Осторожно, женское фэнтези!
Часть 12 из 120 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Вы ему сообщили? – выдавила я.
– Не считаю себя вправе вмешиваться в ваши семейные дела, мисс Аштон. Моя роль ограничивается соблюдением общепринятых мер безопасности. Предписание мистеру Вульфу я оставил. Без указания реальных причин, естественно. Засим позвольте откланяться.
– Не позволю. Вчера вы обвиняли меня в склонности к фантазиям, а сегодня сами нафантазировали мне беременность? Откуда вы это взяли?
Я догадывалась откуда, но обязана была отыграть роль оскорбленной невинности до конца.
– Доктор Грин крайне серьезно относится к обязанностям, – подтвердил мою догадку Оливер. – Мне хватило бы проверки на содержание в вашей крови запрещенных веществ, но он провел полный анализ. Следов наркотиков или чрезмерного потребления алкоголя, кстати, не выявилось. И это хорошо, учитывая ваше положение.
– Да нет у меня никакого положения! Я… я вообще еще девица!
Выпалила и покраснела. Иногда «эффект Марибет» проявлялся весьма вовремя.
– Хотите сказать, доктор ошибся? – судя по тону, Оливер скорее поверил бы в мое непорочное зачатие, чем в то, что Эдвард Грин – чтоб ему икалось! – может ошибаться.
Однако далеко у них тут медицина шагнула. Даже в нашем мире анализ на ХГЧ начали делать относительно недавно.
– Да, ошибся, – произнесла я уверенно.
– Давайте разберемся, – невозмутимо предложил ректор.
Снова объятия без намека на нежность, снова головокружительный нырок в портал, и вот мы уже в кабинете дотошного доктора, которого хлебом не корми – дай чего-нибудь в студенческой крови обнаружить.
Хотя нет, хлеб Грин уминал за милую душу. Еще и с маслом. При нашем появлении он спокойно, будто порталы перед ним открываются по расписанию с интервалом в пять минут, отложил бутерброд и вытер рот салфеткой.
– Что случилось? – спросил обеспокоенно, но без паники. – Травма на практике?
– Нет, ничего такого, – махнул рукой ректор, отступив от меня на шаг. – Простите за вторжение, доктор. Это мисс Аштон, она приходила к вам вчера.
– Да-да, помню. Но с повторным визитом можно было так не торопиться.
Тонкие губы целителя насмешливо дрогнули, и я со злостью сжала кулаки: нашел повод для шуток – грязная девушка! Мог бы посочувствовать. Травмы, не травмы, но с десяток синяков я получила.
– К тому же я не занимаюсь подобными случаями, – доктор поглядел на оставленный бутерброд. – Пусть мисс Аштон подойдет на неделе. Миссис Томсон или леди Райс ее примут.
– Настоящая леди? – спросила я, на миг забыв, зачем я здесь. Понятно, что мир далек от нашего девятнадцатого века: равноправие, магия, работающие женщины. Но леди-то что забыла в больнице?
– Самая настоящая, – подтвердил целитель, но выражение лица у него стало такое, что я заподозрила подвох. Впрочем, лицо у него само по себе приятностью не отличалось, хотя сегодня мистер Грин был свеж и гладко выбрит.
– Мисс Аштон уверяет, будто вы ошиблись, – отвлек от посторонних тем ректор, – и она вовсе не в положении. Более того, еще девица.
– Что же, – протянул Грин с мерзкой ухмылкой, – осмотр легко подтвердит или опровергнет слова мисс Аштон.
«Осматривайте!» – хотела предложить я, но неожиданно онемела, чувствуя, как отхлынула от щек кровь. Ох, Элси!
– Аж настолько девица? – хмыкнул доктор, от которого не укрылся стыдливый испуг моего альтер эго. – Не бойтесь, я не собирался заниматься этим лично. Но если вы в принципе против осмотра, могу провести повторный анализ. Правда, это даст ответ лишь на вопрос о беременности; определять невинность по крови пока не научились.
Хам. Независимо от того, грубит ли он открыто, как вчера, или, как сегодня, маскируя гадости вежливостью.
– Но есть способ ответить на все вопросы разом, – закончил Грин. Приблизился к ректору и зашептал ему что-то.
Оливер с сомнением взглянул в мою сторону. С сомнением, жалостью и разочарованием. А мне так не хотелось его разочаровывать! Сейчас, глядя на него, я понимала свою ошибку. Я написала его идеальным: умным, серьезным, уравновешенным. А как он красив! А манеры? А безупречные костюмы? Разве этот Мистер Совершенство обратит на меня внимание? Точнее, на Элси. Это ведь она о нем грезит. А я Марина, и я не влюбляюсь в книжных героев со времен капитана Блада.
Но Оливер нереально хорош!
– Пойдем, – решился он. – Доктор, покажите мисс Аштон, где она может привести себя в порядок.
Куда мы пойдем, он не сказал.
В уборной я отмыла от грязи лицо, кое-как очистила одежду, пригладила волосы и выкинула в мусорную корзину уродскую шапочку. Вернулась в кабинет, и Оливер переместил нас троих к высокой кованой ограде, за которой на некотором отдалении от ворот виднелся большой трехэтажный особняк. Высокие стрельчатые окна, остроконечные арки и резные вимперги создавали впечатление, что здание тянется ввысь. Черепица, похожая на подтаявшую плитку шоколада, выкрашенные в темно-коричневый декоративные балкончики и оконные рамы темного дерева контрастировали с песочного цвета стенами, а там, где своды кровли, соединяясь, образовывали острые углы, сидели химеры, и дай-то бог, чтобы каменные.
Милорд Райхон не вошел по-хозяйски в калитку, а позвонил и стал дожидаться ответа. Доктор, к моей недоброй радости забывший надеть верхнюю одежду, топтался по снегу в облепивших худые ноги брючках и куцем пиджачке, безуспешно делая вид, что ему не холодно.
Через минуту к ограде подошел эльф. Уже не первый эльф, которого я видела, но все равно трудно было удержаться от разглядывания этого прекрасного, но до того чуждого существа, что его инаковость, казалось, стоит между ним и нами, людьми, непробиваемой стеной. Ректор сказал ему несколько слов на эльфийском. Элси знала его на «отлично», но сейчас я поняла только, что мы прийти видеть какой-то кэллапиа, и сделала вывод, что академический минимум далек от полноценного владения языком.
Эльф распахнул калитку, которая даже не была заперта, и до меня наконец дошло, что мы пришли в эльфийское посольство, на территорию соседней державы. Но какого кэллапиа мы здесь забыли, я все еще не понимала.
Повели нас не к особняку, а к маленькому домику с округлыми оконцами. Цветом стен и черепицы он гармонировал с основным зданием, но в остальном походил скорее на крестьянскую избу, а не на жилище эльфов. Или даже на амбар, поскольку вместо дверей тут были раздвижные ворота. Сопровождавший нас нелюдь потянул вниз рычаг на стене, и деревянные створки разъехались, открывая вход в небольшое помещение, где вдоль стен стояли ящики с зерном и сеном. Далее шли еще одни «ворота», но в этих была дверца.
– Прошу, мисс Аштон, – ректор пропустил меня вперед.
Я решительно вошла в просторный и светлый… загон? Стойло? И застыла с идиотской улыбкой, прилипшей к губам вместе с детским тягучим: «Лошадка-а-а-а».
– Восхитительно, – сказали рядом со мной дрогнувшим от волнения голосом.
Доктор? Вот уж не думала, что он способен чем-то восторгаться.
Но единорог – это вам не что-то. Сказочно прекрасное существо с белоснежной шерстью, длинной гривой и касающимся серебряных копыт хвостом отличалось от самой породистой лошади не только витым рогом на лбу. Можно сказать, оно отличалось от лошадей так же, как эльфы отличались от людей. Но в случае с единорогом у меня не возникло внутреннего неприятия его непохожести на обычного коня, словно я всегда знала, что он и должен быть таким – невероятным, нереальным, волшебным. Правда, судя по лепешкам на полу, какало дивное создание отнюдь не радугами.
– Недавно наши эльфийские друзья сделали воистину королевский подарок академии, – сказал Оливер, заметно померкший для меня рядом с единорогом. – Нет, само животное они нам не подарили, но поселили тут, дав нам возможность приобщиться к его магии.
Сами вы животное, милорд! Примат. А это – чудо!
– Рискнете погладить? – спросил ректор.
Любуясь единорогом, я не сразу вспомнила, что эти существа безошибочно распознают девственниц и лишь их подпускают к себе.
– Поглажу, – заявила с вызовом.
Протянула руку, но единорог с фырканьем шарахнулся в сторону.
– Что и требовалось доказать, – глумливо констатировал Грин.
– Ничего не доказано, – не сдалась я. – Не могли бы вы отойти подальше? Оба. Простите, но вы не слишком похожи на невинных девиц.
Ну, иди же сюда, чудо чудное, не выставляй меня лгуньей. Хотя я лгунья, конечно. Но не беременная же! И девственница… в этом теле.
Единорог повел ухом, втянул широко раздувшимися ноздрями воздух и пошел ко мне. Шаг, второй, третий, и вот уже влажная морда уткнулась в мою ладонь. От этого прикосновения мурашки пошли по телу, а внутри разлилось такое тепло и умиротворение, что я позабыла, зачем все это, и, лишь когда единорогу наскучило тереться о мою руку и он отошел к кормушке, обернулась к Оливеру.
– Что и требовалось доказать.
Ректор поглядел на доктора.
– Единороги не ошибаются, – пожал плечами тот. – Видимо, я поторопился с выводами. Во время беременности организм женщины интенсивно вырабатывает особый белок, но в редких случаях его высокая концентрация в крови может быть вызвана иными причинами. Тут, очевидно, тот самый исключительный случай.
Грин врал так складно, что даже я почти поверила.
– Мисс Аштон, – поклонился мне милорд Райхон, – примите мои искренние извинения. Надеюсь, ничем не оскорбил вас в ходе разбирательства этого недоразумения.
– Нет, милорд. Я понимаю, что вы стали жертвой чужой ошибки, – я бросила на доктора уничижительный взгляд и вслед за ректором покинула жилище единорога, пообещав себе любым способом вернуться сюда.
За оградой Оливер еще раз учтиво поклонился.
– Всего доброго, – лицо его не выдавало ни досады, ни неловкости, которую он обязан был испытывать. – Завтра можете возвращаться к занятиям, я отзову предписание.
Ректор исчез в портале, а я еще несколько минут смотрела в пустоту, с отчаянием осознавая, какая огромная пропасть между нами.
– До свидания, – буркнул, проходя мимо, Грин.
Его тон и враждебный взгляд раздражали, и я не удержалась:
– Не хотите извиниться, доктор? Благодаря вам я едва не стала объектом сплетен и насмешек.
Целитель развернулся и быстро приблизился ко мне.
– Поразительная наглость, – будучи всего на полголовы выше, он смотрел на меня сверху вниз с гадливым любопытством, как на редкую, но отвратительную на вид рептилию. – Вам же известно, что диагноз я поставил верный. Только не вам. И при желании мог раскрыть обман.
– Почему же не раскрыли? – спросила я дерзко, поборов нарастающую в душе панику. – Неужели пожалели?
– Вас? Плевать я на вас хотел, мисс. Но в подмене участвовали двое, и мне не хотелось бы, чтобы Анабель пострадала за свою доброту. Не у всех, знаете ли, отцы состоят в совете попечителей, и работа в лечебнице академии ей нужна. Особенно сейчас, как вы понимаете. Точнее, если понимаете.
Пристыженная такой отповедью, я только и смогла, что спросить дрожащим шепотом:
– А отец ребенка?
Если он порядочный человек, должен взять на себя заботы об Анабель…
– Не ваше дело, – резко бросил Грин и пошел прочь.
Вместе с ним уходили неприятные ощущения и смутный подсознательный страх. Хорошо бы не встречаться больше с этим господином.
Глава 6
– Не считаю себя вправе вмешиваться в ваши семейные дела, мисс Аштон. Моя роль ограничивается соблюдением общепринятых мер безопасности. Предписание мистеру Вульфу я оставил. Без указания реальных причин, естественно. Засим позвольте откланяться.
– Не позволю. Вчера вы обвиняли меня в склонности к фантазиям, а сегодня сами нафантазировали мне беременность? Откуда вы это взяли?
Я догадывалась откуда, но обязана была отыграть роль оскорбленной невинности до конца.
– Доктор Грин крайне серьезно относится к обязанностям, – подтвердил мою догадку Оливер. – Мне хватило бы проверки на содержание в вашей крови запрещенных веществ, но он провел полный анализ. Следов наркотиков или чрезмерного потребления алкоголя, кстати, не выявилось. И это хорошо, учитывая ваше положение.
– Да нет у меня никакого положения! Я… я вообще еще девица!
Выпалила и покраснела. Иногда «эффект Марибет» проявлялся весьма вовремя.
– Хотите сказать, доктор ошибся? – судя по тону, Оливер скорее поверил бы в мое непорочное зачатие, чем в то, что Эдвард Грин – чтоб ему икалось! – может ошибаться.
Однако далеко у них тут медицина шагнула. Даже в нашем мире анализ на ХГЧ начали делать относительно недавно.
– Да, ошибся, – произнесла я уверенно.
– Давайте разберемся, – невозмутимо предложил ректор.
Снова объятия без намека на нежность, снова головокружительный нырок в портал, и вот мы уже в кабинете дотошного доктора, которого хлебом не корми – дай чего-нибудь в студенческой крови обнаружить.
Хотя нет, хлеб Грин уминал за милую душу. Еще и с маслом. При нашем появлении он спокойно, будто порталы перед ним открываются по расписанию с интервалом в пять минут, отложил бутерброд и вытер рот салфеткой.
– Что случилось? – спросил обеспокоенно, но без паники. – Травма на практике?
– Нет, ничего такого, – махнул рукой ректор, отступив от меня на шаг. – Простите за вторжение, доктор. Это мисс Аштон, она приходила к вам вчера.
– Да-да, помню. Но с повторным визитом можно было так не торопиться.
Тонкие губы целителя насмешливо дрогнули, и я со злостью сжала кулаки: нашел повод для шуток – грязная девушка! Мог бы посочувствовать. Травмы, не травмы, но с десяток синяков я получила.
– К тому же я не занимаюсь подобными случаями, – доктор поглядел на оставленный бутерброд. – Пусть мисс Аштон подойдет на неделе. Миссис Томсон или леди Райс ее примут.
– Настоящая леди? – спросила я, на миг забыв, зачем я здесь. Понятно, что мир далек от нашего девятнадцатого века: равноправие, магия, работающие женщины. Но леди-то что забыла в больнице?
– Самая настоящая, – подтвердил целитель, но выражение лица у него стало такое, что я заподозрила подвох. Впрочем, лицо у него само по себе приятностью не отличалось, хотя сегодня мистер Грин был свеж и гладко выбрит.
– Мисс Аштон уверяет, будто вы ошиблись, – отвлек от посторонних тем ректор, – и она вовсе не в положении. Более того, еще девица.
– Что же, – протянул Грин с мерзкой ухмылкой, – осмотр легко подтвердит или опровергнет слова мисс Аштон.
«Осматривайте!» – хотела предложить я, но неожиданно онемела, чувствуя, как отхлынула от щек кровь. Ох, Элси!
– Аж настолько девица? – хмыкнул доктор, от которого не укрылся стыдливый испуг моего альтер эго. – Не бойтесь, я не собирался заниматься этим лично. Но если вы в принципе против осмотра, могу провести повторный анализ. Правда, это даст ответ лишь на вопрос о беременности; определять невинность по крови пока не научились.
Хам. Независимо от того, грубит ли он открыто, как вчера, или, как сегодня, маскируя гадости вежливостью.
– Но есть способ ответить на все вопросы разом, – закончил Грин. Приблизился к ректору и зашептал ему что-то.
Оливер с сомнением взглянул в мою сторону. С сомнением, жалостью и разочарованием. А мне так не хотелось его разочаровывать! Сейчас, глядя на него, я понимала свою ошибку. Я написала его идеальным: умным, серьезным, уравновешенным. А как он красив! А манеры? А безупречные костюмы? Разве этот Мистер Совершенство обратит на меня внимание? Точнее, на Элси. Это ведь она о нем грезит. А я Марина, и я не влюбляюсь в книжных героев со времен капитана Блада.
Но Оливер нереально хорош!
– Пойдем, – решился он. – Доктор, покажите мисс Аштон, где она может привести себя в порядок.
Куда мы пойдем, он не сказал.
В уборной я отмыла от грязи лицо, кое-как очистила одежду, пригладила волосы и выкинула в мусорную корзину уродскую шапочку. Вернулась в кабинет, и Оливер переместил нас троих к высокой кованой ограде, за которой на некотором отдалении от ворот виднелся большой трехэтажный особняк. Высокие стрельчатые окна, остроконечные арки и резные вимперги создавали впечатление, что здание тянется ввысь. Черепица, похожая на подтаявшую плитку шоколада, выкрашенные в темно-коричневый декоративные балкончики и оконные рамы темного дерева контрастировали с песочного цвета стенами, а там, где своды кровли, соединяясь, образовывали острые углы, сидели химеры, и дай-то бог, чтобы каменные.
Милорд Райхон не вошел по-хозяйски в калитку, а позвонил и стал дожидаться ответа. Доктор, к моей недоброй радости забывший надеть верхнюю одежду, топтался по снегу в облепивших худые ноги брючках и куцем пиджачке, безуспешно делая вид, что ему не холодно.
Через минуту к ограде подошел эльф. Уже не первый эльф, которого я видела, но все равно трудно было удержаться от разглядывания этого прекрасного, но до того чуждого существа, что его инаковость, казалось, стоит между ним и нами, людьми, непробиваемой стеной. Ректор сказал ему несколько слов на эльфийском. Элси знала его на «отлично», но сейчас я поняла только, что мы прийти видеть какой-то кэллапиа, и сделала вывод, что академический минимум далек от полноценного владения языком.
Эльф распахнул калитку, которая даже не была заперта, и до меня наконец дошло, что мы пришли в эльфийское посольство, на территорию соседней державы. Но какого кэллапиа мы здесь забыли, я все еще не понимала.
Повели нас не к особняку, а к маленькому домику с округлыми оконцами. Цветом стен и черепицы он гармонировал с основным зданием, но в остальном походил скорее на крестьянскую избу, а не на жилище эльфов. Или даже на амбар, поскольку вместо дверей тут были раздвижные ворота. Сопровождавший нас нелюдь потянул вниз рычаг на стене, и деревянные створки разъехались, открывая вход в небольшое помещение, где вдоль стен стояли ящики с зерном и сеном. Далее шли еще одни «ворота», но в этих была дверца.
– Прошу, мисс Аштон, – ректор пропустил меня вперед.
Я решительно вошла в просторный и светлый… загон? Стойло? И застыла с идиотской улыбкой, прилипшей к губам вместе с детским тягучим: «Лошадка-а-а-а».
– Восхитительно, – сказали рядом со мной дрогнувшим от волнения голосом.
Доктор? Вот уж не думала, что он способен чем-то восторгаться.
Но единорог – это вам не что-то. Сказочно прекрасное существо с белоснежной шерстью, длинной гривой и касающимся серебряных копыт хвостом отличалось от самой породистой лошади не только витым рогом на лбу. Можно сказать, оно отличалось от лошадей так же, как эльфы отличались от людей. Но в случае с единорогом у меня не возникло внутреннего неприятия его непохожести на обычного коня, словно я всегда знала, что он и должен быть таким – невероятным, нереальным, волшебным. Правда, судя по лепешкам на полу, какало дивное создание отнюдь не радугами.
– Недавно наши эльфийские друзья сделали воистину королевский подарок академии, – сказал Оливер, заметно померкший для меня рядом с единорогом. – Нет, само животное они нам не подарили, но поселили тут, дав нам возможность приобщиться к его магии.
Сами вы животное, милорд! Примат. А это – чудо!
– Рискнете погладить? – спросил ректор.
Любуясь единорогом, я не сразу вспомнила, что эти существа безошибочно распознают девственниц и лишь их подпускают к себе.
– Поглажу, – заявила с вызовом.
Протянула руку, но единорог с фырканьем шарахнулся в сторону.
– Что и требовалось доказать, – глумливо констатировал Грин.
– Ничего не доказано, – не сдалась я. – Не могли бы вы отойти подальше? Оба. Простите, но вы не слишком похожи на невинных девиц.
Ну, иди же сюда, чудо чудное, не выставляй меня лгуньей. Хотя я лгунья, конечно. Но не беременная же! И девственница… в этом теле.
Единорог повел ухом, втянул широко раздувшимися ноздрями воздух и пошел ко мне. Шаг, второй, третий, и вот уже влажная морда уткнулась в мою ладонь. От этого прикосновения мурашки пошли по телу, а внутри разлилось такое тепло и умиротворение, что я позабыла, зачем все это, и, лишь когда единорогу наскучило тереться о мою руку и он отошел к кормушке, обернулась к Оливеру.
– Что и требовалось доказать.
Ректор поглядел на доктора.
– Единороги не ошибаются, – пожал плечами тот. – Видимо, я поторопился с выводами. Во время беременности организм женщины интенсивно вырабатывает особый белок, но в редких случаях его высокая концентрация в крови может быть вызвана иными причинами. Тут, очевидно, тот самый исключительный случай.
Грин врал так складно, что даже я почти поверила.
– Мисс Аштон, – поклонился мне милорд Райхон, – примите мои искренние извинения. Надеюсь, ничем не оскорбил вас в ходе разбирательства этого недоразумения.
– Нет, милорд. Я понимаю, что вы стали жертвой чужой ошибки, – я бросила на доктора уничижительный взгляд и вслед за ректором покинула жилище единорога, пообещав себе любым способом вернуться сюда.
За оградой Оливер еще раз учтиво поклонился.
– Всего доброго, – лицо его не выдавало ни досады, ни неловкости, которую он обязан был испытывать. – Завтра можете возвращаться к занятиям, я отзову предписание.
Ректор исчез в портале, а я еще несколько минут смотрела в пустоту, с отчаянием осознавая, какая огромная пропасть между нами.
– До свидания, – буркнул, проходя мимо, Грин.
Его тон и враждебный взгляд раздражали, и я не удержалась:
– Не хотите извиниться, доктор? Благодаря вам я едва не стала объектом сплетен и насмешек.
Целитель развернулся и быстро приблизился ко мне.
– Поразительная наглость, – будучи всего на полголовы выше, он смотрел на меня сверху вниз с гадливым любопытством, как на редкую, но отвратительную на вид рептилию. – Вам же известно, что диагноз я поставил верный. Только не вам. И при желании мог раскрыть обман.
– Почему же не раскрыли? – спросила я дерзко, поборов нарастающую в душе панику. – Неужели пожалели?
– Вас? Плевать я на вас хотел, мисс. Но в подмене участвовали двое, и мне не хотелось бы, чтобы Анабель пострадала за свою доброту. Не у всех, знаете ли, отцы состоят в совете попечителей, и работа в лечебнице академии ей нужна. Особенно сейчас, как вы понимаете. Точнее, если понимаете.
Пристыженная такой отповедью, я только и смогла, что спросить дрожащим шепотом:
– А отец ребенка?
Если он порядочный человек, должен взять на себя заботы об Анабель…
– Не ваше дело, – резко бросил Грин и пошел прочь.
Вместе с ним уходили неприятные ощущения и смутный подсознательный страх. Хорошо бы не встречаться больше с этим господином.
Глава 6