Осторожно, женское фэнтези!

– Целители запретили Виктору практиковать некромантию из-за проблем с сердцем, – коротко выдал боевик. – Весной он должен был получить диплом, но с такой отметкой работу по специальности найти почти невозможно. Кому нужны некроманты-теоретики? Виктор прошел курс лечения, но доктор Грин все равно не подписал разрешение.

То есть практически поставил крест на карьере Нильсена. Интересно, у того действительно были серьезные проблемы, или дело все-таки в Грине?

– Разузнай, – сказал Мэйтин. – Справишься без меня?

Будто он только то и делает, что помогает!

– А я и не обязан. Я вообще за другим пришел. Мы утром не договорили, у тебя ведь был еще один вопрос.

Был. И есть. Я хочу знать, что рискую не напрасно и, когда все это закончится, вернусь к своему коту и остывающей пицце.

– Вернешься, – пообещал Мэйтин. – Даже если погибнешь здесь, очнешься там живая и невредимая.

Получается, можно обойти терминал?

– Можно. Но смерть моего мира будет на твоей совести, – сурово предупредил бог. – Да и умирать неприятно. Поверь.

Умирать не хотелось. Даже в чужом мире и в чужом теле.

Значит, побарахтаемся.





Глава 13




Разговор с Грином состоялся раньше, чем я рассчитывала. Вернее, я совсем не рассчитывала на разговор, хотела присмотреться к доктору со стороны, расспросить леди Пенелопу, но… Так вышло.

Утром я шла в лечебницу и заметила у боковой калитки автомобиль, на крыше которого были закреплены чемоданы, а рядом с машиной стояла в окружении больничных сестер Анабель. Меня она не увидела, но я и не хотела попадаться ей на глаза. Отчасти потому, что глаза эти были полны слез. Девушка улыбалась через силу, уверяла обступивших ее женщин, что «там» ей будет лучше, и тут же говорила, что осталась бы, если бы могла. И со значением добавила: «Вы же понимаете?»

Я понимала, но и дальше держала бы свое мнение при себе, если бы дверь кабинета Грина, когда я шла мимо, не оказалась распахнута настежь.

– Вы уволили Анабель? Как вы могли! – возмущенно высказала я доктору, как ни в чем не бывало попивавшему чаек на рабочем месте.

– Э? – он с недоумением уставился на меня поверх чашки.

– Вы же сами говорили, что ей нужна работа!

Грин отставил чашку и пригляделся ко мне.

– А, вы эта… Аштон. Снова направление на анализы? – Он поднялся, и я невольно отпрянула к двери, но та захлопнулась за моей спиной. – Что вы тут делаете, я вас спрашиваю?

– Хочу знать, почему вы уволили Анабель, – произнесла я четко, поняв, что отступать некуда.

– Может, все-таки сдадите кровь? – ласково предложил доктор. – Или полное обследование проведем? Кажется, вы не совсем здоровы. С чего вы взяли, что я ее уволил?

– Автомобиль стоит у ограды, чемоданы на крыше, Анабель прощается с подругами. Скажете, мне померещилось?

Грин подошел к окну.

– Нет, не померещилось. Автомобиль у ограды, чемоданы на крыше, Анабель прощается с подругами. Всё как вы сказали.

– Издеваетесь?!

– Я? Помилуйте, мисс, это вы ворвались ко мне с нелепыми обвинениями. Да, Анабель уезжает, но я ее не увольнял. Она сама уволилась.

– Сама? И поэтому теперь плачет?

– Люди нередко плачут при прощании. Вы бы плакали, если бы пришлось расставаться с друзьями? Если они у вас есть, конечно.

Этот человек меня бесил. Ему удавалось оскорблять меня каждой, казалось бы, нейтральной фразой, каждым взглядом и даже молчанием. Хотелось отплатить ему той же монетой, но, похоже, эту валюту я оставила в другом пальто, в другом мире.

– Дышите ровнее, – посоветовал Грин. – Этак вас удар хватит. Хотите знать, куда и почему уезжает Анабель? Хорошо. Ее муж получил назначение в другой город. Хорошее место, жалование выше, чем в академии, квартиру выделяют больше, чем была у них тут. Естественно, он согласился.

– Муж? – растерялась я. – У Анабель есть муж? Но я же спрашивала вас об отце ребенка, и вы сказали…

– Что это не ваше дело, – усмехнулся он. – Разве я был не прав? Кто вы Анабель? Подруга? Нет, иначе не задавали бы таких вопросов. Значит, не ваше.

Боже, как я устала чувствовать себя идиоткой!


– Я удовлетворил ваше любопытство? Не смею задерживать, – Грин указал на дверь. – Хотя… С вами все в порядке?

Он шагнул ко мне и протянул руку, словно хотел дотронуться, хоть между нами оставалось еще достаточное расстояние. От внезапного, непонятно чем вызванного страха я застыла на месте и не смогла бы пошевелиться, даже если бы Грин подошел вплотную и сжал пальцы у меня на шее.

Спасти меня могло только чудо. И оно не заставило себя ждать.

– Эдвард! – леди Райс без стука вошла в кабинет и остановилась, увидев меня. – Элизабет? Что вы тут делаете?

– Я зашла… спросить о книге. «Город Драконов». В библиотеке сказали, что ее читают, я посмотрела формуляр и…

Боже, зачем я вспомнила о книге? Это же улика!

– Что за чушь? – скривился Грин. – Я вернул ее еще осенью. Пусть ищут лучше. Что у вас, леди Пенелопа?

Он переключился на наставницу, и, пользуясь этим, я хотела выскочить в коридор, но леди Райс придержала меня за локоть.

– Я к вам как раз по поводу Элизабет, – сказала она. – Хочу попросить для нее разрешения присутствовать при вскрытии, которое будет проводить доктор Кленси. Вы же помните, вчера привезли того юношу…

– Помню. Но не понимаю, зачем Элизабет присутствовать при вскрытии.

– Она пропустила анатомический практикум, а это неплохая альтернатива.

Заведующий откашлялся.

– С каких пор на факультете боевой магии углубленно изучают анатомию? – спросил он. – Я чего-то не знаю?

– Того, что мисс Аштон больше не учится на том факультете, – улыбнулась наставница. – Теперь она моя студентка. Вернее, скоро станет ею. Пока же у нее подготовительный курс.

– Это, – палец доктора указал на меня, – ваша студентка? Вы не шутите?

– Ничуть. Элизабет готовится к экзаменам для перевода и, думаю, прекрасно их сдаст. Девушка она умная, целеустремленная и не боится сложностей.

– Хм… Никогда не сомневался в точности ваших оценок, леди Пенелопа, но… Хорошо, если вы считаете, что мисс Аштон нужен подобный опыт, пусть идет.

– Куда? – осмелилась спросить я.

– В морг, – мрачно изрек, глядя мне в глаза, Грин.

«Ура! В морг!» – возликовала я в душе. Компания покойников казалась привлекательнее проводившего меня задумчивым взглядом целителя.



Наставница провела со мной короткий инструктаж, снабдила блокнотом для конспекта и салфеткой, пропитанной чем-то с резким цитрусовым запахом, и отвела в расположенный в подвале морг. В прозекторской уже лежал подготовленный к вскрытию труп молодого человека лет двадцати. От мысли, что это кто-то из студентов, стало не по себе, но потом я вспомнила слова леди Райс о том, что его откуда-то привезли, и успокоилась. Хотя странно, что в лечебницу привезли уже умершего человека.

Странность эту разъяснил доктор Кленси, приятный мужчина лет пятидесяти, совмещавший обязанности хирурга и патологоанатома. Оказалось, юношу везли издалека, еще живым. Умер он в дороге, и причину смерти сейчас нужно было установить. Доктор предполагал перитонит – на это указывали симптомы, описываемые сопровождавшими больного в лечебницу, и некоторые внешние признаки, – но предположение нуждалось в подтверждении.

Помимо меня в прозекторской присутствовало двое старшекурсников. Их, обрядив в халаты и плотные фартуки, допустили непосредственно к столу и позволили ковыряться во внутренностях, потому на меня, скромно стоящую в сторонке, они смотрели как на пустое место. Зато доктор, вероятно, выполняя просьбу леди Райс, обо мне не забывал. Объяснял, рассказывал, показывал.

Корректный и доброжелательный, он производил впечатление хорошего специалиста и хорошего человека. Наверное, потому и вскрытие, в итоге подтвердившее его выводы относительно причин смерти, я пережила без проблем. Правда, было несколько особо неприятных моментов. Тогда я жмурилась, прижимала к носу салфетку и несколько секунд слушала размеренный голос доктора, призывавший меня обратить внимание на структуру и цвет тканей или расположение сосудов, после чего открывала глаза, смотрела, запоминала и записывала.

– Вы молодец, – похвалил меня доктор Кленси, когда все закончилось. – Еще несколько раз понаблюдаете – и можете сами браться за скальпель.

Так далеко я в своих мечтах не заходила, но за комплимент поблагодарила и от чашечки чая в приватной обстановке не отказалась. Мне понравился этот уравновешенный джентльмен с интеллигентной бородкой и улыбчивыми голубыми глазами. Понравились добрые шутки, ничуть не похожие на тот циничный стеб, что обычно приписывают патологоанатомам, а в его приглашении не было ничего двусмысленного: время приближалось к обеду, позади выполненная работа, впереди еще полдня, и может случиться, что на чай уже не останется времени.

Кабинет доктора Кленси располагался в левом крыле лечебницы, тогда как кабинет леди Пенелопы – в правом, и я решила, что не стоит бегать туда-сюда, чтобы предупредить наставницу о короткой отлучке.

– Входите, мисс Аштон, входите, – пригласил меня внутрь радушный хозяин. – Сейчас вскипятим воды. Чашки здесь… Овсяное печенье?

– С удовольствием.

– Скажите, Элизабет, вам нравятся кошки? – спросил доктор.

– Конечно! У меня…

…замечательный котяра дома, но рассказывать об этом не нужно.

– Хотите поглядеть на котят, пока закипает чайник? – предложил мужчина, не обратив внимания на оборвавшуюся на полуслове фразу.

– У вас котята? – удивилась я. – Здесь?

– В соседней комнате. Доктор Грин не позволяет держать их на виду. Назвал мерзостью.

– Он и к людям не слишком добр, – пробормотала я.