Осторожно, меняем судьбы!
Часть 25 из 32 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Папа улыбнулся:
– Отличная мечта, девочка. Пусть исполнится.
Девочка выросла, но ее детская мечта не исполнилась. Всю жизнь Агата работала на износ, кому-то что-то доказывала, но ни яхты, ни просто таких счастливых, залитых солнцем дней, как в ее безмятежном детстве, в ее взрослой жизни не было.
Агата видела обращенные к ней взгляды, но не знала, что этим людям ответить. Ну что – рассказать им, что она, сегодняшняя Агата с созревающей внутри смертью, не хочет ничего, кроме как жить, вцепиться в жизнь, вырваться из капкана?! Зачем об этом говорить? Все равно отменить ее смерть никто не сможет… Надо смириться, принять, быть мужественной, к чему ее и призывает девица-психолог (хорошо же ей рассуждать, когда сама небось абсолютно здорова). Агата вздохнула: ну и какое оно – мое последнее желание?
Хотя, может, этот парень Егор, назвавший себя писателем, прав, и она сейчас должна думать не о «последнем желании», а о чем-то заветном, тайном. О мечте? Когда-то в детстве она любила сказку про цветик-семицветик и про девочку, в руки которой попал этот волшебный цветок, исполняющий желания. Там еще были такие строки: «Лети, лети, лепесток, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг. Лишь коснешься ты земли – быть по-моему вели». Агате так нравилась сказка про семицветик, что она требовала, чтобы папа читал ее снова и снова. Потом у Агаты с родителями сложилась игра – они стали ее волшебным семицветиком. Агата просила что-нибудь – говорила в пустоту: хочу в кино – будь по-моему вели! И папа вел ее в кино, или в зоопарк, или в кафе есть мороженое. И таким чудесным образом у нее появлялись и новые платья, и интересные книги, и виноград среди зимы, что во времена Агатиного детства было вообще-то настоящим чудом.
Так вот если бы сейчас в этом самом паршивом дне ее жизни она могла представить себя той девочкой с волшебным цветиком в руках и у нее оставался только один лепесток – для одного желания, что бы она попросила? Она закрыла глаза и снова увидела: солнце, море, яхта, молодые папа с мамой.
Странно, что теперь, в миг самого горького отчаяния, среди чужих ей людей, которые ждали от нее неизвестно чего, взрослая, несчастная Агата вдруг вспомнила тот счастливейший день из детства и поняла, что единственная возможность в него вернуться – исполнить ту свою детскую мечту с яхтой.
Офис агентства «Четверг»
– Итак, наш сценарий для Агаты: яхта, море, путешествие? – спросил коллег Егор.
– Последнее путешествие, – поправила его Ая, – надо понимать, что из него она уже не вернется.
– Но путешествие в ее состоянии? – усомнилась Варя. – Она может не выдержать. А потом скоро для нее начнется самый страшный период болезни… Не благоразумнее ли провести его под надзором врачей в клинике?
– Да перестаньте, – не выдержал Данила, – умирать под надзором врачей?! У человека есть мечта, она сама вам сказала. Пусть это будет яркий, красивый финал. И пусть все случится там, в море, под парусом. В конце концов, кто сказал, что умирать в хосписе лучше?
Все смотрели на Аю – последнее слово было за ней.
– Кто-то из нас должен поехать с Агатой, – сказала Ая. – Кроме того, в поездке ее будет сопровождать опытный врач, который будет с ней… до конца. Организацию путешествия мы с Егором берем на себя. Думаю, нескольких недель нам хватит. За это время с нашей помощью Агата решит все юридические вопросы и пройдет медицинское обследование. Ей назначат курс поддерживающей терапии, и сопровождающий ее в путешествии доктор будет следовать всем предписаниям. Ну а теперь давайте решать, кто из нас едет с ней.
Пауза была недолгой. Иван Шевелев коротко, по-военному, выдохнул:
– Я!
Ая кивнула, с ее точки зрения, сильный, надежный Иван как нельзя лучше подходил на роль попутчика в рискованном путешествии. Итак, за безопасность в этой поездке отвечает Иван, но должен быть и второй сопровождающий, кто бы смог позаботиться о психологическом состоянии Агаты. И лучше, если это будет женщина. Ая взглянула на Тину (именно жизнерадостная, добросердечная Тина идеально подходила на роль компаньона Агаты) и уже хотела назвать ее имя, как вдруг…
– Я бы хотела поехать с ней, – тихо сказала Варя. – Если, конечно, никто не против…
Ая в замешательстве смотрела на Варю, не зная, что ответить.
