Остров искупления

* * *





Остров искупления

Л. Б. Данбар

Остров -1





Переводчик: Юлия

Редактор: Наталья, Виктория

Вычитка и оформление: Больной психиатр

Обложка: Екатерина О





Пролог.

«Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр».

Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц

Остров видит тебя

Терренс Джексон Корбин IV понимал отличие плохого от хорошего. На протяжении всей своей жизни он принимал правильные решения, пока однажды не принял одно неверное. Он не имел понятия, почему так поступил, просто сделал это. Он хотел бы быть другим человеком, отличным от того, кем являлся на данный момент. Всего на одну ночь захотел чего-то порочного, легкомысленного и плохого. Но это зашло слишком далеко, и он превысил границы допустимого. И как только пресек черту, последствия настигли его.

Так – таким образом он называл себя, уставился на остров поверх носовой части рассекающего волны катера. Уединенный, роскошный и с богатой растительностью, перед ним представали восхитительные очертания живой природы, которые пленили молодого мужчину. Он проведет здесь целый год в уединении. Парень жаждал одиночества. Его мир стал слишком хаотичным, и ему нужно было это покаяние. Изгнание. Время на размышление. Как бы то ни было, коллегия судей хотела устроить показательное представление, поэтому это отправление и было наказанием. Так должен был встретиться с последствиями своего преступления в соответствии с принятым альтернативным решением суда. Его отец имел связи в высоких кругах.

Заключение в тюрьме не подходило для члена семьи Корбинов. Только не для желанного единственного сына, благословенного ребенка, который не мог допустить в своей биографии такого темного пятна, несмотря на жестокость совершенного преступления.

Год в ссылке. На идеальном лице матери, перекаченном ботоксом, воцарилась натянутая улыбка. Она никогда не посмотрит на него как прежде. Она никогда не простит его во имя солидарности по отношению к женскому полу, но ее любовь к отцу и к деньгам заставили ее смолчать о подлинных чувствах.

Год на то, чтобы разобраться, что же важнее всего в жизни. Его отец был непреклонен, сужая свои зеленые глаза, такие же, как и у Терренса. Отец верил, что год без цивилизации и комфорта донесет до Така, какие привилегии ему подвластны. Это также должно было стать для него напоминанием, что его отец имеет всеобъемлющую власть и может раздавить его, как надоедливое насекомое.

Год на размышления. Другими словами, встречное предложение, которое было предложено судье на рассмотрение. Так благодарил небеса за вмешательство адвокатов отца и их помощников, что они сумели найти альтернативу тюремному заключению. Парень понимал, что никогда бы не смог выжить, став сучкой другого мужчины. От него буквально веяло избалованной жизнью, и он чувствовал, что изголодавшиеся по сексуальной близости заключенные могли учуять это за версту. Но, с другой стороны, никто не понимал, какую несправедливость пришлось уже перенести ему. Он научился давать отпор, но в большинстве своем словами, нежели кулаками. А это никак бы не помогло ему в бетонной коробке восемь на шесть с железными прутьями вместо двери.

Остров становился все ближе, по мере того как нос лодки рассекал волны Карибского моря. Так улыбнулся самому себе, вдыхая аромат манящего тропического рая, что простирался перед ним. Он был предупрежден. Это не курорт. Здесь не было бассейна или спортзала. Не было каждодневных спа или пятиразового питания. Не было безлимитного бара. Будет только Так и природа. Он смеялся. Ему были не нужны окружающие его блага. Ему было необходимо уединение. Ему было необходимо убраться подальше. Год на острове в полном одиночестве… это звучало божественно. С пятизвездочным проживанием или нет, это наказание будет проще простого.



