Остров Сокровищ
Часть 12 из 22 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Там пальба! — крикнул я. — Бежим!
И мы понеслись к берегу. Эмбер бежала впереди, и я невольно залюбовался ее формами, но, стоило вспомнить лохматые лодыжки, на которых косы можно было вить, я сосредоточился на дыхании. Бежали долго, перепрыгивая через поваленные деревья, продираясь через кустарник. И, конечно, опоздали. Когда мы прибыли к берегу, остановившись в тени деревьев, на волне качались лишь обломки, куски фанеры и пластика. А рядом плыл катер с головорезами.
— Кажется, мы остались одни… — растерянно сообщил я.
Но выстрелы возобновились. На этот раз — на самом острове. Работал уже не гранатомет, автоматы. Бандиты на лодке напряглись, выставив оружейные стволы, всматриваясь в зелень леса. Мы же с островитянкой сочли за лучшее залечь в кустранике.
Не знаю, долго ли мы лежали — глядя на ее хорошую, округлую грудь, вздымающуюся и опускающуюся при дыхании, я потерял счет времени.
Затем примерно в полукилометре от нас взвился красно-белый, со звездой, серпом и молотом, советский военно-морской гюйс, он же — крепостной флаг.
Часть четвертая. Крепость
16. Здесь и далее рассказывает военврач. Как был покинут "Скиф"
Оба катера отчалили от "Скифа" около часу дня. Капитан, замполит и я сидели в каюте и совещались по поводу нашего дальнейшего существования. Смольный мрачно пошутил, что так страшно ему было один раз в жизни — когда вез груз из десяти тысяч кукол, которые, когда судно накренилось на волне, одновременно сказали "Мама".
Конечно, первой мыслью было захватить судно и уйти в море. Но Витя, отправленный на разведку, заявил, что двое бандитов с пулеметом укрепились в машинном. Выбить их оттуда нереально. Торопов предложил запустить им туда пару гранат, но Смольный убедил его оставить эту мысль — взрыв мог бы повредить турбины, и судно стало бы бесполезным как нам, так и одноногому. Слава еще и заметил, что куда-то пропал Дима, скорее всего — уплыл с бунтовщиками.
Нет, мы ни на секунду не думали, что нас старинный друг — предатель, ни и увидеть его снова живым уже не надеялись. Мы поднялись на палубу. Жара стояла невыносимая. Два бандита с автоматами стояли на мостике, остальных не было видно. Катера блестели металлом на песке в устье речушки.
Мы прекрасно понимали, что на корабле, когда вернутся злодеи, нам не спастись. Они попросту задавят нас числом! Единственным вариантом была старая британская крепость, обозначенная на карте. Если, конечно, она еще жива. Посовещавшись, мы решили, что я с Виктором поедем на разведку.
Но вот незадача! Оба катера забрали бандиты, у нас остались лишь спасательные надувные лодки! Чтобы не привлекать внимания, мы спустили на воду одну из них через иллюминатор, и уже в воде дернули чеку, наполняя лодку воздухом из баллонов. Мы направились в то место, где на карте был форт. Из оружия у нас было только два пистолета, так что меня сильно беспокоила вероятность появление людей Серебрякова у катеров, но, к счастью, берег в этом месте выгибался, образуя нечто вроде мыса, который и заслонил нас от причала, где шайка оставила катера. Выскочив на берег, я понесся к форту, и метров через триста уже уперся в стену.
Время не пожалело крепость… непогода частично разрушила кладку, и в этом ей помогла буйная растительность — из нескольких трещин росли самые настоящие пальмы! Однако форт еще мог нам послужить! Постройка внутри была сложена из камня, и толщина ее стен позволяла не опасаться не только легкого стрелкового оружия, но даже и гранатомета, который на какой-то черт взял Петрович! Здесь могли разместиться не меньше полусотни человек. Окна изначально планировались как бойницы — узкие, но высокие. Или же это бойницы служили еще и окнами? Вокруг здания находилось широкое пространство, некогда вычищенное, но теперь поросшее травой, обнесенное стеной, тоже каменной, метра два высотой. Вот как раз стена и пострадала больше всего. Не знаю уж, что и когда здесь приключилось, но в некоторых местах зияли отверстия, явно от пушечных ядер.
