Остров искупления
Часть 8 из 21 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Конечно я все еще зол, — выпалил я, слишком быстро, чтобы понять, что вопрос был ловушкой.
По правде говоря, я не был так зол, как это было в прошлом. Я даже исследовал свою душу, по большей части по поводу Рика, и каким другом он был. Не могу сказать, что я был в его тени, мы оба одинаково жаждали внимания, но он всегда был на шаг впереди меня, раздвигал границы дозволенного. И он зашел слишком далеко с Джулиет. Я вздрогнул, когда подумал о нем, о блеске в его глазах, когда Рик взял ее, и о потере в ее взгляде, когда она сдалась. До сих пор не могу поверить своим мыслям в тот злополучный момент, что это было именно то, что я хотел делать.
— Тебе нужно танцевать, — ворвался Гарви в мои мысли.
— Чего? — нахмурился я.
— Тебе нужно стать одним целым с природой. Выбери животное. Воссоздай его поведение, и подумай, чему ты у него можешь научиться.
— Я, бл*ть, не танцую, — сказал я громче, добавив смех.
— Решай сам, — сказал Гарви, вставая с дерева.
— У тебя все еще галлюцинации, ты видишь девушку? — издевательски добавил Колтон.
— Я не собираюсь ругаться с тобой о девушке, — проворчал я.
Брови Гарви взлетели вверх, а на его тонких губах растянулась маленькая улыбка. Хруст в кустах слева от нас отвлек нас от обсуждения Джулиет. И я повернулся к палатке. Я сжал челюсть, когда услышал грохот.
— Что это было? — спросил Колтон, сворачивая от кустов к моей палатке. Я встал прямо перед ним, преграждая его путь.
— Я уверен, ничего такого.
— Что ты прячешь? — Он сузил свои черные глаза.
— Ничего.
Слова застряли в горле, когда мы снова услышали треск в кустах. Я снова посмотрел мимо Колтона на палатку. Маленькая стая птиц вылетела из деревьев по правую руку от нас, хоть как-то объясняя шум в кустах. Колтон открыл палатку, прежде чем я успел среагировать. Он стоял у входа, пялясь внутрь. Я подошел и заглянул через его протянутую руку, которая удерживала полы. Мои плечи опустились от облегчения. Не осталось и следа присутствия Джулиет — кровать была застелена, чашки с водой не было, как и ее вещей. Но также во мне зародилось беспокойство. Куда она исчезла?
День 30
Джулиет
Я улыбнулась Лилиан, надеясь, что дрожь в руках и натянутая улыбка не выдадут меня. Она уже была обеспокоена моим питанием. Я же беспокоилась, как бы не сойти с ума. Если расскажу, что у меня была тропическая лихорадка, она может прекратить эксперимент. Одним из условий было то, что все удобства цивилизованного мира остаются, так что не было причин не иметь лекарств от головы или от лихорадки. Так, должно быть, нашел мою заначку. Он заставил меня проглотить таблетки, чтобы мне стало лучше. Эта мысль смягчила мою натянутую улыбку, пока Лилиан стояла под моим домиком.
— Мне не хватало тебя в доме. Где ты была?
— Я купалась, — соврала я, потому что это было единственной правдоподобной причиной моим мокрым волосам. Слишком большая футболка Така спадала с одного плеча и доходила мне до колен. Я пахла, как он — мужчиной и солнцезащитным кремом.
— Чья это футболка? — Ее глаза сузились, и на губах растянулась улыбка.
— Моего дяди, — сказала я слишком быстро.
Лилиан знала меня слишком хорошо, чтобы поверить, что я оставлю его вещь себе. Я даже не хотела, чтобы он присутствовал на слушании или в процессе реабилитации, но обязательно нужен был родственник — свидетель того, что я принимаю условия программы. Не хотела его видеть точно так же, как и он не хотел быть там, но как единственный мой родственник, он обязан был присутствовать. Если я умру, нужен кто-то, кто заберет тело. Посмеялась над этим пунктом в контракте, потому что он скорее даст мне сгнить, нежели заберет мое тело.
В ее глазах встал вопрос, но потом взгляд сфокусировался на моем лице.
— Ты выглядишь больной. — Это был не комплимент, а скорее обвинение. Лилиан была обеспокоена.
Она знает, что я перестала есть после случившегося. Голодание — последствие депрессии, и женщина боялась, что эксперимент будет перебором. Как бы обеспокоена она ни была, но она довела мое дело до реабилитации, и боялась, что, если я останусь в одиночестве, может случиться рецидив. Но я не одна, так что и рецидива быть не может.