***



У Джулиет Монтмор ничего не осталось. У нее все отняли в ту судьбоносную ночь. Преступление, которое было совершено против нее, было настолько чудовищным и жестоким! После него не осталось ничего, что напоминало бы ей о том, кем она была или кем хотела стать. То малое, что у нее было до этого, тот небольшой путь, что она прошла, все исчезло. Невинная, любопытная, ничего неподозревающая она последовала, словно заблудшая овца, которой она и была. Но она больше не была той, кого можно было с легкостью укротить, которой можно было навредить. Ее внутренний волк был выпущен наружу. Преступление, совершенное ей было оправдано из-за того, что было сделано с ней.

Девушка уставилась вперед, в то время как океанские брызги хлестали ее по лицу. Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением свободы. Три месяца в месте предварительного заключения меняют человека. Они взрастили в ней силу. Они возродили ее желание. Джулиет больше никогда не позволит кому-то взять над собой вверх. Эта мысль заставила ее поднять голову выше. Она не желала содрогаться от мысли о том, как созданная из металла конструкция обдавалась бушующими водами, закаляясь. Ее хорошее поведение оправдало себя.

Один год эксперимента. Ее наставник предложил ей в качестве компенсации за заключение. Это время было необходимо, чтобы доказать обоснованность ее освобождения. Социальный работник по правам женщин хотела убедиться, что при вспышке агрессии Джулиет не совершит никакого другого преступления. Тот мужчина совершил ужасное с Джулиет. Ее ответ был учтен. Его жизнь взамен ее.

Год на раскаяние. Выдвинул предложение ее дядя, тряся своим жирными грязными волосами и опуская глаза. Это заботливый взгляд из-под полуопущенных век, который она заслужила из-за того, что с ней произошло, и выражающий сожаление, что не он был тем, кто додумался сделать это. Или, возможно, он думал, но не сделал ничего, о чем грезил в мечтах. Этот взгляд причинял ей страдания, но никогда не принуждал ее к каким-либо действиям. В каком отчаянии он бы пребывал, если бы ее действия не были оправданы.

Год на восстановление. Объявил мужской голос коренного американца. Богатое культурное наследие в сфере концепции восстановительного правосудия достигло новой вехи в искуплении противоправных деяний. Несмотря на то, кто бы что не предпринял против другого человека – каждый мог здесь найти внутренний покой. Джулиет отчаянно желала этого покоя, поэтому сама идея нахождения в одиночестве устраивала ее. Мысли преследовали девушку, и идея находиться подальше от ее немногочисленной семьи, людей, которые больше не желали быть ее друзьями, и ее мечтаний, которые она утратила, звучала более чем заманчиво. Год на острове в одиночестве – звучало восхитительно.

Мотор заглох, скорость снизилась, металлический катер приблизился к небольшому пляжу, окруженному альковом из деревьев, нависающих над кромкой воды. Внезапно сладковатый аромат тропических фруктов и запах соленой воды стал опьяняющим. Джулиет не пугал недостаток современных удобств. Она выросла в нищете, довольствуясь малым количеством одежды, и отсутствием стремлений. Она умела выживать. Она могла охотиться и ставить силки, рыбачить и находить ягоды. Небольшое укрытие было возведено для ее безопасности и сама идея, что у нее будет ее собственное место, где она сможет укрыться, где она сможет быть свободна, казалось ей пределом мечтаний. Предстояло ей раскаяться в преступлении или нет, но этот тропический рай был духовным возрождением, в котором она нуждалась. Она будет купаться в солнечных лучах, наслаждаться свободой и не будет жалеть о том зле, что совершила.




Глава 1.



День 1.



Так



После того как моторка унеслась прочь, я остался стоять, окружённый четырьмя огромными деревьями. У меня в наличии был каждый атрибут для роскошного кемпинга, но все, чего мне хотелось, так это найти место, чтобы натянуть гамак между двумя деревьями. Я не стану тратить ни минуты своего райского наказания. Зарыться голыми ногами в песок – это занятие номер один. Подремать где-нибудь в тенёчке – дело номер два.

