дому бабушки и дедушки, Патрисия в ярости стукнула кулаком по рулю угнанной машины. Надо взять деньги, поддельные документы, оружие и дорожную сумку. Угнанную машину оставить здесь – пока она не сможет от нее избавиться – и взять свою.
Она готовилась к возможному побегу. Она все спланировала. Просто не ожидала, что придется бежать с пулевым ранением.
Патрисия вошла в дом, поднялась по лестнице.
«Все должно было пройти как по маслу», – мысленно жаловалась она себе. Она разрабатывала эту риелтершу, ходила с ней на осмотры. Выпивала – подружки! – с этой дурой. И сидела рядом с ней, потягивая водку с лимонадом, когда ее запланированная жертва позвонила тупице Рене по поводу этого дома.
Потом все просто. Зашла к ней в воскресенье утром, выведав код замка, убила глупую Рене, взяла ее папку с материалами и так далее. И ждала.
Но он ее сделал. Как, черт возьми, ему это удалось?
Патрисия всхлипнула и застонала, обрабатывая сквозную рану под мышкой перекисью водорода.
Она заметила, как напряглось его тело, как он разглядывал ее лицо.
«Наверняка он уже мертв», – уверяла она себя, натягивая свежую рубашку, доставая дорожную сумку, кидая в нее еще наличные, еще поддельные документы.
Конечно, она знала, что у него будет с собой личное оружие, она ведь не идиотка. Но она выстрелила в него дважды – в правый бок, в правое плечо.
Откуда, черт возьми, ей было знать, что он достанет пистолет и выстрелит левой рукой?
Откуда, черт возьми, ей было это знать!
Она взяла еще два пистолета, боевые ножи, гарроту, которую соорудила сама, боеприпасы, еще один парик, грим, контактные линзы, бинты и обезболивающие лекарства, которые давали по рецептам бабушки и дедушки.
Чертовски жаль, что не удастся заработать на продаже дома и полисах страхования жизни, когда бабуля и дедуля откинут коньки. Ничего, у нее имеется более чем достаточный запас, которого хватит на долгие годы.
Морщась от боли, она закинула сумку на плечо и стала спускаться по лестнице.
– Патти? Патти? Это ты? Дедушка опять что-то сделал с телевизором. Ты можешь его поправить? – Бабуля выползла из комнаты со своими ходунками.
– Конечно. Конечно, я могу все поправить, – сказала Патрисия.
Достала девятимиллиметровый пистолет, выстрелила бабуле в центр лба. Та упала с тихим стуком.
– Вот и готово! – весело сказала Патрисия и вошла в их спальню, где в спертом воздухе пахло старостью.
Дедушка сидел в кресле, нажимая кнопки пульта. В телевизоре гудело от помех.
– Что-то не так с этой штукой. Слышишь звук, Патти?
– Ага. Пока-пока.
Она выстрелила ему в голову и весело рассмеялась.
– Наконец-то!
Патрисия пробыла в доме не больше десяти минут – не зря тренировалась – и оставила за собой два тела.
Соблюдая все ограничения скорости, она доехала до аэропорта, поставила машину на длительную стоянку, угнала невзрачный седан и двинулась в путь.
Глава 12
Над головой мелькали огни, а сейчас, наверное, появятся красивые ангелы, которые куда-то его поведут…
Он слышал голоса, много торопливых голосов, говорящих на медицинские темы. Вряд ли красивые ангелы стали бы говорить о его пульсе или снижении давления.
К тому же мертвые не испытывают боли.
Сквозь боль, холод – почему так холодно? – путаницу в голове и удивительно отстраненные мысли о собственной смерти он услышал голос Эсси:
– Все будет хорошо. Рид. Рид. Держись. Ты поправишься.
«Ну, тогда ладно», – подумал он.
Его тело, его разум, все его существо, казалось, плыло сквозь боль, вокруг боли, внутри боли. «Боль» была названием этой чертовой игры. Но он не хотел в нее играть и попытался отплыть подальше.
Боль отказывалась уходить и была тут как тут, когда он снова всплыл на поверхность. Им овладела злость. Кто-то чем-то в него тыкал, и это тоже злило.
Он сказал: «Отвали». Или, скорее, «оаи».
– Почти закончили, детектив.
Рид открыл глаза. Все вокруг было слишком белым, слишком ярким, поэтому он чуть не закрыл их снова. Но успел заметить красивое лицо, большие карие глаза, золотисто-коричневую кожу.
«Красивый ангел». «Асивый аел».
Полные мягкие губы дрогнули в улыбке. А он снова поплыл.
Вверх-вниз, вверх-вниз. Не как на американских горках, а словно плот по мягко колышущейся реке.
Река Стикс? Плохо.
Донесся голос матери. А потом он снова уплыл, и ему снилась долгая беседа о смерти и красивых ангелах.
Когда снова ударила боль, он решил – окончательно, – что быть мертвым – плохо.
– Конечно, но ты не умер.
Рид поморгал тяжелыми веками и посмотрел на Эсси.
– Разве?
– Точно! Я только что уговорила твоих родителей сходить поесть. Могу их вернуть.
– Что за хрень со мной?
Когда она опустила ограждение койки, чтобы сесть на краешек и взять его за руку, он оценил ситуацию. Аппараты, мониторы, противное ощущение от внутривенной иглы в руке, неистовая головная боль, кислый металлический привкус во рту и много других раздражителей – помимо боли во всем теле.
– Она подстрелила меня. Патрисия Хобарт… за рулем белой «Хонды-Сивик», штат Мэн…
– Ты уже нам все это сказал.
Мозг хотел снова отключиться, но он справился.
– Ее взяли? Взяли?
– Возьмем. Не хочешь рассказать, как это произошло?
– Все как в тумане. Давно?
– Три дня, пошел четвертый.
– Дерьмо. Насколько все плохо?