Осторожно, женское фэнтези!
Часть 9 из 120 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не нужно ме… А-а-а!
Милашка Мэг превратилась в злобную фурию и с силой наступила мне на ногу, а, пока я орала, успела заглянуть в рот.
– Горло розоватое. Нос заложен. Глаза слезятся.
– Нога же болит! – сквозь зубы объяснила происхождение слез.
– Вот, – целительница подняла палец. – Еще и нога болит. Немедленно в постель!
– Ты ее залила!
– Так высуши. А я пока скажу Сибил, что ты заболела, и мы никуда не пойдем. Не можем же мы тебя бросить?
Для девицы, волнующейся о здоровье подруги, сказано это было слишком радостно.
– Стоять! – крикнула я до того, как Мэг успела выскочить за дверь. – Почему это я заболела?
Соседка закатила глаза:
– Ты не слышала, что я сказала про отбор? Это же отбор на последнюю оставшуюся роль, роль призрака. И Сибил она не достанется так же, как не досталась роль принцессы, фрейлины, девушки с овечкой и дамы номер три в сцене карнавала.
Сознание раздвоилось: я твердо помнила, что не писала этого, а Элизабет не менее твердо знала, что Сибил с детства бредит сценой. Конечно, родители не позволили бы ей опуститься до актерства, но студенческий театр – это другое, играть там не зазорно и даже престижно… Было бы, если бы Сибил хоть раз дали роль.
– Она снова провалится, – тараторила Мэг, и Элси с ней соглашалась. – Снова замкнется в себе. Будет носить то жуткое платье. Нужно сделать все, чтобы этого избежать… Тебе же под силу поболеть вечерок ради подруги? Вид у тебя и впрямь нездоровый. Может, действительно простудилась?
– Хуже. Влюбилась.
Зачем я это сказала, и я ли это сказала – навсегда останется для меня секретом.
– Ты чудо! – обрадовалась целительница. – Это намного лучше! Это… Это правда?!
Я потупилась.
– О, боги! – Мэг прижала ладони к щекам. – Тебе лучше прилечь. Я позову Сибил.
– Но…
– В постель! – она сердито топнула ногой.
Доктор сказал, в морг – значит, в морг. Даже интересно, что сейчас будет.
Подруги – еще одна моя фантазия. В реальности я их не имела. Светлана, с которой мы общались со школы и, казалось, даже дружили, была моей свидетельницей на свадьбе и потерялась после моего развода. Или это я потерялась, сведя общение к редким телефонным разговорам. С Леной, бывшей однокашницей, я худо-бедно поддерживала отношения, но близкой подругой она мне не стала. По-настоящему близких, любимых и незаменимых у меня не было. Это радовало в какой-то мере: никто не лез в душу, не учил жить. Но и просто поговорить было не с кем. Или просто помолчать…
Вот и узнаю, что за существа лучшие подруги и стоит ли заводить их в реальной жизни. Но сначала – высушить постель.
Элси решила бы эту проблему щелчком пальцев. Только я не Элси. Мэйтин говорил, что я смогу использовать ее способности, но не объяснил, как это сделать. А память Элизабет не давала подсказок. Она хранила видение сверкающих нитей – потоков силы, пронизывающих все вокруг. Вместе с Элси я помнила зыбкое сияние, излучаемое людьми, заметное в магическом зрении. Помнила яркие вспышки боевых заклинаний и мягкое свечение вспомогательных чар; холод, которым веяло от вернувшихся с практики некромантов, и тепло, сопровождавшее плетения целителей. Помнила, как я-Элизабет вхожу в поток, пропускаю его через себя, и сила растекается по телу…
Я помнила все, но не могла ничего.
С минуту поводила рукой над постелью и, не найдя иного выхода, перевернула подушку сухой стороной вверх. Сменила сорочку, вытерла волосы, улеглась в кровать и закуталась в одеяло.
Лежать пришлось долго. Наконец хлопнула ведущая в общий коридор дверь, послышались шаги в прихожей, а запах шоколада заставил вспомнить, что за день я съела лишь тарелку постного супа.
– Раз мы не пошли в столовую, поужинаем тут, – вошедшая первой Мэг взгромоздила на стол поднос, на котором стояли чашки с горячим шоколадом и наполненная мороженым вазочка.
– Но, если у тебя нет аппетита, мы поймем, – добавила Сибил.