— Мне немного не здоровилось, — сказала я, пытаясь убедить ее широкой улыбкой. Рассказ о Таке крутился у меня на кончике языка, информация буквально просачивалась сквозь зубы. У меня так много вопросов и эмоций. Меня смутило его внимание ко мне во время болезни, я была благодарна за мое спасение от змеи, но все еще опасалась, что он хочет отомстить мне. Рик хотел. Почему же Так не захотел бы?
Одна вещь, которую я заметила в Таке, несмотря на «мне все должны» и «я лучшее, что может с тобой случиться» — это грусть в его глазах и легкая паника. Он не любил быть один, но также не доверял себе, чтобы признаться в этом. Я хотела поверить в его извинения прошлой ночью, они были глубже, чем то «извини», которое он сказал, когда затолкал мне лекарства в горло и заставил спать с ним. В любом случае, я не могла быть на сто процентов уверена. Я не доверяла ему.
— Тебе нужно уехать? — спросила Лилиан. — Мы бы могли пересмотреть твой план.
— Нет, — ответила я слишком быстро.
Меня признали виновной в непредумышленном убийстве. Иронично, Брендон пришел на мою защиту, видел мою реакцию в баре. Он только вошел, когда Рик потянулся ко мне и спросил, понравилось ли мне то, что он сделал. И когда я его ударила, Брендон незамедлительно стал утверждать, что это была самозащита, и меня осудили за не такое тяжкое преступление.
— Вот, что я скажу, — шептал он, после того как вызвал полицию, а кровь все еще стекала по моей руке. Поскольку в тот вечер я шла в бар не с намерением убивать Рика, то его близость была угрозой моему здравомыслию. А запись мистическим образом появилась в течение процесса, и его разоблачили. Защита хотела доказать, что у меня был мотив. А прокурор доказал, что преступление, которое предшествовало этому, осталось безнаказанным. Двух мужчин было видно на записи. И дальше следствие пошло в другую сторону. Вмешательство Брендона в ту вечеринку-посвящение длилось достаточно долго, чтобы доказать намерения Рика. К тому моменту мои мысли поутихли, и я смирилась.
Мое тело дрожало, несмотря на жару, мне было холодно. Жар не мог вернуться снова, я была истощена. Лилиан подозрительно смотрела на меня.
— Все в порядке, ты в безопасности? — странный вопрос, с учетом того, что это Лилиан меня убеждала, что здесь безопасно.
Я кивнула в ответ. По какой-то причине я не чувствовала угрозы. После того, как Так заботился обо мне, я не готова уезжать. Странно, но чувствовала себя защищенной на острове. Лилиан давала мне выход, но я хотела продолжить эксперимент. Хотела знать, куда заведет меня остров.
— Я в порядке, немного устала и небольшая слабость. — Мои пальцы дрожали, когда я протянула их Лилиан.
— Твой домик выглядел так, как будто по нему прошелся ураган, — улыбнулась Лилиан, успокаивая меня своей заботой. — Мы с Франко убрали его, давай ты вернешься в кровать. Я хочу понаблюдать за тобой.
Она мягко подтолкнула меня к кровати, и я последовала ее предложению, позволяя опекать меня.
***
Лилиан решила остаться на ночь. Франко — капитан лодки — разбил палатку внизу, Лилиан же расположилась в кресле возле моей кровати. Она обтерла меня и дала жаропонижающее. Затем сделала мне бульон и накормила меня. Слезы навернулись на глаза, когда вспомнила, как мама делала то же самое, когда я была маленькой и болела. А потом вспомнила о Таке и его попытках заставить меня пить из ложки. Я улыбнулась этой мысли.
— Приятные сны? — спросила Лилиан, пялясь на меня. — Ты отключилась на какое-то время. И куда же тебя отнесло?
И опять же, желание рассказать о Таке – он был абсолютно другим, в отличие от мужчины в клубе, который затыкал мой рот. Но я не хотела быть обманутой. Так на острове и Так из клуба «The Front Door» были одним и тем же человеком.
— Просто вспомнила свою мать, — мягко сказала я. Лилиан улыбнулась, ее глаза лучились добротой и симпатией.
— Моя мать называла жизнь приключением, — сказала она. — Она научила меня исследовать все. И всех, — усмехнулась и подмигнула.
Я слышала подобные вещи от Лилиан прежде. Пока моим идеалом была Маргарет Мид (прим.: Маргарет Мид – американский антрополог, известная исследованиями социализации детей в Полинезии), ее идеалом была ее мать — еще один известный антрополог, который изучал ныне живущих людей, а не самоанцев. Обе женщины опережали свое время без предвзятости к разным полам и роли женщины в обществе.
— Я тут провела внутреннее исследование. — Пыталась разобраться глубоко в своей душе.
Была ли я зла на Рика или на саму себя? При любых обстоятельствах нет оправданий такому человеку, как Рик Фонтейн, но, с другой стороны, я была зла на саму себя за то, что позволила так себя поймать. Нет, значит, нет, и это аксиома. Но всю мою жизнь я сторонилась мужчин и с осторожностью относилась к своему окружению. Но моя оборона пала той ночью, и знаю, что меня отвлекло.
— Отдохни, милая, — проговорила Лилиан, но я действительно много спала ранее.
Пришло время проснуться и взять свою жизнь в руки. Мне нужно завершить пребывание на этом острове и вернуться в реальность.
Глава 14.
День 33
Так
— Спасибо, черт побери, — пробормотал я, когда пересек скалистый выступ и увидел, как она переходит пруд. Джулиет прошла под водопадом, исчезла на секунду и появилась снова, чтобы встать под него. Запрокидывая голову назад, она подняла ее навстречу солнцу, струящемуся через кроны деревьев. Просто вид, как она спокойно перемещается, заставил мое сердце пропустить удар.
Вода была ей по пояс, и грудь была выставлена напоказ. Соски затвердели от воды, и это заставило мой рот наполниться слюной. Я снял ботинки и начал раздеваться. Ее глаза открылись и встретились с моим голодным взглядом. Кровь побежала по венам еще быстрей — видеть ее голое тело стало для меня зависимостью. Она опустилась глубже в воду, наблюдая за мной, встречая мой взгляд. Снимая свои штаны, я спустился вниз по камням и зашел в пруд.
— Какого черта так холодно? — прокричал я, встречая ее глаза и отражение солнца в них. — Как ты вообще можешь тут находиться? — Я продолжил идти вперед, все больше погружаясь, думая, что наверняка мой член просто скукожится и замерзнет.
— Ты привыкнешь, — ответила она, разводя руки и посылая рябь по воде вокруг себя, там, где пыталась спрятаться в воде.
Я шел все дальше, вдыхая полной грудью, чтобы выпустить ту дрожь, которая пробирала все тело. Когда вода стала выше бедер, я опустился на колени и погрузился в воду полностью. Холод сковал легкие, я вынырнул из воды и обнаружил, что она стоит еще ближе ко мне. Я откинул волосы назад, и она засмеялась. Этот звук остановил меня. Губы растянулись в ответной улыбке. Звук был приятным, и мое тело уже привыкло к прохладе воды. Я скопировал ее позу — и вода покрывала мои плечи, — вытянув руки и запуская рябь по воде.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, фокусируясь на темных кругах у нее под глазами, они почти исчезли.
— Намного лучше, спасибо. — Джулиет закусила губу, сдерживая улыбку, и мои губы растянусь в ответной.
Мальчишеское чувство неловкости наполнило меня, но я не мог отвести от нее глаз. Мы пялились друг на друга, пока я не задал вопрос, который вертелся на языке:
— Я хотел увидеть тебя, но кто-то спал возле твоего домика. Кто это был? — Сам вопрос вышел грубее, чем я думал, и ревность заструилась по венам. Странно, но мысль о том, что о ней заботился другой мужчина, мне не нравилась.
— Это Франко, водитель Лилиан. — Она замолчала, поднимая бровь и спрашивая, нужны ли мне подробности. — Лилиан — это мой научный руководитель и куратор. — Ее ответ выбил меня из колеи. Она совершеннолетняя? Она выглядит юной, но не настолько.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать пять, — ответила Джулиет, толкая воду вокруг себя руками. Я кивнул.
— Гарви мой куратор. Он и его сын Колтон навещают меня каждые пятнадцать дней. И мне двадцать семь, если что.
Между нами возникла пауза, только вода плескалась вокруг нас. Я заметил, что мы становимся все ближе друг к другу, нежели, когда зашел в воду.
— Ты не сказал им обо мне? — спросила она, и я покачал головой. Она перевела глаза на скалистый берег пруда.
— Почему? Почему нет? — То, как тихо она задавала этот вопрос, поразило меня. Джулиет думала, что я прячу ее, что она мой секрет?
По правде говоря, я не был так зол, как это было в прошлом. Я даже исследовал свою душу, по большей части по поводу Рика, и каким другом он был. Не могу сказать, что я был в его тени, мы оба одинаково жаждали внимания, но он всегда был на шаг впереди меня, раздвигал границы дозволенного. И он зашел слишком далеко с Джулиет. Я вздрогнул, когда подумал о нем, о блеске в его глазах, когда Рик взял ее, и о потере в ее взгляде, когда она сдалась. До сих пор не могу поверить своим мыслям в тот злополучный момент, что это было именно то, что я хотел делать.
— Тебе нужно танцевать, — ворвался Гарви в мои мысли.
— Чего? — нахмурился я.
— Тебе нужно стать одним целым с природой. Выбери животное. Воссоздай его поведение, и подумай, чему ты у него можешь научиться.
— Я, бл*ть, не танцую, — сказал я громче, добавив смех.
— Решай сам, — сказал Гарви, вставая с дерева.
— У тебя все еще галлюцинации, ты видишь девушку? — издевательски добавил Колтон.
— Я не собираюсь ругаться с тобой о девушке, — проворчал я.
Брови Гарви взлетели вверх, а на его тонких губах растянулась маленькая улыбка. Хруст в кустах слева от нас отвлек нас от обсуждения Джулиет. И я повернулся к палатке. Я сжал челюсть, когда услышал грохот.
— Что это было? — спросил Колтон, сворачивая от кустов к моей палатке. Я встал прямо перед ним, преграждая его путь.
— Я уверен, ничего такого.
— Что ты прячешь? — Он сузил свои черные глаза.
— Ничего.
Слова застряли в горле, когда мы снова услышали треск в кустах. Я снова посмотрел мимо Колтона на палатку. Маленькая стая птиц вылетела из деревьев по правую руку от нас, хоть как-то объясняя шум в кустах. Колтон открыл палатку, прежде чем я успел среагировать. Он стоял у входа, пялясь внутрь. Я подошел и заглянул через его протянутую руку, которая удерживала полы. Мои плечи опустились от облегчения. Не осталось и следа присутствия Джулиет — кровать была застелена, чашки с водой не было, как и ее вещей. Но также во мне зародилось беспокойство. Куда она исчезла?
День 30
Джулиет
Я улыбнулась Лилиан, надеясь, что дрожь в руках и натянутая улыбка не выдадут меня. Она уже была обеспокоена моим питанием. Я же беспокоилась, как бы не сойти с ума. Если расскажу, что у меня была тропическая лихорадка, она может прекратить эксперимент. Одним из условий было то, что все удобства цивилизованного мира остаются, так что не было причин не иметь лекарств от головы или от лихорадки. Так, должно быть, нашел мою заначку. Он заставил меня проглотить таблетки, чтобы мне стало лучше. Эта мысль смягчила мою натянутую улыбку, пока Лилиан стояла под моим домиком.
— Мне не хватало тебя в доме. Где ты была?
— Я купалась, — соврала я, потому что это было единственной правдоподобной причиной моим мокрым волосам. Слишком большая футболка Така спадала с одного плеча и доходила мне до колен. Я пахла, как он — мужчиной и солнцезащитным кремом.
— Чья это футболка? — Ее глаза сузились, и на губах растянулась улыбка.
— Моего дяди, — сказала я слишком быстро.
Лилиан знала меня слишком хорошо, чтобы поверить, что я оставлю его вещь себе. Я даже не хотела, чтобы он присутствовал на слушании или в процессе реабилитации, но обязательно нужен был родственник — свидетель того, что я принимаю условия программы. Не хотела его видеть точно так же, как и он не хотел быть там, но как единственный мой родственник, он обязан был присутствовать. Если я умру, нужен кто-то, кто заберет тело. Посмеялась над этим пунктом в контракте, потому что он скорее даст мне сгнить, нежели заберет мое тело.
В ее глазах встал вопрос, но потом взгляд сфокусировался на моем лице.
— Ты выглядишь больной. — Это был не комплимент, а скорее обвинение. Лилиан была обеспокоена.
Она знает, что я перестала есть после случившегося. Голодание — последствие депрессии, и женщина боялась, что эксперимент будет перебором. Как бы обеспокоена она ни была, но она довела мое дело до реабилитации, и боялась, что, если я останусь в одиночестве, может случиться рецидив. Но я не одна, так что и рецидива быть не может.