– Я справлюсь, пожалуйста… Доверьте это мне, – попросила Варя.
Ая бросила на Егора быстрый взгляд и, прочитав ответ в его глазах, кивнула:
– Хорошо, в путешествие с Агатой едут Иван и Варвара.
* * *
У Вари была странная уверенность в том, что по какой-то причине она должна, непременно должна сопровождать Агату, а потому, преодолев робость, она осмелилась предложить себя в качестве сопровождающей. Подобный поступок был совершенно нехарактерен для Вари, особенно если учесть, что дальше Подмосковья она никуда не выбиралась и вообще старалась избегать всяческих поездок, в особенности длительных. Решившись на непривычную для себя авантюру, Варя понимала, что предстоящее путешествие, учитывая сопутствующие обстоятельства, сопряжено с определенным риском и возможными душевными потрясениями для всех путешественников, но мысль о том, что рядом с ней будет Иван, придавала ей сил.
Подготовка к поездке шла полным ходом: Агата посещала врачей и психолога, Егор с Иваном занимались организационными вопросами.
Варя была готова к отъезду, правда, один вопрос не давал ей покоя: как быть с Зоей? Не зная, насколько затянется их путешествие и когда они вернутся в Москву (да и вернутся ли, мало ли что там, в чужих морях, может случиться?), Варя беспокоилась за сестру.
Когда дата отъезда определилась, Варя обратилась к Тине за помощью; в конце концов, ей больше некого было просить. «Послушай, Тина, у меня есть младшая сестра. Зоя. Она… нездорова. Ты сможешь навещать ее в больнице, пока меня не будет?» Тина кивнула: конечно, с радостью. «Но это не обычная больница, – вздохнула Варя, – поедешь завтра со мной навестить Зою? Заодно познакомитесь…»
Это был один из тех самых дней, когда Зоя полностью замыкалась в себе: улитка в раковине – не вытащить наружу. Зоя смотрела мимо Вари и Тины – в никуда или в какое-то только ей видимое пространство.
– Зоя, – отчаянно позвала Варя, – смотри, я привела к тебе Тину. Она – мой друг.
Зоя не шелохнулась.
Тогда Тина неожиданно предложила:
– А хотите, я станцую вам танец из нашего нового шоу?
И, не дожидаясь ответа, стала танцевать.
Варя, прежде не видевшая, как танцует подруга, удивилась тому, как она пластична. Тина танцевала так, словно в ней не было ни одного лишнего килограмма, а были лишь легкость, свобода, драйв! Танец был диалогом Тины с миром, ее самовыражением, ее радостью – ее всем.
Неожиданно Зоя повернула голову и взглянула на Тину. С минуту ее глаза оставались пустыми, но вдруг она увидела Тину, заметила ее. На лице Зои появилась улыбка; Зое нравилось, как танцует Тина, ей нравилась Тина.
– Ее зовут Тина, – сказала Варя.
– Ти-на, – медленно повторила Зоя и совершенно осмысленно кивнула: да, я поняла, рада знакомству.
Когда Тина с Варей вышли из клиники, Варя сказала:
– Надо же, ты ей понравилась!
– А что с ней? – осторожно спросила Тина.
Варя помрачнела:
– Можно я расскажу тебе об этом как-нибудь потом?
– Хорошо, – улыбнулась Тина. – Когда захочешь.
Они стояли во дворе клиники. День был пасмурный – совсем свинцовый, без просвета, но от Тины шли все те же солнечные лучи. Варя по-прежнему чувствовала их тепло.
* * *
Дорожные сборы оказались недолгими, тем более что Варя не знала, что ей понадобится в этом необычном путешествии, кроме самообладания. Самым главным грузом, который она должна была взять с собой, был чемоданчик с медикаментами, который ей вчера показали в агентстве.
– Здесь необходимые лекарства, в том числе обезболивающие, что могут понадобиться в самом крайнем случае. Ну, ты понимаешь? – Ая вопросительно взглянула на Варю.
Варя кивнула: она понимала.
…Рано утром Иван заехал за ней на машине, позвонил:
– Я у твоего подъезда, спускайся.
Варя взглянула на свои цветы, успев подумать: «Как хорошо, что у меня суккуленты и их нужно редко поливать, а до следующего полива я, даст бог, вернусь», – взяла сумку, закрыла квартиру и вышла в раннее, еще темное утро.