Увлеченная ношей Мэг, я и не глянула на вошедшую за целительницей девушку. Но память Элси еще при первом упоминании подруги-провидицы нарисовала полный портрет: полудетское личико, щуплая фигурка, белокурые локоны. Сибил выглядела девочкой-подростком, этаким невинным ангелочком. Однако водку на травах ангелочек настаивал со знанием дела и потреблял собственный продукт вполне взрослыми дозами.
– Есть у меня аппетит! – выкрикнула я, вскакивая на кровати и протягивая руки за чашкой.
– Я же говорила, что это стереотипы, – с превосходством глядя на провидицу, выдала Мэг. – И спала она как убитая.
Это они, наверное, симптомы влюбленности обсуждали: не ест, не спит… Что там еще?
– А покой ты потеряла? – с надеждой спросила Сибил.
– Она вообще знает, что это? – прежде меня ответила соседка. – Элси и покой – вещи несовместимые.
С наслаждением отпив немного шоколада, я пожала плечами. Девушки переглянулись, придвинули стулья к моей кровати и сели, прихватив свои чашки.
– Кто он? – с места в карьер взяла Мэг.
– Нельзя так, – укорила ее Сибил. – Это тайна ее сердца.
– Чушь, – отмахнулась целительница. Посмотрела на меня вприщур. – Что? Тайна?
– Угу, – закивала я. – Тайна.
– Тайна сердца, – со значением поправила провидица. – Элси поделится ею, когда будет готова.
Мечта, а не подруги! Ужин ради меня пропустили, шоколадом напоили, с расспросами не пристают…
Сибил резко подалась ко мне:
– Ну что? Уже готова?
– Нет.
Провидица откинулась на спинку стула. Ровно на три секунды.
– А теперь?
– Нет.
– Он хотя бы не оборотень? – спросила Мэг.
Я помотала головой.
– И не эльф? – поинтересовалась Сибил.
– Нет, – уверила я, поняв, куда они клонят. – Это не Норвуд и не Грайнвилль.
Как вообще в их компанию попал эльф? Нет, я помнила, что сама это написала, но я думала о других эльфах, более человечных, что ли. А Грайнвилль в воспоминаниях Элси был обычным для этого мира эльфовским эльфом. Но тем не менее был.
– Мы его знаем? – продолжила допрос Мэг.
– Вряд ли.
Вряд ли кто-либо из студентов по-настоящему знал Оливера Райхона.
– Совсем не то, – вздохнула Сибил, не придумав нового вопроса. – Я думала, будет интереснее. Так ждала, чтобы кто-нибудь из нас влюбился…
– Я влюблялась, – призналась Маргарита. – На втором курсе.
– И нам не сказала? – воскликнула я. Сама не ожидала, как меня взволнует скрытность Мэг.
– Не успела, – ответила она. – Любовь прошла. За две недели, как простуда.
– У меня почти месяц было, – проговорила, уткнувшись в чашку, Сибил. – Прошлой зимой.
– Месяц? – одновременно переспросили мы с Мэгги.
Переглянулись и рассмеялись.
– Хороши подруги, – подвела итог соседка. – А обещали ничего друг от друга не скрывать. И что теперь делать?
– Мороженое есть, – предложила я.
Дружить мне в целом понравилось. Оказалось, что это легко и необременительно.
А когда мороженое закончилось, Сибил предложила погадать мне.
– Мы же договаривались, для нас – никаких пророчеств! – напомнила Мэг.
– Один уговор мы уже нарушили, и ничего страшного не случилось. Так ты хочешь, Элси?
Почему бы и нет? Вдруг подскажет, как добиться взаимности Оливера? Хотя одно я уже сама поняла: взбалмошная девица, злоупотребляющая алкоголем и растрачивающая дар на детские чудачества, – не пара для милорда ректора.
– Ограничимся простым раскладом, – сказала Сибил, тасуя карты. Разрисованная звездами «рубашка» в ее руках меняла цвет с бледно-зеленого на золотисто-желтый и обратно. – Он позволяет в общих чертах представить, что тебя ожидает в ближайшем будущем.
Карты у нее были странные: никаких пик и червей, дам и королей – только черные закорючки, похожие на те, что красовались на футболке Мэйтина. Сибил изучила эти закорючки и начала, подпустив в голос загадочности:
– Элизабет Аштон, карты говорят мне, что ты… лгунья.
– Почему это? – насупилась я, хотя у прорицательских карт были все основания обвинить меня во лжи, ведь я даже не Элизабет.