Остров искупления

Джулиет подтолкнула меня, побуждая прочитать свою часть.



― Пойдемте, поиграйте со мной, ― предложил Маленький принц. ― Я так несчастен.



Я остановился на словах. Насколько это было правдой до прибытия на этот остров. Я не был счастлив, но у меня не было времени углубляться в эту мысль, пока Джулиет читала свои слова.



― Я не могу играть с тобой, ― сказала лиса. ― Я не приручена.



Джулиет изменила голос, пока читала, поэтому я понизил свой голос, продолжая:



― Ах! Пожалуйста, извините меня, ― сказал Маленький принц.

Но, подумав, добавил:

― Что это значит ― приручить? ― прочитал я.

― Ты здесь не живешь, ― сказала лиса.

― Что ты ищешь?



Какими правдивыми казались слова, и я подумал над вопросом, сказанным голосом Джулиет.



― Я ищу мужчин, ― сказал Маленький принц. ― Что это значит ― приручить? ― прочитал еще раз.

― Мужчины, ― сказала лиса. ― У них есть ружья, и они охотятся. Это очень тревожно. Еще они выращивают цыплят. Это их единственные интересы. Вы ищете цыплят?

― Куры? ― вмешался я.



― Продолжай читать.

Джулиет снова подтолкнула мою руку плечом. Она повернулась ко мне и сосредоточилась на книге в моих руках.



― Нет, ― сказал Маленький принц.

― Я ищу друзей. Что это значит ― приручить? ― Я смотрел на слова.



Когда-то я считал Рика другом, но на самом деле он им не был.



― Это действие слишком часто игнорируется, ― сказала лиса. ― Это означает налаживание связей.

― Для установления связей? ― Я тяжело сглотнул, прочитав эту строчку. Я ни с кем не связан. Я плыл по течению.

― Именно это, ― ответила лиса. ― Для меня ты все еще не более чем маленький мальчик, который такой же, как сто тысяч других маленьких мальчиков. И ты мне не нужен. А ты, со своей стороны, во мне не нуждаешься. Для вас я не более чем лисица, как и сотни тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, то мы будем нужны друг другу. Для меня ты будешь уникальным во всем мире. Для тебя я буду единственным во всем мире…



― Я вообще-то думаю, что хотела бы быть лисицей, ― сказала Джулиет.

― Ты хочешь, чтобы тебя приручили?

Идея доминирования над ней вернулась, и в воздухе витало напряжение, но каким-то образом приручение означало нечто большее, чем доминирование. Казалось, это означало ответственность, заботу о ком-то. Я уже обещал, что вместо этого она сможет доминировать надо мной, но передумал.


― Я хочу быть друзьями, ― прошептала девушка, ее дыхание коснулось моей кожи, и жар между нами снова усилился.

― Я один для тебя? Я определенно не принц, ― сказал, понизив голос. Я хотел быть ее другом. Хотел быть нечто большим.

― Ты будешь одним из тысяч маленьких мальчиков, пока не научишься приручать меня, вкладываться в меня так же, как я вкладываюсь в тебя. Тогда ты будешь моим другом, как говорит лисица, ― добавила Джулиет.

Ее фиолетовые глаза были игривыми, сияющими так, как я никогда раньше не видел. Исчезла ненависть. Пропало желание. Исчез страх. На его месте было нечто большее, и это мне понравилось.

Я застонал:

― Я все еще считаю, что ты лисица.



Глава 18.



День 47



Джулиет



Жара была удручающей, но ночи освежали океанским бризом. Мы сидели на берегу в тусклом дневном свете и молча смотрели на спокойную воду. Полночный синий цвет ловил волны, темнота гналась за ними. Сегодня вечером не было заката, только облака на горизонте.

― Я сделала это для тебя.

Подарив ему плетеный браслет, который сделала из листьев, скрученных в нитку, я затаила дыхание. Никогда не делала мужчине подарки, не говоря уже о том, чтобы сделать подарок самой.

― Ой, ты сделала мне браслет дружбы, ― поддразнил Так, и я толкнула его в плечо. Кусала губу, смущаясь. В конце концов, это казалось глупым.