Иван, как всегда, сдержанно кивнул: «Привет», – и указал на чемодан на заднем сиденье: «Там все, что нужно». Варя поняла, что речь идет о препаратах для Агаты. Варя знала, что за логистику их поездки – маршруты, билеты на самолет, аренду яхты и найм персонала, наконец, за их безопасность – отвечает Иван (организация путешествия заняла немало времени и, как догадывалась Варя, потребовала немалых денег); о физическом состоянии Агаты должен был позаботиться сопровождающий их в поездке врач, а за душевное состояние своей подопечной Варя считала ответственной прежде всего себя.
Затем они заехали за Агатой. Когда тихая, немного растерянная Агата села в машину, Варя хотела ей что-то сказать, ободрить ее, но, не найдя слов, просто сильно сжала ее руку, что означало: я здесь, мы будем рядом, ничего не бойтесь. Агата поняла и едва заметно улыбнулась.
Через пару часов их самолет вылетел из Москвы.
* * *
Как и в любом рабочем коллективе между сотрудниками агентства, помимо служебных отношений, складывались и личные симпатии-антипатии. Из симпатий могла прорасти дружба, как у Вари с Тиной, из антипатии – неприязнь, как у Аи с Данилой, но случались и открытые конфликты.
…Поняв, что Егор увлечен Аей, Тина растерялась: такого подвоха она никак не ожидала, а вслед за растерянностью пришла ревность. Тина давно замыслила вызвать Аю на разговор и прямо спросить ее про отношения с Егором, так сказать, расставить все точки над «i»; но только сегодня она наконец решилась поговорить с Аей.
Когда Тина постучала в кабинет Аи, та что-то писала. Увидев ее льдистые глаза, Тина смешалась, будто ей с ходу вылили за шиворот ушат с ледяной водой – бр-р-р, тем не менее она не стушевалась и заявила Ае, что им нужно поговорить. Ледяная дева невозмутимо пожала плечами:
– Начинай.
Начинай! Легко сказать! Тина замялась: «Что, так сразу перейти к делу?» Но сомнения ее были недолги, Тина – прямая душа – не была мастером интриг и хитрых ходов, а потому, как всегда поставив на искренность, выпалила с неуклюжей простотой:
– Я переживаю за Егора…
– В самом деле? – усмехнулась Ая. – А что с ним?
– Мне кажется, ты морочишь ему голову… Ты ему… – Тина вздохнула, – нравишься, а он для тебя ничего не значит, да?
Ая с минуту смотрела на Тину, потом вздохнула:
– Отличная мечта, девочка. Пусть исполнится.
Девочка выросла, но ее детская мечта не исполнилась. Всю жизнь Агата работала на износ, кому-то что-то доказывала, но ни яхты, ни просто таких счастливых, залитых солнцем дней, как в ее безмятежном детстве, в ее взрослой жизни не было.
Агата видела обращенные к ней взгляды, но не знала, что этим людям ответить. Ну что – рассказать им, что она, сегодняшняя Агата с созревающей внутри смертью, не хочет ничего, кроме как жить, вцепиться в жизнь, вырваться из капкана?! Зачем об этом говорить? Все равно отменить ее смерть никто не сможет… Надо смириться, принять, быть мужественной, к чему ее и призывает девица-психолог (хорошо же ей рассуждать, когда сама небось абсолютно здорова). Агата вздохнула: ну и какое оно – мое последнее желание?
Хотя, может, этот парень Егор, назвавший себя писателем, прав, и она сейчас должна думать не о «последнем желании», а о чем-то заветном, тайном. О мечте? Когда-то в детстве она любила сказку про цветик-семицветик и про девочку, в руки которой попал этот волшебный цветок, исполняющий желания. Там еще были такие строки: «Лети, лети, лепесток, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг. Лишь коснешься ты земли – быть по-моему вели». Агате так нравилась сказка про семицветик, что она требовала, чтобы папа читал ее снова и снова. Потом у Агаты с родителями сложилась игра – они стали ее волшебным семицветиком. Агата просила что-нибудь – говорила в пустоту: хочу в кино – будь по-моему вели! И папа вел ее в кино, или в зоопарк, или в кафе есть мороженое. И таким чудесным образом у нее появлялись и новые платья, и интересные книги, и виноград среди зимы, что во времена Агатиного детства было вообще-то настоящим чудом.
Так вот если бы сейчас в этом самом паршивом дне ее жизни она могла представить себя той девочкой с волшебным цветиком в руках и у нее оставался только один лепесток – для одного желания, что бы она попросила? Она закрыла глаза и снова увидела: солнце, море, яхта, молодые папа с мамой.