Единственной информацией, которой я владел, было то, что остров располагался обособленно и представлял собой безопасное место, что значило, что здесь нет никого, кроме обезьян, птиц и огромных насекомых. Я не беспокоился о еде, так как ее обещали доставлять, а справочник по растениям должен был помочь мне разобраться в местной флоре. Отец полагал, что ведение ограниченного в средствах образа жизни должно было стать для меня хорошим уроком в смирении. Я находил эту мысль смехотворной. Да что ему, собственно, известно о смирении?

— Есть люди, которым в жизни повезло меньше, чем тебе, Так. Ты же растрачиваешь то, что было заработано на себя.

Это заявление звучало чертовски несправедливо и хладнокровно, но оно совершенно не удивляло, потому как исходило от человека, лишённого всякого намёка на эмоции. Он не слышал ни черта о доброте. Он был перворождённым сыном из всем известной семьи, история которой с корнями уходила к первым поселенцам Америки, а гордость струилась, заполняя вены. Мой отец олицетворял престиж процветающей семьи. Только он не следовал философии, которую исповедовали преуспевающие люди, что заключалась в великодушии. Он относился к своим деньгам с бережливостью, направляя их в фонды только на определённые цели. Отец частенько говорил мне, что я трачу деньги, которые были заработаны тяжелым трудом.

Я в который раз рассмеялся от этой мысли. Деньги, что достались моему отцу в наследство, были заработаны еще до моего появления, и будут существовать еще долгое время, если, конечно, я не растрачу их, как меня предупреждал мой отец. Терренс Джексон Корбин III передал множество напутственных советов своему сыну, Терренсу Джексону Корбину IV. И самым важным было: «Не попадись». Поэтому, когда это произошло, итогом стало в большей степени разочарование, чем как таковое наказание за преступление.

Поэтому относительно этого преступления, миллиардер Террор Корбин, который был известен под данным именем среди промышленной элиты, даже не моргнул от предъявленных обвинений (прим. пер. terror с англ. — ужас, гроза — в знач. страх). Что означало для него взять женщину без ее согласия? Точно не слово, которое использовалось в законной среде — изнасилование. Нет, мой отец всегда проявлял уважение к женщинам, но лишь до того момента, пока они не начинали вести себя по отношению к нему в неуважительной манере. А после этого все средства были хороши — предпочтительнее всего силовое воздействие. Я вздрогнул от этой мысли. Образы пронеслись передо мной, туманные и приглушенные. Слегка мерцающие. Источающие аромат. Ужасающий крик.

Я привалился к стволу дерева, принуждая разум освободиться от образов и, наконец, приступить к своему приключению. Что мне нужно было сделать в первую очередь? Необходимо найти возвышение с небольшим количеством кустарника, чтобы установить брезентовую сафари палатку из четырёхслойной ткани для дополнительной защиты от ожидаемых дождей. Я принялся за работу, чувствуя радость, что могу отвлечься.



***



Прошла неделя моего наказания, а я уже не мог себя выносить. Плавал в кристально чистых водах Карибского моря. Нырял как профессионал, пытаясь рассмотреть красоту, что была сокрыта под водной гладью. Я построил замок из песка как ребёнок, спал на пляже, укрывшись одеялом под звёздным небом, но мне было чертовски скучно. Я начал разговаривать сам с собой, начал беспокоиться, что скоро подружусь с волейбольным мячом. Если б он только был у меня.

— Если ты не облажаешься и тут, то все будет нормально, — говорил я сам о себе во втором лице, словно мог получить ответ.

Я решил, что нужно лучше обследовать окрестности, рельеф местности, словно путешественник или словно это границы наследства моей семьи. С обычным компасом в руке я с трудом пережил неделю без электронных устройств, которые всю работу выполняли за меня. Никакого прогноза погоды. Новостей об акциях, ценных бумагах и деловых сводках. Никакого указания GPS-направления. Крепко держа в руке компас, я следовал вперёд, отмечая свой путь и уходя всё дальше, а также делая мысленные заметки, чтобы найти дорогу обратно.

— Это все её вина, — размышлял я, пока шёл вперёд. — Если бы она держала свой рот на замке. Если бы она не преследовала Рика. Если бы запись не оказалась обнародована, то я бы никогда не оказался на этом острове.