— Мне немного не здоровилось, — сказала я, пытаясь убедить ее широкой улыбкой. Рассказ о Таке крутился у меня на кончике языка, информация буквально просачивалась сквозь зубы. У меня так много вопросов и эмоций. Меня смутило его внимание ко мне во время болезни, я была благодарна за мое спасение от змеи, но все еще опасалась, что он хочет отомстить мне. Рик хотел. Почему же Так не захотел бы?
Одна вещь, которую я заметила в Таке, несмотря на «мне все должны» и «я лучшее, что может с тобой случиться» — это грусть в его глазах и легкая паника. Он не любил быть один, но также не доверял себе, чтобы признаться в этом. Я хотела поверить в его извинения прошлой ночью, они были глубже, чем то «извини», которое он сказал, когда затолкал мне лекарства в горло и заставил спать с ним. В любом случае, я не могла быть на сто процентов уверена. Я не доверяла ему.
— Тебе нужно уехать? — спросила Лилиан. — Мы бы могли пересмотреть твой план.
— Нет, — ответила я слишком быстро.
Меня признали виновной в непредумышленном убийстве. Иронично, Брендон пришел на мою защиту, видел мою реакцию в баре. Он только вошел, когда Рик потянулся ко мне и спросил, понравилось ли мне то, что он сделал. И когда я его ударила, Брендон незамедлительно стал утверждать, что это была самозащита, и меня осудили за не такое тяжкое преступление.
— Вот, что я скажу, — шептал он, после того как вызвал полицию, а кровь все еще стекала по моей руке. Поскольку в тот вечер я шла в бар не с намерением убивать Рика, то его близость была угрозой моему здравомыслию. А запись мистическим образом появилась в течение процесса, и его разоблачили. Защита хотела доказать, что у меня был мотив. А прокурор доказал, что преступление, которое предшествовало этому, осталось безнаказанным. Двух мужчин было видно на записи. И дальше следствие пошло в другую сторону. Вмешательство Брендона в ту вечеринку-посвящение длилось достаточно долго, чтобы доказать намерения Рика. К тому моменту мои мысли поутихли, и я смирилась.
Мое тело дрожало, несмотря на жару, мне было холодно. Жар не мог вернуться снова, я была истощена. Лилиан подозрительно смотрела на меня.
— Все в порядке, ты в безопасности? — странный вопрос, с учетом того, что это Лилиан меня убеждала, что здесь безопасно.
Я кивнула в ответ. По какой-то причине я не чувствовала угрозы. После того, как Так заботился обо мне, я не готова уезжать. Странно, но чувствовала себя защищенной на острове. Лилиан давала мне выход, но я хотела продолжить эксперимент. Хотела знать, куда заведет меня остров.
— Я в порядке, немного устала и небольшая слабость. — Мои пальцы дрожали, когда я протянула их Лилиан.
— Твой домик выглядел так, как будто по нему прошелся ураган, — улыбнулась Лилиан, успокаивая меня своей заботой. — Мы с Франко убрали его, давай ты вернешься в кровать. Я хочу понаблюдать за тобой.
Она мягко подтолкнула меня к кровати, и я последовала ее предложению, позволяя опекать меня.
***
Лилиан решила остаться на ночь. Франко — капитан лодки — разбил палатку внизу, Лилиан же расположилась в кресле возле моей кровати. Она обтерла меня и дала жаропонижающее. Затем сделала мне бульон и накормила меня. Слезы навернулись на глаза, когда вспомнила, как мама делала то же самое, когда я была маленькой и болела. А потом вспомнила о Таке и его попытках заставить меня пить из ложки. Я улыбнулась этой мысли.
— Приятные сны? — спросила Лилиан, пялясь на меня. — Ты отключилась на какое-то время. И куда же тебя отнесло?
И опять же, желание рассказать о Таке – он был абсолютно другим, в отличие от мужчины в клубе, который затыкал мой рот. Но я не хотела быть обманутой. Так на острове и Так из клуба «The Front Door» были одним и тем же человеком.
— Просто вспомнила свою мать, — мягко сказала я. Лилиан улыбнулась, ее глаза лучились добротой и симпатией.
— Моя мать называла жизнь приключением, — сказала она. — Она научила меня исследовать все. И всех, — усмехнулась и подмигнула.