Но больше всего меня обрадовал бьющий из земли ключ. В каюте "Скифа" тоже довольно неплохо — есть и оружие, и боеприпасы. Есть даже провиант и коньяк. Но вот чего там не было в достаточном количестве — это пресной воды! А здесь она была, причем в избытке!
Я уже развернулся обратно, когда раздалась автоматная очередь. Я — боевой офицер, смерть видел ни раз. Да еще и врач — многие умирали прямо у меня на столе. Отдельно хочу отметить, что это не означает, что я хреновый врач! Но от этих звуков мне стало по-настоящему больно… я решил, что погиб Дима Хо.
Не теряя больше ни минуты, я вернулся в лодку. Витя, на счастье, оказался отличным гребцом, и мы просто пролетели по воде.
Мои соратники были потрясены.
— Хочу у всех попросить прощения, — мрачно произнес подполковник. — Сложившейся ситуацией мы во многом обязаны моему раздолбайству. Все могло бы быть куда лучше, если бы не мои старания! Простите меня, мужики.
— Бог простит, — ответил Смольный. — И если мы и дальше будем распускать нюни, как медузы — мы с ним очень скоро встретимся, рынду мне в ухо.
Один из матросов, сидевших на баке, сам был белее бумаги. Положив автомат на колени, он нервно грыз ногти.
— Этот опарыш, — капитан кивнул в его сторону. — Уже почти раскаивается. Когда он услышал пальбу — чуть из карасей не выскочил. Чуть подтянуть болты — и он будет наш.
Я рассказал про крепость. Немного посовещавшись, мы выработали план. Конечно, далекий от идеала, но какой есть!
Михалыча мы поставили в коридоре. Старик ни за что не хотел расставаться со своей Арисакой. От автомата он тоже наотрез отказался, предпочтя дробовик с картечью. Витя подвел лодку к иллюминатору, и мы со Славой начали загружать ее оружием, патронами, провиантом и прочим, что может понадобиться на необитаемом острове.
Тем временем Торопов и Смольный вышли на палубу. Капитан вызвал Матвеева, который рулил ограниченным контингентом шайки на "Скифе".
— Слушай сюда внимательно, червь гальюнный, — сказал моряк. — Нас здесь двое. И у каждого по автомату. И тот из вас, кто подаст какой-нибудь сигнал тем, кто на берегу — отправится на корм рыбам, порезанный на ремни для бескозырок. Вопросы есть?
Разбойники растерялись. Видимо, такое раннее раскрытие из карт не входило в планы, так что и соответствующих распоряжений от кока не было. Кто-то кинулся к тамбуру, чтобы обойти нас с тыла, но там их ждал Михалыч с дробовиком. Чья-то голова высунулась из люка.
— Майнуй, недоумок палубный, — крикнул капитан.
И голова исчезла. Все четверо, кто не был занят охраной машинного отделения, забились в щели, кто куда, и не высовывал носа.
Мы со Славой нагрузили лодку доверху, и понеслись к берегу. Основы тактики подсказывали, что нужно вывести из строя катера, беспечно брошенные без охраны, но на это не было времени.
Мы причалили к тому же месту, что и в прошлый раз. Груженые, как вьючные животные, потащили груз в крепость. Оставили для охраны Славу, вручив ему автомат и пару гранат, и снова вернулись к лодке. Снова взвалили тюки на спину, и потащили их в форт. Так, работая без передышки, вымокнув, как лягушки, мы перетаскали все, что привезли. Витя со Славой остались в укреплении, а я поплыл обратно к "Скифу".