Мой наставник по исправительной работе, Гарви Эдвин, коренной седеющий американец, говорил, что я обвиняю всех в своих проблемах. Да что ему было известно! Он не был здесь. Не испытывал давления от того, что сказал сделать Рик. Он не хотел быть членом тайного клуба. Тайное общество «Парадный Вход» потребовало от меня сделать то, что я должен был. Мне не давали разрешения думать, только действовать. Это только ее вина, что она не подыграла мне.

Могу сказать, что я прошёл не более мили, если судить по местному ландшафту, когда достиг рощи и услышал звук падающего водопада, скрытого покрывалом листвы. Пейзаж был завораживающим — каскадом ниспадающая белая пена, кристально чистая вода, капли которой разлетались в стороны. Как бы я хотел, чтобы у меня был телефон, чтобы запечатлеть эту красоту, хотя бы частично. Рассматривая полотно водопада, что спускалось вниз с высоты пары метров из углубления, заполненного камнями, я заметил движение под ниспадающим потоком воды.

Внезапно из воды поднялось создание, заставив меня ошеломлённо замереть, несмотря на моё пристальное внимание, сосредоточенное на потоке воды. Тёмная голова с зализанными назад волосами показалась над водой, а затем и всё её тело. Это было умиротворяюще-прекрасное существо, которое я когда-либо лицезрел. Она предстала передо мной словно нимфа. Дорожки воды ласкали ее прямой, женский силуэт, поцелованную солнцем кожу спины. Она повернулась, и я увидел два совершенных в своей идеальности полушария женской груди. Каждое из которых было приподнято в дерзкой манере и увенчано пиками розовых сосков. Она встряхнула мокрыми волосами, и ее аккуратные пальчики прошлись по влажному лицу, идеальным скулам, оставляя позади умиротворяющую красоту. Затем прикрытые веки приподнялись, и в меня вперились глаза фиалкового оттенка. Ошеломлённая, она закричала. И я в тот же миг узнал ее.

Глава 2.



День 7.



Джулиет



Пока в моей голове проносилось множество мыслей, я стояла, парализованная от шока. Я смотрела на самого прекрасного мужчину, которого когда-либо видела. Он был сложен словно бог, стоя на скале и преклонив одно колено, будто заявляя свои права на этот клочок земли. Его руки были опущены вдоль тела, а ладони сжаты в кулаки. Накаченные мышцы источали силу. Его тёмные волосы находились в беспорядке, словно он прошёлся по ним пальцами, а кожа была поцелована солнцем. Его тёмные и пустые глаза, прикованные к моей груди, пригвоздили меня к месту в моём водном раю, в то время как выражение его лица напоминало какую-то деревянную статую.

А потом я закричала.

Выражение его злого лица изменилось. Глаза мужчины расширились, а рот открылся. Оцепенение. Единственная эмоция на его лице. Затем, всего на миг, черты смягчились. Глаза сверкнули — в них появилось узнавание. Медленно он поднял руки, разжал кулаки и обхватил пальму, растущую недалеко от меня. Огромный размер его рук и длина пальцев породили еще один крик. А потом последовали слова:

— Уходи!

От звука моего голоса голова мужчины откинулась назад, будто я ударила его. Тёмные глаза вновь смягчились. Затем выражение лица ожесточилось, словно он снова стал сделан из дерева. Он стиснул челюсти, и на его щеках заходили желваки. Глаза мужчины остались сосредоточенны на моей груди, и мои соски встали под его пристальным взглядом. Я попыталась убедить себя, что виновата прохладная вода, все еще стекающая по моему телу. Я позволила ему смотреть всего несколько секунд, прежде чем прикрыла свою грудь руками. Дрожь была в каждом движении, но не от волнения.

Это был страх.

Я отказывалась подчиняться ему.

— Убирайся к черту отсюда! — закричала я, словно собаке, которую смогут прогнать слова.