Странно, что теперь, в миг самого горького отчаяния, среди чужих ей людей, которые ждали от нее неизвестно чего, взрослая, несчастная Агата вдруг вспомнила тот счастливейший день из детства и поняла, что единственная возможность в него вернуться – исполнить ту свою детскую мечту с яхтой.
Офис агентства «Четверг»
– Итак, наш сценарий для Агаты: яхта, море, путешествие? – спросил коллег Егор.
– Последнее путешествие, – поправила его Ая, – надо понимать, что из него она уже не вернется.
– Но путешествие в ее состоянии? – усомнилась Варя. – Она может не выдержать. А потом скоро для нее начнется самый страшный период болезни… Не благоразумнее ли провести его под надзором врачей в клинике?
– Да перестаньте, – не выдержал Данила, – умирать под надзором врачей?! У человека есть мечта, она сама вам сказала. Пусть это будет яркий, красивый финал. И пусть все случится там, в море, под парусом. В конце концов, кто сказал, что умирать в хосписе лучше?
Все смотрели на Аю – последнее слово было за ней.
– Кто-то из нас должен поехать с Агатой, – сказала Ая. – Кроме того, в поездке ее будет сопровождать опытный врач, который будет с ней… до конца. Организацию путешествия мы с Егором берем на себя. Думаю, нескольких недель нам хватит. За это время с нашей помощью Агата решит все юридические вопросы и пройдет медицинское обследование. Ей назначат курс поддерживающей терапии, и сопровождающий ее в путешествии доктор будет следовать всем предписаниям. Ну а теперь давайте решать, кто из нас едет с ней.
Пауза была недолгой. Иван Шевелев коротко, по-военному, выдохнул:
– Я!
Ая кивнула, с ее точки зрения, сильный, надежный Иван как нельзя лучше подходил на роль попутчика в рискованном путешествии. Итак, за безопасность в этой поездке отвечает Иван, но должен быть и второй сопровождающий, кто бы смог позаботиться о психологическом состоянии Агаты. И лучше, если это будет женщина. Ая взглянула на Тину (именно жизнерадостная, добросердечная Тина идеально подходила на роль компаньона Агаты) и уже хотела назвать ее имя, как вдруг…
– Я бы хотела поехать с ней, – тихо сказала Варя. – Если, конечно, никто не против…
Ая в замешательстве смотрела на Варю, не зная, что ответить.
– Я справлюсь, пожалуйста… Доверьте это мне, – попросила Варя.
Ая бросила на Егора быстрый взгляд и, прочитав ответ в его глазах, кивнула:
– Хорошо, в путешествие с Агатой едут Иван и Варвара.
* * *
У Вари была странная уверенность в том, что по какой-то причине она должна, непременно должна сопровождать Агату, а потому, преодолев робость, она осмелилась предложить себя в качестве сопровождающей. Подобный поступок был совершенно нехарактерен для Вари, особенно если учесть, что дальше Подмосковья она никуда не выбиралась и вообще старалась избегать всяческих поездок, в особенности длительных. Решившись на непривычную для себя авантюру, Варя понимала, что предстоящее путешествие, учитывая сопутствующие обстоятельства, сопряжено с определенным риском и возможными душевными потрясениями для всех путешественников, но мысль о том, что рядом с ней будет Иван, придавала ей сил.
Подготовка к поездке шла полным ходом: Агата посещала врачей и психолога, Егор с Иваном занимались организационными вопросами.
Варя была готова к отъезду, правда, один вопрос не давал ей покоя: как быть с Зоей? Не зная, насколько затянется их путешествие и когда они вернутся в Москву (да и вернутся ли, мало ли что там, в чужих морях, может случиться?), Варя беспокоилась за сестру.
Когда дата отъезда определилась, Варя обратилась к Тине за помощью; в конце концов, ей больше некого было просить. «Послушай, Тина, у меня есть младшая сестра. Зоя. Она… нездорова. Ты сможешь навещать ее в больнице, пока меня не будет?» Тина кивнула: конечно, с радостью. «Но это не обычная больница, – вздохнула Варя, – поедешь завтра со мной навестить Зою? Заодно познакомитесь…»
Это был один из тех самых дней, когда Зоя полностью замыкалась в себе: улитка в раковине – не вытащить наружу. Зоя смотрела мимо Вари и Тины – в никуда или в какое-то только ей видимое пространство.
– Зоя, – отчаянно позвала Варя, – смотри, я привела к тебе Тину. Она – мой друг.
Зоя не шелохнулась.
Тогда Тина неожиданно предложила:
– А хотите, я станцую вам танец из нашего нового шоу?
И, не дожидаясь ответа, стала танцевать.