Конечно, это было рискованно — оставить в крепости двоих, но не настолько, как это могло показаться с первого взгляда. Витя, прежде чем поступить на охрану к Торопову, служил в ВДВ, прошел Чечню. Слава — тоже не пальцем делан, холуаевец. Вдвоем они могли оказать достойное сопротивление бандерлогам, тем более — под защитой стен.
Мы решили еще раз нагрузить лодку. Но теперь, уходя, мы выбросили за борт все, что пролезло в иллюминатор — автоматы, патроны, гранаты. Глубина в проливе была не больше десяти метров, и мы видели, как блестят на песчаном дне маслята. К сожалению, не пролез АГС-17, и это нам позже аукнулось.
Начался отлив. Ветер донес с берега голоса — оттуда, где остались катера бандитов. С одной стороны это был плюс — значит, шайка еще не обнаружила Витю со Славой, и вообще находится далеко от них. А, с другой стороны, нам следовало поторапливаться. Михалыч прыгнул в лодку, и мы зашли с другой стороны, чтобы забрать капитана.
— Эй, рвань подкильная, — громко крикнул Смольный. — Меня кто слышит?
Никто не ответил.
— Котов! Сергей! Я к вам обращаюсь!
Тишина.
— Котов, мы сходим с судна, медузу мне в печень, и я предлагаю тебе сойти с нами. Что тебя ждет с этими тупыми камбалами? Будешь, как картошка: зимой не съедят — весной посадят. Даю тебе тридцать секунд, после отчаливаю.
Снова молчание.
— Фок-грот-брамсель мне в левое ухо! Подумай, на что ты им? Пока мы живы — ты им нужен, как винт буксиру. А как порешат нас — захотят ли они с тобой делиться тем, что сами награбили? Не думаю, шпигат мне в печень! Будешь им нужен, как кнехт в море.
Послышался шум борьбы, звон металла. Наконец, на палубе показался Сергей. Из пореза на животе хлестала кровь, но я после осмотрел рану — она была поверхностной и не представляла опасности.
— Кэп, я с тобой!
Они оба спрыгнули в лодку, и мы отчалили.
17. Военврач продолжает рассказ. Последний рейс
Последний рейс вышел комом. Немудрено! Лодка в этот раз была сильно перегружена. Во-первых пятеро далеко не маленьких мужиков. А, во-вторых — груз провианта, оружия и снаряжение. Наша многострадальная лодочка жалобно скрипела резиной, а через борт постоянно захлестывало волной. Через десять секунд мы промокли насквозь!
— Мазуты береговые, — выругался капитан. — Одно слово — сапоги.
Он показал, как нужно рассредоточить груз, и заливать стало меньше. Но скрип резины говорил о том, что лодка уже на пределе.
Была еще одна проблема — наступило время отлива, и нас сильно сносило течением в тот проход, через который "Скиф" утром вошел в пролив, в открытое море. Причем сносило нас именно туда, где на песчаной косе оставались два катера, и где в любую минуту могли появиться бандерлоги. Из десятка стволов, из укрытия, они превратят такую удобную мишень в решето, а мы и пикнуть не успеем.
— Мы не выгребем на частокол, — сказал я моряку. — Течение слишком сильное. Нельзя ли приналечь на весла?
— Если приналяжем, румпель мне в компас, то эта посудина разойдется по швам, — мрачно ответил Смольный.
Нас относила все дальше к западу, пока Сергей и Торопов, которые сидели на веслах, не смогли выровнять нос на восток, то есть под прямым углом к той траектории, по которой мы должны были плыть.
— Так мы никогда не доберемся до берега, — вздохнул замполит. — Простите меня, мужики…
Он уже начинал раздражать тем, что в пятый… или в какой там раз? Снова собирался помирать.
— Если при всяком другом курсе нас сносит, то надо держать этот курс, — изрек морской волк. — Нам нужно идти вверх по течению. Если нас снесет в подветренную сторону от крепости — неизвестно, где мы сможем высадиться, бушприт твою налево. А если будем держать этот курс — то достигнем прибрежной полосы, где течение ослабнет, и мы сможем маневрировать.