Я слышала подобные вещи от Лилиан прежде. Пока моим идеалом была Маргарет Мид (прим.: Маргарет Мид – американский антрополог, известная исследованиями социализации детей в Полинезии), ее идеалом была ее мать — еще один известный антрополог, который изучал ныне живущих людей, а не самоанцев. Обе женщины опережали свое время без предвзятости к разным полам и роли женщины в обществе.
— Я тут провела внутреннее исследование. — Пыталась разобраться глубоко в своей душе.
Была ли я зла на Рика или на саму себя? При любых обстоятельствах нет оправданий такому человеку, как Рик Фонтейн, но, с другой стороны, я была зла на саму себя за то, что позволила так себя поймать. Нет, значит, нет, и это аксиома. Но всю мою жизнь я сторонилась мужчин и с осторожностью относилась к своему окружению. Но моя оборона пала той ночью, и знаю, что меня отвлекло.
— Отдохни, милая, — проговорила Лилиан, но я действительно много спала ранее.
Пришло время проснуться и взять свою жизнь в руки. Мне нужно завершить пребывание на этом острове и вернуться в реальность.
Глава 14.
День 33
Так
— Спасибо, черт побери, — пробормотал я, когда пересек скалистый выступ и увидел, как она переходит пруд. Джулиет прошла под водопадом, исчезла на секунду и появилась снова, чтобы встать под него. Запрокидывая голову назад, она подняла ее навстречу солнцу, струящемуся через кроны деревьев. Просто вид, как она спокойно перемещается, заставил мое сердце пропустить удар.
Вода была ей по пояс, и грудь была выставлена напоказ. Соски затвердели от воды, и это заставило мой рот наполниться слюной. Я снял ботинки и начал раздеваться. Ее глаза открылись и встретились с моим голодным взглядом. Кровь побежала по венам еще быстрей — видеть ее голое тело стало для меня зависимостью. Она опустилась глубже в воду, наблюдая за мной, встречая мой взгляд. Снимая свои штаны, я спустился вниз по камням и зашел в пруд.
— Какого черта так холодно? — прокричал я, встречая ее глаза и отражение солнца в них. — Как ты вообще можешь тут находиться? — Я продолжил идти вперед, все больше погружаясь, думая, что наверняка мой член просто скукожится и замерзнет.
— Ты привыкнешь, — ответила она, разводя руки и посылая рябь по воде вокруг себя, там, где пыталась спрятаться в воде.
Я шел все дальше, вдыхая полной грудью, чтобы выпустить ту дрожь, которая пробирала все тело. Когда вода стала выше бедер, я опустился на колени и погрузился в воду полностью. Холод сковал легкие, я вынырнул из воды и обнаружил, что она стоит еще ближе ко мне. Я откинул волосы назад, и она засмеялась. Этот звук остановил меня. Губы растянулись в ответной улыбке. Звук был приятным, и мое тело уже привыкло к прохладе воды. Я скопировал ее позу — и вода покрывала мои плечи, — вытянув руки и запуская рябь по воде.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, фокусируясь на темных кругах у нее под глазами, они почти исчезли.
— Намного лучше, спасибо. — Джулиет закусила губу, сдерживая улыбку, и мои губы растянусь в ответной.
Мальчишеское чувство неловкости наполнило меня, но я не мог отвести от нее глаз. Мы пялились друг на друга, пока я не задал вопрос, который вертелся на языке:
— Я хотел увидеть тебя, но кто-то спал возле твоего домика. Кто это был? — Сам вопрос вышел грубее, чем я думал, и ревность заструилась по венам. Странно, но мысль о том, что о ней заботился другой мужчина, мне не нравилась.
— Это Франко, водитель Лилиан. — Она замолчала, поднимая бровь и спрашивая, нужны ли мне подробности. — Лилиан — это мой научный руководитель и куратор. — Ее ответ выбил меня из колеи. Она совершеннолетняя? Она выглядит юной, но не настолько.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать пять, — ответила Джулиет, толкая воду вокруг себя руками. Я кивнул.
— Гарви мой куратор. Он и его сын Колтон навещают меня каждые пятнадцать дней. И мне двадцать семь, если что.
Между нами возникла пауза, только вода плескалась вокруг нас. Я заметил, что мы становимся все ближе друг к другу, нежели, когда зашел в воду.
— Ты не сказал им обо мне? — спросила она, и я покачал головой. Она перевела глаза на скалистый берег пруда.
— Почему? Почему нет? — То, как тихо она задавала этот вопрос, поразило меня. Джулиет думала, что я прячу ее, что она мой секрет?