Варя, прежде не видевшая, как танцует подруга, удивилась тому, как она пластична. Тина танцевала так, словно в ней не было ни одного лишнего килограмма, а были лишь легкость, свобода, драйв! Танец был диалогом Тины с миром, ее самовыражением, ее радостью – ее всем.
Неожиданно Зоя повернула голову и взглянула на Тину. С минуту ее глаза оставались пустыми, но вдруг она увидела Тину, заметила ее. На лице Зои появилась улыбка; Зое нравилось, как танцует Тина, ей нравилась Тина.
– Ее зовут Тина, – сказала Варя.
– Ти-на, – медленно повторила Зоя и совершенно осмысленно кивнула: да, я поняла, рада знакомству.
Когда Тина с Варей вышли из клиники, Варя сказала:
– Надо же, ты ей понравилась!
– А что с ней? – осторожно спросила Тина.
Варя помрачнела:
– Можно я расскажу тебе об этом как-нибудь потом?
– Хорошо, – улыбнулась Тина. – Когда захочешь.
Они стояли во дворе клиники. День был пасмурный – совсем свинцовый, без просвета, но от Тины шли все те же солнечные лучи. Варя по-прежнему чувствовала их тепло.
* * *
Дорожные сборы оказались недолгими, тем более что Варя не знала, что ей понадобится в этом необычном путешествии, кроме самообладания. Самым главным грузом, который она должна была взять с собой, был чемоданчик с медикаментами, который ей вчера показали в агентстве.
– Здесь необходимые лекарства, в том числе обезболивающие, что могут понадобиться в самом крайнем случае. Ну, ты понимаешь? – Ая вопросительно взглянула на Варю.
Варя кивнула: она понимала.
…Рано утром Иван заехал за ней на машине, позвонил:
– Я у твоего подъезда, спускайся.
Варя взглянула на свои цветы, успев подумать: «Как хорошо, что у меня суккуленты и их нужно редко поливать, а до следующего полива я, даст бог, вернусь», – взяла сумку, закрыла квартиру и вышла в раннее, еще темное утро.
Иван, как всегда, сдержанно кивнул: «Привет», – и указал на чемодан на заднем сиденье: «Там все, что нужно». Варя поняла, что речь идет о препаратах для Агаты. Варя знала, что за логистику их поездки – маршруты, билеты на самолет, аренду яхты и найм персонала, наконец, за их безопасность – отвечает Иван (организация путешествия заняла немало времени и, как догадывалась Варя, потребовала немалых денег); о физическом состоянии Агаты должен был позаботиться сопровождающий их в поездке врач, а за душевное состояние своей подопечной Варя считала ответственной прежде всего себя.
Затем они заехали за Агатой. Когда тихая, немного растерянная Агата села в машину, Варя хотела ей что-то сказать, ободрить ее, но, не найдя слов, просто сильно сжала ее руку, что означало: я здесь, мы будем рядом, ничего не бойтесь. Агата поняла и едва заметно улыбнулась.
Через пару часов их самолет вылетел из Москвы.
* * *
Как и в любом рабочем коллективе между сотрудниками агентства, помимо служебных отношений, складывались и личные симпатии-антипатии. Из симпатий могла прорасти дружба, как у Вари с Тиной, из антипатии – неприязнь, как у Аи с Данилой, но случались и открытые конфликты.
…Поняв, что Егор увлечен Аей, Тина растерялась: такого подвоха она никак не ожидала, а вслед за растерянностью пришла ревность. Тина давно замыслила вызвать Аю на разговор и прямо спросить ее про отношения с Егором, так сказать, расставить все точки над «i»; но только сегодня она наконец решилась поговорить с Аей.
Когда Тина постучала в кабинет Аи, та что-то писала. Увидев ее льдистые глаза, Тина смешалась, будто ей с ходу вылили за шиворот ушат с ледяной водой – бр-р-р, тем не менее она не стушевалась и заявила Ае, что им нужно поговорить. Ледяная дева невозмутимо пожала плечами:
– Начинай.
Начинай! Легко сказать! Тина замялась: «Что, так сразу перейти к делу?» Но сомнения ее были недолги, Тина – прямая душа – не была мастером интриг и хитрых ходов, а потому, как всегда поставив на искренность, выпалила с неуклюжей простотой:
– Я переживаю за Егора…
– В самом деле? – усмехнулась Ая. – А что с ним?
– Мне кажется, ты морочишь ему голову… Ты ему… – Тина вздохнула, – нравишься, а он для тебя ничего не значит, да?
Ая с минуту смотрела на Тину, потом вздохнула: