Осторожно, женское фэнтези!
Часть 119 из 120 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Семь лет – именно столько времени прошло со дня моей свадьбы. Со свадьбы Марины, в жизнь которой я случайно заглянула и в которой осталась, забыв себя.
Кто поверил бы в такое?
Но в одном мире может быть только одна версия человека, и это будет его изначальная версия, другая личность растворится в ней. Грайнвилль так говорил.
– И я сказал тебе тогда: ты услышала от него все, что нужно, – напомнил Мэйтин. – Трайс – мир Элизабет. Думал, ты поймешь.
– А еще ты говорил, что Элизабет – моя героиня.
Он пожал плечами:
– Одно другому не мешает. Пишут же люди автобиографии? Ты заблудилась, попала в мир Марины и приняла ее память. Свадьба, любовь – это так заманчиво для романтичной девушки. Ты должна была застрять там навсегда и умереть для Трайса. Но спустя несколько лет в жизни Марины произошла трагедия, с которой она не смогла справиться. Ее личность переживала кризис и в какой-то момент почти перестала существовать… И тогда проснулась Элси, которая, в отличие от Марины, все еще хотела жить. Причем хотела жить в своем мире. Ты начала вспоминать… Но это ничего не изменило бы, не запиши ты свои воспоминания. Я говорил, что на мир можно влиять извне. А ты такого понаписала, что я сам теперь не знаю, действительно ли все так и было или ты исказила реальность, вплетя в нее представления Марины о других мирах, магических академиях, красавцах ректорах и еще тысяче разных вещей. А потом еще и бросила книжку. Вернее, я предполагаю, что это Марина, с твоей помощью победив кризис, не захотела продолжать. Пришлось срочно возвращать тебя назад.
– Срочно? Прошло несколько лет!
– Времени между мирами не существует. Иначе ты умерла бы на Трайсе в тот миг, когда открыла дверь на Землю.
Логично. Если во всем этом вообще есть логика.
– Я ждал удобного случая, – сказал Мэйтин. – Повезло, что кот вылез на крышу, Марина пошла искать его и упала…
– Я все-таки упала?!
– С лестницы, – успокоил бог. – Небольшое сотрясение, ничего серьезного. Зато ты… или она… Короче, все потеряли сознание, и я смог вытянуть тебя в терминал. Но ты слишком многое успела взять от Марины. Даже то, что я вернул тебе прежнюю память, не помогло. И подсказки ты игнорировала.
– Твои подсказки больше похожи на загадки.
– Да? Ну и ладно, – отмахнулся он. – Зато неплохо провели время. Спасли мир и все такое.
– А как же Саймон?
– Его не забудут, если ты об этом.
– Не об этом. Он…
– Вы больше не встретитесь. Это исключено.
Я тяжело вздохнула.
– Но у него все будет хорошо, – улыбнулся бог. – Где-нибудь. Или когда-нибудь.
– А у меня?
– Не знаю. Помнишь гадание Сибил? Выбор. Никто, кроме тебя, его не сделает.
– А как же Марина? Ты говорил, что вернешь меня в ту жизнь, когда все закончится.
– Разве все уже закончилось? Я думал, все только начинается. Но я не сделаю тебя прежней Элси. Ты многое пережила там, и этот опыт останется с тобой. Но это ведь неплохо, да? А Марина… однажды ты проживешь ту жизнь. Или уже прожила. Я говорил: между мирами не существует понятия времени и какой-либо последовательности. Но та твоя жизнь никуда от тебя не денется, не волнуйся.
Было бы о чем волноваться. Разве только о Графе.
– Ох, Марибет, – лукаво усмехнулся Мэйтин, – пользуешься ты моей добротой.
Передо мной появилась знакомая книга.
– Читать?
Бог вынул из кармана ручку и протянул мне:
– Писать. Но то, что уже прожито, переписать нельзя – только наметить дальнейшее развитие сюжета.
Писать?
Я замерла над чистой страницей. Вдруг опять что-нибудь не то сочиню, и придется еще в одной жизни мир спасать? А мне бы спокойного такого счастья… Точнее, Марине… Которая тоже я, но другая…
Боже, я правда не сошла с ума?
– Не-а, не сошла. Тебе твой доктор это уже сказал.
Мой доктор. Мой…
Это снова была подсказка?
– Скажем так, – проговорил Мэйтин неторопливо, – есть миры, где вы никогда не встретились. Есть такие, где, встретившись, по каким-то причинам разошлись. Есть несколько, где вам не повезло родиться в одну эпоху. Но если брать полную статистику, то… да, можешь расценивать как подсказку.
Хорошо, так и буду расценивать.
Я шумно выдохнула, придвинула к себе книгу и начала писать. Ничего конкретного. Намеки, наброски, полутона…
– Ничего себе полутона! – присвистнул Мэйтин, заглянув мне через плечо.
Ну, такие вот полутона.
А что-то можно и поконкретнее написать.
«…У крыльца стоял роскошный ярко-красный „Porsche“ последней модели.
– Ух ты, – вырвалось у меня. – Не знала, что врачи у нас столько зарабатывают.
Мужчина загадочно улыбнулся и под руку повел меня к машине…»
Во как!
Довольная собой, я захлопнула книгу и вместе с ручкой отдала Мэйтину.
– Точно все, что нужно, написала? – спросил он.
Я кивнула. Не все, конечно, прямым текстом, но создала предпосылки к счастливой и безбедной жизни. Следующей. Или предыдущей.
Нет, однозначно пора возвращаться в настоящую, пока я с ума не сошла.
Мэйтин услышал это желание и поспешил его исполнить…
День еще не закончился, а суета, связанная с внезапным возвращением людей, о которых все успели позабыть, только начиналась, но мы с Эдвардом решили, что дальше обойдутся без нас, и пошли домой.
Мне нужно было многое ему рассказать: о себе, о Саймоне, о богах, драконах и других мирах. И спросить нужно было. О нас.
– Мы будем жить долго и счастливо, – сказал он уверенно.
– Нет, – не согласилась я. – Мы будем жить счастливо и всегда.
Эпилог
– Дурочка ты, Маринка. На голову больная. О чем только думаешь?
Я отчитывала себя уже минут пять, но безрезультатно: в зеркале вместо унылой физиономии со следами глубокого раскаяния отражалась довольная улыбка.
Ну, больная. Ну, на голову. Что с того? У меня и справка есть.
– Мариш, готова? Поехали.
– А выписка?
– Какая выписка, Марина Сергеевна? Вы до конца недели числитесь на дневном стационаре.
М-да… Нет у меня справки.
В коридоре Олег поймал меня за руку и отобрал пакет с вещами.
– Куда рванула?
– К выходу. На улице тебя подожду. Это… конспирация…
– Какая же это конспирация? – усмехнулся он. – В кино про шпионов не так было. Учись.
Притянул меня к себе и поцеловал. Прямо в коридоре, рядом с манипуляционной, на глазах у троицы молоденьких медсестер и угрюмого мужика с перебинтованной головой.
– Я дежурство сдал и до среды могу делать что хочу, – сказал строго – уже не мне, а заулыбавшимся от увиденного сестричкам. – А у вас тут что за несанкционированный митинг?
Через секунду под дверью манипуляционной остался только угрюмый мужик, ждущий, когда его позовут на уколы.
Кто поверил бы в такое?
Но в одном мире может быть только одна версия человека, и это будет его изначальная версия, другая личность растворится в ней. Грайнвилль так говорил.
– И я сказал тебе тогда: ты услышала от него все, что нужно, – напомнил Мэйтин. – Трайс – мир Элизабет. Думал, ты поймешь.
– А еще ты говорил, что Элизабет – моя героиня.
Он пожал плечами:
– Одно другому не мешает. Пишут же люди автобиографии? Ты заблудилась, попала в мир Марины и приняла ее память. Свадьба, любовь – это так заманчиво для романтичной девушки. Ты должна была застрять там навсегда и умереть для Трайса. Но спустя несколько лет в жизни Марины произошла трагедия, с которой она не смогла справиться. Ее личность переживала кризис и в какой-то момент почти перестала существовать… И тогда проснулась Элси, которая, в отличие от Марины, все еще хотела жить. Причем хотела жить в своем мире. Ты начала вспоминать… Но это ничего не изменило бы, не запиши ты свои воспоминания. Я говорил, что на мир можно влиять извне. А ты такого понаписала, что я сам теперь не знаю, действительно ли все так и было или ты исказила реальность, вплетя в нее представления Марины о других мирах, магических академиях, красавцах ректорах и еще тысяче разных вещей. А потом еще и бросила книжку. Вернее, я предполагаю, что это Марина, с твоей помощью победив кризис, не захотела продолжать. Пришлось срочно возвращать тебя назад.
– Срочно? Прошло несколько лет!
– Времени между мирами не существует. Иначе ты умерла бы на Трайсе в тот миг, когда открыла дверь на Землю.
Логично. Если во всем этом вообще есть логика.
– Я ждал удобного случая, – сказал Мэйтин. – Повезло, что кот вылез на крышу, Марина пошла искать его и упала…
– Я все-таки упала?!
– С лестницы, – успокоил бог. – Небольшое сотрясение, ничего серьезного. Зато ты… или она… Короче, все потеряли сознание, и я смог вытянуть тебя в терминал. Но ты слишком многое успела взять от Марины. Даже то, что я вернул тебе прежнюю память, не помогло. И подсказки ты игнорировала.
– Твои подсказки больше похожи на загадки.
– Да? Ну и ладно, – отмахнулся он. – Зато неплохо провели время. Спасли мир и все такое.
– А как же Саймон?
– Его не забудут, если ты об этом.
– Не об этом. Он…
– Вы больше не встретитесь. Это исключено.
Я тяжело вздохнула.
– Но у него все будет хорошо, – улыбнулся бог. – Где-нибудь. Или когда-нибудь.
– А у меня?
– Не знаю. Помнишь гадание Сибил? Выбор. Никто, кроме тебя, его не сделает.
– А как же Марина? Ты говорил, что вернешь меня в ту жизнь, когда все закончится.
– Разве все уже закончилось? Я думал, все только начинается. Но я не сделаю тебя прежней Элси. Ты многое пережила там, и этот опыт останется с тобой. Но это ведь неплохо, да? А Марина… однажды ты проживешь ту жизнь. Или уже прожила. Я говорил: между мирами не существует понятия времени и какой-либо последовательности. Но та твоя жизнь никуда от тебя не денется, не волнуйся.
Было бы о чем волноваться. Разве только о Графе.
– Ох, Марибет, – лукаво усмехнулся Мэйтин, – пользуешься ты моей добротой.
Передо мной появилась знакомая книга.
– Читать?
Бог вынул из кармана ручку и протянул мне:
– Писать. Но то, что уже прожито, переписать нельзя – только наметить дальнейшее развитие сюжета.
Писать?
Я замерла над чистой страницей. Вдруг опять что-нибудь не то сочиню, и придется еще в одной жизни мир спасать? А мне бы спокойного такого счастья… Точнее, Марине… Которая тоже я, но другая…
Боже, я правда не сошла с ума?
– Не-а, не сошла. Тебе твой доктор это уже сказал.
Мой доктор. Мой…
Это снова была подсказка?
– Скажем так, – проговорил Мэйтин неторопливо, – есть миры, где вы никогда не встретились. Есть такие, где, встретившись, по каким-то причинам разошлись. Есть несколько, где вам не повезло родиться в одну эпоху. Но если брать полную статистику, то… да, можешь расценивать как подсказку.
Хорошо, так и буду расценивать.
Я шумно выдохнула, придвинула к себе книгу и начала писать. Ничего конкретного. Намеки, наброски, полутона…
– Ничего себе полутона! – присвистнул Мэйтин, заглянув мне через плечо.
Ну, такие вот полутона.
А что-то можно и поконкретнее написать.
«…У крыльца стоял роскошный ярко-красный „Porsche“ последней модели.
– Ух ты, – вырвалось у меня. – Не знала, что врачи у нас столько зарабатывают.
Мужчина загадочно улыбнулся и под руку повел меня к машине…»
Во как!
Довольная собой, я захлопнула книгу и вместе с ручкой отдала Мэйтину.
– Точно все, что нужно, написала? – спросил он.
Я кивнула. Не все, конечно, прямым текстом, но создала предпосылки к счастливой и безбедной жизни. Следующей. Или предыдущей.
Нет, однозначно пора возвращаться в настоящую, пока я с ума не сошла.
Мэйтин услышал это желание и поспешил его исполнить…
День еще не закончился, а суета, связанная с внезапным возвращением людей, о которых все успели позабыть, только начиналась, но мы с Эдвардом решили, что дальше обойдутся без нас, и пошли домой.
Мне нужно было многое ему рассказать: о себе, о Саймоне, о богах, драконах и других мирах. И спросить нужно было. О нас.
– Мы будем жить долго и счастливо, – сказал он уверенно.
– Нет, – не согласилась я. – Мы будем жить счастливо и всегда.
Эпилог
– Дурочка ты, Маринка. На голову больная. О чем только думаешь?
Я отчитывала себя уже минут пять, но безрезультатно: в зеркале вместо унылой физиономии со следами глубокого раскаяния отражалась довольная улыбка.
Ну, больная. Ну, на голову. Что с того? У меня и справка есть.
– Мариш, готова? Поехали.
– А выписка?
– Какая выписка, Марина Сергеевна? Вы до конца недели числитесь на дневном стационаре.
М-да… Нет у меня справки.
В коридоре Олег поймал меня за руку и отобрал пакет с вещами.
– Куда рванула?
– К выходу. На улице тебя подожду. Это… конспирация…
– Какая же это конспирация? – усмехнулся он. – В кино про шпионов не так было. Учись.
Притянул меня к себе и поцеловал. Прямо в коридоре, рядом с манипуляционной, на глазах у троицы молоденьких медсестер и угрюмого мужика с перебинтованной головой.
– Я дежурство сдал и до среды могу делать что хочу, – сказал строго – уже не мне, а заулыбавшимся от увиденного сестричкам. – А у вас тут что за несанкционированный митинг?
Через секунду под дверью манипуляционной остался только угрюмый мужик, ждущий, когда его позовут на уколы.