— Течение уже ослабло, — заметил Михалыч, сидевший на носу в обнимку со своей Арисакой. — Вертай к берегу.
— Так точно, — отрапортовал Котов.
Несмотря на все произошедшее, несмотря на то, что матрос на время примкнул к стану врага, мы, по молчаливому джентльменскому соглашению, делали вид, что ничего не произошло, и Сергей был, есть и остается нашим лучшим другом, товарищем и братом.
Идиллию прервала одиночный выстрел, и последовавшие за ним несколько очередей. Я обернулся. Там, на "Скифе", двое бандитов, стороживших машинное отделение, наконец осмелились показаться на палубе, и теперь поливали нас огнем из автоматов.
— Дебилы, — заметил Петрович.
В самом деле, мы уже успели отплыть на приличное расстояние, и попасть в лодку, качающуюся на волнах, было бы маловероятно даже из винтаря, не говоря уже про китайские Калаши, которыми запасся Торопов.
— Румпель мне в компас, рыбьи потроха! — внезапно выругался капитан. — Гранатомет!
— Твою ж мать! — добавил я.
Двое бандитов, не занятых бесполезной стрельбой в нас, тащили треногу от АГС-17. Конечно, весила вся эта бандура неслабо, и собрать ее у них уйдет немало времени, но когда "Пламя" будет приведено в боевую готовность… тут нам не поздоровится!
— Нахрена ты его, вообще, взял? — обратился я к замполиту. — Мы же собрались всего лишь выкопать сокровища, а не аннексировать остров!
— Запас карман не тянет, — ответил, пыхтя на веслах, подполковник.
Кажется, я мог не только видеть, но и слышать, как гремит металлом тело гранатомета, которое все те же двое бандерлогов тащили к станку.
— Мужики, давайте подналяжем, — произнес я.
— Может, попробовать снят кого-нибудь из них? — предложил Сергей.
— Ха! — насмешливо ответил Смольный.
— Ха! — пренебрежительно усмехнулся Михалыч.
И мы понеслись к берегу. Эмбер бежала впереди, и я невольно залюбовался ее формами, но, стоило вспомнить лохматые лодыжки, на которых косы можно было вить, я сосредоточился на дыхании. Бежали долго, перепрыгивая через поваленные деревья, продираясь через кустарник. И, конечно, опоздали. Когда мы прибыли к берегу, остановившись в тени деревьев, на волне качались лишь обломки, куски фанеры и пластика. А рядом плыл катер с головорезами.
— Кажется, мы остались одни… — растерянно сообщил я.
Но выстрелы возобновились. На этот раз — на самом острове. Работал уже не гранатомет, автоматы. Бандиты на лодке напряглись, выставив оружейные стволы, всматриваясь в зелень леса. Мы же с островитянкой сочли за лучшее залечь в кустранике.
Не знаю, долго ли мы лежали — глядя на ее хорошую, округлую грудь, вздымающуюся и опускающуюся при дыхании, я потерял счет времени.
Затем примерно в полукилометре от нас взвился красно-белый, со звездой, серпом и молотом, советский военно-морской гюйс, он же — крепостной флаг.
Часть четвертая. Крепость
16. Здесь и далее рассказывает военврач. Как был покинут "Скиф"
Оба катера отчалили от "Скифа" около часу дня. Капитан, замполит и я сидели в каюте и совещались по поводу нашего дальнейшего существования. Смольный мрачно пошутил, что так страшно ему было один раз в жизни — когда вез груз из десяти тысяч кукол, которые, когда судно накренилось на волне, одновременно сказали "Мама".
Конечно, первой мыслью было захватить судно и уйти в море. Но Витя, отправленный на разведку, заявил, что двое бандитов с пулеметом укрепились в машинном. Выбить их оттуда нереально. Торопов предложил запустить им туда пару гранат, но Смольный убедил его оставить эту мысль — взрыв мог бы повредить турбины, и судно стало бы бесполезным как нам, так и одноногому. Слава еще и заметил, что куда-то пропал Дима, скорее всего — уплыл с бунтовщиками.
Нет, мы ни на секунду не думали, что нас старинный друг — предатель, ни и увидеть его снова живым уже не надеялись. Мы поднялись на палубу. Жара стояла невыносимая. Два бандита с автоматами стояли на мостике, остальных не было видно. Катера блестели металлом на песке в устье речушки.
Мы прекрасно понимали, что на корабле, когда вернутся злодеи, нам не спастись. Они попросту задавят нас числом! Единственным вариантом была старая британская крепость, обозначенная на карте. Если, конечно, она еще жива. Посовещавшись, мы решили, что я с Виктором поедем на разведку.
Но вот незадача! Оба катера забрали бандиты, у нас остались лишь спасательные надувные лодки! Чтобы не привлекать внимания, мы спустили на воду одну из них через иллюминатор, и уже в воде дернули чеку, наполняя лодку воздухом из баллонов. Мы направились в то место, где на карте был форт. Из оружия у нас было только два пистолета, так что меня сильно беспокоила вероятность появление людей Серебрякова у катеров, но, к счастью, берег в этом месте выгибался, образуя нечто вроде мыса, который и заслонил нас от причала, где шайка оставила катера. Выскочив на берег, я понесся к форту, и метров через триста уже уперся в стену.
Время не пожалело крепость… непогода частично разрушила кладку, и в этом ей помогла буйная растительность — из нескольких трещин росли самые настоящие пальмы! Однако форт еще мог нам послужить! Постройка внутри была сложена из камня, и толщина ее стен позволяла не опасаться не только легкого стрелкового оружия, но даже и гранатомета, который на какой-то черт взял Петрович! Здесь могли разместиться не меньше полусотни человек. Окна изначально планировались как бойницы — узкие, но высокие. Или же это бойницы служили еще и окнами? Вокруг здания находилось широкое пространство, некогда вычищенное, но теперь поросшее травой, обнесенное стеной, тоже каменной, метра два высотой. Вот как раз стена и пострадала больше всего. Не знаю уж, что и когда здесь приключилось, но в некоторых местах зияли отверстия, явно от пушечных ядер.
Но больше всего меня обрадовал бьющий из земли ключ. В каюте "Скифа" тоже довольно неплохо — есть и оружие, и боеприпасы. Есть даже провиант и коньяк. Но вот чего там не было в достаточном количестве — это пресной воды! А здесь она была, причем в избытке!
Я уже развернулся обратно, когда раздалась автоматная очередь. Я — боевой офицер, смерть видел ни раз. Да еще и врач — многие умирали прямо у меня на столе. Отдельно хочу отметить, что это не означает, что я хреновый врач! Но от этих звуков мне стало по-настоящему больно… я решил, что погиб Дима Хо.
Не теряя больше ни минуты, я вернулся в лодку. Витя, на счастье, оказался отличным гребцом, и мы просто пролетели по воде.
Мои соратники были потрясены.
— Хочу у всех попросить прощения, — мрачно произнес подполковник. — Сложившейся ситуацией мы во многом обязаны моему раздолбайству. Все могло бы быть куда лучше, если бы не мои старания! Простите меня, мужики.
— Бог простит, — ответил Смольный. — И если мы и дальше будем распускать нюни, как медузы — мы с ним очень скоро встретимся, рынду мне в ухо.
Один из матросов, сидевших на баке, сам был белее бумаги. Положив автомат на колени, он нервно грыз ногти.
— Этот опарыш, — капитан кивнул в его сторону. — Уже почти раскаивается. Когда он услышал пальбу — чуть из карасей не выскочил. Чуть подтянуть болты — и он будет наш.
Я рассказал про крепость. Немного посовещавшись, мы выработали план. Конечно, далекий от идеала, но какой есть!