Так взял его у меня, крутя между пальцами снова и снова. Кончики его пальцев путешествовали по браслету, он, казалось, восхищался моей работой, но я была готова к новому поддразниванию. Протянул свое запястье, на котором, как мне казалось, всегда носил дорогие часы и надел мой браслет. Так крутил запястье взад и вперед.

― Почему ты сделала это для меня? ― спросил он, в его голосе не было дразнящего тона, которого ожидала. Я пожала плечами.

― Я дважды хотела поблагодарить тебя за спасение моей жизни.

Он напряженно всматривался в мои глаза, и я отвернулась, проклиная себя за подношение. Решила, что это глупая идея.

― Мышка, ― прошептал он, проводя пальцем по моей щеке до подбородка и нежно поворачивая мою голову, заставляя меня посмотреть на него.

― Мне было приятно спасти тебя. И спасибо. Это действительно особенный подарок. Никто раньше мне ничего подобного не дарил.

― Браслет из листьев, ― пошутила я, пытаясь разрядить слишком серьезную атмосферу.

― Подарок ручной работы. Это означает, что ты действительно думала об этом, а затем нашла время, чтобы сделать это специально для меня. Подходит идеально. Я всегда буду носить его. Спасибо.

Я приготовилась пошутить по поводу «носить его вечно», но серьезность в его голосе остановила меня. Его признательность была искренней, и меня удивил мягкий поцелуй в щеку.

Внезапно небо затрещало, и молния устремилась вниз. Я удивленно вздрогнула.

Рука Така обняла меня за плечи. Он потер вверх и вниз мое предплечье, а затем отпустил меня. Как ни странно, мне очень хотелось, чтобы он продолжал меня обнимать, но с тех пор, как началась наша дружба, прикосновения были все реже и реже. Касание кистей. Волосы, которые он заправлял мне за ухо. Палец, скользящий по моей челюсти, но не дальше. Я заснула рядом с ним в ту ночь, когда он читал «Маленького принца». После того, как мы обменялись чтением о лисе, я позволила ему продолжить, дрейфуя в интонациях его грубого, но прекрасного голоса. К нашему удивлению, он тоже спал, и я проснулась, обхватив его за руку, как будто держалась за него изо всех сил. Мне не снилось, или, по крайней мере, я не могла вспомнить ничего, но каким-то образом цеплялась за него ночью. Он никак это не прокомментировал. Его улыбка стала ярче, и он прошептал: «Доброе утро», затем коснулся губами моего лба и скатился с кровати.

Снова вспыхнула молния, и вдали эхом разнесся гром. Я вздрогнула во второй раз.

― Не любишь молнии? ― спросил он, и прищурился, глядя на темное море.

― Я была дома одна. Был сильный шторм, и помню, как однажды проснулась ночью и услышала резкий раскат грома. Было 2:43 ночи. Я не могла снова заснуть, и просто лежала, тяжело дыша, желая, чтобы молнии исчезли. Я еще не знала, что они умерли в то время, но с той ночи не могу избавиться от страха, что молния означает плохие вещи.

Я провела руками по прохладному белому песку, пока мой голос дрожал.

― Я не позволю тебя обидеть, ― сказал Так, и я слабо улыбнулась этому комментарию. ― Я буду спасать тебя снова и снова, если понадобится. ― Он был должен мне.

Так заколебался после произнесенных им слов. Он чувствовал себя ответственным за то, что произошло, ― он должен спасать меня, если что-нибудь еще случится. Я разочарованно вздохнула. Так часто говорил такие вещи. Небольшие комплименты или поразительные слова, сказанные небрежно, и на первый взгляд они были милыми, но внутри казались проникнуты более глубоким смыслом. Мое сердце по глупости екало от каждого из них, в надежде, что это может значить для него больше, зная, что это значит только что-то для меня.

Вода рядом с нами не кипела и не возмущалась, но казалось, что над океаном определенно надвигается шторм.

― Я бы хотел, чтобы у нас была лодка, ― сказал он, и я повернулась, чтобы посмотреть на него.

― Почему?