Михалыча мы поставили в коридоре. Старик ни за что не хотел расставаться со своей Арисакой. От автомата он тоже наотрез отказался, предпочтя дробовик с картечью. Витя подвел лодку к иллюминатору, и мы со Славой начали загружать ее оружием, патронами, провиантом и прочим, что может понадобиться на необитаемом острове.
Тем временем Торопов и Смольный вышли на палубу. Капитан вызвал Матвеева, который рулил ограниченным контингентом шайки на "Скифе".
— Слушай сюда внимательно, червь гальюнный, — сказал моряк. — Нас здесь двое. И у каждого по автомату. И тот из вас, кто подаст какой-нибудь сигнал тем, кто на берегу — отправится на корм рыбам, порезанный на ремни для бескозырок. Вопросы есть?
Разбойники растерялись. Видимо, такое раннее раскрытие из карт не входило в планы, так что и соответствующих распоряжений от кока не было. Кто-то кинулся к тамбуру, чтобы обойти нас с тыла, но там их ждал Михалыч с дробовиком. Чья-то голова высунулась из люка.
— Майнуй, недоумок палубный, — крикнул капитан.
И голова исчезла. Все четверо, кто не был занят охраной машинного отделения, забились в щели, кто куда, и не высовывал носа.
Мы со Славой нагрузили лодку доверху, и понеслись к берегу. Основы тактики подсказывали, что нужно вывести из строя катера, беспечно брошенные без охраны, но на это не было времени.
Мы причалили к тому же месту, что и в прошлый раз. Груженые, как вьючные животные, потащили груз в крепость. Оставили для охраны Славу, вручив ему автомат и пару гранат, и снова вернулись к лодке. Снова взвалили тюки на спину, и потащили их в форт. Так, работая без передышки, вымокнув, как лягушки, мы перетаскали все, что привезли. Витя со Славой остались в укреплении, а я поплыл обратно к "Скифу".
Конечно, это было рискованно — оставить в крепости двоих, но не настолько, как это могло показаться с первого взгляда. Витя, прежде чем поступить на охрану к Торопову, служил в ВДВ, прошел Чечню. Слава — тоже не пальцем делан, холуаевец. Вдвоем они могли оказать достойное сопротивление бандерлогам, тем более — под защитой стен.
Мы решили еще раз нагрузить лодку. Но теперь, уходя, мы выбросили за борт все, что пролезло в иллюминатор — автоматы, патроны, гранаты. Глубина в проливе была не больше десяти метров, и мы видели, как блестят на песчаном дне маслята. К сожалению, не пролез АГС-17, и это нам позже аукнулось.
Начался отлив. Ветер донес с берега голоса — оттуда, где остались катера бандитов. С одной стороны это был плюс — значит, шайка еще не обнаружила Витю со Славой, и вообще находится далеко от них. А, с другой стороны, нам следовало поторапливаться. Михалыч прыгнул в лодку, и мы зашли с другой стороны, чтобы забрать капитана.
— Эй, рвань подкильная, — громко крикнул Смольный. — Меня кто слышит?
Никто не ответил.
— Котов! Сергей! Я к вам обращаюсь!
Тишина.
— Котов, мы сходим с судна, медузу мне в печень, и я предлагаю тебе сойти с нами. Что тебя ждет с этими тупыми камбалами? Будешь, как картошка: зимой не съедят — весной посадят. Даю тебе тридцать секунд, после отчаливаю.
Снова молчание.
— Фок-грот-брамсель мне в левое ухо! Подумай, на что ты им? Пока мы живы — ты им нужен, как винт буксиру. А как порешат нас — захотят ли они с тобой делиться тем, что сами награбили? Не думаю, шпигат мне в печень! Будешь им нужен, как кнехт в море.
Послышался шум борьбы, звон металла. Наконец, на палубе показался Сергей. Из пореза на животе хлестала кровь, но я после осмотрел рану — она была поверхностной и не представляла опасности.
— Кэп, я с тобой!
Они оба спрыгнули в лодку, и мы отчалили.
17. Военврач продолжает рассказ. Последний рейс
Последний рейс вышел комом. Немудрено! Лодка в этот раз была сильно перегружена. Во-первых пятеро далеко не маленьких мужиков. А, во-вторых — груз провианта, оружия и снаряжение. Наша многострадальная лодочка жалобно скрипела резиной, а через борт постоянно захлестывало волной. Через десять секунд мы промокли насквозь!
— Мазуты береговые, — выругался капитан. — Одно слово — сапоги.
Он показал, как нужно рассредоточить груз, и заливать стало меньше. Но скрип резины говорил о том, что лодка уже на пределе.
Была еще одна проблема — наступило время отлива, и нас сильно сносило течением в тот проход, через который "Скиф" утром вошел в пролив, в открытое море. Причем сносило нас именно туда, где на песчаной косе оставались два катера, и где в любую минуту могли появиться бандерлоги. Из десятка стволов, из укрытия, они превратят такую удобную мишень в решето, а мы и пикнуть не успеем.
— Мы не выгребем на частокол, — сказал я моряку. — Течение слишком сильное. Нельзя ли приналечь на весла?
— Если приналяжем, румпель мне в компас, то эта посудина разойдется по швам, — мрачно ответил Смольный.
Нас относила все дальше к западу, пока Сергей и Торопов, которые сидели на веслах, не смогли выровнять нос на восток, то есть под прямым углом к той траектории, по которой мы должны были плыть.
— Так мы никогда не доберемся до берега, — вздохнул замполит. — Простите меня, мужики…
Он уже начинал раздражать тем, что в пятый… или в какой там раз? Снова собирался помирать.
— Если при всяком другом курсе нас сносит, то надо держать этот курс, — изрек морской волк. — Нам нужно идти вверх по течению. Если нас снесет в подветренную сторону от крепости — неизвестно, где мы сможем высадиться, бушприт твою налево. А если будем держать этот курс — то достигнем прибрежной полосы, где течение ослабнет, и мы сможем маневрировать.
— Течение уже ослабло, — заметил Михалыч, сидевший на носу в обнимку со своей Арисакой. — Вертай к берегу.
— Так точно, — отрапортовал Котов.
Несмотря на все произошедшее, несмотря на то, что матрос на время примкнул к стану врага, мы, по молчаливому джентльменскому соглашению, делали вид, что ничего не произошло, и Сергей был, есть и остается нашим лучшим другом, товарищем и братом.
Идиллию прервала одиночный выстрел, и последовавшие за ним несколько очередей. Я обернулся. Там, на "Скифе", двое бандитов, стороживших машинное отделение, наконец осмелились показаться на палубе, и теперь поливали нас огнем из автоматов.
— Дебилы, — заметил Петрович.
В самом деле, мы уже успели отплыть на приличное расстояние, и попасть в лодку, качающуюся на волнах, было бы маловероятно даже из винтаря, не говоря уже про китайские Калаши, которыми запасся Торопов.
— Румпель мне в компас, рыбьи потроха! — внезапно выругался капитан. — Гранатомет!
— Твою ж мать! — добавил я.
Двое бандитов, не занятых бесполезной стрельбой в нас, тащили треногу от АГС-17. Конечно, весила вся эта бандура неслабо, и собрать ее у них уйдет немало времени, но когда "Пламя" будет приведено в боевую готовность… тут нам не поздоровится!
— Нахрена ты его, вообще, взял? — обратился я к замполиту. — Мы же собрались всего лишь выкопать сокровища, а не аннексировать остров!
— Запас карман не тянет, — ответил, пыхтя на веслах, подполковник.
Кажется, я мог не только видеть, но и слышать, как гремит металлом тело гранатомета, которое все те же двое бандерлогов тащили к станку.
— Мужики, давайте подналяжем, — произнес я.
— Может, попробовать снят кого-нибудь из них? — предложил Сергей.
— Ха! — насмешливо ответил Смольный.
— Ха! — пренебрежительно усмехнулся Михалыч.